Пока мы проводили свои исследования на стоянке доисторического человека, стемнело. «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день»: вот они, белые ночи Лапландии. Специально, несмотря на сомнения в целесообразности поездки на север, когда там гнус в разгуле, было все-таки решено отправиться в начале июля, чтобы посмотреть «страну полуночного солнца». Нам оставалось проехать километров двадцать, когда навалилась кромешная темнота, освещаемая только всполохами молний, ну, и нашими фарами, конечно. «Разверзнулись хляби небесные». Всё напоминало картину из какого-нибудь фильма ужасов: вокруг леса, а по большей части болота, ни какого-нибудь домика, ни огонька, ни проезжающей машины, одним словом, ни души.
Еще в прошлую поездку я, наконец, нашла ответ на вопрос, мучавший с первого знакомства с Лапландией — чем этот край так притягивает, что, буквально, им «заболеваешь», хочется возвращаться туда вновь и вновь. Мой ответ — это простор. Простор, который не может передать ни одна фотография, даже сделанная рукой мастера, и какие бы фантастические виды на ней не открывались. И свет. Отразить бессознательное практически невозможно, оно заполняет изнутри … и сливается с тем, что тебя окружает. Как-то так.
И вот сейчас этот простор прорезался со всем размахом молниями. Впечатляющее зрелище, рождающее где-то внутри нечто подобное суеверному страху, еще не дошедшего до нужной кондиции. «Кролик боится грозы». Ну, а мы в большей степени восхищались картиной, представавшей перед нашими глазами, и рассуждали о людях, которые живут в этих диких местах. Вернее, складывалось впечатление, что здесь, вообще, никто не живет. «Не верь глазам своим» давало надежду, что ночлег мы все-таки найдем. Мы знали, куда ехали и какие условия нас ждут, хотя и чисто теоретически. Наша цель — домик на берегу озера Лохиярви.
Выпавшие на нашу долю катаклизмы природы закончились еще до того, как мы свернули вглубь леса. Небо просветлело, дождь почти прекратился, и первое желание было поскорее посмотреть, где мы все-таки очутились. «Стой! Куда?» Для начала надо было пройти «санобработку», чтобы не позволить комарам напасть первыми. А комаров, надо сказать, была в лесу тьма-тьмущая. В соответствии с пактом взаимного ненападения с комарами северо-запада, их агрессия не распространяется на мою персону, но бережёного Бог бережёт, тем более могут найтись отщепенцы. Если чем и досаждают они мне в лесу, так это своим писком. Чрезвычайно неприятно. Но здесь происходило нечто странное: комары, державшиеся от нас на почтительном расстоянии, благодаря предпринятым нами мерам, не издавали ни звука. Тишина.
Тишина, вообще, была разлита вокруг. Есть выражение «воздух наполнен тишиной», она, действительно, наполняла всё пространство, и все подчинялись ей. Даже комары.
7
«В этом мрачном лесу ты совсем одна — Ищешь сон, тишину и покой».
И, все-таки, приятно иметь кров над головой, и летишь на свет, как мотылёк на пламя.
2
Хозяин Хейкки оказался очень доброжелательным, и, несмотря на внушительную внешность, человеком с чувством юмора. Т. е. внешне он вполне соответствовал моему представлению угрюмого, замкнутого здорового финна из лапландских лесов, а на деле оказался, напротив, открытым к общению и приятным во всех отношениях. Невозможно не сказать еще об одном — это реальная забота о своих постояльцах. Вы прибыли после долгой дороги — «пожалуйста, сауна готова». Кафе, расположенное в том же здании, в столь «позднее» время закрыто. Мы приехали не так и поздно, не позднее 9 часов вечера, но ощущение, что это всё происходило поздней ночью не покидает меня. Таков уж здесь ритм жизни. Необходимости в общественном питании у нас не было, предоставленное жилье имело всё необходимое не только для того, чтобы что-то разогреть, но и вполне нормально приготовить.
Было бы странно отправляться в такие места, не имея с собой продуктов, соли, сахара и пр. И все-таки приятно было слышать, когда Хейкки, показывая на кухню кафе, предложил: «если что-то надо, берите». Возникает чувство защищенности и уверенности, что если что, тебе помогут.
И раз уж речь зашла в некотором роде о быте (а реально не только о нём), добавлю. Выбранное нами место для ночевки позиционируется, в первую очередь, как предназначенное для рыбаков.
3
Беседка для гриля
За благо было иметь за столь бюджетную стоимость (35 евро) душ и туалет в домике, а не где-нибудь в лесу.
Простота жилища была ожидаема, неожиданностью было высококачественное постельное белье. Умеют финны его делать. А какое удовольствие после долгой дороги, после вынесенного буйства стихии, после сауны, снимающей всякую усталость, наконец, нырнуть в его шелковистую нежность!
Впрочем, обо сне еще рано, т. к. здесь у нас состоялась встреча, которую я бы отнесла в рубрику «Встречи в пути». За эту поездку у нас состоялось три такие встречи, абсолютно разные и непохожие друг на друга, но которые надолго останутся в памяти. Это была первая, внешне не особо примечательная, разговор, возникший с финским биологом, хотя и был интересен и приятен, однако, объективно говоря, не стоил бы отдельного упоминания. Но субъективно…
Направляясь в сауну, мы вошли в «холл», украшенный охотничьими трофеями, за столом сидит единственный человек, раскладывающий по пакетикам, разные виды мхов, сверяя со своими записями, и видно, что делает это с большим удовольствием. Тишина, никакого фона в виде телевизора, музыки и пр. Дождя тоже не слышно. Вот так просто можно сидеть и заниматься любимым делом. Отвлекать не хотелось, но разговор всё-таки возник и, естественно, свёлся ко мхам и лишайникам Лапландии. У меня сердце щемило от отсутствия всякого рода суеты, от нахлынувших воспоминаний и идеалов молодости, о занятиях «чистой» наукой и т. д. и т. п. Нет, надо было идти изучать ботанику. Более независимая профессия.
9
Фотографии, сделанные в полночь. (без редактирования)
2
Заканчивался день, который представлял собой гремучую смесь не столько событий, сколько отражений увиденного в душе. Удивительно созвучно читать стихи Б.Похьянена:
Немало я прошел Лесных дорог. Остались все они Не за плечами — Они во мне, В душе моей остались Той лиственной и хвойной Тишиной, Пронизанною щебетаньем птиц.
С автором этих строчек мы встретимся уже на следующий день, но уже в Швеции. Следующий день, вообще, разительно отличался от предыдущего, так что захотелось сказать: Лапландия — страна контрастов. Было чувство, что мы проснулись в другом краю, в другом лесу, и, вообще, что всё происходившее с нами, было во сне. На улице ярко светило солнце! Мрачный лес? Да где он?
7
Деревянные скульптуры, накануне доставлявшие неприятные моменты — мерещилось, что это кто-то забрёл и притаился, на солнечном свете выглядели весьма симпатичными.
5
А озеро? Сказка, а не озеро.
9
Красоты необыкновенной.
Уезжать не хотелось. Тем более, прогноз погоды не радовал — дожди двигались в том же северо-западном направлении, что и мы. Но не только в погоде дело. Уж очень здесь было хорошо, хотелось побыть подольше. Пришлось изменить маршрут на обратном пути, чтобы вернуться сюда.
7
Дорога к Лохиярви со стороны шведской границы.
Вернулись как домой. Никуда не надо торопиться. С утра была разбужена вернувшимся с рыбалки Карпинненом. Он был весьма доволен — наконец-то, дорвался половить рыбу.
1
Улов был почти сразу зажарен.
6
Но нам еще надо было нагулять аппетит. Да и покупаться почти на Полярном круге хотелось. Радости у меня не было предела, поймут меня только те, кто как и я предпочитают купание в тёплой воде. А тут такой подвиг — Полярный круг поблизости, и я в воде. Плаваю себе спокойно, от этой самой радости изображаю из себя наяду.
9
Так бы и хотелось остаться в чьих-либо глазах героиней, так нет. Термометр не даёт.
1
Такое вот местечко есть в далёких лапландских землях. Манит оно к себе.
10
Р. S. Об одной несделанной фотографии. Когда мы только выбирали место нашей будущей дислокации, окончательное решение было сделано после увиденной на букинге фотографии подобного вида.
1
Я мечтала там поселиться, чтобы сесть вдвоём у домика с надписью «Лохи» и сфотографироваться. Поселили нас в домике «Таймень».
1
К тайменю я отношусь более уважительно, чем к избитому лососю, так что не беда, это не мешает сделать заветное фото с табличкой «лохи». Увлеченная то одним, то другим, забыла. Может, судьба вернуться? P. P. S. Необходимо соответствовать своему статусу, а потому я должна сделать пояснение относительно тайменя. Финский «taimen» — это совсем не наш таймень, так финны называют кумжу.
