Горная страна Памир и северный Афганистан

Часть шиитов продолжала считать наследником имама Исмаила, а поскольку он умер на три года раньше отца, то его приверженцы признавали Мухаммеда - старшего сына Исмаила.

Мухаммед укрылся от преследования в округе Демавенд в Иране, его сыновья и внуки оказались разбросаны в разных регионах исламского мира. Сторонники Исмаила вынуждены были скрывать свою веру, а имамы прятаться. Имя и место пребывания того из них, кто признавался очередным "имамом времени", знали только не многие близкие соратники.

Рядовые исмаилиты, как их именовали в противоположность шиитам - имамитам (сторонникам сохранения имамата в потомстве Мусы ал-Казима), как правило даже, даже не ведали имени скрывающегося имама. Но миссионеры исмаилитов вели тайную пропаганду среди населения, число их приверженцев росло, а исмаилизм становился особой религией, с различными степенями посвящения для новичков, и, эффективным скрытым управлением.

В 1090г. произошёл очередной раскол, теперь на восточных и западных. Западные исмаилиты-фатимиды (потомки дочери Пророка Фатимы) приходили к власти в Египте, правили 262г., их мирно сверг гроза крестоносцев -- Саладин (1171г.) Восточные исмаилиты-низариты, как государство существовали 166 лет, до нашествия монголов в 1256 г.

Мусульмане сунниты считали исмаилитов неверными, всячески стремились их уничтожить, те в свою очередь применили эффектную защиту. Политические убийства существовали во все времена, вспомните Цезаря, Андрея Боголюбского, императора Павла, Кенеди и т. д., другое дело как обставить действие.

Укрепившись в неприступных замках, восточные исмаилиты-низариты разработали хитрую систему тайных обществ. Ко всем суннитским вождям старались внедрить шпионов, по вере разрешалось применять такийа (сокрытие).

Человек выдавал себя за суннита, начинал службу при дворе конюхом, плотником, стражником, проявлял рвение, и ждал команды. В час "Х" правителя неожиданно убивали, чаще всего во время пятничной молитвы, при большом скоплении народа. Убийца не прятался, а громко вещал людям, за что казнена жертва, давая возможность стражникам расправиться с собой.

Крестоносцы осваивались тогда на Ближнем Востоке и наблюдали подобные явления, обраставшие всякими чудовищными небылицами. Распространялся фольклор и жуткая слава о солдатах, готовых умереть по приказу из крепости Аламут, столицы восточных исмаилитов. Европейцы предполагая, что смертники употребляют наркотики, и, от них становятся бесстрашными, закрепили за войнами прозвище - ассасины (курители гашиша).

На самом деле убивали как суннитских вождей, так и исмаилитских, просто последние делали это более зрелищно. Известный востоковед С. Плеханов отмечает, что за весь период (166л.) исмаилиты-низариты казнили не более 100 человек.

Очень интересен аламутский период истории. Авторитетный лидер Хасан ас-Сабах, имея чёткий план проповедовал от имени скрытого имама, укрепляя и развивая учение исмаилитов в Северной Персии.

На утренней заре 4 сентября 1090г. Хасан проник в цитадель Аламут, выдавая себя за учителя по имени Диххуд. Понемногу его сторонники появлялись в крепости, тайно склоняя гарнизон к своей вере. Через 3 месяца неприступный Аламут был в руках исмаилитов, таким же образом оказались захвачены и другие замки.

Хасан ас-Сабах, проявляя мудрость и жестокость, фактически создал независимое госсударство на севере Персии. За не соблюдение норм шариата Хасан казнил обоих своих сыновей. Европейцы называли сменявших друг друга грозных аламутских владык -- старец горы. Всё это время имамы были спрятаны. В 1162г. из сокрытия вышел, и, стал править имам Хасан, появления которого очень ждала его паства.

Через два года, во время 17 дня рамадана, он отменил многие строгости шариата; разрешил пить вино, женщинам открывать лица, изменил традиционную исламскую обрядность, объявил всех людей рафиками (товарищами) и братьями. Именно из исмаилитских обществ вышло такое знакомое обращение восточных людей как "брат". Так говорят азербайджанцы, киргизы, таджики...

В 1253 г. 70-тысячное монгольское войско Хулагу-Хана, подстрекаемого суннитской знатью, мечтавшей об уничтожении "еретиков", начало поход на государство низаритов.

В ответ имам Ала ад-Дин отправил в столицу монголов Каракорум около 400 послушников: купцов, монахов, посыльных, якобы с миссией мира. Эти люди должны были убить великого Менгке-Хана. Францисканский монах Гильом Рубрук, посетивший в 1254г. ставку монголов, наблюдал там усиленные меры безопасности в отношении прибывших иностранцев.

В конце 1254 г. предателями был повержен имам Ала ад-Дин, власть перешла к его 26-летнему сыну, Рухн ад-Дину Хуршаху. Монголы, до этого взявшие всего 3 крепости, получили психологическое преимущество. Хуршах сдался на милость Хулагу-Хану, и, двадцать седьмой имам низаритов позже был казнён, остававшийся почти 170 лет неприступным Аламут пал. С его захвата начался самый тяжёлый период в истории общины. Появление в конце 14 века полчищь Тимура приостановило начавшееся возрождение восточных исмаилитов.

Полководец исповедовал суннитскую ветвь ислама, и, устроил настоящий геноцид на территорииях северной Персии и Хоросана. Именно в то время многие люди старались укрыться на Памире, в предгорьях Гиндукуша и в Индии. Горный Бадахшан (Западный Памир) охотно принимал у себя собратьев по вере.

Знаменитый проповедник Насир Хосроу (1004-1088г.), задолго до этого, обратил бывших будистов памирцев в исмаилизм. Оставшиеся в Персии исмаилиты вынуждены были применять такийа (сокрытие), на долгое время укрыли они и своих имамов.

В 1310 г. низариты, после смерти имама Мавлан Джалал ал-Дина Руми, разделились на две ветви Мухаммадшахи и Касимшахи, первая со временем угасла, а вторая дожила до наших дней. Из тени династия вышла лишь к концу 18 века.

Всем известно, как толпа фанатиков растерзала посольство России в Тегеране (убийство Грибоедова). Подобные погромы у персов были вплоть до 20 века не редкость. В 1817 г., оравой торговцев, в г. Йазд был убит в своём доме имам Халил Аллах, который прятал у себя мюрида (послушника).

Вдова прибыла в Тегеран к шахскому двору, в надежде на справедливость. Монарх Фатх Али-шах провёл честное расследование и осыпал осиротевшую семью милостями.

Юный имам получил в жёны одну из шахских дочерей, а также был удостоен почётного титула Ага-Хан. Со смертью шаха политическая ситуация поменялась, и, летом 1841г., после 750 лет жизни имамов-низаритов в Персии, Ага-Хан вынужден был бежать от своих врагов в Индию, в город Бомбей.

Россия и Англия, как две большие плиты земной коры, медленно но верно в конце 19 века, подступали друг к другу. Памир и Северный Афганистан оказались тем местом, где эта встреча состоялась.

В 1895 г. державы договорились о границах: Памир отходил к России, хребет Гиндукуш к Англии, а независимый (формально) от Лондона Кабул получил левый берег реки Пяндж и тоненькую полоску земли в Ваханской долине. Англичане не хотели иметь с Россией общей границы, так народы в Ваханской долине оказались разделены на разные государства, а во времени на целые столетия.

В 1885 г., на официальной церемонии в Бомбее, на исмаилитский имамат был возведён восьмилетний Султан-Мухаммат-Шах, Ага-Хан 3, носивший этот титул до своей смерти 11 июля 1957 г. Политически сложное время пережил Ага-Хан 3. Исмаилиты разбросаны по разным странам: остров Занзибар, Индия, Йемен, Памир, Уганда, Сирия, и. т. д. Все желают получать духовные советы (фирманы) от своего наставника, а единого решения не бывает.

Ага-Хан 3 великолепно разбирался в жизни и находил подсказку для своих мюридов. Существует фирман, который доставил от имама к исмаилитам Памира, пир Сабзали в 1923 г.

Там сказано: "..... Вы должны хорошо относиться к Власти, которую сейчас имеете. Если Вы будете служить ей с честью и совестью, она будет для Вас вьючным ишаком, возьмёт на себя всю ношу тяжести вашей жизни. Но если Вы будете враждовать с ней, она может быть драконом. Эта Власть пришла к вам как мягкий снег, как мягкий снег она и растаит."

Все исмаилиты, во все времена платили закят (налог имаму). После установления Советской Власти на Памире, ещё 15 лет разрешалось посылать ходоков в Бомбей к Ага-Хану, ОГПУ внимательно следило за ними, но не трогало.

Только в 1936 г. граница была полностью закрыта и связь прервалась. Одновременно на Памире было возведено более 1000 мостов, построены дороги, проведён свет, дети стали получать образование. Советская Власть понравилась памирцам.

В 1937 г. Ага-Хан 3 встречался с Гитлером, пытаясь, как и многие другие политики, предотвратить надвигавшуюся катастрофу. Во время войны около 1000 памирцев попало в плен к фашистам.

Гитлер предложил передать их Ага-Хану, единственное условие имам должен выступить с посланием к мюридам, убедить исмаилитов не воевать с Германией. Для духовного отца каждое чадо дорого, но Ага-Хан от сотрудничества отказался.

Последние 2 века имамы только духовная Власть, политика остаётся в стороне, но они зорко следят за жизнью своей паствы, распределяя и направляя деньги от закята нуждающимся. Образован фонд Ага-Хана. Никаких прибылей он не получает, но смысл его деятельности -- рост доходов получателей помощи.

Нынешний имам исмаилитов, Карим Ага-Хан 4, является внуком преведущего, родился 13 дек. 1936г., войну пережил в Каире, получил великолепное образование и спортивную подготовку.

Великобритания и Иран предлагали Кариму Ага-Хану 4 выступать на Олимпиаде 1964 г. за свои сборные по горным лыжам. В 2007 г. 11 июля, сорок девятый имам исмаилитов, Карим Ага-Хан 4, справил 50 лет своего имамата.

Его Высочество считают прямым потомком Пророка Мухаммеда. Признанный мастер слова В. Черномырдин, так отозвался о Карим Ага-Хане 4:

"Мы смотрим на реалии мира из окон своих высокоэтажных домов, а Его Высочество смотрит на них с недоступной для человечества высоты."

Некоторые люди называют памирских исмаилитов сектой, я с этим не согласен. Во все времена их литература была труднодоступна посторонним, но памирцы не замыкались в своём кругу, старались получить хорошее образование, вели открытый образ жизни, что не свойственно сектантам.

Среди населения Западного Памира количество людей с высшим образованием, в процентном отношении, было самым высоким в СССР. Хотя мюриды были отрезаны от своего имама, о существовании которого многие не знали, но завет Ага-Хана 3 выполнили.

---

Попасть на Памир, было моей мечтой, но всегда что-то мешало. Когда мне предложили тур на Памир я сразу согласился. Но нужны попутчики, разделить финансовую часть, а их найти не просто. В одном журнале была приведена шкала туристических приоритетов россиян.

Среди республик СНГ Таджикистан занимал почётное последнее место. Я посоветовал поехать со мной своему товарищу, но он заявил:

"Меня там сразу убьют."

Мне представилось, как мы прилетаем в Душанбе, мужики в тюбетейках, узнав русских, набрасываются гурьбой. Затем подключаются женщины в платках и с золотыми зубами. Мне удаётся побег, а друг погибает. Толпа три дня терзает его тело. Как я опознаю своего товарища? Как перевезти труп на Родину?

Рейсы из Душанбе забиты на месяц вперёд, обратные билеты у нас из Киргизии. Придётся везти тело несчастного через две границы в Ош. Подумал я хорошенько, вдруг так и будет, зачем мне эти проблемы, и не стал уговаривать. Но неожиданно лететь согласилась одна моя знакомая женщина - Валентина, на данный момент побывавшая в 164 странах.

Ночной рейс таджикской авиакомпании из Домодедово, Таджикистан начинается уже здесь. Большое количество гастарбайтеров возвращается с заработков домой. Кто-то отбивает на коробке из под телевизора пальцами восточный мотив. Молодые люди, как девушки с зеркальцем, рассматривают свои новые телефоны.

Идут неторопливые беседы. Вдруг всё взрывается, началась регистрация на рейс. Мы с Валентиной оказываемся в самом конце толпы. Действие напоминает штурм прилавка магазина, начала 90-х годов.

Стараемся сохранить спокойствие, мест в самолёте должно хватить на всех. Наученные опытом работники аэропорта вместо 3-х стоек открывают 8, кое-как протискиваемся. На борт самолёта таджики вновь устремляются толпой, зачем, ведь места обозначены. Но не тут то было, свободная посадка.

Когда мы вошли в салон, то должны были, как бильярдные шары в лузу, упасть в кресла возле туалета. Кое-как с руганью, и, с помощью сразу пяти стюардесс, восстанавливаем справедливость. Бортпроводницы ходят по салону все вместе, только так они имеют шанс справиться с пассажиром.

На Востоке женщина не может прилюдно командовать мужчиной. Вдруг где-то замяукала кошка, кто-то пронёс котёнка и он убежал, мелькнула мысль. Стюардессы подумали точно так же, кинувшись под креслами искать безбилетное существо. Минут через 5 хозяйки салона сообразили, что это глупая шутка.

Все угомонились, расселись по местам. Пожилой таджик прочитал суру из Корана, весь салон дружно выдохнул: "Алах Акбар" и мы полетели.

Как пристёгиваться ремнями, как пользоваться воздушными подушками, обиженная стюардесса не показала. Зачем? Ведь всё в руках Алаха, милостливого и милосердного.

Душанбе в переводе с таджикского - понедельник. Попав в Душанбе, мне показалось будто я переместился в сталинское прошлое. Основная часть зданий в центре города построена при "отце народов", много зелёных деревьев. Почтенные старцы в халатах, с чалмой на голове, женщины в ярких национальных платьях.

Если верить фильмам 40х-50х годов, в таких одеждах ходили по Москве гости из Средней Азии, в то далёкое время. Гида нашего зовут Шагар, он из Хорога, интеллигентный человек, знает более 10 языков. Работал переводчиком во многих восточных странах.

В городе провели пол дня, во второй половине ездили смотреть Гиссарский холм и остатки крепости. В Таджикистане 90% территории занимают горы, бывают землятрясения и сходы почвы.

Исторических построек почти нет. В Гиссарской крепости востановлены две башни и ворота, но на фоне остальных развалин смотрится это немного не правдоподобно.

Рядом находится бывший кишлак Шарара. В 1989 г. посёлок уничтожила сухая сель, неожиданно сошедшая с соседней горы. Дома засыпало вместе с людьми, выжить удалось лишь одной маленькой девочке.

На месте этой трагедии огороженная территория, где посажен сад из 1500 деревьев, по одному на каждого погибшего человека.

Гулять по ночному Душанбе совсем безопасно и очень интересно. Молодёжь тусуется в центре города, и, в национальные одежды облачаться не собирается. Чёрную азиатскую ночь режут фарами корейские и российские автомобили.

Материализовавшийся из темноты милиционер, спрашивает, есть ли у нас проблемы, откуда мы, лишь 4 или 5 вопрос, как бы невзначай, имеется ли регистрация.

На следующий день выезжаем на Памир. Из Душанбе в Хорог летает самолет, но на машине передвигаться интереснее, чувствуется национапьный колорит, дух прекрасной, древней замли. Последствия гражданской войны сглаженны.

Озлобленности в людях нет. Пятнадцать лет назад всё было по другому. Мало кто верил, что Таджикистан как государство состоится.

С развалом СССР обострилась экономическая и политическая ситуация, почти в каждой республике кто-то, что-то тебовал. На одной из площадей Душанбе разбили палаточный лагерь выходцы из г. Курган-Тюбе.

КГБ Таджикистана не заметил образования там группировки исламистов, исповедующих ортодоксальное суннитское направление "Ваххабизм". Бывшие советские люди, никаких ваххабитов до этого не знали, да и само слово было тяжело в произношении, поэтому стали называть их просто "вовчиками".

На другой площади обосновались выходцы из г. Куляб. Кулябцы продолжали придерживаться марксистской идеологии, и, принесли с собой портреты В. Ленина, И. Сталина и Ю. Андропова. Сталин и Ленин - далёкое прошлое. Зато Юрия Андропова в Таджикистане помнили хорошо и прозвали кулябцев "юрчиками".

Митинги продолжались около месяца и параллизовали город. Республикой в тот момент руководил Рахмон Набиев. Он явно растерялся и ни чем не управлял.

Ситуация медленно, но верно шла к вооружённому разрешению. Нубиев дрогнул, и под давлением "юрчиков" раздал им оружие. Началась настоящяя война. Парадокс заключался в том, что "юрчиков" возглавлял Сангак Сафаров, человек отсидевший при СССР 25 лет в советских тюрьмах.

Он объеденил своих сторонников, вытеснил "вовчиков" из города. Исламисты получили тайную финансовую помощь, привлекли афганских наёмников и позже отбили Душанбе.

Здесь происходит событие, повлиявшее на всю последующую кампанию. По официальной версии, из за того что, в Курган-Тюбе ваххабиты вырезали узбекский квартал, в войну включились элитные таджикские войска, под руководством Махмуда Худобердыева.

Они блокировав железную дорогу, перерезали север республики, Душанбе оказался отрезан от внешнего мира. По не официальной версии, гражданин Таджикистана, узбек по национальности Худобердыев, действовал в интересах другого государства, не давая распрострониться боевым действиям дальше в Среднюю Азию.

Впрочем и узбекский квартал в Курган-Тюбе ни кто не трогал, так как советские люди жили в городах смешанно; узбекских, русских, таджикских кварталов не существовало. Соседняя республика предоставила Худобердыеву оружие и своих солдат, одетех под таджиков, аналогично действовал генерал Дустум в Афганистане.

Затем кулябцы на какое-то время вновь входят в столицу, начинается бойня и хаос. Выходцы с Памира составляли при Советской Власти интеллигенцию, многие примкнули к "вовчикам", за это их почти всех вырезали повторно пришедшие в город "юрчики".

Небольшой отряд исламиста Саламшо отступил на Памир, по единственной тогда дороге Душанбе - Хорог, в к-к Ванч. Правительство Киргизии не стало создавать на территории Памира свои марионеточные отряды, а просто закрыло дорогу Ош - Хорог. Осенью 92-ого памирский капкан захлопнулся дважды.

Такое понятие как "секрет" на Востоке ещё в конце 19-ого века не существовало. Восток секреты хранит плохо. Тайные организации, по слому Советской Власти, имели свою агентуру в том числе в Таджикистане. Эти люди имели родственников и знакомых, благодаря чему многие русские были оповещены о предстоящей катастрофе, заранее покинув республику.

По самым скромным подсчётам в те годы, погибло около 200 т. человек, 1200 т. стали беженцами, из них 600 т. русских. Тяжелее всего пришлось пенсионерам - славянам, к концу 98-ого года таковых насчитывалось 88 т.

В 90х годах МИД нашей страны возглавлял Андрей К. Никого и ничего не стесняясь, по ТВ показали и рассказали, как человека, руководившего МИДом Великой России, увела из семьи молодая секретарша. При СССР такой поворот событий означал крах карьеры, но как говорил М. Горбачёв:

"К нам пришло новое мышление."

Какое-то время мужик наверняка дёргался между двумя бабами, но затем сделал свой выбор. Политика его ведомства в Таджикистане была удивительно похожей, вначале поддержали "вовчиков", затем "юрчиков". Заспешили в Куляб самолёты с оружием. Состоялся союз российских демократов и таджикских коммунистов.

Пришедшему к власти в конце 92-ого, президенту Таджикистана Эмомали Рахмонову, досталось тяжёлое наследство, этот президент достоин уважения. Э. Рахмонов много раз встречался с лидером исламистов Саидом Абдуло Нури, и, дал гарантии безопасности, убедил кулябцев прекратить боевые действия, выделил места в правительстве одним и другим. "Юрчики" и "вовчики" сумели пожать друг другу руки, противостояние закончилось.

Сангак Сафаров в конце 1993 г. застрелил своего помошника Файзали, а охрана последнего расстреляла грозного предводителя "юрчиков". Махмуд Худобердыев прятался после войны в подмосковном Королёве. Спец. службы Рахмонова доставили в 2006г. Худобердыева на родину, суд приговорил его к 25 годам заключения.

Саид Абдуло Нури спокойно жил в Душанбе. В 2006г., человек великолепно знавший Ислам, но запутавшийся в политике, Абдуло Нури умер.

---

Рано утром мы сели в джип Тойота Лэнд Круизер и направились из Душанбе в Куляб.

По дороге посетили небольшой уютный городок Нурек. Раньше почти все жители его были русские, они возводили, затем обслуживали Нурекскую ГЭС. Война внесла свои коррективы.

Оставшиеся славянки, ходят теперь в таджикских национальных платьях, от азиаток не отличишь, не потому что кто-то заставляет, просто так дешевле. Над городом нависает голубое Нурекское озеро. Изрезанный гористый берег и обилие островков создают ему удивительную красоту.

"Чаще переодевайтесь и Вы замените своему мужчине миллион других женщин."- учит с обложки дорогого журнала Ксюша Собчак. Гламурной моднице явно не приходилось бывать в Кулябе, город древний, ему 2700 лет.

Таких ярких платьев я не видел во всей Средней Азии. Дамы красуются неповторимыми расцветками, улыбаются золотыми зубами, но стесняются фотоаппарата. Ответ всегда один:

"Ой я такая страшная!"

Бывшая столица "юрчиков" раньше была украшенна портретами В. Ленина и верного "ленинца" С. Сафарова. Теперь остался кое-где только Ильич. Нужно заметить, что портреты люди вывешивают сами в своих лавках и домах.

В ресторане замечаем скульптурную композицию; имам Али верхом на коне, борется с пойманным на цепь чудищем.

Существует легенда, будто Али победил в этих местах дракона. На самом деле, он здесь небыл, но мы не хотим обижать кулябцев и молча слушаем сказку.

Череда бесконечных милицейских проверок на дороге, и вот главный пост таджикских погранцов перед въездом Горную Страну Памир, или Горно Бадахшанский Автономный Округ. Пожилой прапорщик долго вчитывается в наши разрешения на посещение погранзоны, затем даёт команду открыть шлагбаум.

Моя мечта сбылась - я на Памире. Горы становятся более крутыми, трасса ползёт вверх. Мы движемся по дороге, которая до войны была лишь узкой тропой.

Наш гид Шагар, в составе группы добровольцев, осенью 92-ого, целую неделю шёл по ней из Хорога в Куляб, с миссией мира.

Через час трясучки делаем остановку. Выхожу из джипа, голова продолжает какое-то время раскачиваться. Место выбрано не случайно. Сходятся три хребта и показались воды неспокойного Пянджа. За рекой Афганистан.

Далее нам влево, а справа останется жёлтая гора. Здесь начинается территория Московского погранотряда, одна из застав которого в июле 1993 г. была растреляна просочившимися из за речки бандитами.

Наркотический бизнес и криминал - близнецы и братья. По слухам, в начале 90-х, некоторые российские военные участвовали в грязных сделках. Их грузы не проверялись, и в подмосковный аэропорт Чкаловский приезжали сомнительные люди для приёма товара.

На одном из этапов кто-то кого-то кинул. Афганские наркобароны посчитали себя обиженными, выместив злобу на наших солдатиках. Двенадцать часов продолжался бой, застава отбивалась как могла, радист охрип прося подмоги, она так и не появилась. За такое время войска можно было перебросить с Камчатки. Выжить удалось совсем не многим.

Выпиваем водки за наших ребят, ставим пластиковый, стакан накрытый хлебом, на землю. За что 28 матерей не дождались своих сыновей? Самое обидное, что описанный возможный сценарий событий не удивляет.

Поднимаемся несколько десятков киллометров вверх по Пянджу. Крутые горы пижимают дорогу к реке, расступаясь только при её изгибах, и тогда зазубренной пилой выглядывают вершины хребта.

Снизу видны только осыпи и каменные обрывы, по которым прочерчивают свой нервный путь оловянно-белые от злой пены горные речки. Когда их проезжаешь вода отдаёт фиолетовым блеском оптического стекла. Джип прорывается через хаос огромных камней, обтянутых чёрной замшей лишайников.

В одном месте попадаем под канонаду тяжёлых капель. Водопад барабанит по крыше машины, словно горы проверяют водителя и пассажиров на трусость.

Каждую весну этот участок размывает, но в начале сентября проскочить можно. На афганской стороне к отвесной каменной стене прилеплена тропинка - совсем узкая, двоим не разойтись, деревяшки и хворост загнаны в расщелины скалы и засыпаны землёй. По тропинке, страшно смотреть, на осликах цепочкой движутся люди.

Нам встречается очередной наряд пограничников. В таджикской армии точно такие же порядки как и в российской. Бравые "деды", стрельнув сигареты, бодро шагают дальше. Сзади плетётся молодой солдатик.

Он явно устал тащить тяжёлый пулемёт и ящик с патронами. Шагар тихонько суёт парню пачку Мальбро, "дедушки" что-то заподозрили; авось разберутся между собой.

Ночевать останавливаемся в кишлаке Калай Хум, раньше тут находилась крепость Хум, теперь её нет. Здесь живёт народность дарвазцы, они забыли свой язык и почти все говорят на таджикском, исповедуют суннитский Ислам. В посёлке около 200 домов и каждый день похож на преведущий.

Я проснулся на рассвете и наблюдал, как пастушок на ослике гонит небольшое стадо коров, девочка начинает крошить зерно домашним птицам, разноцветные женщины, собавшись с вёдрами возле колонки, обмениваются новостями.

Выполнив обязанности по хозяйству, детишки отправляются в школу.

"Седой паромщик", о котором пела А. Пугачёва, вполне мог жить в Калай Хуме. До начала 20 века река не была преградой, работали паромные переправы, на отдельных участках до 1000 человек в день перемещались на другую сторону.

На Востоке родственные связи сохраняются долго, даже сейчас многие имеют близких за речкой.

Богатый человек не стремится в гости к бедному, как правило, происходит обратное. Так и афганцы используют всякий удобный случай навестить своих троюродных братьев и четвероюродных сестёр.

С другой стороны Пянджа, возле покосившейся глинянной мазанки, смотрит на нас седобородый дарвазец, ставший афганцем. Мы все для него таджики.

По статистике на планете в месяц исчезает два языка. Тихо, без войн, один народ сменяет другой. Совсем скоро дарвазцы растворятся между таджиками и афганцами.

Завтракаем и движемся дальше в сторону Хорога, по пути замечаю интересное название кишлак Тох Май. Шагар объясняет:

"Тох - Будда. Май - родник".

Где-то впереди должна встретиться крепость Кафир - Кала, что обозначает: кафир - неверный, кала - крепость. Буддизм отступил в 10-11 веке, и как ушедший муж оставил жене свою фамилию.

Отклоняемся от маршрута, джип карабкается в высокогорный к-к Хехек. Выстрелом из-за речки здесь подбили наш пограничный БТР (год не скажу).

Быстрая Язгулямка дала своё название проживающим в ущелье людям. Язгулямцы по вере сунниты, но язык свой не забыли, хотя внешне и одеждой не отличаются от таджиков.

В центре кишлака телеграф, где у телефонистки на стене крупно написаны коды Душанбе и Москвы. Провожая нас дети долго бегут за машиной и машут руками вслед.

На обед распологаемся в чайхане кишлака Пас Хуф (нижний хуф).

От небольшого генератора работает телевизор. Идёт просмотр комедийной передачи "Наша RUSSIA". Она называется в местном переводе "Джамшут" и пользуется на DVD огромной популярностью.

Шагар уверен, что сценка, когда делающие ремонт в московской квартире таджики поставили унитаз на высокий постамент, взята из жизни. В памирских домах уровень пола во всех комнатах может быть разным, ведь строение зачастую прилепляют к горе.

Возле Пас Хуфа Пяндж становится широким и спокойным. Чайханщик, рушанец по национальности, рассказывает, как его народ 200 лет назад, прикидываясь очень глупым и бедным, обманул афганского хана и не платил дань. Правитель охотился со своей свитой возле Пас Хуфа, забредя в кишлак попросил рушанцев:

"Распрямите мне сокола".

Слово "распрямите" означало - подарите сокола, умеющего правильно летать-охотиться. Аксакалы кишлака решили всё сделать буквально, положили птицу на камень и накрыли тяжёлой глыбой.

Через несколько дней "распрямлённый" труп предъявили хану, посетовав, что клюв остался кривым. Рушанцев посчитали тогда тупым народом, и в их места старались не заезжать ханские посыльные.

"Хитрее рушанцев нет никого на Памире, даже с рекой договориться сумели," - смеётся Шагар.

Далее идут кишлаки Шугнанского района. Шагар родом из этих мест, разговор соседей - рушанцев понимает.

В 1895 г. население Памира составляло 12 тыс, делилось на 8 народов, у каждого был свой язык. На 2003 г. проживает 213 тыс. А вот с языками ситуация непонятная.

К вечеру прибываем в единственный город Бадахшана - Хорог. Он находится на высоте 2100м., на месте впадения р. Гунт в Пяндж.

Хорог обычный южный советский городок, с пеобладанием частных домов, с садами яблонь и алычи. В центре имеется один, подмигивающий жёлтым светофор, несколько ярусов улиц уходит на гору вверх, там бежит арык, питая водой городские огороды.

Возле здания администрации сияет чистотой памятник Ленину, рядом бюсты великих людей Памира за 1000 летний период, напротив одного из них останавливаемся. Нашего водителя зовут Хорам, он правнук героя Шериншо Шотемурова (1899 - 1937 г).

Горный Бадахшан вошёл в состав России вместе с Бухарским ханством. Шериншо Шотемуров 12 раз после Революции приезжал в Москву, встречался с Лениным и Сталиным, объясняя, что таджики, узбеки и памирцы -- абсолютно разные народы. Вершиной его деятельности стало создание в 192 г. Таджикской Советской Социалистической Республики и Горно Бадахшанского Автономного Округа.

Если В. И. Ленин и бюсты памирцев смотрят гордо и пафосно, то портрет молодого человека, на одной из улочек Хорога, показался мне с каким-то немного виноватым взглядом. Это Алёша горбун - наркодиллер.

В 1998 г. Алёшу завалили, и, "Крыша Мира" - Памир, осталась без крыши. По улочкам Хорога до сих пор колесит ранее принадлежавший ему чёрный джип Чероки. Восток живёт кланами, позиции родственников в городе пока сильны, Алёша понимает, что это не на долго, может поэтому старается глядеть на прохожих как можно скромнее.

В Хороге осели разные народности Бадахшана, но почти все по вере исмаилиты. Очень сильно почитают своего имама, Его Высочество Карим Ага-Хана 4. Весной 1993 г, когда блокированный Памир потерял всякую надежду, из Оша пришли грузовики с гумманитарной помощью.

Его Высочество спас тогда забывших о нём мюридов от настоящей голодной смерти, договорившись о поставках продовольствия через территорию Киргизии.

Хозяин дома, где мы остановились на ночлег, с гордостью рассказывал мне, как он дважды видел своего имама.

Очень интересны дома исмаилитов. Окна, если есть, то всегда выходят на низину, что бы возможная осыпь с горы не попала внутрь. Небольшая верандочка при входе, комнат может быть несколько, но зал - самое большое и главное помещение. Войдя в него видишь подпирающие потолок пять коллон, символизирующих Мухаммеда, Фатиму, Али, Хосана и Хусейна.

Нужно обязательно отдать приветствие центральному царь-столбу. Во время частых землятрясений, памирцы обняв его, молятся об отвращении от дома беды.

Мастер, после завершения строительства, обухом большого тесла трижды ударяет по царь-столбу со словами:

"Будь непоколебим".

Четыре мощных слоя перекрытия образуют потолок в зале. Четыре вырезанных квадра свастикой накладывают друг на друга, давая возможность создать вверху отверстие в виде форточки.

Если дом основательно засыпет, есть надежда вылезти через потолочное окно. Из мебели обычно держат небольшой сервант с посудой и старыми памятными вещами, столы и стулья большая редкость.

Обувь снимают при входе в дом на нижнем полу, кушают на верхнем полу, расстелив на ковре клеёнку. Кроватей нет, спят на матрасах, которые большой горой лежат в одной из комнат.

Забегая вперёд скажу, мне очень хорошо спалось в исмаилитских домах. Налетающий после заката горный ветер посвистывал сверху, словно каждый раз рассказывал историю нового дома и его хозяев, а отражённый от стекла на потолке зайчик, появлялся с первыми лучами солнца, приглашая накрывать достархан.

В Хороге, на высоте примерно 2400 м., высажен самый высокогорный в мире ботанический сад.

Русские учёные вывели здесь редкие породы цветов и растений. После ухода в 2004 г. наших пограничников заменился и персонал сада, порядок и чистоту поддерживают местные люди.

(Следующую часть про Афганистан предлагаю посмотреть в отредактированном виде с фотографиями - Афганистан!!! - живёт в моей душе)

Маршрут нашей поездки далее в посёлок Ишкашим, он в 70 км. от Хорога.

По субботам, на нейтральной территории, там собирается небольшой базарчик, куда приходят афганцы и памирцы. Хорам завозит нас искупаться в кишлак Малводж, на горячий источник боржоми, затем нужно успеть посмотреть ишкашимский "Дьюти Фри", после попробовать прорваться в Афганистан.

Раньше афганскую визу можно было получить в Хороге, но более года назад пропал русский автостопщик (парня ищут, за информацию обещанна награда) и документы теперь оформляют только в Москве.

Посольство Афганистана занимает старинный особняк на ул. Поварская д.42. Отлитый из бронзы пролетарский писатель М. Горький, установленный чуть сбоку, на другой стороне улицы, отвернулся от афганцев, не найдя понимания. Высокий пожилой консул пуштун принялся пытать меня о цели поездки.

Я заявил, что хочу посетить место захоронения Насир Хосроу, исмаилитского проповедника. Валентина появилась в посольстве на неделю позже, сделав шпаргалку на руке с надписью "Насир Хосроу", четко ответила на поставленный вопрос консула. Что он о нас подумал, сказать тяжело, но визы делал за один день.

Ишкашимский базарчик занимает небольшую огороженную территорию, товар втюхивают друг другу китайский.

Бородатые афганцы, в чалмах или шапках масудовках на голове, поверх длинной светлой рубахи носят безрукавку, разговор ведут с достоинством, не спеша. С нашей стороны торгуют в основном женщины. Перед встречей с соседями они стараются как можно лучше спрятать своё тело, оставив лишь лицо. Горячие афганские парни могут запросто откусить и съесть глазами возбудившую их оголённую женскую конечность.

В субботу для проезда машин КПП закрыт, но нас пропускают. Шагар и Хорам работают в фонде Ага-Хана, за речку мотаются постоянно, рекорд Хорама 9 переходов границы за одни сутки.

В Афганистане сейчас 1386 г. (2007), отсчёт идёт от года, когда Пророк перебрался в Медину, а чем обусловлено отставание времени на 30 мин, от Таджикистана совсем непонятно.

Словно скелеты динозавров, напоминанием о прошедшей эпохе, встречают путников три брошенных остова БМП. Всё что можно открутить - уже сняли. Задние люки, для бойцов пехоты, открыты нараспашку. Живая душа давно покинула железную плоть.

Ишкашим - одно из 4-х мест, где заходили наши войска. В трёх киллометрах от КПП расположен посёлок, у них он называется Султан Ишкашим. Пограничный переход существовал здесь очень давно, имеется что-то похожее на старинную крепость.

В центре посёлка конечно базар, в глаза бросается неухоженность, множество грязи, но самое главное - бедность. Обязательный момент - регистрация в полиции. Начальник, как принято в Афганистане, пуштун. Начинается распрос и запись в журнал. Шагар переводит: зачем приехали, кто мы, на сколько дней и т. д.

На вопрос о том, какое образование получили, Валентина ответила:"Высшее." Краем глаза замечаю как он пишет "11 классов". Теперь шутить буду я. Шагар улыбаясь диктует на дари мой адрес:"Москва. Кремль. Царь- Колокол." В конце разговора полицейский пожалел, что его народ воевал с "шурави". По сравннению с американцами "русские значительно лучше", "мирную жизнь помогали строить", но "афганцы послушали плохих людей и взялись за оружие."

Хорам привёз нас к своему другу в гости. Хозяин авторитетный человек, по местным меркам богатый, монополист по продаже на базаре телефонов и карт, держит лавки с тканями, одеждой и обувью. Дом довольно большой, рядом спутниковая антенна, на горной речке пристроен генератор, поэтому имеется свет.. Попав в зал обычного исмаилитского дома, мы поприветствовали царь-столб и сели за достархан. Хозяйка подала чай не закрывая лица, чадру она одевает только на улицу..

В зале спальная кровать, трюмо, много ковров, развешанны глянцевые плакаты религиозной тематики, видик и телевизор заботливо прикрыты салфеткой. В стенах вырезанны две ниши. В первой: за стеклом самовар, посуда и китайские безделушки. Вторая зашторена занавеской. Уже после, выпив водки за русско - афганскую дружбу, я набрался наглости заглянуть внутрь.

Здесь хранятся самые главные ценности: портреты 3 и 4 Ага-Ханов, старинная книга, ружьё и кинжал. С памирской стороны ишкашимцы свой язык знают, а Али, так зовут хозяина, уже нет. Али около 60 лет, последний его сын-любимчик выделяется более хорошей одеждой и опрятным видом, из обилия разновозрастных, нечёсанных детишек.

Чёткого маршрута мы не имели. Хорам разговаривал с Али очень долго, выясняя, куда лучше отправиться на два дня. К мазару Носира Хосроу попасть невозможно, но мы узнали, что руководство округа решило провести в Ваханской долине, почти возле Пакистана, фестиваль афганских песен.

Узнав об этом, все загорелись поехать, поучаствовать. Валентина захотела спеть афганцам "Калинку - Малинку", Хорам мечтал осилить "Мурку", я и Шагар решили просто послушать. Попрощались с хозяином и в путь.

Если взглянуть на карту Афганистана, он напоминает овал с небольшим отростком сверху, это Ваханская долина - подарок от Англии и России. Через Ваханский коридор проходил один из шёлковых путей, её упоминает Марко Поло. Дорога здесь ужасная, но поля обработанны хорошо.

Каждый свободный от камней клочёк земли засеян пшеницей. Закруглёнными, похожими на серп ножами, дехкане срезают её, укладывая сохнуть, образуя на полях причудливые рисунки в виде квадратов и кругов. Урожай собирают буквально до последнего зёрнышка.

В фильме "Мусульманин" показанно, как солдат, принявший в афганском плену Ислам (Е. Миронов), вернувшись домой, рьяно молится 5 раз в день.

Данный факт даёт основание считать, что находился он не у северных исмаилитов, они с "шурави" не воевали, во время войны наши войска здесь не размещались, отдав долину под местный контроль. Несколько лет назад дехкане повязали и культурно сдали в полицию агитатора талибов. Ахмадшах Масуд был таджик по национальности, суннит по вероисповеданию, его территории расположенны юго-западнее.

Пересекаем множество ручьёв и речек, снежный хребет Гиндукуш иногда выглядывает из-за гор, как будто проверяет наличие своей талой воды в долине. Нарисованная на мостиках правая ладонь руки, словно призывая к спокойствию, оповещает, что построил объект фонд Ага-Хана, такие же знаки имеют школа и больница увиденные нами.

Попадающиеся по пути женщины одеты в длинные одноцветные платья, на голове в тон ему тюбетейка, покрытая платком. Девушки носят только платок. Мужчинам понятие моды не знакомо, их гардероб формируется по принцыпу - кто что найдёт. Самое интересное это обувь, можно увидеть на людях всё от сланцев до резиновых сапог. Бедность диктует свои правила выживания.

У узбеков есть поговорка:"Ишак луже мочу должен, а волку мясо." Означает это, что должно случиться, то произойдёт. Учуяв волка осёл встаёт как вкопанный, серый хищник может пробежать рядом, даже не посмотрев на ослика, его мясо очень жёсткое. Проходя мимо лужы, ослица часто справляет нужду.

Запах самки возбуждает самца, он учуяв начинает орать и дальше не идёт. Я часто слышал про подобные вещи, но увидел только здесь. Мальчишка дал возможность животному понюхать лужу, расплатившись за неопытность вынужденной остановкой.

Начинает резко темнеть, увидев препятствие Хорам просит всех выйти из джипа. Неделю назад казавшийся тихим ручеёк, превратился в бурный поток, размыв мост. Дороги дальше нет. Мы заходим в находящийся рядом палаточный лагерь, Шагар встречает здесь своего знакомого. Шугнанец Карим родом из Хорога, работает в Афганистане дорожным инженером, руководит местными ребятами, и, предлагает остаться на ночлег. Шансы попасть на фестиваль уменьшаются.

Все садимся ужинать в одной из палаток. Повар приносит жаренную картошку, я приглашаю афганца присоедениться к нам. Карим строгим тоном повелевает парню удалиться.

- Что ты делаешь? Это Афганистан, ему не положено сидеть с нами, он потеряет дистанцию и работать будет кое-как!, - опередив мой вопрос отвечает инженер.

Ночь в Ваханской долине на редкость чёрная. Млечный путь, ковш медведицы, сияющие и пульсирующие звёзды, кажется, будто всё это можно потрогать руками. Увидев падающюю звезду я не успел загадать желание.

По хозяйски, уверенно появившийся с заснеженных вершин ветер, пытается сорвать и сбросить в Пяндж палаточный лагерь. В горах после полуночи температура опустится до нуля, ручьи и реки убавят свою прыть, появится надежда проскочить препятствие.

Просыпаемся на рассвете и видим, лагерь разбит возле остатков старой крепости, в темноте она была не видна. Долина нас дальше не пустила, брод на речке не появился. Как потом мы узнали, фестиваль уже закончился, выходные у них пятница и суббота, воскресенье - рабочий день. Али дал не верную информацию по дням.

Пройдёт время, афганцы угомонятся, восстановят исторические места, придумают красивые легенды и туристы попрут к ним. А в наше время, увидев джип детишки весело машут руками. "Все иностранцы для них единое целое, они благодарят за то, что их спасают от голода"- объясняет Шагар.

Вновь проехав через Султан Ишкашим встаём на трассу ведущую в Кабул. После посёлка рядом с дорогой, как будто грозным напоминанием вечно воюющему народу, появляются два ощетинившихся бронёй в сторону окрестных гор БТРа, здесь они совсем не кажутся брошенными, а выполняющими особое задание во времени и пространстве.

Далее пристраеваемся вслед за набитым под завязку микроавтобусом, направляющимся в Кабул. Маршрутка тормозит возле небольшого глиняного строения, украшенного ленточками.

Все пассажиры выходят, это суннитский мазар святого Боязиза Бостони, останавливаемся и мы. В домике можно отдохнуть на ковре, рядом с могилой. Кто был этот человек, что он сделал, понять не удалось. Афганцы возле мазара просят хорошей дороги, ведь трястись им двое суток, а Хорам везёт нас дальше.

Горы приобретают немного другой окрас, долина становится более широкой, а речушки спокойными, пробивается зелёная травка, пасутся большие отары овец. У подножия одного холма наблюдаем причудливую композицию, похожую на ступни ног, рядом можно разглядеть лицо спящего человека. На мой взгляд, в ближайшие 500 лет, Будда в Афганистане не проснётся.

Трасса на Кабул, через 40 км. уходит вправо, а мы поворачиваем возле местности Зибок влево, в кишлак с таким же названием. Хорам замечает здесь непорядок. Девчонки, идущие из школы, несут в руках молоко. Фонд Ага-Хана, привлекая детей к учёбе, выделяет школам продукты, ученики должны питаться только там, это жёсткое условие.

Машина в рабочем состоянии

Хорам и Шагар решают заглянуть в учебное заведение, оба работают в фонде Ага-Хана, имеют удостоверения. Остановиливаем джип на узкой улочке и идем пешком. У школьных ворот одни выходят, другие заходят ; толчея, давка и баловство. Здоровенный охранник, пытаясь навести порядок, палкой бьёт детей по плечам и спинам, нас он не замечает.

Я невольно поднимаю руку от возмущения, пытаюсь русскими словами пристыдить воспитателя. Он быстро исчезает, но уже другой человек не пускает нас внутрь, объясняя чтобы мы подождали 15 минут.

За школьным забором начинается серьёзное шуршание, иностранцев здесь никогда не видели. Затем нас приглашают войти. сопроводив к директору. Невысокий пуштун рассказывает о воспитании детей; многие ходят на учёбу за 10 км., не хватает тетрадей, портфелей, учебников. Два раза, как бы невзначай, директор повторяет, что школьников здесь не бьют и хорошо кормят, разрешает пройти и посмотреть. Открываем дверь в класс мальчиков, учитель дает команду, все дружно встают, мы просим их сесть.

В обшарпанной комнате парт не хватает, в углу, возле доски, скрючившись в три погибели, часть детей сидит на грязной циновке. Идёт урок литературы на дари. Когда-то персы, таджики и афганские таджики, говорили на одном языке. Персы подверглись арабскому влиянию, афганцы - пуштунскому, а наши таджики - узбекскому, образовались три родственных языка, где древнеперсидский общий для всех. Я решил блеснуть эрудицией, Шагар переводит мой вопрос,

- Каких знаете поэтов?

Повисла тишина, преподаватель сверкнул злыми глазами, ребята упорно молчали. Мы предпочли удалиться. Наверняка знания о Рудаки были даны в тот день палкой по задницам.

В классе девочек мест так же не хватает, но вопросов здесь решили не задавать. Директору оставили подарки для ребятишек, он сам решит кому отдать.

Рядом с кишлаком, на месте встречи трёх долин, располагалась наша военная часть. Она контролировала дорогу на Кабул и тропы через Зибок в Пакистан. За всю войну боевых действий здесь не было (боевые действия происходили в горах, возле границы с Пакистаном), некоторые жители знают русские слова, вспоминают шурави хорошо.

Хорам включил пониженную передачу, джип ползёт в направлении нашей базы. Три дня назад по дороге прокатила немецкая военная техника, оставив после себя комки густой грязи.

Если, находясь в комнате, поднять глаза на потолок, всегда кажется странным, как могла бы мебель там поместиться. От нашего присутствия остались всего несколько вросших в землю домиков, а была вертолётная площадка, баня, казармы, жилой корпус офицеров, штаб и многое другое. В длинной прямой линии камней читается бывший забор.

Советские военные разминировали окружавшее базу минное поле, оттащили к Султан Ишкашиму разбитую технику, оставив городок, готовый к проживанию. Кто отдал команду всё разломать - неизвестно.

Теперь здесь живут две семьи афганцев-скотоводов. На возможном месте склада боеприпасов, возвышается гора лепёшек из кизяка, там где солдаты могли заниматься строевой подготовкой, двое мелких пацанов гоняются за козлёнком, поймав закручивают ему хвост. Жена нового командира - морщинистая старуха, плетёт корзину. Жизнь всегда идёт вперёд, но в данном случае она повернула назад.

На ночлег вернулись в уже знакомый дом Али. Хозяин ещё не вернулся с базара, но слуга приглашает расположиться в зале. Очень приятно было увидеть; наши открытки с видами Москвы аккуратно поставленны возле портретов Ага-Ханов. Придя домой и увидев нас, Али обрадовался, распорядился с ужином, угостил китайским виски. Мы в ответ раскрутили его на подаренную два дня назад бутылку Столичной. Али с удовольствием окунулся в воспоминания 20-летней давности.

Всё местное население с уважением отзывается о русском офицере по фамилии Терехов (должность и звание выяснить не удалось), он интересовался проблемами афганцев, помогал строить мирную жизнь, проводил для них политинформации. Однажды в посёлок привезли партию солдат-дембелей.

Ребята, в ожидании перехода через границу, нарвали кукурузы. В Афганистане чужое считается священным, дехканин никогда не наступит на соседнее не убранное поле. Терехов кукурузу отобрал, закопав собственноручно в землю, а дембелей отправил дослуживать ещё 3 месяца.

Отступив от темы хочу напомнить, в советские времена работал когда-то на Садовом Кольце водитель троллейбуса, историю города на маршруте рассказывавший, существовали таксисты, сдачу до копейки отдававшие. У А.И. Пантелеева есть рассказ, как мальчик ночью в темноте стоял на посту, так как дал ребятам честное слово никуда не уходить. Только найдя военного, который освободил от обязательства, удалось увести парнишку домой.

Я думаю, что Терехов выше полковника не дослужился. Водитель троллейбуса и честные таксисты - исчезли как мамонты, а мальчик вырос, и в наше время стал просто лохом.

(Следующую часть предлагаю посмотреть в более удобном формате - Памирская свадьба)

На следующий день Али провожал нас до границы, мы очень тепло попрощались и с удовольствием перешли на свою сторону Пянджа. Таджикистан показался вылизанным и ухоженным на контрасте с Афганистаном. Вновь заскочили на источник боржоми, смыли афганскую пыль и отправились обедать в Ишкашим. Над посёлком в горах прячутся пещеры с наскальной живописью, но подъём занимает много времени, а его совсем нет. Движемся теперь по нашей стороне Ваханской долины от Ишкашима к Мургабу.

По пути встречаются мазары, украшенные рогами архаров возле входа. Имам Карим Ага-Хан прислал фирман своим мюридам, где ясно сказано "поклонение камням ширк" (грех), просить нужно у бога, а не у камня. Видимо традиция уходит в до буддийские времена огнепоклонников, интересно что, на трассе Хорог-Ишкашим мазаров я не заметил.

Хорам останавливает машину возле мазара Шохи-Али (им. имама Али), здесь теперь аккуратно сделанный музейчик. Древний дед впускает внутрь домика, там на квадратном постаменте множество рогов, иногда их убирают и зажигают огонь, так просят о своих желаниях. Моё внимание привлекает металлическая, пробитая пулями навылет чаша. Таких чашек всегда было 5 или 6, они служили шпилем на мусульманских знамёнах.

-Во время какой войны получены пробоины? - спрашиваю у старика.

- Ну что ты не знаешь, в 45-ом Гитлер наступал....,- обиженно отвечает смотритель. Позже выяснилось, свой возраст он так же не помнит.

Рядом расположенна хорошо сохранившаяся цитадель Ках-Каха, своё предназначение выполняющая и теперь.

Таджикские пограничники, сменив российских, оставили в ней наблюдательный пост. Из неё великолепно просматривается Ваханская долина, другой берег Пянджа, остатки двух крепостей в Афганистане справо и слево видны в бинокль. Шагар пару недель назад завозил сюда англиских туристов, погранцы предложили сыграть в волейбол и продули с сухим счётом.

Обрадовавшийся новым людям лейтенант, водит нас по своему порядком надоевшему хозяйству, рассказывает о несении службы, затем с надеждой в голосе предлагает партию в волейбол. Мы вежливо отказываемся, а Шагар обещает найти и привезти туристов, которых солдатики точно сделают.

Отклоняемся от трассы и ползём в гору. Красота, просто захватывает дух, но одно неверное движение руля и кувыркаться будем очень долго. Наши страхи вознаграждены, поднявшись на высоту 3150м. в кишлак Вичкут, любуемся остатками очередной крепости, затем погружаем измученные тела в горячий источник бьющий прямо из горы. Многие иностранцы предпочитают провести в Вичкуте несколько дней, у нас имеется только одна ночь, засыпаем на новом месте как подкошенные.

Утром выясняется, что дочь хозяина сильно кашляет, у жены заболел зуб. Обеих нужно везти к докторам в Ишкашим, а возможности нет - хозяйство не оставишь. Из положения в таких случаях выходят старым, проверенным способом, зовут халифу.

Исмаилиты не строят мечетей, Аллаха почитают в своей душе. Имам далеко, но всегда на 2-3 кишлака имеется поставленный от него человек - халифа. К нему идут по разным вопросам: когда начать строить дом, в какой день играть свадьбу, как лечиться от болезни и т. д. Мне удалось поговорить с халифой. Он объяснил, что решение всегда принимает высчитывая математически, используя дату рождения обратившегося и советуясь со звёздами.

В старину, при определённых заболеваниях, халифа писал нужную суру из корана на деревянной дощечке, затем опускал её в воду, которую больной обязательно должен был выпить. Деревяшку после сжигали, поправится или нет человек -- вопрос силы его веры. Первые русские врачи, появившиеся на Памире, вспоминали, как люди мокали выписанные на бумажке рецепты в стакан, затем выпивали содержимое.

Обращаются к халифе и за всевозможными оберегами. Я наблюдал у молодого парня на предплечье привязанную дощечку. Ага-Хан составил большое послание, где резко осудил подобные вещи.

Валентина напомнила хозяину про фирман Ага-Хана.

-- Лекарств нет, врачей нет, болеть не хочется. Мы сами упрашиваем халифу помочь. Поправится или нет дочка, всё в руках Аллаха, а жене, накопив денег, все зубы потом золотые поставлю, - отвечал горец.

Как говорил В. Шукшин:" Люди буквально падают от напряжения и вынуждены вставлять себе золотые зубы "

Кишлаки в Ваханской долине расположенны близко друг от друга, проживающий здесь народ ваханцы, имеют свой, совсем не схожий с другими памирцами язык. Прославил ваханцев известный в Горном Бадахшане и за его пределами Муборак Ваханский (1843-1903г.) Не часто случается, что простому смертному Всевышний дарует столько талантов. Каллиграф, художник, резчик по дереву, поэт, музыкант, астроном, учёный, иногда его называют "Леонардр да Винчи из Ямга". Он прожил не долгую, но наполненную добрыми делами жизнь, ни куда не выезжал и умер в родном кишлаке.

Мы попали в Ямг в первой половине дня, заглянув в гости в старый исмаилитский дом, резному потолку в котором, разукрашенному рисунками и орнаментом, около 150 лет. На Памире традиция, младший сын, создав свою семью, остаётся с родителями, ухаживает за ними в старости. Так в доме Великого Ваханца, а фактически в своём, его правнук создал в 1995г. музей.

Муборак до 40 лет жил обычной жизнью дехканина, но по словам правнука, в один из дней неожиданно закрылся изнутри в дворовом спрайчике. Близкие стали ему стучать, на что он отвечал, что не будет ни есть, ни пить 40 дней и посвящает себя служению богу, в контакт больше не вступал, открыв дверь только в установленный срок. Сын и жена, желая спасти Муборака от истощения, заливали ему через уши и ноздри молоко, на следующий день начали поить водой, еду дали значительно позже.

После тяжёлого поста, почистив душу Муборак Ваханский, приобрёл дар видеть сердцем, в нём открылись удивительные способности ко многим наукам. С супругой правда он стал общаться только как родственник, соорудив себе отдельную высокую кровать в зале. Услышав это моя спутница заявила, что "не понимает мужиков, которые непонятно как живут с жёнами", оставив меня разговаривать с правнуком Муборака в музее один на один.

Исмаилитские книги во все времена старались изъять и уничтожить, вначале суннитские правители, позже хрущёвские активисты. Многие памирцы, в 30ые годы, пытаясь спасти старинные книги, передавали их в дар русским экспедициям появлявшимся на Памире. Правнук вспоминал, как они всей семьёй много лет перепрятывали трактаты деда, подвергаясь постоянным обыскам.

Я залез в сарайчик, где постился Муборак, посмотрел роспись потолка в зале, книги мистического содержания, написанные на самодельной бумаге, попробовал играть на его музыкальных инструментах, прошёлся по построенному более ста лет назад мостику через речку, до возведённой им мельницы.

Возле дома-музея установленны солнечные часы, в виде камня, с дыркой посередине, если взглянуть в неё в день весеннего равноденствия (Навруз), то солнце взойдёт между двух больших валунов на горе. На одном из которых надпись на фарси:" Всё что у меня есть Боже, это твоё, хочешь возьми, хочешь оставь."

Муборак Ваханский держал пост ещё два раза, теперь уже в лютую зимнюю стужу, завалив вход в пещерке на горе, рядом с шумящей речкой. Правнук каждую пятницу приходит сюда помолиться, выдерживает не более 30 минут. Пробрался в пещерку и я, усевшись на камень, почувствовал удивительное спокойствие, вылезать не хотелось. Московские проблемы отодвинулись далеко и надолго.

Великий Ваханец вычислил день своей смерти, за неделю до этого выкопав себе могилу. Позже ученики поставили остон (мавзолей).

Жизнь любит гармонию: если есть плюс, есть и минус, есть положительный герой, появится и отрицательный. Шагар рассказал, как много лет назад, в одном близлежайшем кишлаке, человек объявил себя ясновидящим: стал предсказывать судьбу, лечить, снимать порчу. Дехкане засомневались, решили проверить.

Под страшным секретом поручили мальчишке каждую ночь залезать в курятник "ясновидящего" и протыкая куриное яйцо в двух местах, выпивать его, слегка замазывая дырки грязью. Провидец удивился, сообщив соседям, будто курица стала нести пустые яйца, и, таким образом разоблачил себя. У этого народа великолепное чувство юмора.

Менее всего затронутый глобализацией Бадахшан именно здесь, в Ваханской долине. Мужчины, настоящие горцы, с большим носом, вместо чалмы носят на голове цветную тюбетейку, здороваясь аккуратно берут мою ладонь сразу двумя натруженными руками. Спокойствие и уверенность читается, читаются в их взглядах, трудно представить горцев толкающимися в очереди аэропорта.

Яркое памирское солнце награждает к 25 годам чернобровых девушек первыми морщинами, величаем и жизненным опытом веет от женщин старшего поколения. Люди охотно фотографируются, зовут к себе в гости. Именно в такой обстановке, после музея, нас пригласили на свадьбу. Отказать было невозможно.

Президент Таджикистана издал специальное постановление, запрещающее пышные свадьбы. Число гостей не должно превышать 150 человек. Вначале гуляют у невесты, не более 3х часов, затем столько же в доме жениха. Мы зашли в зал дома, мужчины сидели отдельно, ели салаты, скромно нарезанную колбасу, пили чай.

Возле царь-столба расположились почтенные старцы, жених, тесть, старший дядя невесты и конечно халифа, выбравший для молодожёнов этот день из многих других. Невеста, символизируя скромность, прятала лицо в платок, подруги и тётушки подбадривали её, образовывая в своей половине довольно большой женский уголок.

Спиртного не было, но в отдельную комнатку периодически зазывали, повеселевшие гости пускались в пляс. Красивая, статная женщина привлекла внимание всей свадьбы своими движениями. Подвыпивший гость стал пытаться засунуть ей в руку деньги. Выполняя постановление президента и правительства, танцовщица упорно отстранялась от купюры. Очень мудрый указ, на очереди борьба с золотыми зубами.

Как возникают народы и куда исчезают, вопрос на который трудно ответить. В Средней Азии множество людей голубоглазых, рыжих, светлых, не подходящих под стереотип европейцев об азиатах. В середине прошлого века в общество была заброшенна теория, что Александр Македонский, как бычок-осеменитель, прошёл с войском, сделав в отдельных местах население Азии похожим на европейцев.

Я всматривался в лица горцев, чем-то они напоминают дагестанцев. Интересен такой факт: у шугнанцев много общих слов с осетинами, а памирские танцы внешне похожи на кавказские.

Вдруг шум свадьбы замолкает, беззубый старик начинает читать суру из корана, затем халифа крошит в чашку с молоком мясо, хлеб, рис, даёт съесть молодым. После такой процедуры - они муж и жена. Но лицо девушка пока не открывает. Сделать это нужно, когда муж приведёт её в свой дом, через какое-то время.

У таджиков неверную жену забивали камнями, в наше время сфотографировать женщину на улице проблема.

Памирский "Отелло" отводил свою "Дездемону" на суд старейшин. Приговоры были мягкими, развод следовал не всегда, но если он происходил, дети оставались у отца.

Мы немного устали от громкой музыки, решив подышать воздухом. Опасаясь президентских стукачей и штрафа, люди вели себя на улице тихо, стараясь не привлекать к дому внимание. Мимо нас, как скоростная электричка, проследовал жених с другом, быстро скрывшись за углом. Отец невесты подошёл ко мне.

-Не опасаетесь, вдруг жених передумает и не вернётся,- шутя спрашиваю я.

- А пусть идёт, он свадьбу проплотил, подарки подарил, то что халифа мясо крошил, всё х...я. Печати ЗАГСа нет, моя дочь красавица, опять замуж выдам. Мы люди современные, - отшучивается собеседник.

Следующая по плану остановка - кишлак Вранг. К нему вплотную подступает склон горы, усыпанный пустыми глазницами пещер, рядом на возвышении остатки небольшого строения, всё что сохранилось от буддийского монастыря и молельной пирамидки. Недалеко от Вранга лежит огромный камень, расколотый точно пополам.

Кто расколол? Конечно имам Али. Но он здесь небыл, напрашивается вопрос. В последние 150 лет люди у власти используют тысячалетний опыт по манипуляции сознанием общества, разыгрываю хитрые многоходовые комбинации, поворачивая ход мыслей народа в нужном для себя направлении. Проповедникам исмаилизма, в 11 веке, было достаточно подвести человека к камню, поведать красивую легенду и буддизм отступал в прошлое.

Кишлак Вранг довольно большой, имеются: магазин, медпункт и Дом Культуры. Народная Артистка Таджикистана преподаёт ваханским детям танцы и пение. Чтобы как-то существовать, её труппа даёт концерты для появляющихся туристов. В 1940г., на концерте в Москве, детский танцевальный коллектив из Бадахшана вызвал на Бис сам Сталин.

Яркие национальные костюмы, чёткие отточенные движения, неповторимое сольное и хоровое исполнение, казалось будто начинал журчать ручеёк, петь соловей или скакать зайчик. Даже не верилось, что мы находимся в посёлке оторванном от цивилизации, где электричество дают с 21ч. до 6 утра.

К вечеру штурмуем дорогу в высокогорную деревню Зонг (3200м.). Местные соорудили возле горячих источников что-то типа бани. Мы с Хорамом, после прохладного ветра залезли и грелись в обложенной камнями ванне, когда вышли, пацаны ваханцы долго что-то лопатали на своём непонятном языке.

Уже ночью, просматривая кадры на фотоаппарате, я заметил, что вода была подозрительно мыльная. Хозяин, принявший нас на ночлег, подтвердил мои подозрения. Там, где мы блаженствовали - женщины всего кишлака бельё стирают, нужно было идти в другую баню.

(Последнюю часть предлагаю для изучения в более удобном формате - Восточный Памир)

Проснулись на рассвете и в путь. Бывший нам постоянным попутчиком Пяндж, образуется из соединения р. Памир и р. Вахан. Происходит это возле кишлака Лангар, последнего поселения в Ваханской долине. Дальше трасса карабкается вверх. Высокие стройные тополя исчезают, привычный рокот реки замолкает, крутые горы заменяются холмами. З

акутанные в куртки пастухи, гонят свои стада. Ваханская долина завильнула внизу в сторону Афганистана. Начинается Восточный Памир (высота за 3300м.), безжизненное высокогорное пространство, которое принято сравнивать с поверхностью Луны.

Валентина почуствовала себя плохо, жалуется на головную боль и сонливость, Шагар кормит её таблетками.

Выходя из машины надеваем куртки, становится очень зябко. Облака по небу не проплывают, а идут по земле пешком, осложняя видимость водителю. Новой спутницей дороги стала, утыканная пограничными столбиками мелкая речка, переходя которую, стадо диких афганских верблюдов, с гордым видом нарушает границу.

Возле бывшей казачей заставы Околоток, сооруженны охотничьи домики, на стороне соседей - мазар киргизского святого в виде юрты. Едем совсем совсем одни. В советское время интенсивность движения была высокой, транспорт попадался примерно через 10 минут. Неожиданным сюрпризом становится встреча с немецкими журналиста

снимающими передачу о Памире. Их джип догнал наш на одной из остановок, но Хорам совсем не обрадовался, а предпочёл побыстрее уйти в отрыв. Лучше оставлять за собой клубы пыли, чем дышать ею.

Застава Харгуши (зайчики) расположилась на высоте 3967м. Сообщаем пограничнику о верблюдах нарушителях. Закутанный в шинель большеносый солдатик, оказался шугнанцем, своих задерживать не стал, поблагодарил за бдительность и пожелал счастливого пути. Возле солёных озёр Тузгуль и Музгуль выходим на асфальтовую трассу М 41 Хорог - Ош, но Шагар предлагает свернуть в кишлак Булюнкуль, там разводят стерлятку на озере с одноимённым названием.

Даже сейчас, по прошествии времени, я боюсь увидеть во сне, что меня забыли тогда в Булюнкуле. Условия жизни в Восточном Памире крайне тяжёлые, суровый климат дополняет отсутствие работы. Русский мужик не прижился в этих местах даже в советское время. Но булюнкульцы не унывают, о том что плохо живут, не знают ; говорящих ящиков почти нет, а электричество появляется на 6ч. и только ночью.

Недалеко от кишлака раскинулось великолепное голубое озеро Яшилькуль, завального происхождения. Где-то за горами на севере знаменитое Сарезское озеро. Русский путешественник Н. Иванов, в 1885г. был в этих местах, заходил в кишлак Сарез, беседовал с жителями, подмечал их неповторимые обычаи, написал отчёт о своей экспедиции, передал в Академию Наук подаренные исмаилитские книги.

Во время схода оползня в 1911г появился завал, вода реки Бартанг (Мургаб) поглотила кишлак вместе с людьми, образовав Сарезское озеро, имеющее самую высокую плотину в мире (567м.) Афганские талибы грозили взорвать сарезскую перемычку. Страшно подумать, что может произойти в таком случае ; смоет Хорог, Куляб, достанется даже Узбекистану.

Господи, храни Памир и Таджикистан!!!

Из растворившегося тумана, как символ несгибаемости восточных памирцев, появляется посёлок Аличуль. В советские годы, председатель здешнего колхоза, был дважды Герой Соц. Труда. Будь моя воля, я бы каждого человека наградил, жить здесь в наше время уже героизм.

Киргизские юрты разбросанные по Аличульской долине, мужчины в длинных национальных колпаках, стада обросших шерстью яков ; другой климат и как следствие другой народ. До Октябрьской революции киргизы считались более зажиточными, по сравнению с бадахшанцами. Они могли заплатить огромный колым, взяв в жёны ваханку или шугнанку, тогда как горячим бадахшанцам оставалось только украсть невесту. Киргизки очень неохотно шли замуж за соседей. Но за всю историю войн и конфликтов между двумя народами небыло.

На обед останавливаемся в старинной юрте, которая более 150 лет переходит от отца к старшему сыну. Хозяин пожилой круглолицый мужчина, часто принимает у себя проезжающих. В неглубоком, болотистом пруду семья разводит рыбу, держат овец и яков. Гостеприимный киргиз предлагает заночевать, но мы спешим.

Перестройка остановила проект по строительству в Аличульской долине военного аэродрома. Радиолакационные станции оказались заброшенны, но предприимчивые киргизы из села Башгумбез приватизировали себе малый купол радара, приспособив его под купол мечети.

Наша запланированная остановка в Мургабе, он производит тяжёлое впечатление. Деревьев нет, очень холодно, дома-мазанки, словно сгорбленные старушки, имеют покосившийся вид. С уходом российских пограничников, не отличавшийся красотой город, сдал ещё сильнее. Неухоженный Ленин показывает проживающим здесь людям рукой, в сторону Хорога и Душанбе.

Горного киргиза, от соотечественика из Оша можно отличить по большому носу. Правительство Киргизии выделяло мургабцам наделы земли возле Оша, но не прижились горцы на равнине. Человек, проживший в горах, при переселении в низину как правило начинает болеть. Ошские киргизы называли мургабцев таджиками и всячески враждовали с ними. Так из-за множества проблем почти все переселенцы вернулись назад, где появилась новая беда.

Киргизская юрта

Кочевник на одном месте долго не остаётся, его стадо пощипав траву на одном пастбище переходит на другое, давая возможность растениям набрать силу. После развала Союза прекратились поставки дешёвого угля. Народ, при отсутствии деревьев, выкапывает длинный корень кустарника трескен, используя его в качестве топлива. Один куст вырастает за 30 - 40 лет. Из-за неразумной деятельности, возле Мургаба образуется высокогорная пустыня, метут пыльные бури, что ждёт город в будующем неизвестно.

Последние яркие звёзды исчезали, небо начинало светлеть, по старой русской традиции, минутку посидев помолчав, мы тронулись в путь. Соседство с Афганистаном закончено, рядом появился замотанный киллометрами колючей проволоки Китай. Через какое-то время подкатываем к озеру Каракуль (чёрное озеро).

Глубокое, безжизненное водное пространство, на дне которого всегда находится лёд. На его бирюзовой глади, в хорошую погоду отражаются снежные шапки гор, одна из которых пик Ленина.

Я учился в школе носившей имя Юрия Юматова. В 1967г. в составе группы парашютистов - добровольцев Юматов был десантирован на Памире, возле пика Ленина. В данном эксперименте, плохо подготовленные к холоду солдаты, почти все погибли от кислородного голодания. В те годы Советский Союз опасался нападения со стороны Китая и вынужденно демонстрировал силу. Слава героям, отдавшим свою жизнь за Родину!

Когда-то у караванщиков, при переходе перевала, пала белая кобыла от изнеможения, дав этим название самому высокому на территории бывшего СССР перевалу "Ак-Байтал" (4655м.) Джип совсем не хочет ползти вверх, Хорам переходит на пониженную передачу. Кислорода не хватает двигателю в камере сгорания, нам тоже тяжело дышать. Валентину сморил сон. Я, выйдя из машины, и сделав десяток шагов по тонкому слою снега, чуствую громадную усталость, уже совсем рядом Киргизия. Подъезжаем к таджикскому погран. пункту.

В небольшом домике расположилась таможня, рядом, в двух бочках живут пограничники. Шагар представляет нас как журналистов из Москвы. Начинаются обычные восточные базары, начальник показывает какой он крутой, после пропускает. Таджикистан остаётся позади, кончилась и нормальная дорога. На нейтральной полосе хозяйничают расплодившиеся стаи рыжих сурков, встав на задние лапки они пытаются разглядеть кто мы и что нам нужно. Двадцать киллометров, до киргизского КПП "Кызыл Арт" преодолеваем за 50 минут.

Добравшись видим очередь из двух микроавтобусов, люди из Мургаба едут в Ош. Завтрак по времени уже прошёл, обед ещё не наступил, но граница в прямом смысле на замке. Через 30 минут появляется солдатик, за ним подтягивается офицер. Проезжающие сдают документы, разворачивают сумки для досмотра, всех начинают шмонать, проверяют даже карманы.

Проверка погранцов закончена, мургабцы загружают баулы и садятся в авто, через 20м. процедура повторяется. Люди вновь выходят, раскидывают свои вещи, теперь уже таможенник роется так, будто хочет выкопать в чужом чемодане нору. В этот момент, со стороны Киргизии, подкатывает упакованный иностранец мотоциклист.

-- Десять баксов подрулили,- шутит один из пограничников.

Нас долго не задерживают, слова "Москва", "журналисты" производит нужный эффект. Тойота, словно на крыльях, катит вниз, но разогнаться не получается. Ушедшие вперёд микроавтобусы остановленны возле поста МВД (служба наркоконтроля), тормозим и мы. Располневший, холёный киргизский капитан ведёт досмотр. Забирая паспорт заглядывает в глаза проверяемому, не удивлюсь если он видит заднюю стенку черепа. Водители обречённо отворачивают запаски, разбортируют их, после снимают обивки дверей. Молодой лейтенант, длинным крючком с удовольствием проверяет внутренности машины. Сразу видно, свою работу он ценит и любит.

За всё время маршрута я не увидел даже грамма наркоты, косяков ни кто не забивал, обкуренные не попадались.

Даже если предположить, что кто-то из пассажиров провёз посылку, это капля в море. Основной поток идёт совсем другим путём. Хорам с Шагаром объясняют милиционерам цель поездки, моя спутница открещивается от связей с наркобаронами, я выдавливаю улыбку, и мы следуем дальше.

Памирские горы

По мере спуска вниз солнце начинает ласково греть, ветерок из открытого окна успокаивать, горы удаляются.

Я развернулся на 180 градусов, ловя взглядом убегающую красоту. Вспомнились слова В. Высоцкого:

Весь мир на ладони, ты счастлив и нем,
и только немного завидуешь тем,
другим, у которых вершина ещё впереди.

Белые шапки памирских вершин смотрят свысока через Алайскую долину на молодой Алайский хребет. Сколько длится данное противостояние, кто вырастет круче? У гор свои споры, у людей свои.

Теги: Экстремальный отдых, Культурно-познавательный туризм