Наелись, напились? Ну хорош уже, хорош, в самом деле, пора и о душе подумать. У нас тут на борту такааая культурная программа…
«Метрополис» любит тебя. Своего клиента, туриста, адепта, друга, наконец. Именно такие стадии отношений претерпевают все, кто «западает» на круизный отдых. «Метрополис» знает, что нужно его друзьям. Друзьям не хочется скучать — «Метрополис» не даст им скучать. «Метрополис» везет с собой развлечения — певцов, танцоров, музыкантов, лекторов, даже фокусник наличествовал. Одни скрашивают досуг отдыхающих в баре, другие ответственны за ночную дискотеку, третьи составляют программу ежевечернего концерта. Гуляй, не хочу.
Гулять не хотелось. Рите, собственно говоря, и не моглось — ее катастрофически укачивало 90% времени, проведенного на борту. Это уже даже не морская болезнь — это категорическое отрицание любой неустойчивости под ногами. Все, конечно, в голове — но с головой-то как раз и не поспоришь, особенно, если эта голова — родная и любимая. Мое же извечное любопытство раз за разом приводило меня то на одно, то на другое мероприятие, с каждым разом укрепляя в мысли, что вот уж без этого я спокойно могу обойтись. И без этого. И без этого тоже. Культурная программа плыла где-то рядом с нами, нисколько нас не трогая.
Поймите меня правильно, я совершенно не против культурных мероприятий, как таковых. Тем более, что, судя по отсутствию свободных мест, большинство от происходящего было как раз в восторге. А меньшинство вроде нас — не в счет, мы нормально обходились книгами и музыкой, взятой с собой. Одним из приятных аспектов путешествий для нас является возможность выпасть на время из «культурного фона», что на родине, хочешь ты этого или нет, постоянно напоминает о себе. Дома мы естественно справляемся — на полках Мураками, в телевизоре — Discovery, любимая музыка — от Electric Light Orchestra до Jethro Tull. А стоит выйти «в свет»… Бежим мы от шансона в такси, от «Милицейской волны» в супермаркете, от афиш с вечно молодым Леонтьевым… А вот с корабля не сбежишь, хотя порой очень хотелось.
В сто тридцать третий раз послушать Тома Уэйтса, или попеть «Аквариум» на палубе для нас куда как менее бездарное времяпрепровождение, чем смотреть на автора бессмертных строк «Какие люди в Голливуде» или «На два дня вы забудьте про меня» — Ларису Рубальскую. Чур меня.
Короче говоря, на этом я, пожалуй, и остановлюсь. Спорить о вкусах — дело неблагодарное. Просто судовой культпросвет совершенно не имел в виду нас — любителей блюза и рок-н-ролла, Рубиной и Довлатова. Ничего, ну или почти ничего из происходящего вокруг нас не трогало, или трогало в отрицательном контексте. Как, например, сельская дискотека в баре на верхней палубе, с вечными хитами про «Ах, какая женщина» или «Синий иней лег на провода». Слоган дискотеки — «тошнит без укачивания». Стоп, действительно пора остановиться. Тем более, что некоторые открытия на культурном фронте в этом путешествии у нас все-таки были…
Дядя Миша.
Бар, незадолго до обеда. Что-то такое мы там пили, легкое что то, соответствующее времени суток. Мы даже и не заметили, как к роялю подошел пожилой мужчина в строгом костюме… Легонько тронул клавиши…
Настоящего музыканта слышно с первой ноты. «Маэстро Михаил» — именно так он был обозначен в программке — был настоящим. Настолько неправдоподобно настоящим, что совершенно непонятно — каким ветром его занесло вместе с нами в Северное море. Да для него и не существовало Северного моря, корабля, круиза. Он был нашим входным билетом в мюзик-холлы Вегаса, нашим пропуском в лучшие джаз-клубы мира, нашим проводником в путешествии по давно ушедшим временам. Слабым, но чистым голосом пел из Синатры, абсолютно нетривиально импровизировал. На фоне своих собратьев по музыкальному цеху, собравшихся на корабле, он смотрелся Эверестом.
А еще Маэстро Михаил говорил. И вот когда он начал говорить — он и стал для нас дядей Мишей. Невозможно было поверить, что все, о чем он почти неслышно рассказывает — судьба. Его собственная судьба, его собственная жизнь. Из питерской музыкальной семьи, уехал из России в начале 90-х, дирижировал симфоническим оркестром в Бразилии, действительно выступал в Вегасе, жил в Канаде. Потом финансирование оркестра сошло на нет, оркестр распустили, и вот — жить же как-то надо — оказался на судне… Оказывается, тут можно неплохо зарабатывать.
Роман. Кинофильм. Сценаристы, ау…
Бременские музыканты (Берген).
Берген оказался гораздо больше, чем нам представлялось (все-таки второй по численности населения и территории город Норвегии), и все равно гораздо меньше, чем нам хотелось бы. После величественной природы Гейрангера мы ждали чего-нибудь равнозначного, архитектурной оратории, не меньше.
Берген — совсем другая история. Воспитанных Италией любителей помпезных архитектурных форм здесь ждет некоторое разочарование. Но мы совершенно не обиделись — во-первых, Берген нам ничего не обещал, а во-вторых, мы же на берегу, здесь хотя бы есть, куда пойти, а это уже счастье.
Мы часто называем Москву «большая деревня». Однако Бергену куда как больше подходит это название. Если задаться целью куда-то спешить (что в Бергене делать совершенно не хочется,- поспешишь, и потом будешь полдня ломать голову,- чем заняться), центр города можно пробежать за 15 минут — и вот вы на совершенно типичной улице из одно — двух -трехэтажных домов, вызывающих в памяти еще одно устоявшееся советское выражение — «поселок городского типа».
Норвежцы, в том, что касается проживания — индивидуалисты. Многоквартирные муравейники для них — нечто противоестественное. Дом должен быть свой. Пусть маленький, неказистый, но свой. Пусть перед маленьким неказистым домиком будет маленькая неказистая терраска два на метр, на территории которой умещается всего-навсего микрошезлонг, или маленькие неказистые стол-два-стула, но это лично Его Величества Простого Норвежца стол и стулья.
Я не удержался, присел за такой микро-столик. Просто понять, что за ощущение — довольствоваться бесконечно малым. Оград-то нет, заборов никаких. Я даже не уверен, запирают ли в Бергене двери. Никто не выбежал на улицу с криками, никто вообще не обратил на меня никакого внимания. Днем в понедельник город в жилой его части пуст.
В первой столице Норвегии есть, на что обратить внимание, даже если вы путешествуете без путеводителя. Вот прилепившиеся друг к другу разноцветные деревянные домики, занятые сплошь сувенирными магазинами, кафе и художественными салонами.
Что бы это могло быть? Ах, так это и есть охраняемая Юнеско набережная Брюгген? Впечатляет, но мы, честно говоря, ожидали большего. Умные сайты утверждают, что самым старым домам здесь — более трехсот лет, но, будучи любовно отреставрированы и покрашены, здания эти смотрятся, как самый что ни на есть новодел, многочисленные магазины на потребу туристам только усугубляют впечатление успешного коммерческого предприятия.
Есть любопытное, есть, но не так, чтобы жизнь отдать.
Крепость Бергенхус производит более приятное впечатление, но в основном только снаружи.
Внутри… правильно, все тот же новодел, причем если экстерьер воссоздан (после II мировой) достаточно удачно, то интерьеры выглядят игрушечными, как декорации к «Пиратам карибского моря».
Для приличия хотя бы полы могли состарить. Заглянули мы в Башню Розенкранца, все хотели найти останки Гильденстерна, а потом оказалось, что Розенкранцем звали архитектора строения, а Шекспир тут вообще ни при чем. Какая жалость.
Попутали норвежское королевство с королевством датским. «Ну и фиг с ним», — подумали мы, и встали в очередь на фуникулер Флойбанен, который обещал вознести нас к вершине горы Флойен за 6 минут, и сделать нам красиво.
Виды Бергена оттуда, говорят, закачаешься.
И правда — виды шикарные, солнышко светит, вокруг — самый что ни на есть натуральный лес.
Оценили реальные размеры города — большой, историческим центром не исчерпывается и не заканчивается. И, не в силах после пребывания в море пренебречь многообразием красок и запахов лесных, пошли вниз пешком.
С достопримечательностями было покончено. А когда с ними бывает покончено, обычно начинается самое интересное. «Расскажи нам, чем ты живешь, Берген» — подумали мы, и, предварительно закусив, пошли, куда глаза глядят.
Видимо, глаза наши глядели в правильном направлении, потому что — насколько искусственными нам показались разрекламированные на потребу туристам немногочисленные «точки G», настолько настоящим оказался сам город.
Живой, яркий, веселый, со множеством дизайнерских находок, без провинциальных комплексов и меланхолии — Берген чем-то напомнил бесшабашного студента «из Вагантов», улыбчивого и немного сумасшедшего.
Поразил в самое сердце импровизированный мемориал жертвам недавнего норвежского кошмара.
Свечи, записки, игрушки — и люди, все идущие и идущие отдать свою дань памяти погибших.
Акробаты, репетирующие на лужайке.
Жонглер.
Дети, играющие прямо в фонтане.
В который раз поймали себя на мысли, насколько же глубоко в наших головах засело советское «по газонам не ходить». Здесь оказалось, что ходить, да еще как. А так же сидеть, лежать, курить и вообще — делать все, что нравится. Это ж какое самосознание надо иметь — полная внутренняя свобода, и никакого ущемления прав и интересов окружающих. Нам бы так поскорее научиться, да вот… что-то мне подсказывает, что это вряд ли.
А потом мы вышли на огромную центральную площадь Бергена — и поняли, что вот теперь-то уж мы точно застряли. На площади сидел человек — оркестр. И он тоже был настоящим. Звездой.
А что это такое вообще за понятие — «звездность»? Показали тебя по телевидению. Все, ты звезда? И да и нет. Твою песню ротируют по радио? Это всего лишь успех, а будет ли он сиюминутным или долгим — зависит только от тебя. Но и здесь до понятия «звезда» далеко, как до реальной звезды.
Помните — «если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно»? На наш взгляд, настоящую звезду зажечь искусственно невозможно. Если человек рожден звездой — он будет ей, и совершенно не важно — стоит ли он перед тысячами людей на огромном стадионе, или перед полусотней праздных гуляк на улице черт-знает-какого городка в Норвегии.
Человек перед нами был звездой. Его обаяние было настолько сильным, что временами казалось материальным. Звуки его гитары пригвождали к месту не хуже флейты заклинателя змей. Человек играл блюз, и в каждой ноте слышалось дыхание Миссисипи, хриплый голос пробирал до дрожи.
Мы не уходили, пока человек не закончил играть. Купили два его компакт — диска. А пока он и ассистирующая ему на контрабасе девушка (оказалось — родная дочь) складывали нехитрую аппаратуру в тележку, притороченную к велосипеду, нам подумалось — так вот они, бременские музыканты XXI века. Осел доживает свои года где-нибудь на ферме в горах. Не хочется думать, что петух пошел на суп в голодный год… — ну пусть он встретил какую-нибудь симпатичную курочку, и живет на той же ферме, долго и счастливо. А принц и принцесса до сих пор в пути, и не меняют такую вот не самую спокойную кочевую жизнь ни на что иное. Не хотят? Не могут?
В этот день случилось еще многое. Мы забрели на окраину города, и даже чуть не заблудились. Пили виски в итальянском кафе, и пиво в порту. А потом наступил вечер, и мы снова столкнулись с бременскими музыкантами. И снова слушали их. И чуть было не опоздали к отходу судна. И вот тогда и поняли, что кажущиеся неувязки с культурной программой — всего лишь вопрос предпочтений. Ведь если бы у нас на корабле каждый вечер играл старые блюзы Gee Kettel со своей дочкой, носящей удивительно красивое имя Солуна, — нам бы точно было не до скуки.
Интересно, а они бы уплыли с нами?
Юленька.
«Юленька, прекращай, тебе надо отдохнуть», — благосклонно покачивая головой чревовещала сиплым грудным басом Мадам-Романс. Мадам-Романс была явно ниспослана нам за грехи, и служила вполне качественным наказанием. С виду не являя собой ничего страшного.
Мадам-Романс числила себя певицей и педагогом музыкальной направленности. И то и другое вроде бы совершенно ненаказуемо. Проблема заключалась в том, что Мадам желала общения. С себе подобными. Безошибочно подбирая себе жертву среди музыкантов хорошего уровня. Но общаться ей хотелось не в баре за стаканчиком, и не на палубе в то время, когда музыканты отдыхают. Такая мысль совершенно не приходила ей в голову. Нет, Мадам жаждала признания равных. Вдобавок ей хотелось всеобщего внимания, признания и аплодисментов. С началом любого заслуживавшего внимания выступления, Мадам материализовывалась в первом ряду партера, и начинался моно-спектакль. Благосклонные кивки («уж я-то слышу, я ценитель, я СПОСОБНА ПОНЯТЬ»), снисходительые «браво» и комментарии, комментарии… Мадам совершенно не волновало, что исполнитель работает, а люди вокруг получают удовольствие. «Ну что такое Синатра по сравнению с «Черными глазами?» , «вы так замечательно играете, но петь ЭТО должна я», «Юленька, тебе нужно переодеться, ты простудишься». К концу плавания удавить чрезмерно общительную тетку казалось мне слишком мягким вариантом, ночь не приносила облегчения. Какое может быть облегчение, когда снятся дыбы, ежовые рукавицы и прочие предметы, столь любимые святой инквизицией?
Как-то раз Мадам победила дядю Мишу и запела, воспользовавшись его покорным аккомпаниментом. Картинно разведя руки, возводя очи горе. Все тем же простуженным грудным басом. Смотреть на это было тяжело, слушать тем более. Даму было искренне жаль…
Вот заметьте, так частенько бывает. Хочешь рассказать о чем-нибудь хорошем, интересном, а получается — о второстепенном, но сильном раздражителе. Несправедливо получается. Между тем Юля, чье имя вынесено в заголовок этой заметки, была, наряду с дядей Мишей, светлым впечатлением нашего плавания.
Стройным, высоким, улыбчивым, заводным и явно талантливым впечатлением. Удивительно сильным голосом (самоучка, надо же!) она пела джазовые и блюзовые стандарты, получая от этого искреннее удовольствие и заражая своим настроением немногочисленных слушателей, выживших после жопотрясений кабаре или стихов Светланы Крючковой. Наше уважение и восхищение. Ей бы еще музыкантов соответствующих, а не тех все повидавших скучающих ресторанных лабухов, что бледными тенями присутствовали рядом с ней на сцене. Впрочем, к пианисту не относится… Пианист был правильный, настоящий был пианист.
Обезглавленная голова.
«Организованные экскурсии — зло»,- кипятился Вибас, подогретый парой стаканов народного напитка www.tourblogger.ru — джордан-колы. Я вяло поддакивал. Суть вопроса меня, признаться, волновала в тот момент несколько меньше рефлексов друга, вцепившегося в гриф гитары, как в древко копья. «Неровен час, свернет ни в чем не повинному инструменту шею»,- думал я и сдержанно боялся.
На самом деле, мы давно уже относимся к экскурсионному вопросу диалектически. Не взял экскурсию — так и нечего ругаться, что увидел, то твое. А уж взял, значит так надо было, неча стулья ломать. Не плачь, достойно неси свой крест, а потом, уткнувшись в подушку зубами, делай далеко идущие матерные выводы. Обвиняй себя в доверчивости, например. Декламируй «я сам обманываться рад».
Экскурсионная программа круиза была задумана безупречно — исчерпывающе. Пара, а то и больше вариантов на каждой стоянке — для начинающих знакомство с тем или иным местом, для продолжающих и для продвинутых. Цены, однако же, заставляли призадуматься и делать выбор в пользу территорий, передвижение по которым в автономном режиме представлялось нам несколько более затруднительным, чем привычные уже городские прогулки. Так в наших планах появились Гейрангер, Эйдфьорд и замок Стерлинг в Шотландии.
В каждом из этих мест можно при некотором умственном напряжении обойтись и без организованных поездок. Взять, например, напрокат машину. Или, как советовали бывалые, сесть в такси, сказать водителю «фотостоп» — и наслаждаться маршрутом. Мол, таксисты в таких известных туристических местах подкованы не хуже гидов, и уж точно не хуже водителей туристических автобусов, с той лишь привлекательной разницей, что автобус просвистит мимо нужного тебе кадра, а таксист покорно остановится. На худой конец, можно с экскурсии просто сбежать, но об этом способе разнообразить свой досуг, и о том, как нам это удалось, мы уже писали во второй части нашего рассказа. Но мы решили не напрягаться и не делать лишних движений. Приключений мы себе и так найдем — в городах нас ждал свободный полет.
От чего зависит, хороша или плоха выдалась экскурсия? В самой небольшой степени от посещаемого места, чуть в бОльшей — от погоды, в очень большОй от того, как составлена программа посещения, и в определяющей — от гида, сопровождающего, экскурсовода, как ни назови человека, что сидит на переднем сидении твоего автобуса с микрофоном в руках. Хороший гид,- это не только эксперт, обязанный обладать исчерпывающим знанием предмета, хороший гид, словно опытный кукловод, держит в своих руках ниточки ваших впечатлений и ощущений, хороший гид — это талант, нет, скорее даже дар божий. Вы говорите, банально? Согласен, и тем не менее мы вот уже много лет не перестаем удивляться, сколько случайных людей оказывается в этой профессии. Вот вам совсем свежий пример.
Шотландия, экскурсия в замок Стерлинг. От порта Росайт до пункта назначения — минут 40 езды. Мы с любопытством ищем 10 отличий — с первого взгляда шотландская природа удивительно похожа на нашу исконную, русскую. То березка, то рябина, дальше вы и сами знаете. Все вроде и так же, и все-таки совершенно по-другому. Трава у них, что ли, зеленее… Над ухом успокаивающе журчит экскурсовод, донося до паствы какие-то не совсем нужные сведения о цвете платьев Марии Стюарт.
Чем ближе мы подъезжаем к колыбели шотландской независимости, тем патетичнее рассказ. Платья меняют свой цвет с голубого на кроваво-красный, где-то неподалеку уже маячат усы национального правдоруба мечом Уильяма Уоллеса, вот Мария всходит на эшафот, и…
«И КОГДА ЕЕ ОБЕЗГЛАВЛЕННАЯ ГОЛОВА ПОКАТИЛАСЬ ПО ДЕРЕВЯННОМУ ПОМОСТУ…»
Ребята, я все прекрасно понимаю. Хотя нет, не понимаю. Работа у гида — не сахар, платят, мягко говоря, не слишком много, постоянные разъезды — но это относится скорее к сопровождающим от принимающей стороны. Кто тебе попадется — чистая лотерея. Но здесь-то совершенно иной случай. Симпатичная улыбчивая дама, выдававшая на-гора подобные перлы, ехала с нами от самого Питера, будучи на жаловании у туроператора. Ехала, судя по всему, не в первый раз. Кушала за соседним столиком и выглядела счастливой и довольной. Не обладая при этом не только элементарным набором необходимых экскурсоводу знаний, но даже просто — грамотной русской речью. Родной речью. Студентка из Чехии Дарина, что сопровождала нас по чудесам Гейрангера на пару с Олегом Левяковым, говорила по-русски более образно, связно и слушать ее было на порядок интереснее. Хотя профессиональным экскурсоводом не являлась, приехав в Норвегию поработать пару месяцев на каникулах. Воля ваша, но этого я понять никак не могу.
Благодарение Богу, у нас была возможность выбора. Уже перед началом следующей экскурсии мы твердо знали — к какому гиду в автобус садиться, и Олег Левяков нас ни разу не разочаровал.
