Неподалёку от монастыря находится внушительный чугунный Новый мост. Это подарок города на Неве — Ленинграда-Питера. Перед войной бывший Николаевский мост (единственный мост в городе, на котором располагалась часовня в честь св. Николая) разобрали (стал тесен, вместо него установили мост лейтенанта Шмидта) и передарили Калинину-Твери. Сейчас тверичане предлагают переименовать по сути безымянный мост (ну что за название — Новый) — и либо восстановить его историческое имя «Николаевский мост», либо присвоить ему название в честь св. отца Иоанна Кронштадского (есть много причин этому). По этому мосту ходят трамваи. А самое главное — на них можно легко укатить в лес!
Есть один момент, связанный с этим мостом, не очень приятный: в 1935 взорвали самый прекрасный храм города — Спасо-Преображенский или Святой Спас, а тесаными камнями от взорванных стен, вперемешку с битым кирпичом и останками тверских князей из собора засыпали съезд от Советской улицы к Новому мосту, а также использовали на кладку цоколя ограды на этой стороне набережной в Городском саду. Так что, заворачивая на мост, или смотря на серые камни покатой набережной — помните об этом…
Набережная Степана Разина (переходит в набережную Михаила Ярославича) и кинотеатр «Звезда».
Если идти по набережной Степана Разина вправо (от Нового моста, стоя к нему лицом), то там вы увидите екатерининскую Тверь 18 века и поймете, как воплощалось царицынское архитектурное требование «единого фасада» — невероятно очаровательные старинные особняки стоят непрерывной линией плечом к плечу без разрывов, цвета у всех нежно-разномастные — розовые, желтые, голубые, стиль — барокко & классицизм. Получается длинная линия — Волга, кованый парапет, прогулочная набережная со скамейками, повернутыми в сторону реки и красивыми фонарями, аллея с деревьями и эта монолитная линия двухэтажных узорчато-лепнинных домов. Эти здания, основанные примерно в годах 1770х, что интересно, ещё жилые — они получается старше Соединённых штатов, у них метровой толщины стены и соответственно из окон изумительный вид на Волгу, монастыри и корабли у речного вокзала.
Также на ней находится кинотеатр «Звезда» — памятник советскому авангарду нач. 20в. (архитектор — В.Калмыков, 1937). Около него хочется лихо вскинуть руку в пионерском салюте и проорать, что-то жизнеутверждающее веселым и бодрым голосом, типа «Всегда готов!» или «Да здравствует наша великая Родина!». Действительно, очень необычное здание, такого «ВДНХ»-стиля. Украшение набережной. Кинотеатр действующий. Кстати, зимой у подножия кинотеатра (а он стоит на самом краю центральной набережной) начинается длиннейшая горка. Летом — здесь ступеньки, а зимой они заледенели, и в основном гуттаперчевая детвора скатывается с этого зубодробительного ерша с дикой скоростью, останавливаясь так — впечатываясь со всего размаха и со всей скорости (очень длинная горка) в бетонный парапет.
В Тверь, оказываются, целенаправленно приезжают архитекторы и знатоки современного («сталинского») искусства, чтобы увидеть и авангардный кинотеатр «Звезда» и конструктивистский Калининский Дворец Пионеров (район фабрики «Пролетарка»), построенного по проекту архитектора-утописта — И.Леонидова, в 1930.
Набережная Михаила Ярославича и памятник Пушкину.
В районе Городского Сада здесь установлен совершенно элегантный памятник Пушкину. Небольшая фигурка в сюртуке и цилиндре на самом краю набережной, на фоне ледяной Волги, плавной геометрии Старого моста и нежно-голубого неба смотрится очень изящно, выразительно, поэтично и как-то нешаблонно. Запоминается. Цепляет. (Скульптор — О.Комов, 1974). Что делал Пушкин в Твери? Да много чего. Хотел вызвать тверичанина молодого графа Соллогуба здесь на дуэль из-за Натальи Николаевны. А до встречи со своей «мадонной», он через Тверь ездил в Торжок к «гению чудной красоты» — Анне Керн (Полторацкой). Также в Торжок его манили не только романтические чувства, но и вполне приземлённые гастрономические — «Пожарские» куриные котлетки хозяйки одной из главных торжокских гостиниц Дарьи Пожарской. Гурманил Пушкин и в Твери: «У Гальяни иль Кольони закажи себе в Твери с пармезаном макарони, да яишницу свари» (из письма другу Соболевскому).
Императорский Путевой дворец (Картинная галерея), Реальное училище (Краеведческий музей), Поклонный крест на месте взорванного Спасо-Преображенского собора и Городской сад — располагаются рядом друг с другом единым ансамблем. Это центр Твери. Но, несмотря на кажущуюся разность, их можно (и нужно) объединить по территориальному признаку — раньше на этой земле стоял Тверской Кремль. Поскольку крепость не раз горела, и в пожарах были виноваты и татаро-монголы, и ляхи, и свои русские междоусобицы, то от Кремля, конечно же, ничего не осталось, даже намёка. Кроме воспоминаний.
Как раз очень удачно, сейчас можно одновременно затронуть три интересные темы: история Твери, почему столица — Москва, а не Тверь, и кто такой князь Михаил Ярославович Тверской. Пугаться не надо, я не закидаю вас словесно-цифровыми компиляциями из Википедии. Постараюсь ёмко и полаконичней (самой интересно).
Главные страницы Тверской Истории.
Город Тверь, Тхферь, Тферь — раскинулся на кресте из рек: Волги, Тверце, Тьмаки и Лазури. Когда появился город? Да никто не знает, в летописях не зафиксировано. Принято считать что это ~ кон.11 — нач.12 вв., когда один из князей построил «крепостцу» на удачном пересечении рек. Но версия шита белыми нитками, поскольку почти вся историческая наука подтягивает даты к тысячелетней христианизации Руси, которая является как-бы чёткой чёрно-белой границей, всё что до — это «люди жили аки звери» и «кромешная тьма», а всё, что после — прогресс и развитие. Хотя вся бесконечно длинная русская история свидетельствует и даёт массу примеров обратного. Поэтому и Тверь, возможно, гораздо более древнее поселение, чем принято считать.
Первый князь Твери — Ярослав — родной брат Александра Невского и внук Всеволода Большое Гнездо (княжил в 1252–72). Тверь и крепость в то время — деревянные.
Второй князь — Михаил Ярославович, его сын (княжил в 1285–1318) — считается небесным заступником Твери и причислен к святым. Почему? Он погиб в Орде, несправедливо оклеветанный московским князем Юрием. Его вывели на торговую площадь, закованным в колоду и поставили на колени. А потом … вырезали сердце ….
Но — это фрагменты, их надо сложить в Историю.
Почему Тверь не смогла опередить Москву, и, будучи в 13в. фактической столицей Восточной Руси, не смогла удержать этот статус? Ведь в 1300 самым сильным княжеством было Тверское (самым воинственным — Рязанское, самым культурным — Ростовско-Суздальское, самой богатой — Новгородская республика).
Историки бьются над ответом и предлагают свои версии. Причины же — сплетены в тугой клубок, где нити перепутаны между собой — тянешь одну, вытаскиваешь другую, одна тянет за собой следующую.
Начать надо с навязшего у всех на зубах «татаро-монгольского ига». Помните, когда пришёл конец власти Орды? В 1380 на Куликовском поле. До неё ещё лет 75 — потому что сейчас мы рассматриваем временной отрезок княжения Михаила Тверского, которое пришлось в очень мутное время. Лев Гумилёв пишет, что, действительно — 240 лет Россия входила в состав сначала Монгольского улуса, а затем Золотой Орды, но, между тем, армия татаро-монгол составляла всего 130–140 тыс. человек, а население Руси — 6 млн. жителей, и территориально «игом» была охвачена лишь 1/10 её часть.
В школьных учебниках подчинение удельных русских князей степным ханам обозначено как татаро-монгольское «иго». А было ли иго вообще, и почему оно так долго продержалось на Руси? От него в первую очередь страдал народ, а не князья, которые были заняты междоусобными разделами территорий и княжеских шапок, и постоянно мотались в ханские ставки за ярлыками и договаривались с ханами о поддержке против родственников или соседей — «иго» им было выгодно, они сами были в нём заинтересованы. В Орде ведь царили строжайшие порядки — закон «яса», установленный ещё самим Чингиз-ханом и за счет этого она представляла собой — Силу, воспользовавшись поддержкой которой можно было бы решить свои властные притязания и разборки — это русские князья усвоили чётко. Но с самого начала 14в. в этой жёстко организованной конструкции безупречно работающего воинского и властного механизма Орды стали заедать шестерёнки. Во-первых, Орда расползлась, рассеялась — на Волге осталась Большая или Золотая, на Иртыше — Белая, на Арале — Синяя.
Во-вторых, в ханской ставке, выражаясь шахматным языком, произошла непредвиденная рокировка. Один хан (Узбек) отравил другого хана (Тохту) и захватил престол Орды. А хан Тохту поддерживал князя Михаила Тверского, которому выдал (1301) ярлык на княжение и в Твери, и во Владимире. Хан Узбек напротив, отодвинул этого тверского князя в тень, и выдвинул вперёд князя московского — Юрия, которого женил на своей сестре Кончаке (крещённой православным именем Агафьи). Таким образом, князь Юрий Московский породнился с Чингизидами и получил отобранный у тверского соперника титул Великого князя Владимирского.
Два князя — были разными людьми. Михаил Тверской — был действительно сильной и незаурядной личностью, человеком открытым, честным и непродажным. Юрий Московский — его полная полярная противоположность.
Возвращаясь с триумфом из Орды, удачно женатый Юрий всёж таки решил благоразумно подстраховаться силами татарской конницы — поскольку хорошо знал нрав сильного тверского соседа. Но конница ему не помогла — Михаил Тверской «порвал её как газету» в 40 км от Твери. Перепуганный Юрий умчался в Новгород, бросив всё — и бояр, и оставшееся войско, и татарских друзей, а главное — родного брата и жену. Михаил, как человек честный, отпраздновав победу, отпустил и бояр, и татарских послов, и родственника, а вот Кончака-Агафья в плену почему-то внезапно почила.
В Новгороде, передохнув от пережитого стресса, Юрий засел за донос и заскрипел гусиным пером. Обвинил Михаила Тверского и в «умертвлении горячо любимой Кончаки, противлении ханским послам, и в присвоении ханской дани, и в намерении побега с казной „в немцы“, и даже в отправке этой казны римскому папе». Состряпав письмишко, Юрий решает вручить его собственноручно и с личными комментариями этой кучи обид перед другом Узбеком — так-то оно повернее будет. Он успел. Михаила Тверского вызвали в Сарай в Дедяково. И он поехал — зная, что его там ожидает (мог и отсидеться где-нибудь в Литве), но этим поступком он решает спасти свои земли и свой народ от обязательного татарского возмездия — «…если не поеду я, то вотчина моя в полону будет… не лучше ли теперь положить свою душу за многие души». Ему было 33 года.
Князь Юрий торжествовал недолго. Его зарубил сын Михаила Тверского — Дмитрий Грозные Очи, поплатившись за это головой. И на сцене Истории появляются новые герои — в Твери ярлык на княжение получает второй сын Михаила Тверского — Александр, а в Москве правит брат Юрия — Иван Калита. Но, тем не менее, Московское княжество его стараниями было значтельно расширено территориально: Владимирское княжество благополучно прибавлено Юрием к полученным аналогично подлым образом Коломне и Можайску. Также им присовокуплены ещё новгородские земли, город Устюг, основаны крепость Орешек в устье Невы. Но Тверь пока держится особняком.
А шестерёнки продолжают крутиться и ломаться одновременно.
Царевич Узбек (имя которого, кстати, носит целый всем известный народ), возглавивший главную Большую (Золотую) Орду меняет религию — традиционную монгольскую религию бон на ислам — и степной улус превратился в мусульманский султанат. Этот шаг в будущем приведёт к распаду Великой Орды.
В Твери разгромят ордынское посольство и Тверь будет сожжена — но не татарами, а москвичами, Иваном I Калитой. В результате чего Тверь склонится к Литве за поддержкой. Опять возникнет две коалиции — литовско-тверская и татаро-московская. В этом противостоянии победит Москва. Почему? Не только по тому факту, что в 1485 Иван Калита присоединит Тверь к Москве. Лев Гумилев обозначает это уникальное явление: «взрывом этногенеза». Орда рассеивается, а Русь сплачивается — и именно в Москве — сюда (из Владимира) переносят митрополию, здесь «скапливаются страстные, энергичные, неукротимые люди», «поднимаются антиордынские настроения», «вокруг Москвы собирается Русь преображенная, способная к подвигам, вплоть до жертвенности», «выкристаллизовывается мощное движение, возглавляемое Сергием Радонежским». Результат — Куликовское поле, рождение нового русского этноса, и Москва — столица.
Имя князя Михаила Ярославича Тверского носит центральная набережная Волги в Твери, в его честь воздвигнута миниатюрная белоснежная церковь на берегу Волги (на месте древнего Федоровского монастыря). На гербе Твери изображен «престол (стул без спинки), устланный зелёным бархатом, на престоле лежит венец царский» — великокняжеская корона напоминает о том, что именно тверские князья первыми носили титул Великого Князя Всеа Руси. На знамени же Твери на одной стороне изображён герб города, на другой — князь Михаил Тверской и надпись «Михаил Ярославич, покровитель города».
С благодарностью вспомнить имя князя Михаила Ярославича Тверского можно также не только в связи с примером чести, но и с другим его деянием — возведением в Твери грандиозного Спасо-Преображенского собора (1285), в связи с чем Тверь на протяжении 7 с половиной веков именовали как город Святого Спаса. Мало того, что это был один из первых белокаменных храмов на Руси, у него были ещё и редкие в то время золотые купола. В соборе впоследствии находились мощи князя Михаила, его супруги княгини Анны Кашинской, а также его родственников, 12 князей и княгинь тверского княжеского дома и 14 владык. Первый древний Спас был разобран ляхами в 17в., но потом был незамедлительно восстановлен. А в 1935 храм Святого Спаса — духовное украшение города — был снова разрушен, взорван. Да и Тверь к этому моменту стала уже другим городом — Калининым (переименовали в 1930).
В настоящее время археологами были найдены остатки фундамента собора и установлено его точное местонахождение. Сейчас на этом месте стоит Поклонный крест.
