И вновь убеждаюсь, что дневники путешествий вести необходимо. Уходит, забывается и неповторимые ароматы любой поездки уносят ветры времени, так что ты остаешься лишь с голыми фактами: сходил, увидел, отметился там-то и там-то. Эмоциональная память — это очень важно, только пробудив ее можно вновь испытать приятные мгновения, канувшие в прошлое, можно даже оживить это прошлое — о чем мы во все времена (и в молодости тоже) грезим и мечтаем.
Мой июньский казанский вояж случился неожиданно, но подарил массу новых впечатлений, о которых стоит сейчас повспоминать, пока не забылось, ведь больше месяца прошло… Как летит время!
15
Новый Пулково. Из отстроенного по всем правилам современной цивилизации, аэропорта, я еще не летала! Новый аэропорт Казани — тоже увидела впервые — построен к Универсиаде. Вот и первые впечатления!
Когда тебя настигает что-то хорошее, нет желания сравнивать с далеким или недалеким прошлым — как было, как стало — это, в сущности, отдельные истории, их наберется немало…
Поскольку в последнее время самолетами летала только за границу, было ощущение, что снова лечу куда-то далеко, разница лишь в том, что, несмотря на этот короткий полет: два часа с небольшим, и кормили, и поили, — как у нас это всегда было принято, а в аэропорту, на выходе стояла целая армия таксистов (не привычных «бомбил»-частников, заламывающих цены), но, как положено, предлагающих подвезти за вполне приемлемую плату. Однако меня встречали…
В этот раз я не заказывала гостиницу, объяснив друзьям, что еду на их попечение и должна сказать, что с этим «попечением», они справились задушевно и с любовью!
Правда, мы долго кружили, с другом мужа, в поисках дома моей Оли, по новой улице Камалеева. Ориентиром должна была служить вот эта многоэтажка, которая только недавно начала заселяться, и которую казанцы уже прозвали «свечой».
9
Вечер прошел в разговорах и воспоминаниях. Нет! Совсем не то, что вы думаете! Еще раньше, моя подруга сообщала мне о том, что с большим воодушевлением собирает историю своей семьи и даже более — своего рода и вот теперь возникла возможность познакомиться с результатами ее личных «расследований», подборками документов и фотоматериалов.
Я была благодарным и очень заинтересованным слушателем. Вечер не прошел напрасно! Люблю прикоснуться к жизням, чувствам, мыслям иных людей, найти в них созвучие, или напротив, услышать незнакомые интонации, которые не могут не обогатить мой душевный склад.
Любая поездка для меня — это в первую очередь люди. Ведь и музеи — это хранилища вещей, ценных прикосновениями иных рук, иных глаз, и выставки — это творчество знакомых или незнакомцев, и концерты — это приношения музыкантов тебе, лично тебе, здесь и сейчас…
10
Когда раньше, может быть в детстве, я мчалась на поезде мимо незнакомых деревенек, я всегда с ощущением прикосновения к тайне, разглядывала огоньки в окнах — приметы иной жизни, незнакомой и манящей своей непознанностью, мимолетностью. Очень верилось в то, что тусклый свет в окне — это уютное обиталище хороших, непременно хороших и добрых людей.
На следующий день в Казани, уже к вечеру (после приветственного первого обеда, который устроила хозяйка в мою честь), мы с подругами решили прогуляться по новому району улицы Федосеевской, что начиналась на спуске к реке Казанке, прямо за бывшим Обкомом, а ныне Домом Правительства. Пустынная «Казанская рублевка» была тиха и насторожена. За всю прогулку мы, практически не встретили прохожих. Лишь пара машин, медленно «прокралась» мимо.
8
Подслеповатые в заходящем солнце окна, словно заглядывали в наши пустые карманы и, понимая, что нам, небогатым, тут не жить, равнодушно и как-то обреченно смотрели вдаль.
7
Очень хотелось пожелать им уюта, но они были слишком монументальными и великими в своей претенциозности, для того, чтобы разглядеть нас, таких маленьких, упорно фотографирующих их совершенно замерзшими руками.
16
Увидев небольшую белокаменную церковь св. Евдокии (1734 года) мы, конечно же, поспешили в нее, хотя время было к закрытию, и служительница нам об этом напомнила. В церкви было тепло и уютно. Нигде больше, кроме как в Казани, я не встречала старую добрую русскую традицию — на Троицу, устилать пол скошенной травой. Даже в моих деревенских церквях, под Питером и на Псковщине, где я числилась прихожанкой, и где вокруг великие покосы, убранство состояло из множества березок (в церковь входишь, как в зеленый лес), но пол травой не застилали…
Здесь же мы прошли по мягкому, душистому ковру к праздничной иконе, зажгли свечи…
Уходить из тепла, уюта, а главное — Благодати, не хотелось…
7
Недалеко от заново отреставрированной, ожившей церкви строилась и новая мечеть. В Казани — это политика: Очистили от осквернения Благовещенский собор в Кремле, но и воздвигли красавицу-мечеть Кул Шариф. Вернули к жизни Свияжск, но и Болгары обрели вторую жизнь! Чувствуется, что стараются «ставить в пары» церковь и мечеть, а они, как послушные дети, и не спорят!
Зачем!
4
Следующий день был неприветливым и дождливым. Договорились собраться на обед у другой подруги, а пока наша Танечка готовила что-то вкусное, мы должны были с Олей поработать — она по-настоящему, а я «за компанию». Дело в том, что одним из традиционных мероприятий Пушкинских дней (а это было 6 июня — день рождения Пушкина), должен был стать четвертый Книжный фестиваль «Книга-фест-2017»
Поскольку под проливным дождем в Лядской садик вряд ли кто-то пришел бы, организатор праздника — казанская мэрия, вспомнив старые советские традиции организации общественных мероприятий, подрядила преподавателей музыкальных школ города нести вахту вокруг фонтана, создавая праздничную атмосферу всеобщей любви к литературе и к памяти поэта.
После вчерашнего промерзания на Федосеевской, я с радостью облачилась в пуховик моей подруги, который пришелся впору, и доехав до Лядского, раскрыв свой маленький венский зонтик, разукрашенный нотами, встала в строй уже подмерзших преподавателей музыкальной школы № 1 и № 3 Однако меня хватило лишь на несколько минут. Дождь усиливался, книги манили отсутствующих читателей и покупателей из распахнутых дверей машин и фургонов, но фест получался явно «подмоченным».
Мы на время распрощались с Олей, договорившись встретиться на обеде, и я перепрыгивая лужи побежала по улице Горького.
Однако мой разбег был напрасным. У дома № 17 я остановилась и решила своими глазами увидеть мемориальную доску (рассказывали по телевизору об установке этой памятной доски), посвященную замечательной певице Мунире Булатовой, с которой меня, несмотря на разницу в возрасте, когда-то связывала очень теплая, многолетняя дружба.
Несколько раз обошла вокруг дома, но доску не обнаружила. Зашла во двор, где у одного из подъездов курил молодой человек и после разговора, была приглашена в музей Мусы Джалиля, который не так давно организовали в квартире поэта.
Фотографировать в Музее-квартире поэта мне не позволили, но милая девушка Ляйсан с большой заинтересованностью во мне — единственном посетителе, и с искренней любовью к поэту-Джалилю, провела по комнатам музея и рассказала много интересного.
Ляйсан — в переводе — летний дождик… Девушка была милая и летняя, а вот дождь за окном никак не прекращался, и мы вдвоем ходили по музею, где было собрано немало личных вещей поэта, где на полках стояли его книги, и письменный стол был тот самый, настоящий, за которым поэт работал…
Почему-то очень легко представилось, как радовался Муса, когда накопил денег и купил этот стол! Всего две комнаты в трехкомнатной коммуналке, с соседями… Обстановка самая скромная, хотя дом был построен специально для деятелей культуры и искусства — не простой дом, для того времени, элитный… Но в то же время — коммуналка, а на общей кухне печка для приготовления пищи… Так жили и были счастливы, молоды. Писал стихи, переводил русских поэтов… А за стеной любимая жена и маленькая дочка и море счастья и надежд. Ведь кто знал, что будет война!
Вот оно! Прикоснулось! Свет в чужом окне — мелькнул уютно и печально!
4
Мне всегда нравился памятник Джалилю в Казани, хотя памятники все же отдаляют нас от живого… Муса Джалиль погиб до моего рождения, а вот Мунира-Закировна Булатова была с ним знакома, и Масгут Латыпов (татарский композитор военную сагу которого я здесь уже рассказывала) был знаком — они же все рядом, в одном доме жили!
Дом 17 и вартира 17 — это адрес Муниры-ханум. Последний раз мы встречались, когда ей было 93. Знали, что прощаемся…
Почему же убрали мемориальную доску!
Я снова прыгаю через лужи и все дальше ухожу от знакомого дома, где не однажды ела плов, приготовленный щедрой и умелой хозяйкой, где она пела для нас-гостей ближнего круга, свою «коронку» — «Дулкыннар», а сам автор — Рустем Яхин ей аккомпанировал, где…
Ну вот, и начались воспоминания! Оставлю их для себя, запихну в дальний карман пуховика, который уже начинал напоминать о том, что на улице лето и если выглянет солнце, то я сразу же предстану перед удивленными прохожими более чем нелепо.
Нужно было спешить к обеду, хотя я все же зашла в информационный центр на Кремлевской улице 15 и запасливо набрала множество проспектов и карт под очень доброжелательные и позитивные советы менеджеров (как теперь принято их называть).
Нынче в Казани все как в Европе! И юные девушки хотят, чтобы мне, приезжей туристке из холодного дождливого Питера, их Казань очень понравилась.
Где им знать, что я жила в этом доме на втором этаже и была счастлива… А еще раньше жила моя мама — студентка медицинского и, кажется, тоже была счастлива, потому что кончилась та страшная война, страх, голод, неустройство, и впереди была только радость!
Отец пришел с фронта, хотя они еще не были знакомы…
Обед снова был вкусный, домашний за приятным разговором, который, кажется, мог бы длиться бесконечно.
Следующий день подарил настоящее жаркое лето. С утра собрались на работу к Галине (четвертой участнице нашего дамского сообщества), которая в тот день обещала свозить нас по всем кладбищам, к нашим родственникам. Но вначале мы должны были встретиться в «Музейно — образовательном центре им. Л. Н. Толстого», который был когда-то создан при самом непосредственном и упорном содействии Галины, и она хотела нам его показать. Цель Галины, особенно в последние годы, направить свою деятельность на поддержание именно русской культуры в Татарстане. В моих же планах этот объект давно был запланирован «к посещению», хотя бы потому, что он числился как МАОУ при школе № 39, с углубленным изучением английского языка, в которой когда-то учился мой сын.
Оказалось, что несколько старых невзрачных зданий, что когда-то горбатились за рушившимися заборами типового здания школы, ныне обрели совсем иной вид, причем одно из зданий оказалось знаменитым домом Горталова, где один этаж когда-то, еще в XIX веке, занимала П. И. Юшкова, которая в свое время взяла на попечение осиротевших племянников: Льва Толстого, его братьев и сестру.
4
Таким образом, в этом доме великий русский писатель жил с 1841 по 1845 годы и сегодня небольшой, недавно организованный музей, достаточно интересно рассказывает об этой не слишком известной странице жизни писателя, об истории рода Толстых, об ином времени.
7
Думаю, впоследствии стоит рассказать об этом музее на странице сайта, более подробно.
3
Теперь же, пробежавшись по экспозициям, вслед за многочисленными группами учителей, приехавших на методический семинар из разных городов и весей Республики, мы перешли в помещение, где обитает, репетирует и выступает детский коллектив «Лошкари».
6
Послушав выступление, подаренное лично нам (все же друзья наиглавнейшей Галины и почетные гости), побывала в ремесленных мастерских, где познакомилась с удивительным, увлеченным человеком — руководителем этих мастерских (вот уж мастер на все руки — и глина, и кружева, и плетение, и многое-многое другое).
6
После насыщенного знакомства с музеем и учебным комплексом, мы отправились в места тишины и покоя…
Галина водит машину отлично. Несмотря на то, что она уже прабабушка, немного «хипует» и это ей очень идет.
Последний концерт, ставшего традиционным Рахманиновского фестиваля «Белая сирень» должен был украсить пианист Денис Мацуев.
6
Одетые красиво, мы естественно влились в многочисленный коллектив любителей прекрасного, однако за 500 рублей (входной билет) могли разместиться лишь на деревянных ступенях, рядом с креслами (именно так мы нередко сиживали и в студенческие годы). Неудобства не было. Ступени были спроектированы так (спасибо архитектору), что лично я расположилась на одном уровне, с восседавшей рядом в кресле «жительницей рублевки» и разница была лишь в отсутствии у моего сидения спинки, да еще в разном понимании и ощущении музыки (мне так показалось).
Нет смысла писать рецензию на уже сильно отдалившийся во времени концерт — что-то понравилось, что-то не очень… в тот вечер немного поменяли программу и кроме второго концерта Рахманинова, его поэмы «Колокола» на стихи Эдгара По, для оркестра, хора и трех солистов, прозвучала и Торжественная увертюра П. И. Чайковского «1812 год», посвященная победе России в той войне.
Изменения в программе объяснялись легко — на сцене были расположены колокола (которые, кажется, должны были впоследствии украсить один из храмов Казани), а все музыкальные произведения (кроме фортепьянного концерта) как раз и предполагали партию церковных колоколов.
Торжественная увертюра Чайковского вообще была в свое время исполнена во время освещения Храма Христа Спасителя в Москве и можно представить, как там солировали те, великие колокола!
Концерт получился торжественный, с присутствием Митрополита, наградами, поздравлениями, и традиционной в таких случаях, комплиментарностью всех выступавших-говоривших. Однако все ждали музыку, которая, наконец, все же, прозвучала.
На следующий день с утра была запланирована поездка на двухэтажном автобусе «CitySightstting»
Путешествие по центру Казани мне понравилось, и я проехала даже два круга, с перерывом на обед и посещением колокольни Богоявленского собора на улице Баумана.
Вальяжно восседая в кофейне на Кольце и поедая довольно вкусное пирожное (хотя чак-чак вкуснее), созвонилась с давней приятельницей и договорилась о встрече. Мне думалось, что мы встретимся как раз в кофейне, но Аделя пригласила домой, где тут же стала потчевать невероятными (маленькими и ровными, собственного изготовления) пельменями — татарское гостеприимство.
После пирожного, пельмени не казались столь желанными, но в силу их вкусности, отказываться не было смысла.
Через некоторое время к нам присоединилась молодая редактор популярного журнала «Идель», которая, как и сын Адели, была аккредитована на фестиваль «Науруз».
Это был уже 13 по счету международный театральный фестиваль тюркских народов.
В программе фестиваля было заявлено 18 театров из России, Казахстана, других стран, весей, но почему-то еще и Эстонии…
Насытившись, пельменями, мы решили. Что нам не остается ничего другого, как обогатиться духовно просмотром драмы Жана Ануйя «Антигона», на башкирском языке (так как его показывал Башкирский государственный Академический театр драмы имени М.Гафури).
4
Имя режиссера спектакля — Фарида Бикчентаева — было серьезной заявкой на интересное прочтение, а поскольку до Татарского государственного Академического театра имени Г. Камала от дома Адели, было рукой подать, вопрос был решен в десять минут, и через двадцать мы уже сидели (на прекрасных и бесплатных местах) в зрительном зале, ожидая действа.
Вновь не имеет смысла писать рецензию на давно отзвучавший и сыгранный спектакль.
Вечер был прохладный.
Поскольку я пристрастилась ездить по Казани на такси — недорогая и качественная услуга, после спектакля, вновь позвонила в такси «Татарстан» и, назвав свое имя, номер телефона, попросила подъехать к служебному входу.
Через пять минут, водитель Эмиль уже вез меня домой, и мы весело болтали о том, о сем, хотя его первый вопрос был забавным:
— А почему вы, Елена, а выходите из Татарского театра!
Вот тебе и раз! Пришлось объяснять…
Дома меня уже ждала Оля.
-Звонила Таня, я ей сказала, что ты пошла в театр. Она спросила — в какой, я ей сказала, что не знаю… Ну не в татарский же! А ты где была?
-Вот как раз в Татарском и была, — ответила я смеясь.
И все же приятно, когда проблемы межнационального общения и взаимопонимания оказываются вот в такой, немного чудаковатой, но доброй тональности!
На следующий день была запланирована поездка в Свияжск. На машине я в Свияжск еще не ездила — только водой.
7
Это был замечательный день… Жаркий, знойный, под высоким небом и с просторным дыханием на все четыре стороны света.
Наверное, о Свияжске еще придется рассказывать — просто не уместить все в один сюжет, но пока для дневниковой записи достаточно ссылки на уже опубликованное.
Последний казанский день снова был летний и жаркий. Зашла в церковь. Где служил всю жизнь мой дед — отец Василий (Яхонтов). Вышел старенький священник и начался молебен у иконы Казанской Божьей Матери, раки святителя Гурия, Ярославских святых (которые теперь так много значат в моей жизни) и о чем я когда-то писала https://www.tourister.ru/responses/id_17419
А так же перед иконой св. Николая — покровителя путешествующих. Мне показалась, что эта встреча и эта совместная со священником молитва (других прихожан не было) совсем не случайна перед моим завтрашнем отъездом.
Значение церкви Ярославских святых в истории Казанской епархии XX века очень велико. С 1938 по 1946 год кладбищенский храм являлся единственным во всей Казани и потому имел статус кафедрального. Кладбищенская церковь в Казани — единственная не закрывавшаяся в советские годы. В сознании верующих это одно из самых намоленных мест древнего града. На Арском кладбище похоронено много выдающихся людей из XIX и теперь уже прошлого XX века. Грустно, когда попадая в родной когда-то город, идешь на встречу со своими родственниками, знакомыми уже не в ресторан, а вот так, сюда… Но это жизнь.
Поскольку недавно посмотрела многосерийный фильм о Сталине, зашла и на могилу его сына Василия, который, как известно, заканчивал свою жизнь в этом городе.
С удивлением узнала, что по желанию его семьи, Василия Джугашвили все же перезахоронили на Троекуровское, в Москву и случилось это не слишком давно.
3
А день все разгорался и распалялся, так что уже хотелось искать не солнечную сторону улиц, а прятаться в тени деревьев.
Поскольку было задумано, хотя бы напоследок, жить «в свободном плавании», без планов, мы с друзьями неожиданно решили посмотреть на памятник Аксенову, открытый лишь год назад. Подошли, посидели на лавочке. Сфотографировались. Мне памятник понравился. Известно, что сам Василий Аксенов был против «увековечиваний в камне и бронзе». Вот и получилось такое оригинальное решение.
На вешалке плащ и шляпа писателя, изваяна и любимая собака Аксенова, по кличке «Пушкин»…
6
«А где же хозяин пальто? Он танцует свинг. Ведь это было его большое желание — прожить жизнь как бы танцуя свинг», — написала в Instagram мэрия Казани.
Памятник установлен в сквере, который не имел названия, а теперь носит имя писателя. Здесь уже проходил первый «Аксенов-фест» год назад и в этом сентябре, наверное, традиция будет продолжена. Поэты читают стихи, барды поют песни, ну и, конечно же, звучит хороший джаз…
1
Пошли дальше. Казань — зеленый город и ходить тихими улочками, вдали от суеты — одно удовольствие, однако подступало время обеда. Но мы, по моей просьбе отдали предпочтение не ресторану, а музею Баратынского — проходили мимо — ну как не зайти!
2
Я хорошо помнила, как племянник Муниры Булатовой — Ренат Бикбулатов много хлопотал о том, чтобы такой музей состоялся, и вот! Свершилось!
О Музее Баратынского я еще расскажу подробнее на сайте, ведь он находится в самом центре города, но мало кто знает о таком замечательном месте!
Все небольшие музеи, которые я с удовольствием посещала (Мусы Джалиля, Льва Толстого, Баратынских) являются филиалами главного — Национально музея Республики Татарстан, который всегда славился своими фондами и теперь благополучно «прирастает» достойными филиалами.
8
Когда-то этот музей в народе называли «Бегемот» — уж очень неказистым казался достроенный третий этаж. Но когда Казань начали строить, реставрировать к Универсиаде, этому зданию (ул. Кремлевская д.2) вернули его первоначальный двухэтажный облик. Музей занимает здание бывшего Гостиного двора, являющееся памятником архитектуры и истории Российской Федерации и Республики Татарстан. Ценность здания заключена в уникальных конструкциях и в системе сводчатых перекрытий. Сегодня первоначальный облик исторического здания восстановлен. Обидно, когда приезжающие туристы тратят время на фото, ну хотя бы, с пресловутом котом на улице Баумана, и не доходят до этого интереснейшего музея, который был открыт еще в 1895 году. Сегодня фонды музея, насчитывают свыше 800 тысяч единиц хранения. Среди наиболее ценных экспонатов — булгарская коллекция А. Ф. Лихачева, коллекция раскопок Ананьинских могильников, египетская и античная коллекции, коллекции золотых монет, древних свитков XVII века, рукописных книг XV — XX веков, да разве все перечислить!
Ну, а пока я ходила по тихим залам усадьбы Баратынских и радовалась техническому новшеству (нигде такого не видела) — планшет, который выдавался совершенно бесплатно каждому желающему, прекрасно ориентировал посетителя, рассказывал, показывал… Его не надо было «настраивать вручную» — он просто реагировал на ваше местоположение!
Обожаю теплый ветер в занавесках… Вот стояла и ловила этот ветер в усадьбе Баратынских и никто не торопил… А я просто слушала «музыку времени» и мне кажется она звучала вполне явственно!
11
Однако голод заявлял о себе и мы зашли в первый попавшийся ресторан"TRUFFO", который, как потом прочитала в интернете — настоящее европейское кафе в центре Казани. …«Интерьер в светлых тонах в стиле французского прованса создает самую романтическую атмосферу. В Казани вы без сомнения, признаете "TRUFFO" лучшим рестораном»…
8
Должна признаться, что мы, откушав в этом кафе ничего подобного «не признали» — использую тавтологию специально, чтобы литературной нелепицей компенсировать досаду за «серьезные» цены и откровенно плохой капучино. Впрочем, жюльен из грибов и парного языка был все же приемлем, как и приветствие «Бонжюр», которым нас одарил мальчик официант. Что ж! Европа… Нет! Не буду уж слишком строга к этому кафе — все же мы там неплохо посидели, и возможно в будущем я еще раз проверю заявленное «европейское качество» — вдруг я не дошла до чего-то главного и действительно вкусного!
После обеда мы вновь двинулись ближе к центру. В моих планах было посещение вновь переехавшего выставочного центра художника Константина Васильева.
Этот необычный, рано и трагически ушедший от нас казанский художник когда-то взволновал умы многих. Собратья по цеху неизменно и во все времена критиковали его дилетантизм, а публика дарила восторженным интересом, хотя, как это часто случается, возникшим уже с опозданием…
Мы не были знакомы, хотя посещали одни и те же концерты симфонической музыки — это я узнала уже позднее… Впоследствии его друзья вспоминали, что он особенно любил Вагнера. Включал музыкальные записи и писал свои картины. Мог создать законченное полотно за одну вдохновенную ночь.
То, что он тонко чувствовал музыку, свидетельствуют его графические портреты великих композиторов. Гениальный минимализм! Люблю эти работы!
3
Было опасение, что в выставочный зал, что теперь разместился на улице Баумана д. 29 мы уже не успеем, да вот, к нашей радости — успели!
И вновь, жаль теперь пробегать по залам спешно. Хочется рассказать вам более подробно об этом интересном посещении, а это значит, что нужно писать еще один отзыв.
5
Что было дальше? Разговоры, прогулки по улице Баумана, по вечернему Кремлю и по новой набережной, которую я еще не видела. Набережная тянулась вдоль Казанки на километры. Погода была отличная — теплый вечер. Народ пел, танцевал, выглядывал с открытых веранд многочисленных ресторанов и кафе, катался на всем том, что было оснащено хотя бы одним колесом, но уж если два, или больше!
4
Променад был многолюдном, и хотя я радовалась, знакомству и с этой новой достопримечательностью Казани, все же хотелось отдохнуть перед завтрашним перелетом в Питер.
5
Я знала, что завтра из самолета прощально помашу Казани рукой и скажу замечательное русское слово «до свидания», которое так ласково и уверенно обещает и возвращения, и новые встречи, и новые впечатления!
Ведь так много еще не увиденного и не рассказанного. Вот хотя бы этот новый памятник Державину…
