Несколько лет подряд я ездила на север Байкала и обратно, и каждый раз мы проскакивали мимо Заповедника и метеостанции, останавливаясь там буквально на несколько минут, чтобы поглазеть на торосы, которые здесь бывают всегда и в изобилии. Поэтому с супругами Шабуровыми после марта 2012 года я больше не встречалась.
В нынешнем марте мы решили приехать сюда основательно, на несколько дней, чтобы все рассмотреть, потрогать каждую ледышку. Про дорогу в эти края, достойную отдельного рассказа, я расскажу позже.
В прошлом году Шабуровы переехали на метеостанцию. Наташа стала ее начальником и сразу взялась за наведение порядка в буквальном смысле этого слова — по приезду мы увидели чистую территорию, отремонтированные дома, которые сейчас используются в качестве «гостиниц» для туристов. От прошлой метеостанции, какой она была несколько лет назад, уже мало, что осталось. Вывеска, пожалуй.)
3
7
5
Как же мне было приятно, что Наташа не только меня узнала, но и вспомнила о ТОМ моем давнем пребывании у них. И даже о Вороне. Помните, про нее я рассказала чуть раньше? Фотография этой ледяной красотки висит на стене домика, где мы поселились. И, подписывая мне роскошно красивый альбом «Душа Байкала», соавторами которого являются она с Сергеем, Наташа написала такие слова:
2
Наташа выполнила свое обещание — после моего отъезда в 2012 году она наблюдала за Хрустальной Вороной вплоть до того самого момента, пока льдины не рассыпались на «стеклянные» карандашики, не растаяли.
Наташина Сова:
13
Моя Сова:
10
Своей нынешней девчачьей команде, с которой мы путешествовали по зимнему Байкалу, я столько рассказывала про Шабуровых, про здешние места, про свои приключения много лет назад, что девочки с нетерпением ждали встречи с Сергеем и Натальей. Увы, с Сережей мы не увидались — он был в отъезде. А Наташа заглянула к нам на огонек вечером, после работы. Мы завалили ее вопросами, да ее упрашивать поговорить не надо — она человек общительный и с радостью готова рассказывать о новостях и не только о них.
Уже напрочь остыл в тарелках чуть не доеденный ужин, выпито несметное количество литров чая, а мы все болтаем и болтаем, не в состоянии угомониться и отпустить нашу гостью спать — Наташа нам рассказывает о медведях, с которыми неоднократно встречалась буквально нос к носу и пыталась от них спастись, залезая на дерево, о жизни в Заповеднике, о страшных пожарах вокруг Байкала в 2015 году, про которые написала отчаянно правдивую статью, ставшую одной из причин расставания с Заповедником — руководство «обиделось» на нее за эту правду.
Уморительно рассказывает Наташа про своих питомцев — собаку Нику и козу Боню.
9
…
Про Боню
Боню привезли в Покойники капелюшечную, совсем еще «грудную». Ника тут же взяла над Боней шефство, став ей, по сути, приемной матерью. Она повсюду таскала козочку за собой, знакомила со всеми местными жителями — лошадьми, бурундуками, мышами, кузнечиками… Боня слушала «мамашу» беспрекословно, с обожанием смотрела на нее. Так вместе эта неразлучная парочка и разгуливала по территории метеостанции. И не только здесь. Надо сказать, что задняя стенка самого дальнего от берега дома была границей, за которой начиналась территория Заповедника, куда без разрешения ходить запрещено ВСЕМ. Всем — это касалось не только людей, но и Ники, и Бони. Ника это прекрасно знала, понимала, и когда Наташа говорила ей, что в лес ходить нельзя, преданно смотрела ей в глаза и энергично виляла хвостом: «В Заповедник? Да ни за что! Я? Да никогда!». И как только Наташино внимание переключалось на дела, частенько тут же «линяла» в лес. Причем не одна, а вместе с Боней. И вот однажды после такой прогулки Ника домой вернулась одна. Без Бони. Грустные глаза, полные раскаяния, бровки домиком, страдальческие морщины на лбу выдавали ее великую скорбь и чувство вины — она, зная, что в лес ходить нельзя, все же пошла туда, потащила с собой Боню и потеряла ее! Как собака может потерять козу? Этот вопрос остался без ответа. Но и факт остается фактом: Ника Боню не нашла. Собака сникла, опустила хвост и, понуря голову, смиренно поплелась в дом, куда ее и Боню обычно запирают на ночь.
Прошло несколько грустных дней… Ника горевала, весь ее вид говорил о тоске, раскаянии, угрызениях совести. И вдруг дня через три Наташа видит — из леса выходит косматая, взъерошенная, вся в хвоинках и веточках, с репейниками в бороденке черная коза. «Боня! Боня! Это ты? Тебя не задрали медведи? Не загрызли волки? Ты не простудилась и не заблудилась! Как же ты нашла дорогу домой?». Наташа словно ребенок радовалась возращению козы. Тут же вертелась и Ника, не меньше хозяйки радуясь встрече со своей приемной «дочерью», довольная, что все обошлось и теперь опять можно будет шалить.))
Боня:
11
Сейчас у Бони есть дочь Соня — очаровательная бежевая козочка с темными полосками на мордочке и любопытными и доверчивыми глазами.
Соня:
14
Боня и Соня:
11
Она обожает Наташу. Во время дойки Бони Соня лезла к Наташе на руки, почти обнимая ее своими копытцами, тыкалась мордочкой ей в лицо.
12
9
А когда после дойки дверь домика, куда на ночь запирают «девушек» — собаку и обе козы, открыли, вся троица — Ника, Боня и Соня — радостно расталкивая друг друга, весело выкатилась на улицу.
…
Музыка наступающего дня…
Как и вся левая (западная) сторона Байкала, район метеостанции славится своими рассветами. К сожалению, погода не сильно радовала нас солнцем, но вот морозы стояли знатные! И все равно все рассветы были нашими!
Раннее-раннее утро. Весь мир вокруг окутан ночной синевой и сладко спит, досматривая последние сериалы сновидений. Не спится только упертым фотографам, которые, с трудом открывая слипающиеся глаза, собираются на «концерт» с названием «Чудо рождения нового дня».
«Зрительный зал» огромен — это бесконечные просторы байкальского льда, заваленные торосами. Мы занимаем лучшие места в «партере» и замираем в ожидании первых аккордов.
Вскоре, не дожидаясь наших нетерпеливых аплодисментов, начинается Прелюдия к представлению — негромко и ненавязчиво скрипки неторопливо рассказывают о том, как прекрасно Солнце. На востоке идеально ровная линия горизонта подсвечивается нежнейшими розоватыми красками:
9
Прелюдию сменяет Адажио — вступают альты, их голоса становятся все громче, настойчивее, увереннее: да, Солнце прекрасно, вот оно — уже показалось краешком, пустив на разведку несколько смелых лучиков.
6
Затем Аллегро — в полную мощь играет симфонический оркестр: Солнце взошло, весь мир залив золотисто-персиковым цветом:
11
8
Я с удовольствием наблюдаю за метаморфозами изменения солнечного света — золотой заменяется персиковым, затем переливается в розовый, потом постепенно блекнет, блекнет, блекнет:
9
и спустя буквально полчаса — Модерато: Солнце сияет на небе огромным белым блином и будет таким вплоть до самого заката!
4
Концерт окончен, музыканты ушли за кулисы: у них перерыв до вечера, до закатного времени. Фотографы могут зачехлить свои камеры и покинуть места в «зрительном зале». Теперь можно побродить среди оставленных на «сцене» «музыкальных инструментов» — льдинок, сосулек, трещин и торосов, — получая удовольствие от того ледяного великолепия, которое создано Природой.
…
Зеленый вагончик
Как я уже сказала, мы жили на метеостанции. Но мне очень хотелось взглянуть на зеленый вагончик, ночевки в котором в марте 2012 года оставили в моей памяти неистребимые воспоминания. Я нагрузила свою волокушу (уже третью по счету за несколько лет, предыдущие совсем истерхались на неровностях байкальского льда!) необходимым имуществом — фоторюкзак, штатив, сумка с коньками — и потопала в сторону кордона Заповедника.
Небо лежало на голове, солнце выделялось на белесом небе светлым пятном. Короче говоря, погода совсем не фотографическая. Это обстоятельство способствовало тому, что я почти не отвлекалась от цели своего похода. Лучше бы и не ходила! Грустная картина разрушения предстала перед моими глазами — после того, как Шабуровы перебрались на метеостанцию, в вагончике никто не живет. Да и жить в нем невозможно: нет ни окон, ни дверей, только пустующие проемы с какими-то колышащимися на ветру тряпками. На берег выйти мне не позволили — нынешние работники Заповедника зорко следят, чтобы ни одна нога ни одного туриста не ступила на землю без разрешения. У меня его не было. Я немного постояла напротив зеленого вагончика, закрыв глаза, погрузившись в свои воспоминания, вздохнула… и пошла обратно.
Сейчас так:
А вот так было в 2012 году:
3
2
Жизнь на месте не стоит, а двигается, порой, непредсказуемыми зигзагами.
Наша группа перед отъездом из заповедника:
6
…
Кедровка
Как оказалось, на метеостанцию частенько наведываются гости из леса — очаровательные кедровки.
Как-то утром я возвращалась с рассветной съемки одна — девочки куда-то разбрелись, растерялись среди льдинок. Поэтому болтать было не с кем, и я шла молча. Наверное, тишина и была решающим моментом в моей встрече с кедровками. Их было много! Несколько птах устроили разборки между собой на углу ближайшего дома. Я оставила в сторонке штатив (это важно!) и начала фотоохоту. Не очень-то охотно птички позировали — все время перелетали с места на место, не подпуская меня близко к себе. Не обошли вниманием и мой одиноко стоящий штатив — сами понимаете, для какой надобности он им потребовался. Я порадовалась, что для этой цели они не облюбовали мою голову. Хотя говорят — «это» к богатству.))
13
12
Считается, что благодаря только одной такой птице за год границы кедровых лесов расширяются на 2–4 км. И дело вот в чем. Кедровка имеет вместительный подъязычный мешок, в котором она способна переносить до 100 кедровых орешков за один раз. На зиму птица делает большие запасы семян (по 20–50 тыс. «кладовых», содержащих в сумме 60–90 кг орехов), которые позволяют ей кормиться ими до начала лета. Не все орешки съедаются по разным причинам, в том числе и из-за «забывчивости». Эти несъеденные запасы и являются главной основой распространения новых посевов сибирского кедра.
Но кедровка не отказывается и от готового угощения и прилетает из леса на метеостанцию, где ее подкармливают.
8
10
…
Фото из французской книги
Перебирая архивы своих фотографий, я натолкнулась на давнишние снимки из книги французских путешественников, совершивших поездки по Байкалу в разное время года. Помню, как на ее страницах увидела фотографии своих байкальских знакомых — хужирского водителя Игоря Шрамко, Владимира Исайкина из Заворотной, дядю Саню из Давши. Отдельный раздел книги был посвящен Шабуровым. Я не удержалась — сфотографировала некоторые страницы. Фото, правда, получились отвратительного качества, но все равно они мне дОроги, пусть будут хотя бы такие!
2
Как-то давным-давно один хужирский водитель мне сказал: «Когда ты на Байкале, к незнакомому мужчине можешь обращаться по имени Сергей, а к незнакомой женщине — Наташа. И, в большинстве случаев, не ошибешься. Ведь байкальских жителей именно так и называют — Сережами и Наташами». Я неоднократно убеждалась в правоте слов этого человека, которого, кстати, тоже зовут Сергей.)
Так что не отвертитесь, Сергей и Наташа Шабуровы — вы настоящие байкальские жители!
