Как мне сказал один хужирский водитель, такого льда не видели лет 10 — он был не только ровным, но и глянцевым! Снег на льду встречался отдельными «пятаками», а плотным покровом лежал лишь на севере, торосы были в предсказуемых местах у становых трещин и у мысов. Вокруг Ольхона можно было пройти, не снимая коньков, за пару дней! Мне кажется, именно после этого года народ массово на Байкал и потянулся, насмотревшись в Интернете небывалых и необыкновенных красот. В тот год оттянулась и я — накаталась по льду на коньках, на велосипеде, совершая однодневные походы с участием своей волокуши из детских пластмассовых санок.
Побывала я и в Заповеднике, куда из Хужира меня доставил Игорь Шрамко буквально за пару часов — просто встал на лед, будто это была «столбовая дорога», нажал на газ и полетел…
11
Был яркий солнечный день. В кабине машины тепло и уютно не только от печки, но и от всепроникающих горячих солнечных лучей. Мы с Игорем никуда не торопимся — у него на навигаторе «нарисован» маршрут в обход становых трещин и торосов, поэтому ему с запасом хватит времени не только меня отвезти в Заповедник, но и засветло вернуться домой на Ольхон. Поэтому мы делаем остановки везде, где нравится. Повсюду почти идеально гладкий лед, правда, снежком иногда присыпанный. Но для разнообразия так даже интереснее. Местами прямо в берег упираются нажимы (щели, края которых нажаты друг на друга, благодаря чему над щелью крышеобразно лежит торос, образовавшийся из обломанных краев щели). Солнце такое яркое, а снег такой белый и блестящий, что только черные очки спасают мои глаза от ослепления. Получившиеся здесь в это время фотографии не имеют, соответственно, никакой художественной ценности, но все же приложу их как ценность историческую — я здесь была.))
10
14
На пути в Заповедник мы повстречали удивительного человека — Валерия Петровича. Весь Байкал знает его как просто Петровича. Петрович шел из Северобайкальска в сторону Ольхона уже целую неделю, ночевал в зимовьях или прямо на льду. На Байкале я неоднократно встречала путников — кто ехал на велосипеде, кто шел с рюкзаком за плечами или с волокушей. Как правило, волокуши у народа были обычные — из черного жесткого пластика. Но у Петровича она была особенная — сразу чувствуется, что человек до мелочей продумал ее конструкцию. На лед Петрович поставил горные лыжи — у них металлическая окантовка, которая защищает лыжину от острых краев льдин, торосов, трещин. К лыжам саморезами прикрутил волокушу. В недрах волокуши под брезентом, тоже, кстати, пришурупленом к верху ее бортиков, хранится рюкзак с основным снаряжением. Брезент надежно защищает его от проникновения воды, если вдруг волокуша провалится в становую трещину. Поверх брезента прикреплен небольшой рюкзачок с вещами, которые должны быть под рукой. Самый верх этой конструкции венчает обезьяна. Игрушечная конечно.)) Сразу видно — это ДРУГ! Потрепанная, местами чумазая и облезлая, одноглазая. Талисман одним словом. Помню, как я тогда удивилась — никак не ожидала, что такие взрослые дяденьки могут так серьезно играть в игрушки.
13
13
Вот так с Петровичем я и познакомилась. Он попросил меня сообщить своим родным, что у него все благополучно, как только я окажусь на связи с миром. В последующие несколько лет я переписывалась с Петровичем — он присылал мне свои заметки в газетах, приглашал погостить у него в заповеднике, где долго работал. Не собралась я. И не соберусь уже: в прошлом году Петрович погиб — утонул в машине на севере Байкала. Но память о нем останется навсегда, и не только у меня — Петрович писал стихи, публиковал их. Я вздрогнула от неожиданности и чувства пронзительной утраты, когда на стене зимовья в бухте Кедровая увидела вот это стихотворение, написанное рукой самого Петровича:
2
Светлая память Петровичу!
…
Шабуровы поселили меня в вагончике, в котором сами прожили не один год. Как они смогли так долго там продержаться, для меня осталась загадкой: сколько печь ни топи — пол всегда остается ледяным, поэтому ноги могут существовать только в валенках. Зато под потолком чистая Африка. Так и ходили — в валенках и майках.
В этом домике я и жила несколько дней:
1
2
3
6
3
В первую же ночь я прочувствовала необыкновенную прелесть пребывания в нем — под утро замерзла вода в ведре на печке. З переляку, что такая же участь скоро постигнет и меня, я умудрилась разжечь печь с первого раза, с одной спички! (Сразу же скажу, что в последующие дни такой фокус мне не удавался, и приходилось призывать в помощники Сергея или Наташу). И пошла встречать рассвет. Мне надо было пройти всего ничего — метров 200 по льду заводи, чтобы оказаться на самом Байкале у роскошных торосов — громадных голубых льдин, чуть припорошенных снежком. Лед заводи представлял собой большие округлые льдины с утолщеним по краям. Сказать, что перемещаться здесь мне было невероятно трудно — ничего не сказать: середина льдины очень скользкая, а неровные края не позволяют устойчиво поставить ногу, поэтому она (нога) постоянно норовит уехать куда-то в сторону. В какую — этого предсказать и угадать невозможно. Если еще учесть, что диаметр льдины превышает длину моего шага, то перешагивать с одного «блина» на другой у меня никак не получалось. Меня спасали «царапки» и штатив с полностью выдвинутыми «ногами», который я использовала как треккинговую палку, пытаясь воткнуть его в единственно не очень скользкое и поэтому чуть более надежное место — между льдинами. Поэтому преодоление двухсотметровки превращалось в сплошной подвиг, и когда я оказывалась, наконец, у голубых льдин, то понимала, что окончательно отогрелась после ночи.
5
11
12
10
…
Хрустальные грани воды
На протяжении двух километров от кордона Заповедника до метеостанции тянется полоса стекляшек, бродить среди которых мне не надоедает никогда. Целый день я потратила на «дорогу» до метеостанции и обратно, разглядывая и заглядывая в каждую льдинку.
23
14
13
Моими верными спутниками были собаки, сующие свои любопытные носы именно туда, что меня интересовало. Чтобы песики не разрушали хрупкую ледяную красоту, мне пришлось их отвлекать. Для этого манипулирования животинами я использовала баранки «Челночек», купленные в хужирском магазине по случаю отъезда в Заповедник. Именно их, а не какие-нибудь примитивные сушки, сделанные их трех природных компонентов — воды, песка и цемента. Собачки явно прониклись разницей во вкусе между сушками и челночком и при попытке подсунуть им что-то другое возмущались моим вероломством. Так я осталась без обеда в виде сухого (очень сухого!) пайка, скормив его своим спутникам.
На протяжении всех дней, прожитых мной в Заповеднике, я наблюдала за Вороной — как она себя чувствует, не хандрит ли, не «улетела» ли. После моего отъезда вахту по мониторингу состояния Вороны приняла Наташа — обещала присматривать за птахой. Что из этого получилось, я расскажу чуть позже.
Ворона хрустальная:
13
Как-то (уже давно) мне по секрету сказали, что по Хужиру ходит стишок, авторство которого приписывают моему старинному другу Сергею Горбунову — водителю, с которым мы проехали многие сотни километров по Ольхону и его окрестностям: «Увидел льдинку — зови Галинку!». И не мудрено, что такое кому-то могло прийти в голову: байкальские льдины — это какая-то особая субстанция, которая меня притягивает подобно мощному магниту. Мне кажется, я сделала портрет почти каждой повстречавшейся ледышки, будь то громадный голубой торос или прозрачная стекляшка. И они мне все нравятся!))
4
12
10
Однажды мы с Наташей поехали на небольшое лагунное озеро — там она планировала взять пробу воду для исследования беспозвоночных и им подобным. Глядя, как Наташа легко обращается с ломом, делая прорубь, я вызвалась ей помогать. Куда там! После пяти взмахов я поняла — к этому виду спорта я не подготовлена. Лучше у меня получается размахивать фотоаппаратом. Вот такое разделение труда у нас и было: Наташа орудует ломом, а я ей морально помогаю:
8
После обеда наваристым бухлером из свежевыловленного омуля мы отправились на обследование местности — на машине объездили все самые красивые торосы поблизости от метеостанции.
13
14
7
4
12
6
12
Жаль, света не было, и небо лежало на голове. Но ведь самое главное, что всю эту красоту я увидела собственными глазами, не так ли?
…
Меховые коровы
На метеостанции кто-то держал коров (оказывается, можно держать некоторое количество скота без ущерба заповедной природе). Коровы и на Ольхоне, и здесь, на метеостанции на самообеспечении — и летом, и зимой они сами находят себе пропитание, живут на улице вне зависимости от погодных условий, в любые морозы. Мне всегда нравились эти «меховые» коровы с повышенной лохматостью и густой шерстью вплоть до кончика хвоста! Каждый раз, когда я встречаю на Байкале этих вполне самостоятельных и выносливых животных, мне вспоминается рассказ Сетона-Томпсона «Королевская Аналостанка» — если кошку кормить жирной пищей и держать на холоде, по ее шерсть будет густой, шелковистой и блестящей. Уж не знаю, от какого такого «жирного» подножного корма в виде сушеной травы, добываемой из-под снега, коровы обрастают густой и шелковистой шерстью, но уверена, что они не сильно страдают от морозов. Но как любят лакомство! Регулярно они прибегали по утрам на кордон в надежде получить из рук Наташи корочку хлеба. И ведь никогда не ошибались!
12
12
…
Мечта Сергея
К тому времени, когда мы впервые встретились с Шабуровыми, они жили на кордоне Заповедника уже много лет. Наталья занималась наукой — она гидробиолог, кандидат биологических наук. Сергей работал инспектором. Помню, как он рассказывал про свою мечту — сфотографировать изюбря из окна своего дома, не вставая с кровати. Уверена, вы скажете: «Это не мечта, а фантазия, причем не научная»! А вот и нет! На стене дома, в которой сейчас живут Шабуровы, есть фотография оленя, вышедшего из леса на поляну прямо под окном ровно в 9 часов утра в день рождения Сергея.
Олень в окне:
7
А вот то, что мы увидели в Заповеднике в нынешнем марте 2018 года, я расскажу в следующий раз.))
