Нагасаки. Порт журавля (окончание)

Начали мы знакомство с Нагасаки рано утром, выйдя с корабля в первых рядах, когда утренний туман даже не собирался рассеиваться и время от времени прорывался мелким моросящим дождем. Закончили — вечером, когда выглянувшее все-таки днем солнце уже собиралось закатываться за горизонт. За весь день мы не устраивали себе перекусов-перекуров (не считая мороженого-пирожного на бегу), но шли не торопясь, просто наслаждаясь городом и как-то стараясь поверить, что мы наконец-то добрались до Японии. Одного полного дня нам хватило на многое и самое главное мы успели увидеть. Да, что-то осталось за кадром, но в Японию я обязательно вернусь, чтобы посмотреть страну основательно, а не наскоком…

Начать знакомство мы решили с мемориалов и памятных мест, посвященных ядерному удару по городу. Посещать их лучше с утра пораньше, пока не подъехали автобусы с группами туристов. В процессе знакомства с Нагасаки пришлось вносить правки в маршрут, выбирая дороги покороче уже на местности и меняя последовательность — это позволило увидеть чуть больше, чем было запланировано.

Санно-дзиндзя.

Синтоистский храм, расположенный неподалеку от эпицентра взрыва атомной бомбы. Памятник, реликвия, почти национальная святыня. Ворота-тории, украшавшие вход в храм, были разрушены взрывной волной. Уцелел всего один столб, но и его развернуло на тридцать градусов. Вторая колонна лежит неподалеку, оставленная в назидание потомкам и как память о том страшном дне.

Как и положено, к храму, пусть и разрушенному ведет крутая лестница. К тому, что лестниц в городе много, надо как-то привыкать заранее, смирившись с неизбежным. Дорогу это сильно увеличивает, да и к вечеру устаешь намного больше, чем гуляя по прямой.

Не знаю, как все задумывалось японцами изначально, но лестницы, ведущие к храмам, сделаны по одному подобию — поднимаешься по ступенькам, а рассмотреть то, что ждет тебя впереди, почти не получается, видишь только бесконечные ступеньки, уходящие в небо. Храм вырастает в последний момент, словно спускаясь с этих самых небес. Сначала я подумала, что это все из-за моего, более чем скромного, роста. Но померившись ростом с японцами, убедилась, что и они видят свои храмы точно так же. Если все так и было задумано, то это гениальная идея, совершенно потрясающая воображение и оставляющая грандиозное впечатление от появившегося неожиданно храма.

Заметила я это чуть позже, здесь-то и храма не было, всего одна колонна и впечатляла она другим — какой же силы должен быть удар взрывной волны, что такую основательную колонну повернуло, словно спичку!

Полностью разрушенный храм японцы решили не восстанавливать. Рядом с воротами установлена табличка, показывающая, каким был храм до взрыва.

Японцы установили такие таблички у всех мест, связанных с ядерной бомбардировкой, показывая, как было до и что стало после. Схемы подробные, с поясняющими подписями, правда, не везде есть вариант на английском языке.

Вокруг этих ворот идет самая обычная жизнь, японцы даже не притормаживают, проходя мимо — привыкли, наверное. А туристы замирают, впервые в жизни увидев покалеченные ворота древнего храма. Услужливое воображение быстренько рисует картины этой масштабной катастрофы, раскрашивая все эмоциями и дополняя страшными деталями. И думается мне, что своими Хиросимой и Нагасаки японцы с лихвой оплатили все свои прегрешения перед всем миром, за все время существования Японии, как государства…

Неподалеку от храма есть и еще одна достопримечательность — два камфорных дерева, тоже пострадавшие от ядерной бомбы. Деревья лишились листьев, опалились огнем, были напичканы осколками и, казалось, не смогут жить дальше. Но каким-то чудом появилась на старых стволах новая поросль, распустились листья на новых ростках и сейчас только осколки, все еще не затянувшиеся корой, напоминают о том дне. Деревья украшены журавликами и превратились в мемориалы, а осколки в стволе можно найти без подсказок — они просто огромны и очень заметны.

Журавликов в Нагасаки много, они встречаются чуть ли не на каждом шагу — яркие, красивые, разноцветные и вместе с этим ужасно печальные. Или украшают храмы, алтари, памятные места, памятники, посвященные ядерному удару. Куда не пойди — везде будут журавлики…

Если подняться по лесенке между камфорными деревьями, то попадаешь к храму. Здесь тоже неизменные журавлики, а еще тишина, словно ты не в огромном городе, полном людей, на вымершей земле. Тишина просто звенит, усиливаясь тихо шуршащими каплями дождя по листве искалеченных деревьев и крыльям бумажных журавликов. Храм был закрыт и попытаться проникнуть внутрь у нас не получилось…

Объявление, прикрепленное к двери, нам ничего не смогло рассказать, кроме того, что японские иероглифы самые красивые из всех иероглифов.

Музей Атомной бомбы.

Расположен музей далековато от основных достопримечательностей и добираться к нему проще всего на трамвае, что мы и сделали. На остановке трамвая мы сверились со схемой, уточнив количество остановок и дождавшись транспорта, не задержавшегося ни на одну секунду, отправились дальше.

Первый музей был открыл в 1945 году, но к 50-летию бомбардировки был построен новый. Экспозиция музея не для впечатлительных и нежных душ, некоторые представленные экспонаты откровенно пробирают до глубины души, но побывать в нем надо непременно. По залам я ходила с нескрываемым ужасом и еще большим состраданием к тем, кто пережил и не пережил все это. Обычные вещи впечатляли сильнее всего, а о том, что пришлось вынести людям, даже думать было страшно. Не подумайте, что я такая вся нежная и чувствительная, профессия давно закалила и мои чувства, и мои эмоции и на многое я смотрю немножко иначе, чем обыкновенные люди, Но в этом музее мороз продирал по коже.

В одном из залов хранится фрагмент собора Ураками, перевезенный после взрыва. Собор решили не восстанавливать, вместо разрушенного построили новый, а то, что уцелело, перенесли в музей.

В залах музея много личных вещей, фотографий жертв и разрушенного города, документы, видео-материалы и все то, что заставляет невольно ежиться, представляя, как все было на самом деле.

Есть и модель, показывающая, как распространялась по городу взрывная волна, тоже поучительно посмотреть. Нагасаки лежит в котловине и именно это спасло город от гораздо больших разрушений, хотя куда уж больше…

В музее очень много журавликов, все здесь в них. Можно купить и повесить своих журавликов, а можно просто пройти и оставить запись в книге памяти. Журавликов продают, деньги идут на благотворительность, насколько я поняла.

Час, когда на город обрушилась смерть, 11.02, в Нагасаки знают все. И каждый день в это время раздается удар колокола — чтобы помнили и не забывали.

Очень царапает душу этот музей, равнодушным не оставляет никого и улыбающихся лиц здесь не найти…

Из музея выходишь в парк, полный скульптур и все тех же журавликов. Есть и Вечный огонь, и пожилые японцы, приносящие к нему цветы. По парку можно гулять долго, если позволяет время.

Дорога через этот парк выведет к Гипоцентру.

Гипоцентр.

Эпицентр взрыва, откуда пошла взрывная волна по городу и начались страшные пожары. На этом месте стоял собор Ураками, во время бомбардировки шла служба и все, находящиеся в нем, погибли. От самого собора не осталось почти ничего. Обломки были собраны и из них сложена колонна, установленная в эпицентре.

Есть здесь и стела из черного мрамора, с расходящимися концентрическими кругами. У этой стелы любят фотографироваться туристы, здесь же стоят девушки-гиды, непрерывно рассказывающие о тех событиях всем, кто хочет послушать. Говорят они почти без паузы между началом и концом рассказа, на неплохом английском и вполне можно их послушать и почерпнуть информацию. Кроме этого, девушки охотно фотографируются, ну и я не избежала соблазна. Девчушки приветливые, улыбчивые и очень приятные в общении, откровенно расцветающие, если им сказать что-нибудь по-японски.

Такие же девушки-гиды рассказывают истории в парке Мира, но там их слушать проблематичнее из-за огромного количества народа и несмолкаемого гула голосов.

Парк Мира.

От музея Атомной бомбы совсем недалеко до парка Мира — места вечной скорби, надежд о мире во всем мире и вечной памяти о тех, кто не пережил тот страшный день.

Построен парк был на холме, где располагалась Уракамская тюрьма. От стен бывшего каземата остались следы фундамента на зеленой траве, их никто не убирает.

Весь парк является мемориалом, посвященным тем, кто погиб в день бомбардировки и тем, кто умер позже, от ран и лучевой болезни. Многие страны дарят парку скульптуры, мы даже сумели найти дар нашей страны (спасибо, что есть табличка на русском языке, если бы были иероглифы, найти не получилось бы).

В парке можно встретить хибакуси — людей, переживших бомбардировку Нагасаки. В Японии есть и так называемые двойные хибакуси, выжившие в Хиросиме и Нагасаки. Как их так угораздило — другой вопрос, но хибакуси любят общаться с туристами, вспоминать былое и обязательно приходят в парк, если позволяет здоровье. Говорят, осталось их совсем мало, годы и болезни не щадят никого. Нам не повезло увидеть хибакуси…

В парке есть огромный монумент Ангелу Мира.

Фигура его заметна издалека, в позе Ангела есть несколько символов: поднятая вверх рука показывает на небеса, откуда на Нагасаки обрушилась страшная беда, вытянутая в сторону рука оберегает город от всех несчастий, а веки, прикрывающие глаза, говорят о великой скорби по тем, кто погиб после бомбардировки. К Ангелу приходят пожилые японцы, кладут цветы, вешают журавликов и опускаются на колени, чтобы закрыв лицо руками помолиться за тех, кого уже нет.

А в это время развеселые туристы, гогоча и кривляясь, под хохот сотоварищей, пытаются повторить позу Ангела, дабы выигрышно выглядеть на своих фотографиях (ну, они думают, что выигрышно и прикольно). Если вы думаете, что так забавлялись наши соотечественники, то спешу вас разубедить, нет, наши вели себя более чем пристойно. А непотребное шоу устраивали китайские товарищи, вызывая гнев не только японцев, но и остальных туристов, удосужившихся хоть немного узнать и про парк, и про скульптуру Ангела.

В южной части парка, куда привозит всех эскалатор, есть фонтан Мира. Он посвящен тем людям, что выжили во время взрыва, а потом умирали мучительной смертью в поисках воды. На камне у фонтана описаны мучения тех, кто получил лучевую болезнь. Впервые я испытала радость от того, что на камне не было ни слова на русском языке. Честное слово, душевных сил смотреть и слушать уже не оставалось.

Каждый год, 9 августа, в день памяти трагических событий, у монумента Ангелу мира проходит торжественная церемония и мэр Нагасаки читает мирную декларацию жителям планеты. А каждый день, в 11.02, когда бомбы взорвались над городом, звонит большой колокол. И никто в Нагасаки не спрашивает, по ком звонит колокол.

В Японии давно простили Америке и Хиросиму, и Нагасаки. Но не забыли. Потому что знают, новая война случается тогда, когда народ забывает старую…

И уже уходя, я поймала себя на мысли, что надо обязательно побывать в Хиросиме и пропустить через себя еще и эту трагедию…

Сразу хочу заметить — я не даю здесь политических оценок ситуации, не навешиваю ярлыки, не копаюсь в истории, чтобы понять, кто прав, а кто виноват. И очень прошу вас обходить политику молчанием в комментариях — тех, кто умер, уже не вернуть, да и мировая политика не сильно нуждается в наших оценках и анализах событий. Помолчать здесь более уместно. И, наверное, подумать, как и что надо делать, чтобы такое не повторилось больше никогда…

Обратно мы спустились на эскалаторе, хотя шустрые и молодые могут рвануть по лестнице.

И на трамвае поехали дальше…

Храм Сува-дзиндзя.

Главный синтоистский храм Нагасаки находится на севере города, на горе Тамадзоно-сан. Мало того, что храм построен на горе, чтобы подняться к нему, нужно пройти 277 ступеней вверх, проходя через ворота-тории, очищающие от грехов. Правда, не знаю, безгрешными становятся только японцы или все остальные, преодолевшие подъем, но построено все так хитро, что невольно начинаешь восхищаться и этими воротами, и ступеньками, и наклоном лестницы, не позволяющим увидеть храм издалека. Только поднявшись на последнюю площадку перед храмом, видишь, как всплывают перед тобой резные ворота, за которыми и расположен сам храм.

Сами тории старинные, покрытые зеленоватым мхом, с надписями иероглифами, непонятными, а от того еще более интересными и загадочными. Сколько ног прошло по этим ступеням, какие грехи были прощены тем, кто ждал этого прощения — храм все держит в секрете.

Храм посвящен божеству доблести и долга Сува-но-Ками, морскому богу Сумиеси и Моридзаки. В честь этих богов проводится фестиваль Кунти, в начале октября. В эти дни храм украшен очень торжественно, танцуют драконы, семенят девушки в кимоно и вообще все настолько красиво и красочно, что собираются на это посмотреть со всего острова Косю.

А 9 августа здесь проходит большая поминальная служба о погибших во время бомбардировки. Сам храм тоже пострадал в этот день, но был восстановлен как прежде, а его жрецы помогали расчищать завалы, спасать раненых и освящать землю после страшной трагедии.

Храм действующий, японцы шли непрерывно — кто-то уходил молиться, кто-то вешал таблички с желаниями, кто-то выполнял совсем уж непонятный мне ритуал, явно надеясь на благосклонность богов. Я старалась смотреть, запоминать и не мешать людям в их важном деле.

Жрецы (ну, наверное это были они, кто ж еще?) поглядывали на меня не очень одобрительно, но не прогоняли и уж тем более не ругались. Моя светлая голова была очень заметна среди темноволосых японцев и куда бы я не двинулась, за мной все время кто-то следил, чтобы я не забралась туда, где мне быть не положено.

Сбоку от храма я разыскала неприметную тропинку с заросшими травой ступеньками и решила обследовать и ее. Табличек, запрещающих проход я там не нашла, останавливать меня никто тоже не кинулся, значит, я ничего не нарушила. Зато нашла восхитительной красоты ворота-тории, теперь уже красного цвета, с иероглифами, явно что-то обозначающими. Поскольку меня никто не прогонял, ворота я отсняла не спеша и не торопясь, к глубокому своему удовольствию.

А еще дальше нашла прелестный садик, с прудом, в котором плавали огромные карпы с черепашками, совершенно не боящимися людей, а на берегу росли красные клены, любовавшиеся своими отражениями в тихой воде. Черепахи выползали на камни греться, карпы явно хотели познакомиться поближе и уходить из садика мне совершенно не хотелось.

Окулярный мост (Меганэ-баси).

В городе Нагасаки протекает река Накасима. Берега этой реки соединены красивыми мостами. Но один мост давным-давно стал визитной карточкой Нагасаки и самым фотографируемым местом в городе. Это Меганэ-баси или Окулярный мост. Построен он был в 17 веке и считается самым старым каменным арочным мостом в Японии. Красотой моста лучше всего любоваться с наступлением темноты, когда включается его подсветка или в яркий солнечный день, когда стоит полное безветрие. В остальное время отражение поймать сложновато и мне этого не удалось, как я ни крутилась вокруг.

Мост пару раз сносило могучим наводнением, но каждый раз его восстанавливали из тех же самых камней, чем в Нагасаки очень и очень гордятся.

В Накасиме водятся огромные карпы, черепах тоже очень много, и вся эта живность настолько привыкла, что туристы не приходят с пустыми руками, что дисциплинированно выстраивается в очередь, едва увидев топающую толпу. Видно с экологией здесь полный порядок!

Берега реки укреплены камнями и около Окулярного моста есть хитрое место, где надо найти камень, напоминающий по форме сердце. Найдешь — будет тебе большое счастье и ждет тебя огромная любовь. Я подумала-подумала и решила, что мне этот камень без надобности — от любви не ищут. Так что если кому надо — ищите сами. И прибудет с вами любовь!

Кроме Окулярного моста, берега реки соединяет много других мостов, чуть менее знаменитых, но не менее красивых. По-моему, они совершенно незаслуженно обойдены вниманием туристов и будь у меня чуть больше времени в запасе, я бы непременно обошла все мосты через Накасиму.

Китайский квартал Синти.

В самом центре Нагасаки есть Китайский квартал, один из трех самых больших китайских кварталов Японии. Построен он был специально для китайских моряков и торговцев, приходивших в единственный открытый порт Японии в те времена. Существующие тогда строгие правила токугава предписывали чужакам жить только в этом квартале и не покидать его пределы с наступлением ночи. А чтобы ослушников было проще ловить и наказывать по всей строгости, квартал был обнесен большой стеной. В результате Синти сумел сохранить китайский стиль, китайскую кухню и настоящий китайский уклад жизни, так не похожий на жизнь японцев.

Сейчас вход в квартал с четырех сторон украшен красными воротами пайлоу и проскочить мимо, зазевавшись, не получится — заметно их очень издалека.

В Синти приходят туристы, чтобы купить сувениров, поесть настоящей китайской еды в ресторанчиках, коих там великое множество и просто перенестись в Китай, не покидая пределы Японии.

Все здесь красное, украшено драконами и фонарями, лица сплошь китайские, а их просто невозможно спутать с японскими, говорят тоже исключительно по-китайски и продают здесь все, что только можно продать, а иногда даже то, что продать нельзя, но отчего бы не попытаться. Хотите примерить на себя Китай — отправляйтесь в Синти!

Церковь Оура.

Римско-католических храм и старейшая в Японии христианская церковь расположена рядом с холмом Нисидзака, на котором в 16 веке приняли мученическую смерть 26 японских христиан (20 были японцами, 6 — миссионерами). Принявших смерть через распятие вскоре признали мучениками, построили в их честь церковь и как бы попросили этим прощения за свои скоропалительные действия. Теперь молятся за их души, а заодно не забывают и про свои.

У входа в церковь установлена статуя Девы Марии из белого мрамора, в память о японских католиках.

Это действующий христианский храм Японии, в который можно свободно заходить, заплатив за вход, но не очень можно фотографировать. Самое красивое в церкви — витражные окна и роспись на стенах, где изображены все 26 мучеников. Очень крутая и длинная лестница, ведущая в церковь, помогает настроиться на волну мученичества, потому что к концу дня измерять все эти ступеньки ногами сил почти не оставалось…

Усталость усталостью, а впереди нас ждало самое интересное, самое романтичное и самое красивое место в Нагасаки. И надо было для этого всего лишь подняться на холм, минуя соблазны с магазинчиками, продающими всякую всячину, не притормозить у многочисленных мороженщиков, интуитивно сообразивших, что меня надо подманивать на мороженое с чаем матча, не задержаться у кружечек-тарелочек, не вздыхать у ярких и экзотических цветочков и все время подниматься вверх, вверх, вверх.

Сад Гловера.

Самое романтическое место в Нагасаки, к тому же еще и очень красивое, где всегда звучит музыка и очень много влюбленных пар — сад Гловера.

История любви шотландского сэра Томаса Гловера и дочери самурая Ямамура Цуру была услышана Джакомо Пуччини, запомнилась ему и превратилась в прекрасную музыку, подарив миру оперу «Мадам Баттерфляй». Версий, чья любовь взята за основу сюжета, существует немало, преимущество какой-либо одной до сих пор не доказано.

Кто-то утверждает, что вдохновила Пуччини любовь американского моряка и японской гейши. Кто-то спорит, что моряк был русский и даже не моряк, а морской офицер, что у него и у, опять же, гейши, родилась дочь, но моряк ушел в плаванье, погиб и даже не узнал, что стал отцом. Думаю, найдутся еще версии. Но то, что именно Цуру носила кимоно с эмблемой в виде бабочки, доказанный факт, а все остальное — красивые истории и не более того.

Не буду пересказывать либретто и, наверное, не стану рассказывать биографию Томаса Гловера, скажу только, что сделал он для Японии немало хорошего, за что и был награжден орденом Восходящего солнца первым из иностранцев, а это огромная оценка его заслуг. В любви Гловер тоже был счастлив, как и его любимая женщина, и их история не имеет никакого отношения к трагической судьбе Баттерфляй. Иногда музыканты и поэты любят сочинить трагедию там, где все хорошо.

Влюбленные и юные верят, что мадам Баттерфляй помогает в сердечных делах и идут в сад Гловера, чтобы повесить пожелание на ветках деревьев, прикрепив к ним монетку счастья. Говорят, то, что просят у Чио-Чио-Сан, непременно сбывается…

В саду есть скульптуры Пуччини и Тамаки Миуры, первой исполнительницы роли Чио-Чио-Сан. Стоят они среди благоухающих цветов, а над ними звучит прекрасная музыка Пуччини. Романтизму момента страшно мешает гомонящая на всех языках мира толпа тех, кто просит у Баттерфляй чистой и вечной любви и норовит сфотографироваться на ее фоне для усиления эффекта.

Находится сад на Голландском холме, с которого открываются чудесные виды на Нагасаки, бухту и стоящие в ней корабли. Толпа жаждущих полюбоваться городом с высоты холма тоже впечатляет, но сколько бы много народа не собралось в саду, погулять в тишине и уединении можно запросто.

Сам сад огромный, расположен на нескольких уровнях. Подниматься можно пешком или на траволаторах, что весьма удобно — ходить там приходится много. Чем выше поднимаешься, тем красивее открываются виды, но даже первый уровень весьма впечатляет. Заблудиться в саду проблематично, но вместе с билетами выдают и карту, очень подробную и, как оказалось, не сильно нужную.

Поскольку сад является музеем под открытым небом, смотреть там есть на что и кроме видов на город. Можно полюбоваться шикарными особняками европейцев (19 век), можно осмотреть дом Гловера (скромно обставленный), говорят, что можно даже взять на прокат старинный наряд и погулять в нем, чтобы совсем уж проникнуться атмосферой этого места.

Но мне кажется, что дело не в нарядах, не в благоухающих весенним цветением деревьях, не в популярности места у туристов, даже не в открывающихся с холма видах. Атмосфера настоящей любви, подаренная этому месту Гловером и его женой, поселилась здесь навсегда, чтобы дарить счастье тем, кто его ждет и ищет, чтобы эту любовь уносил в своем сердце каждый, почувствовавший и прочувствовавший всей душой историю настоящей любви таких разных людей…

В саду Гловера совсем не хотелось спешить и уходить никуда совершенно не хотелось. Где-то пела Чио-Чио-Сан, ей вторили птицы, стараясь петь не хуже Тамаки Миуры, цветы дарили свои ароматы, скамейки зазывали посидеть в тени цветущих деревьев, старые, но очень красивые дома, создавали атмосферу тепла и домашнего уюта и было так хорошо, что мы решили задержаться в саду и именно здесь закончить нашу экскурсию по Нагасаки. Так, релаксируя на теплом солнышке и краем глаза поглядывая на наш корабль, чтобы он не дал последний гудок и не отправился дальше, забыв нас на японской земле (хотя была совершенно не против отстать от корабля и остаться в Японии хотя бы на недельку или даже на две), мы провели пару чудесных часов…

А потом, стоя на балконе нашей каюты, я смотрела совершенно трогательное прощание японцев с нашим кораблем. Все пассажиры высыпали на балконы и открытые палубы, чтобы послушать выступление японских школьников. Дети были так трогательны и так искренни, что вся женская часть нашего корабля дружно вытирала слезы, но это почти не помогало справиться с великим слезоразливом.

Весь корабль, на нескольких языках, дружно орал, обещая вернуться и также дружно клялся в великой любви к Японии, цветущей сакуре, ярким кимоно, далекой и пока еще неувиденной Фудзи и порту журавля, подарившему невероятно интересный и запоминающийся день.

И знаете что я вам скажу… Я никогда не загадываю новые путешествия, боясь спугнуть удачу, а может быть просто, опасаясь озвучивать сокровенную мечту. Но то, что я вернусь в Японию, это я знаю совершенно точно. Это будет осень, шестое время года, момидзи, когда все японцы будут любоваться своими красными кленами. И тогда я посмотрю эту удивительную страну никуда не торопясь, наслаждаясь каждым новым днем и каждым новым открытием, что подарит мне Страна Восходящего Солнца…

Теги: Круиз