Лиссабон. Не могу сказать «прощай»

Он расположен совсем близко от крепости Сан — Жоржи (вид с крепости), и я в прошлом отчете закончила тем, что «навострила туда лыжи» — https://www.tourister.ru/responses/id_16035

Как и купол Пантеона, его белоснежные колокольни видны с любой смотровой площадки Алфамы. В далеком 1147 году король Афонсу I распорядился построить собор и монастырь. Это тот самый Афонсу Энрикиш, победивший мавров и активно выступающий против королей Кастилии и Леона за независимость своей страны. Он захватил Лиссабон и сделал его столицей Португалии. Для укрепления молодого государства Афонсу I признает зависимость от папы, признавшего в свою очередь независимость Португалии, и соглашается платить Риму 4 унции золота ежегодно. Именно при Афонсу I произошло значительное усиление роли духовенства и рыцарских орденов.

Это — стены монастыря.

Храм освящен в честь святого Висенти, Викентия Сарагосского, который стал покровителем Лиссабона в 1173 году.

Мощи святого Висенти король повелел доставить с юга страны, из Алгарви. Висенти, дьякон испанской Сарагосы, был замучен и убит римлянами в 304 году. Его тело выбросили в лесу на растерзание диких зверей. Но по легенде к бездыханному Висенти прилетел огромный ворон, который стал громко каркать, хлопать крыльями и отпугивать зверье. Судно, перевозившее мощи святого, тоже сопровождали чудесные птицы. Сегодня мы можем видеть на гербе Лиссабона — корабль, а на нем — два ворона.

Великое землетрясение пощадило здание монастыря, хотя купол и рухнул на землю. Но его не пощадил испанский король Филипп II в. конце 16 века, когда Габсбурги прибрали Португалию к рукам. Он полностью разрушил монастырь и решил построить новый. Король призвал великого зодчего Хуана Эрерра, строителя Эскориала, а для работы над церковью пригласил итальянца — Филиппо Терци, который построил храм святого Рока (о нем можно почитать здесь https://www.tourister.ru/world/europe/portugal/city/lisbon/temples/15828/responses/2390).

Получилось очень красиво. Великолепный фасад церкви стал эталоном для местных архитекторов. Храм выглядит каменным великаном среди окраинной застройки. Из белого известняка, с тремя порталами, к которым поднимается широкая лестница, с двумя элегантными башнями — близнецами. На эти башни можно подняться и посмотреть с высоты птичьего полета на Алфаму. Но я шла с вершины холма и пока больше никуда карабкаться не хотела…

В нишах над входом расположились статуи святого Винсента, Августина и Себастьяна.

Если зайти в храм, то глаз сразу падает на балдахин алтаря, его создал Машаду ду Каштру, известнейшая личность того времени, скульптор от Бога, Барочный вид алтаря вперемешку с изысканными деревянными скульптурами святых создает атмосферу легкости и тихой радости. Но не более того.

Обращает на себя внимание орган 18 века. В том же 18 веке в португальской колонии — в Гоа — индийцы кропотливо трудились над созданием фигур из слоновой кости для этого храма.

Рядом с храмом внутренний дворик монастыря, если через него пройти попадаешь в усыпальницу королевской династии Браганса. Я туда не пошла, поскольку настроение было слишком хорошим для посещения кладбища.

Но путь к усыпальнице интересен. Он идет через клуатры, облицованные панно из азулежу. На картинах много интересного, а главное — основные эпизоды португальской истории и иллюстрации к басням Лафонтена. Сама не видела, но верю на слово тем, кто их разглядывал.

Поняв, что издалека церковь святого Винсента смотрится гораздо симпатичнее, чем вблизи, я решила проверить, как при ближайшем рассмотрении будет выглядеть Пантеон, в глубине души уже начиная подозревать, что не все золото, что блестит.

Полное имя Пантеона — Церковь Санта — Энграсия

Его белоснежный купол радует глаз своей чистотой и непорочностью. Но вот история его строительства полна депрессии и упадка. Здание заложили в 1682 году на месте стоявшей на этом месте церкви, которую безжалостно снес ураган годом ранее. А еще раньше здесь стоял храм, построенный на пожертвования принцессы Марии, дочери короля Мануэла Счастливого (он построил все «жемчужины» Белена, помните?). Церковь кто-то осквернил и ограбил. В преступлении, как обычно, обвинили еврея, публично его казнили, а потом поняли, что ошиблись. Иудей был объявлен невиновным, посмертно реабилитирован, но люди говорили, что перед смертью он проклял это место.

Вместе со смертью архитектора Жуана Антуниша, положившего 30 лет на строительство нового храма, умер и проект. Тогдашний король Жоан V бросил все силы и средства на строительство дворца в Мафре. Триста лет храм стоял «замороженным». В связи с этим событием в португальском языке появилась идиома «возведение Санта — Энграсия» — так говорят, когда нужно сказать о делах, которые никогда не будут завершены. Вобщем, безнадега, а не храм. Долгострой привлек внимание правительства в начале 20 века, когда встал вопрос о Национальном Пантеоне, где будут похоронены все герои Португалии. Скоро слово сказывается, да не скоро дело делается. Еще через 50 лет, в 1966 году здание накрыли прекрасным куполом. Почему-то великих набралось немного: пара президентов да писателей, певица фаду (как наша Людмила Зыкина) — Амалия Родригиш.

Думали-думали, решили поставить в церкви пустые надгробия — кенотафы: Васко да Гамы, поэта Луиша де Камойнша, проставленного Нуну Алвериша Перейры, прах которого улетел в небо вместе с монастырем Карму…

Крыша церкви имеет форму греческого креста, по краям — квадратные башни, купола которых так никто и не построил. Волнообразный фасад исполнен в стиле барокко Борромини. Над входом расположен холл, где можно увидеть ниши со статуями.

Внутри все покрыто мрамором. Все очень строго и лаконично. Хочется вести себя крайне тихо и почтительно.

Выделяется из всей этой размеренности — великолепный орган 18 века, который привезли сюда из Кафедрального собора.

Я походила по нишам, посмотрела на людей, которыми гордится страна, на эту национальную братскую могилу с приставкой VIP, и хотела было уйти в разочаровании, но вовремя вспомнила, что здесь, в Пантеоне, есть лестница наверх, под купол. Я опять покарабкалась вверх по ступеням.

Ребята! Это был инсайт. Это было то самое место, которое ты должен найти в любой стране. Место восторга, от которого ты плачешь в голос. Место молитвы, даже если перед тобой не иконы, а бескрайнее голубое небо, а иконы писаны с тех, кто смотрит на тебя через белоснежные облака…

Я была совсем одна. Вернее, не совсем, я была с Творцом. Видел ли он меня, не знаю, но я его точно ощущала где-то рядом…

Если Вам доведется быть рядом — это MUST SEE!

Вход в Пантеон платный — 4 евро.

Я вышла из Пантеона с ощущением, что выиграла в лотерею. Меня так «торкнуло» там, на крыше, что я забыла, куда шла. И если сегодня, по прошествии двух месяцев, меня спросят, где-же в Лиссабоне самое сильное энергетическое место? Я скажу — монастырь Жеронимуш, а подумаю — крыша Пантеона, но это — только моё…

Я несла это состояние долго, пока не осознала, что стою перед самым главным собором Лиссабона — Кафедралом Сэ.

Кафедральный собор Сэ

Я не могу назвать его разочарованием, по «неинтересности» у него заслуженное второе место (среди кафедральных соборов Португалии, первое у Сэ города Порту). А, может быть, причина была в том, что вчера я начала знакомиться с Лиссабоном сразу с «золотого фонда» — монастыря Жеронимуш, монастыря Карму, храма святого Рока. Поэтому сегодняшние церкви были совсем без лица. Но, как говорится, историю ластиком не сотрешь. Народ гордится тем, что имеет, поэтому приглашаю вас на коротенькую экскурсию в кафедрал.

Место, где он расположен, выбрано не случайно. До 4 века здесь стоял римский храм, который вестготы перестроили в христианский. Когда мавры завоевали город, они разрушили храм и построили мечеть. В 12 веке первый король Португалии Афонсу Энрикиш изгнал из города мавров, разрушил мечеть и построил опять храм. Обычная история.

Сэ — сокращение от Sedes Episcopalis, резиденция епископа.

Кафедральный собор постоянно страдал от землетрясений: 1344, 1380, 1755. Вот три даты, когда храм был почти полностью разрушен. Да еще 4 раза его перестраивали разные конфессии, приходившие к власти. Получилось нечто, напоминающее крепость. С бойницами, с грубо вылепленными башнями, с толстыми внушительными стенами без окон.

Понятно, что это диктовалось условиями обороны, на случай возвращения врагов. Но мы-то привыкли к эстетике кафедралов, посмотрите на Италию — вот чего мы, как туристы, хотим лицезреть.

Средневековая суровость сохранилась и в интерьерах собора. Мрачно, угрюмо и аскетично.

Как только мы входим в собор, слева будет знАковое место. В забранной решеткой нише — реликвия. Это — купель, где крестили будущего францисканского монаха — святого Антония. Часовня украшена древними азулейжуш, слева вверху посмотрите, как святой Антоний проповедует рыбам.

Рядом с купелью есть еще одна часовня, где расположен знаменитый вертеп, выполненный из пробки и обожженной глины. Автор — настоящий Мастер того времени, скульптор Жуакин Машаду ди Кастру.

Справа от входа в собор будет лестница — поднимитесь, там много сокровищ.

Серебро, золото, одежды священников, скульптуры, древние рукописи. Но самая большая драгоценность — это мощи святого Винсента, покровителя города, те самые, которые помогали перевозить в Лиссабон два ворона.

Люди поговаривают, будто потомки этих ставших святыми птиц жили в монастыре собора. Последняя птаха отдала Богу душу в семидесятых годах 20 века.

В соборе можно увидеть 9 готических часовен с останками великих португальцев — в том числе короля Афонсу IV и его жены Беатрис. Эти капеллы расположены полукругом за алтарем.

Зайдем в одну из них. Вот, например, рыцарь Лупу Фернандиш Пачеку. Бородатый дядька с длинным мечом и собакой в ногах.

Рядом — его верная жена Мария Вилалобуш, читает часослов, при ней три собачки поменьше.

Крайне редко мы видим изображение Обрезания Господне…

Из готических капелл есть выход в клуатр.

Вход в клуатр платный (в церковь — бесплатно) — 2.5 евро.

Вот готический клуатр мне понравился. Там со временем будет очень интересно. Почему не сейчас? Да потому что все перерыто и перекопано.

Не так давно португальцы решили извлечь на этот свет останки фундаментов и стен от храмов вестготов, римлян, мавров, всего того, что история Кафедрального собора «намиксовала» за 20 столетий. Посмотрим, что из этого получится, а пока — несколько фотографий клуатра сегодняшнего.

Что еще посмотреть вокруг Кафедрального собора Сэ?

Совсем рядом, в нескольких метрах, расположена светлая и радостная церковь Святого Антония.

Кафедральный собор сурово нависает над ней, как главный врач над провинившимся акушером. Как понятно из названия, посвящена она святому Антонию Падуанскому.

Известный по всему миру проповедник, особая гордость Италии, родился, согласно легенде, именно на этом месте в 1195 году. Назвали мальчика Фернанду, покрестили в соседнем Кафедральном соборе. В 15 лет Антоний вступил в братство августинцев в Коимбре. В 26 лет он попал в Ассизи, где святой Франциск благословил его проповедовать по всей Италии. Не буду здесь приводить жизнеописание, скажу только, что изнуренный трудами и постами, в 36 лет Антоний умер. Обращать в свою веру еретиков и помогать нищим — дело нелегкое. В иконографии его всегда можно узнать по младенцу Христу на руках, поэтому его еще считают защитником детей. В 1232 году папа Григорий IX причислил Антония к лику святых, а в Падуе, где он провел последние годы жизни, построена величественная базилика, где покоятся мощи святого.

В 15 веке в Лиссабоне на месте дома родителей святого Антония построили часовню, а позднее — храм (кстати отцом святого был знатный и богатый рыцарь). Проект взял на себя Матеуш ди Оливейра (он же строил дворец в Келуше). Денег за работу никто не брал. В 1934 году папа Пий XI официально объявил святого Антония покровителем Португалии.

13 июня — официальный выходной города. Это — день святого Антония. Всё начинается парадом на проспекте Либердади, а затем превращается в народные гулянья на весь день и на всю ночь. Жареные сардины, сангрия, песни, пляски, всеобщая радость — это традиция веков.

Святой Антоний покровительствует вступающим в брак. Если у парня — серьезные намерения, то он должен подарить любимой горшочек с базиликом. В июне мэрия Лиссабона оплачивает все расходы на свадьбу для дюжины пар. Накануне дня св. Антония проходит массовое венчание этих счастливчиков, их показывают в новостях, фотографируют для газет и журналов. Пенсионерки утирают слезы умиления. Радость.

Единственное, что сегодня осталось от первоначальной церкви после землетрясения — это склеп, где стоял на коленях и молился сам папа римский Иоанн Павел II в. 1982 году.

Можно увидеть фрагменты фундамента дома, где родился Фернанду де Бульоеш, будущий святой Антоний.

Здесь служат священники — францисканцы.

Из- за проходящей мессы не удалось поснимать красивую церковь, но в сокровищницу и крипту я зашла.

Как и в Кафедральном соборе, в этой церкви много древних статуй, живописи, азуйлежуш, посвященных чудесам, совершенным святым Антонием.

Приведу в пример известную легенду о рыбах: когда святой служил в Римини, никто из прихожан не хотел его слушать. В отчаянии, Антоний, пошел к устью реки и стал проповедовать рыбам. За долю секунды вокруг него собрались тысячи рыб, они высунули свои морды (лица? а как это у рыб называется?) и почтительно стали слушать и кивать в знак благодарности за мудрые слова. Люди это увидели и признали в Антонии святого.

Я пообещала организму хороший обед, хотя по времени уже подходила пора ужина, а потом уже, наконец, покататься.

Вдруг остро захотелось хорошей рыбы! Я по наитию повернула от Кафедрального собора к реке и уже через 5 минут была на берегу, а слева от меня красовалась еще одна достопримечательность Лиссабона — Дом с шипами. Он стоит на площади, которая называется Луковое поле. Название древнее, потому что раньше здесь был огромный рынок, и хозяйки приходили сюда за луком, рыбой, картофелем.

Что сказать о «доме с шипами»? Его правильное название Casa dos Bicos.

Помните в Белене площадь Афонсу ди Албукерки, вице-короля Индии? Так вот, строил этот дом его незаконнорожденный сын, вельможа по имени Браш. Когда-то он, путешествуя по Италии впечатлился ренессансными палаццо, особенно его поразил Алмазный дворец герцогов д’Эсте в Ферраре. По приезду в Лиссабон Браш заказал себе такой же палас, будто и впрямь усеянный гранеными алмазами.

Чтобы не быть уличенным в плагиате и для национального колорита добавил окошечки в стиле «мануэлино». Во время Великого землетрясения дом упал бриллиантовым лицом вниз. Останки продали под склад бакаляу.

История его возрождения относится уже к 80-м годам 20 века. А недавно в этот дом въехал фонд Жозе Сарамаго (писатель, Нобелевский лауреат, умер в 2010 году, его могила находится рядом, под одинокой оливой).

Внутри дома — библиотека, выставочные залы фонда, какие-то остатки римских цистерн, короче, ничего интересного.

Да и сам дом, если бы не мой голод, не остановил бы меня, кроме секунды на пару дежурных снимков. Несколько сотен пирамидок сделаны из квадратиков известняка, мастера добивались какого-то необычного светотеневого эффекта. В разное время суток, особенно в лучах заходящего солнца, игра света и тени должна давать потрясающий объемный эффект. В гайдбуке я прочитала, что и в нашем Кремле такие штучки есть, подумаешь…

Вдруг рядом с домом я унюхала призывный запах вкусной рыбы. Прямо тут же в соседнем ресторане состоялся рыбный пир по случаю удачного дня.

За салат, свежайшую семгу (норвежскую скорее всего) и пиво я отдала 12 евро, что было приятно, поскольку вчера в Кашкайше за рыбу с овощами мне пришлось отдать больше двадцатки.

Утолив все свои утробные желания, я направилась на остановку трамвая № 28, чтобы подарить усталой тушке обещанную поездку.

Остановка была рядом — на площади Комерсиу. Руки устали от Кэнона, ноги — от постоянных горок, глаз уже замылился. Я брела по скучной улице Алфандега, прикрыв глаза, убрав фотик в рюкзак и углубившись в приятный процесс переваривания пищи. Вдруг краем глаза я заметила, что прохожу мимо чего-то любопытного. Организм сделал стойку, обернулся — и, о! Чудо! Какая прелесть! Вы только посмотрите!

Да это же церковь Непорочного зачатия! Ах, вот ты где притаилась!

Правильное название церкви — Носа — Сеньора-да-Консесан — Велья.

Когда-то на этом месте стояла церковь Богоматери Милосердной, она не пережила удара стихии. В древних книгах сохранились рисунки этого храма, и говорят, что по красоте и размерам она соперничала с монастырем Жеронимуш. От этой старой церкви остались части фасада, которые мы можем видеть сегодня, и охотно верится, что это был шедевр стиля «мануэлино».

В том первом храме моряки молились об удачном морском походе. Молились перед походом и молились после похода. Молились те немногие, которые возвращались за упокой тех, кто навсегда остался в море…

Скульптор богатого портала. — Жуан ди Каштилью. На рельефе над дверями Богоматерь чествуют два ангела и высокая делегация: папа, епископы, королевская чета — Мануэл Счастливый и Элеонора Австрийская. Плащ Богородицы милосердной укрывает и сестру короля Мануэла — Леонору Висеу, основательницу Ордена милосердия.

Я засуетилась вокруг церкви, забегала, заглядывая в каждую щель и пытаясь проникнуть внутрь. Но тщетно. Все двери были крепко закрыты.

Ээх, от досады захотелось побыстрее прыгнуть в трамвай и расслабиться, наконец. И вот оно, счастье!

Я развалилась в кресле, как едут с работы усталые мужики, изрядно принявшие на грудь. И даже задремала. Но громкий шум, донесшийся с улицы, и веселая музыка, в долю секунды разбудили — отрезвили, и я в ту же секунду оказалась стоящей посреди какой-то площади в каком-то флешмобе.

— Где я, Боже милосердный, чего не каталось-то мне?

— До захода солнца не так много времени, пошевеливайся! — прикрикнули сверху

— Где хоть я?

— Сама думай, оглянись!

Пригляделась, смотрю и правда все просто. Я уже в квартале Шиаду. А гомонящая и хохочущая толпа собралась в известном кафе A Brasileira.

А с кем же там так любят фотографироваться туристы?

Это наш старый знакомый — известный поэт, переводчик, спившийся шизофреник, гений, удивительно тонкий и искренний человек — Фернанду Песоа, любивший здесь посидеть с рюмашкой абсента. Я упоминала о его скромной могиле в рассказе о монастыре Жеронимуш. Гордость лиссабонцев родился в этом городе в 1888 году, его отец умер от чахотки, когда мальчику было 5 лет. Мать второй раз вышла замуж за консула Португалии, и семья переехала в ЮАР. Фернанду стал полиглотом, знал в совершенстве несколько языков, рано начал писать стихи. И вот что интересно, с самого раннего возраста он подписывался разными именами, считая, что литературные тексты надо ценить сами по себе, а не по имени автора. С возрастом в нем «поселились» 70 поэтов и писателей, со своими именами, со своими характерами и «тараканами», со своими религиозными и политическими убеждениями, с разными биографиями и внешним видом. И как-то надо было с ними уживаться и мирить их между собой. Его главные прозаические книги — «Книга неупокоенности» под псевдонимом Бернарду Суариш и «Лиссабон: что должен увидеть турист». Песоа умер в 1935 году от цирроза печени. Под кроватью лежал чемодан, где нашли 25 000 (!) стихотворений. Вот маленький кусочек его поэзии:

" Людские души — те же корабли, скользящие по вспененным волнам

Мы тем вернее доходим до земли, чем больше тягот выпадает нам…

И если шторм безумья одичал, грохочет сердце, наполняя грудь,

Чем с каждым часом далее отчал, тем ближе порт, куда нацелен Путь…»

Я смотрела на веселье, окружающее меня, на эту гомонящую и хохочущую толпу, слушала удивительную и искреннюю музыку, исполняемую уличными артистами, вдыхала упоительные ароматы кофеен и окружающих кафе, вглядывалась в эти чужие и одновременно близкие лица туристов, и была откровенно и нагло счастлива. Это утреннее состояние не отпускало меня, хотя солнце уже клонилось к горизонту.

Я оглядела ту площадь, на которой находилась. Площадь Луиша де Камойнша (его саркофаг находится в монастыре Жеронимуш рядом с могилой Васко да Гамы, помните?) — это парадные ворота квартала Шиаду.

Этот поэт в отличие от Песоа всегда был популярен в Португалии. Он воспел подвиг великих мореплавателей в своей поэме «Луизиада», став национальным героем. День его смерти 10 февраля — это Национальный праздник, день Португалии. На площади возвышается памятник Камойншу, «подпертый» местными писателями помельче рангом.

Здесь есть еще один поэт, в честь которого назван квартал — Антониу Рибейру Шиаду, лирик 16 века, пытающийся что-то сказать гомонящей толпе.

Перекусив в старом и популярном кафе Benard, где пекут самые вкусные в городе шоколадные круассаны, я направилась посмотреть на череду церквей, рассыпавшихся по разным сторонам площади. Когда-то они были частью старой крепостной стены Лиссабона.

Церковь Лорету — была основана венецианскими и генуэзскими купцами, осевшими в Лиссабоне в 16 веке.

Её так и называют — церковь итальянцев. Папский герб над входом — приписывают великому Борромини. Внутри храма 12 капелл, посвященных апостолам и облицованных итальянским мрамором.

Все, кто любит Италию, несомненно знакомы с любимым святым итальянцев — Падре Пио. Пользуясь случаем, рекомендую удивительный по пронзительности художественный фильм с одноименным названием.

В этом храме нельзя снимать. На потолке в одной из капелл я увидела потрясающие иллюстрации Нового Завета…

Напротив — церковь Богоматери Воплощения, Носа — Сеньора -да-Энкарнасан, тоже в стиле барокко, с очень интересными светлыми интерьерами.

Побродив по кварталу Шиаду, я отправилась в соседний район — Байрру -Алту. Не буду утомлять вас описанием самого известного «гуляки» Лиссабона, а все ночные тусовки происходят именно здесь. Скажу только, что в этот день мне казалось, что в сутках 100 часов. Оглядываясь назад и вспоминая, сколько мне удалось обойти и объехать за один день, я не могу самой себе поверить.

Не могу уже злоупотреблять вашим вниманием и временем, описывая шикарный маршрут трамвая № 28. И оставлю на «потом» те места, которые при всем старании не уместились в мои лиссабонские рассказы. А это — и смотровая площадка Граса, и великолепная одноименная церковь, и квартал Морария, и «золотая миля» Лиссабона — аристократическое гнездо Принсипе Реал. Впечатлений хватило бы еще не на одно повествование.

Но я обещала попрощаться с Лиссабоном этим рассказом. Поэтому вглядываясь в ночные улицы, в окружающих меня людей, в ставших за два дня родными площади и крошечные улочки, я шептала про себя, что никто и никогда не отнимет у меня то чувство благодарности к городу. За его дружелюбие, улыбку, за тот адреналин и гормоны радости, эндорфины и энкефалины, бьющие ключом в тот день.

Я возвращалась ночными переулками, улыбаясь мостовой и звездному небу.

Вдруг совсем рядом нарисовался «в дугу» пьяный прыщавый подросток лет шестнадцати. Дурно одетый, с невыносимым амбре, сжимающий в руке очередную бутылку с веселящим напитком, что-то бормочущий, стыдливо глядя мне в глаза, то опуская их долу.

— Sorry, guy… I have no coins…

Парень в момент преобразился, втянул впалый живот, расправил плечи и лучезарно улыбнулся. Перейдя с португальского на хороший английский, отпрыск трезво произнес:

— А кто Вам сказал, что мне нужны деньги? Мне нужна любовь…

Сказать, что я засмеялась, ничего не сказать. Я оглушила окрестности Байши гомерическим хохотом. Парень в недоумении пошел дальше, а я еще долго хихикала в темноту и успокоилась только подойдя к дверям своего отеля. Как же я люблю тебя Лиссабон! Мы обязательно встретимся, я тебе обещаю, и я привезу тебе какой-нибудь подарок, я расскажу о тебе всем своим друзьям, ты только держись тут, не болей… Лишбоа… Лишь бы… Лишь бы ты был…

И прежде, чем я открыла дверь, мне показалось, что порыв океанического ветра принес мне ответ: «И я… Лишь бы ты была…»

Теги: Самостоятельные путешествия