Сахалин. Невельск-Хонто: пикник на обочине

Я всегда поражаюсь энергии детей и их способности восстанавливаться. Час назад отмахав шесть километров по руслу ручья, где по грязи, где по снегу, карабкаясь по склону, продираясь сквозь бурелом, поваленные деревья, переходя вброд весеннюю речку (правда у меня на шее) он полежал три минуты в бамбуке и вот опять с радостным настроением мурлыкая и напевая носится по пляжу, собирая панцири ежей и ракушки, ворочая камни и наряжая морскую новогоднюю ёлку с морской звездой на макушке.

Настоящий пикник. Когда всплывает слово пикник, подсознание услужливо добавляет на обочине — название фантастической повести братьев Стругацких. Причем действительно на обочине, я уже писал о том, что побережье с узким пляжем и здесь помещается только железная и автомобильная дорога.

Южнее находятся развалины японского порт-ковша (на карте объектов под номером 1), со шлакоблочными коробками серого цвета потерявшими и функциональное значение и эстетическую составляющую (если она вообще была). Чуть подальше этих строений вырисовывались развалины поселка Ясноморский — чем не Зона у Стругацких.

Впрочем, большую часть таких вот поселков, как Ясноморское вполне можно выделить в Зону, где останавливались пришельцы на свой пикник. А может все чиновники и другие лица, повинные в развале мест, где жили люди это и есть пришельцы, только носящие оболочку человека?

Пахло дымком костра, жареными колбасками, шашлыками, нарезались овощи, и жизнь казалась прекрасной и удивительной — реализация целой кучи желаний, как в произведении братьев-фантастов. Солнце превращалось в Золотой шар, исполняющий желания, а из-за мыса на юге проявились очертания Невельска.

Но, обо всем по порядку, возвращаемся в утро.

Как-то получилось, что рассказы о Невельске, уже мной написанные выглядят в моем же восприятии несколько сумбурными и несистемными. Но это, я полагаю, происходит всегда и по той причине, что заранее составленного плана расписывать городок, находящийся на западном побережье острова у меня не было. Мне всегда казалось, что Невельск периферийный, заштатный, пыльный, запущенный городок и интересного в нем очень мало.

Потом, по мере того, как я его узнавал, становилось понятно, что на самом деле интересного, не открытого, загадочного и порой подзабытого хоть отбавляй.

Вот и недавно копаясь на безбрежных просторах Интернета, я с удивлением узнал, что совсем рядом с городом, в сопках есть водохранилище и две старых плотины периода Карафуто. Желание посмотреть плотины перебороло лень, которая последнее время сковывает ноги и гасит потуги «тряхнуть стариной». Но так, аккуратно, без фанатизма, чтобы при этом ничего не дай бог от меня не отвалилось и не посыпалось. Решив совместить полезное с приятным мы закупили мясо, купаты, зелень, овощи и веселой компанией в составе 6 человек отправились на «Делике», по трассе через Ловецкий перевал в Невельск. Денек выдался удивительно солнечный и приветливый, и если в Сусунайской долине было прохладно, то берег Татарского пролива как нельзя располагал к жареному мясу — ветра практически не было, солнце согревало и хотелось загорать. Но это так забегая вперед, пока же мы довольно живо продвигались по трассе Южно-Сахалинск — Холмск, притормозив только один раз у танка, что бы детально с ним ознакомиться.

Танк появился пару лет назад на съезде с полигона, рядом с будкой оцепления. Насколько я разбираюсь в танках, на импровизированный постамент поставлен тяжелый танк «ИС-1», с 85 — мм пушкой, массой 44 тонны (если не так поправьте). Эти танки выпускались в Челябинске в период с 1943 по 1944 год. Полигон же находящийся в тылу машины знаменит тем, что тройку лет тому назад был осчастливлен «внезапным появлением» во время одной «внезапной проверки боеготовности» ВС России ключевого лица государства. Он как-то хитро и незаметно вылез из зарослей бамбука, подошел, отряхивая пыль к ЦКП, улыбнулся как только он умеет и тихо спросил: «Стреляли?» И снова в бамбуке скрылся, серьезный и озабоченный. Начальник стрельб так и завис с протянутой рукой поздороваться, прислушиваясь к треску стеблей. Говорят, так и стоял до конца стрельбы, пытаясь понять, его уже сняли с должности или еще нет.

Сусунайская долина холоднее, чем западное побережье, здесь только проклевываются женские цветки белокопытника. У поселка с забавным названием Огоньки, а это уже долина реки Лютоги, тихо и даже жарко, неподвижны по-весеннему лужи от стаявшего снега, в которые неутомимые лягушки зарядили икру. Дней через десять здесь истошно начнут орать новое поколение мамочек-земноводных, радуясь копошащимся в луже головастикам.

Долина реки Быстрой полна снега, но он только на теневых склонах. В самой долине кипит жизнь, обитатели китайского хутора, наподобие проснувшихся лягушек и головастиков — готовиться к «посевной». Заготовлены пестициды, гербициды, усилители роста, стимуляторы веса, неорганика и по всему видно, что через пару недель появятся свежие помидоры, которые нужно будет побрызгать пигментами для красного окраса. Китайцы выползли на поля, встали в позу бегуна на высоком старте и приготовились выращивать гаолян и овощи. В такой позе, со взглядом снизу вверх и в бок они проводили нашу машину и вновь замерли на пашне.

А за Ловецким перевалом, который вечно в снегу, в долине реки Ловецкой уже появились мужские листья белокопытника, весело желтеет калужница, белеет белокрыльник и появляются синие искорки хохлатки. Радостные весенние потоки ручьев несут журчание в Японское море, увлекая за собой дачный мусор. Снег с западных, обращенных к морю склонов сошел, как будто и не было трехметрового слоя.

Невельск приготовился встречать праздник мая, труда и всеобщего мира. На верхней улице (напомню их по большому счету всего две в городе), свежо выглядит стела «Невельск» и бетонная поверхность в голубой цвет выкрашенная. По улице лучше не ехать — она заканчивается тупиком. Нижняя девятикилометровая улица поделена на отдельные отрезки улиц, чтобы однообразия не было: Приморская, Победы, Северная, Советская, Ленина (как без нее), Береговая, Морская и Казакевича. Город украшен красно-желто-оранжевыми стягами, все так по-весеннему торжественно и свежо, особенно у объектов монументального искусства.

Для системности восприятия по одному фото с каждого объекта и карту их расположения. Подробнейшее их описание в ранних публикациях. А вот если встретятся про которые лишь упоминал — обязательно напишу подробнее.

Вот Геннадий Иванович Невельской (на карте 8), установленный к 50-летию даты переименования Хонто в 1946 году серебриться на фоне сопок. О том, как из Ленина-студента утешавшего Маняшу сделали Геннадия Невельского, со штурвалом я уже писал.

Невельск, как и все населенные пункты острова, переименовывался несколько раз, в зависимости от того, кто жил на территории. До прихода русских и японцев здесь в устьевых участках рек Ловецкой и Казачки находились айнские стойбища Понто-Кэси (айн. на краю озера) и Турумай. Я больше часа листал айнско-русский словарь Добротворского 1875 года, но подтверждения первого, и разгадки второго названия так и не нашел. Видимо переводить айнские названия дело неблагодарное. Отсюда версия о том, что японское название Хонто, это заточенное под японский язык, айнское Понто. С Турумаем же выходит белиберда, если принять за сложное слово, то один из вариантов: туру — порог, май — бельмо на глазу. А что красиво: «порог, как бельмо на глазу». Если произносить не «Туру», а «Тори», как в на японских картах, при переводе получиться погостить, дневать, пребывать, ну, а «май» — все равно бельмо. Дословно «погостить как бельмо на глазу» — тоже неплохо.

Ну, да наверное, это сейчас не так важно, айнов уже нет, а какие они хорошие были, можно понять только по восхищенным воспоминаниям Лаперуза, да по трудам, которые оставил после себя Бронислав Пётр Гинятович Косьчеша Пилсудский мотавший срок на каторге за революционные приготовления к убийству, А — III. Суд установил его причастность к покушению как пособника — он предоставлял квартиру для сходняка, печатал программу боевиков, содействовал приобретению стрихнина и атропина, для пуль, и азотной кислоты для взрывчатки. Попав на каторгу, радостный тем, что не разделил участь Сашки Ульянова, Пилсудский запечалился, но потом отошел, и от скуки стал изучать этнографию. Да так увлекся этим занятием, что не заметил, как стал отцом ребенка от красивой девушки, которую звали Чухсомма. У нее были наколки в виде усов и она приходилась племянницей старосты восточного побережья острова Кимура Багунке. Я думаю, знай Багунка о том, что брат Пилсудского станет создателем Польского государства, он все равно бы не разрешил Чухсомма покинуть деревню и отправиться в Европу, потому как представления не имел где эта Польша с Европой, и что там может делать айнка с тату в виде усов.

Ну да ладно, мы отвлеклись немного, двигаясь по нижнему ряду улиц Невельска, легко пропустить артефакты периода социализма, до сих пор стоящие и напоминающие о «золотом периоде» города-порта. Это мозаики периода СССР — Ленин похожий на Че Гевару (7), если ему одеть берет геолога и изумрудный Ленин на алом знамени (9). Есть еще на автобусной остановке стела посвящённая награждению рыболовецкого колхоза «Заветы Ильича» юбилейным почетным знаком в честь 50-летия СССР.

Вообще с именем Вождя в Невельске много чего есть, даже больше чем с Геннадием Ивановичем. О периоде СССР напоминает и памятник В. И. Ленину (13) установленный на центральной площади и памятник погибшим рыбакам (16). Вождя на площади за 58 лет его городской прописки долго вертели и «по» и «против» часовой стрелки, разворачивая лицом, то к морю, то в сторону Японии. В конце концов чиновники успокоились повернув в анфас к администрации. Стало лучше — теперь в обеденный перерыв можно оторвавшись от экранов компьютеров с пасьянсами посмотреть в лицо Вождя и со спокойной совестью пойти борща похлебать.

Тут вот за мэрией сразу и свернуть нужно, в узкий распадок, где протекает речушка Сельская, там, в самом его окончании, когда становиться так узко, что и домик некуда воткнуть начинается дорога к плотине. Ориентир начала маршрута — ключ с родниковой водой, прикрытый будочкой и выведенный через трубу. Для справки, от родника до первой плотины (на карте — 22) — 1,54 км, от нее до второй (на карте — 21) — 1,74 км.

Мы немного постояли, оценивая дорогу, развернулись и поехали в «Южный распадок».

Для этого нужно проехать еще дальше на юг и, не доезжая реки Казачки, повернуть налево. От этого поворота необходимо проехать через весь микрорайон. Ровно через 2 км от поворота, слева будет сернистый источник (на карте 19), через 2,1 км карьер (20), а через 4 км село Колхозное.

Въехав в село придерживайтесь центральной дороги, через 140 метров поворот налево, к сопкам, там и увидите дорогу уходящую вверх. Здесь расклад такой: поднимаетесь по дороге на перевал (около 600 метров), уходите от пересечения дорог налево вдоль склона на запад, в сторону водохранилища. Через 800–850 метров вы дойдете до плотины и общий маршрут через Колхозное до плотины составит 1,4–1,5 км. Ну, а возвращаться решайте сами, назад до Колхозного или вниз по Сельской. Если выбираете второй вариант, ваша пешая часть пути составит 4,8 — 5 км (+ 1,2 км если будете выходить на нижнюю улицу своим ходом). Мы выбрали второй, вот ведь не трудностей хотелось и сложностей, а просто недооценили особенности сахалинской весны, гидрологической сети и геоморфологических ньюансов.

Заморив червяка и оставив двоих наших спутников у машины, наша компания резво отправилась по дороге вверх на перевал. Ее полотно врезанное в склон бульдозером, было относительно сухое, не смотря на пятна таявшего снега. На поворотах открывались виды на долину, где находится село.

С перевала на севере увидели водохранилище, лежащее в долине. По его берегам расстилались заросли бамбука и редкие рощицы берез то там, то сям пытались отбить у бамбука, хоть какую-то территорию. В соответствие с японской картой восточнее водохранилища находилось несколько крестьянских хуторов под общим названием Torimaizawa, такое же название было у реки — Torimai — kawa. Водохранилище уже указано на топографической карте 30-х годов. Все это говорит в пользу их японского происхождения. По мере приближения к плотине по левому берегу становилось понятно, что дорога закончилась. Наш четвертый спутник слишком часто стал задавать вопрос о том, а надо ли идти к этой плотине? Ну, увидели и хорошо, посмотрели и ладно…

В конце концов, коллегиально решили, что он идет к машине, доезжает до точки сборки у родника, и ждет нашего выхода по руслу ручья. Дальше отправились втроем — Артем, я и Наталья — большой любитель побродить по лесам и долам. Если бы я не терял бдительности, то, наверное, я смог бы догадаться, что нас ждет впереди, но было поздно, Сергей ушел к машине, точка невозврата была пройдена, и не оставалось ничего другого, как идти вперед.

Склон, по которому мы передвигались, становился все круче и круче, слежавшиеся сугробы уходили прямиком в озеро. Любое неосторожное движение могло привести к падению, скольжению и вынужденному купанию. Пришлось страховать Артёма, потому как перспектива тащить 4 км мокрого ребенка не прельщала. Через полчаса, мы все же добрались до плотины, съехав по бамбуку, растущему на почти отвесном склоне.

Ни Артём, ни Наталья оптимизма не теряли, даже когда подошли к первому броду. Это было единственное место, где Наталья сняла ботинки — второй, третий и так до двадцать третьего брода, преодолевался в обуви. Артём тоже не парился, привычно занимая свое место у меня на шее. С каждой переправой ледяные потоки становились глубже, шире и быстрее, и если первый переход через речку был три метра и глубиной 50–55 см, то последний не менее 7 метров и 90 см. Бодрило.

Пятки в кроссовках стали деревянными, а в сочетании с дорогой по слежавшимся сугробам уже не согревались. В распадке то и дело попадались сошедшие вниз камнепады, пласты горных пород, лежащих поверх сугробов, рухнувшие деревья и прочие элементы полосы препятствий. Проснувшиеся медведи, завалившиеся в спячку голодными, оптимизма не добавляли.

Через час вышли на первую плотину. Она несколько меньше, чем вторая, да и водохранилище небольшое, площадка перед брошенным домиком чистая (что удивило до глубины души), стоит скамеечка и можно сидеть, любуясь водоемом часами, пока не надоест. В самом домике бардак по полной, россыпью старые книги 40 и 50-х годов.

Сидеть на скамейке с мокрыми ногами не хотелось, и после непродолжительного перекура двинулись вниз по течению. Появилось подобие дороги, однозначно летом до первой плотины можно добраться на джипе. ДолИнка расширялась, да и речку с берега на берег перешли только четыре раза.

Будка с родничком появилась из-за поворота внезапно и неожиданно. В целом на марш-бросок ушло 2,5 часа с момента выхода на маршрут. Быстро стащив с себя мокрое, одели сухие носки, запасную обувь и через час уже вдыхали ароматы жарившихся купатов на берегу Ясноморской бухты.

Золотой шар висел над проливом, согревая землю и море, горы и лес, меня сидевшего на теплом булыжнике на обочине дороги, Артёма наряжающего ёлку. Думалось о цивилизациях живущих на земле. Пришло в голову, что многие вещи сделанные японцами, непонятны по своему предназначению и функционалу, видимо, так же как и сталкеру Шухарту имевшего дело с артефактами из «Зоны». Непонятны иероглифическое письмо, непонятна религия синто, много не понятного. Это нам только кажется, что мы понимаем, что иероглифы это картинки превращенные в символы — иероглифы, или сеппуку — перерезание ниточки держащей душу. Вот и плотины, увиденные сегодня, что может быть интересного в бездушном бетонном теле, сдерживающим напор воды? На самом деле все сложнее и чтобы эту сложность понять, нужно родиться японцем, или японкой на худой конец.

Сидел я на камешке, размышлял об этом. И вдруг, внезапно, до меня дошли совсем другие вещи. Я понял, какая связь существует между падением Боинга сбитого под Невельском в 1983 году и землетрясением 2007 года, между последними тремя губернаторами Сахалина — разбившимся, отстраненным и арестованным. Между сивучами приплывающими на брекватер порта и погибшими у Аляски рыбаками из Невельска. Блики на неподвижной воде ослепили глаз и я почувствовал, что истина рядом. Но про истину, сами понимаете, в следующих частях рассказа.

Теги: Культурно-познавательный туризм, Отдых с детьми, Самостоятельные путешествия