Маска (Часть II)

— Хорошо тебе, небось, уже прошерстил все здешние достопримечательности. А может нашим гидом будешь? С расценкой договоримся, — я так, на всякий случай пятачок свой вставил, разговор поддержать, заранее ожидая Мишкин утвердительный ответ. Пока я в годы перестройки сам себя перестраивал, он с Институтом Океанологии и Океанографии не одну кругосветку сплавал.

— Санёк, так нас тогда по списочному составу на берег выпускали, я то в списке был, да меня руководитель экспедиции Сагалевич вычеркнул. Мы на переходе аспиранток наших на судне споили и дискотеку улетную устроили. А я в этом деле за главного был,… Вот и пришлось за всех отдуваться. Да и Бог бы с ней, с сушей этой. Зато я в другом списке себя тогда сохранил. — Миха незаметно мне подмигнул и опасливо на Юльку оглянулся. Вдруг услышала?

Нет, все поглощены фотографией, съемкой видеокамерами или просто любованием остающихся за кормой природных чудес.

Да… Тут фотопленку можно на качество испытать! Красно-коричневые скалы с восходом солнца совершенно непредсказуемо меняли оттенки, выставляя напоказ немыслимые цветовые гаммы.

А где же эти поющие водопады, сверлящие непроходимую сельву? Ведь еще в 15 веке, со времён обосновавшихся здесь португальцев, выбравших этот остров перевалочной базой для отправки рабов в Бразилию, всё вокруг утопало в буйной зелени. Сейчас же, кроме безжизненных камней и фантасмагории света ничего больше и не бросается в глаза.

— Ладно, какие у вас планы? Крабов пойдем ловить? — Мишка вдруг встрепенулся, отбрасывая свои воспоминания.

Я подумал, что он издевается надо мной, ан нет, он, оказывается, вполне серьезно очередную вылазку планирует: — Малым обещал, значит выполнять надо. Вон, смотри, здесь расщелин полно, просто «рай крабовый», нутром чувствую. А ты уж, как знаешь.

При фразе «крабов ловить» меня охватил легкий озноб и накатили симптомы лицевого тика. Впечатления двух прошедших дней так и не смогли размыть краски дакарского инцидента, постоянно задним планом всплывающего перед глазами.

Но, как бы там ни было, сегодня я Михалычу компанию не составлю из-за Лекиной просьбы вместе отправиться на пляж Дас Гатас Бэй.

Наслушавшись судовых гидов о дивных красотах океанского побережья, она непременно хотела устроить совместную фотосессию. Даже рассказы «туристов- знатоков», а они всегда оказываются с тобой рядом на корабле, о возможном нападении кишащих в этих водах акул не перебивали её желания.

Честно говоря, и меня прельщали волны Атлантики. Впрочем, расстаться с отдельными частями тела, это ведь еще как надо умудриться. Так что, наш выбор сегодня — пляж с акулами.

Высадка на портовый причал, как на автобусную остановку. Порт — одно громкое название — два крохотных здания, напоминающих московские трансформаторные будки. Да…, сильная история.

Мишка со всем своим шумным семейством, укомплектованный набором для дайвинга и с прихваченными из дома перчатками, прошитыми тонкой стальной нитью, двинулся навстречу своим отцовским обещаниям, напутственно попросив меня разведать островную ситуацию с пивом.

«Краболов» в своем выборе времяпровождения был непреклонен и на прощание воодушевил всех своим оптимизмом на благоприятный исход затеянных нами мероприятий.

Экскурс в «город».

Почта. Тюрьма. Аптека.

Практически по Блоку. И как квинтэссенция — ежедневный утренний показательный проход вооруженных сил Сан-Винсенте — по «главной улице с оркестром». Это надо видеть! Трубач, барабанщик и два десятка креолов с автоматами Калашникова. Просто ураган! Броня крепка!

— Папик, представляешь, как трогательно получится, если этим славным бойцам в руки цветы или кактусы вложить наперевес вместо оружия. — В силу своей природной язвительности, Лёка не смогла удержаться от комментариев и мне отчетливо представилась эта возможная сценка с невпопад марширующими солдатами.

— Ты вот не ерничай, а лучше по сторонам посмотри — влюбленные и восторженные взгляды местных креолов на это дефилирующее «нечто» задевали за «живое» и наполняли радостью за сплавленный монолит островитян. Вулканические камни плюс уверенность крепко стоящих на них жителей в своем завтрашнем дне — это просто здорово и замечательно.

Театральный отряд торжественно сошел со «сцены», и мы со спокойным сердцем за неприступность и сохранность рубежей Зеленого Мыса плюхнулись в автобус, отправившись на западную часть острова к открытому океану.

Метаморфоза восприятия — «далеко-близко». Насколько ошеломляющ островной пейзаж с моря и как он безлик и непритязателен через окно автобуса. Наш экскурсионный караван неторопливо перебирался через каменный хребет по брусчатой дороге, выложенной из лавы. Полное впечатление, что после отмены трехвекового рабства, группа из пятнадцати островов была предана не только людскому, но и природному забвению. Все попытки заново вдохнуть жизнь в это место обитания вызывали наше легкое недоумение, переходящее в иронию.

Если на побережье завезенные с материка финиковые пальмы и эвкалипты из последних сил пытались срастись с «землей», то здесь, на склонах, расставленные в случайном порядке бетонные кадки с кактусами навевали тоску и обреченность.

Воодушевленные найденной растительностью, на эти вазы с «цветами» пытаются посягать блуждающие в поисках чего-нибудь жвачного горные козы. А до прихода европейцев, которые завезли с материка домашних животных, кроликов, крыс и обезьян, здесь и в помине не было млекопитающих.

— Хватит кемарить, — Лёку сморило. Ее голова, методично постукивающая по моему плечу, вторила тактам щербатой дороги. — Ты впитывай, впитывай. Смотри, фрегаты морские!. Просто дирижбандели! И сколько их!

Петляя, наш автобус спускался к океану мимо окрестных скал, обсыпанных гигантскими колониями многочисленных птиц.

______________________________

В 337 каюте дневная регламентная уборка.

Кристина с усталой обреченностью пылесосила прикроватный коврик. Шел второй месяц случайно найденной работы в стаффе на судне.

Люксовик из 117 номера никак не выходил у нее из головы.

— И делать-то что, — размышляла она. — если на грубость — грубостью, значит, рейс этот для меня последний. А тянуться ему телом навстречу силком, ни желания, ни сил нет. И вроде ж такой степенный мужик, а руки как распустит… Да разве ж это ласки. Матка боска Свента Мария, когда ж домой вернемся… Больше не могу.

Она сняла с крючка «Казуса», решив ополоснуть маску от пыли и опустила ее в ведро. Глядя на недоуменные пустые глазницы с капризно изогнутым ртом идола, фланелевой тряпкой стала протирать сделанные чьим-то искусным резцом масочные рельефы.

— Все, прекращаю эти заигрывания с пассажирами. — С этим своим окончательным решением она зацепила тяжелый кусок дерева на прежнее место.

«Казус» безмолвствовал. Ему и не дано говорить. Мыльная пена его взбесила. На эвкалиптовом лице ни одна линия не изогнулась, но впитавшая влагу древесина набухла в готовности дать трещину в самом неожиданном месте.

______________________________

Гатас Бэй. Пляж из местного рекламного буклета. Три криво сколоченных деревянных зонтика. Туалетная будка. Смотритель, выставляющий на песчаном берегу флажки. Синий — «купаемся». Красный — «Западло. За Вас не отвечаю».

Я быстро макнулся, подарив теплым волнам прилипшую ауру автобусных кресел, бросил Лёке, что поброжу один, надел кроссовки и рванул на оконечность серпастого мыса.

Лунные кратеры я видел только в глянцевых журналах на фотографиях.

Так вот, луна сейчас была здесь, под моими ногами. С нее, похоже, переместились и наполнились островной жизнью прибрежные образования, удивительным образом напоминающие кратеры.

Кто кого скопировал? Не знаю. Ровные каменные окружности простирались на пологом мелководье, насколько хватало взгляда. Бесчисленные естественные маленькие лагуны — пяти-десяти метровые заводи. Словно игра природы в детский кольцеброс.

Лунное движение вод оставляет в разбросанных западнях сотни рыбешек, разноцветную глубоководную живность и неведомых мне морских плавающих и ползающих существ.

Перед глазами живые аквариумы. Вот они — исследуй, руками зачерпывай жизнь эту девственную, пока прилив всех этих случайных узников подводного «тюремного» заточения не заберет назад.

Я думал, у меня давным-давно выработался иммунитет стойкого зрительного восприятия. Чушь. Смотрю на разбросанные голубые кольца с черными отполированными каменными бордюрчиками, россыпью в океан уходящие, и не могу поверить в увиденное.

Осторожно вышагиваю по лагунам, высматривая морских ежиков. Воды по щиколотку. Волны океанские где-то в метрах трехстах появляются и рассыпаются усталым гремящим эхом прибоя. Так и залег, не раздеваясь, в живую ванную с пуховым песком. Руки раскинул в стороны и радуюсь тому, как глупые рыбехи, еще непуганые человеком, мне любопытно и настойчиво тычутся в ноги.

Солнце полуденное заставляет зажмуриваться, земля уже где-то совсем далеко. Закрыл глаза, и время превратилось в бесконечность. Очнулся — закатное солнце уже трогает вершины скал.

— Черт возьми, меня же там люди в автобусах ждут и ищут! Человек сто. Может уже запаниковали и спасателей вызвали. Да и про акул друг другу байки начали рассказывать.

Я стянул мокрую майку и впопыхах стал собирать все прелести рапановые и разные вулканические камешки под ногами. Вдоволь всего набрал у красоты лагунной и бегом назад.

Нет, вижу один автобус ждет. А в нем негодуют все. Вдруг свой ужин пропустят из-за меня, чудака такого. Забежал по ступенькам в салонное пекло и все, что удалось донести, высыпал меж автобусных кресел.

— Ждем тебя больше часа! Исключительный, что ли? Самый крутой?

— Простите, ну крыша у меня перегрелась. А это для Вас. Выбирайте…- Смотрю, вроде затихли все. С удивлением мои сувениры рассматривают и разбирают. Успокоились, поворчали ещё немного и мы покатили назад к судну.

И я уже в нетерпении весь, там ведь Михалыч с «крабовым уловом» меня дожидается. Если дожидается…

Дожидается. Похоже полный порядок. Со всем своим семейным коллективом стоит на палубе, разглядывая выползающих из автобусов туристов.

— Акулы где? Поймали?- протрубил Мишка, едва увидев нас, распугивая своим орущим басом всех поднимающихся по трапу.

— Миш, я им неинтересен. Вот ты для них лакомый кусочек! Прекращай издеваться, «Повелитель крабов»! — я так же — криком в ответ.

На палубе все довольные, возбуждённые. Михалыч посмотрел на разноцветные ракушки в моих протянутых руках, ухмыльнулся:

— Значит, вечером суп из акульих плавников отменяется. Силен бродяга. Все с тобой понятно, — и требовательно обратился к Тёме:

— Дуй в каюту. Приноси всё сюда.

Через минуту запыхавшийся Артем стоял перед нами с неподъёмной для его худосочной фигурки пластиковой пляжной сумкой, кишащей гигантскими крабами. Еще сохранившие морскую влагу их мраморные и красно-фиолетовые панцири соревновались в насыщенности своих цветовых оттенков. Все внутреннее содержимое пакета жило, шевелилось и пускало пузыри.

— Вот это да! Ну, вы даете! Сколько же их тут! — мы были просто ошеломлены.

— Дядя Саша, а мне ночью крабы приснились… А сегодня я на песке одного поймала за лапку, она у него оторвалась, а он все равно от меня убежал и спрятался под камень. — Дрожащим голосом сказала Настя, пятилетнее белокурое создание.

— Ну, крабы во сне — к предстоящим большим проблемам со своим любимым… — По- учительски, серьёзно разъяснила дочке все знающая про сонники Юлька.

— Настя, ты за этого травмированного безлапого и не переживай, как у ящерицы оторванный хвост, так и у него лапка новая вырастет, — попытался успокоить ее мой Антон и посмотрев на нас многозначительно добавил — «регенерация членистоногих» называется!

Настя слова Тохи про лапку, похоже, пропустила мимо ушей, отошла в сторону и задумалась, как нам показалось, о своем вещем сне. Забавно, что даже у детей на судне складываются свои отношения. Смешные и трогательные детско-взрослые игры.

— Вы давайте в «Нептуне» договаривайтесь насчет приготовления крабов и столика на вечер, а мы за пивком сгоняем. Через час общий сбор, — бросив свои наставления девчонкам, мы спустились на причал.

Михалыч поправил свою видавшую виды поясную велосипедную сумку, служащую ему одновременно кошельком и надежным местом для документов. Заметил мой взгляд на его перевязанный чистым бинтом живот:

— Вся старая повязка промокла, да солью пропиталась, Андрей новую сделал. Ну, Сань, морская вода лечит, зарубцуется все быстрее. Хорошо ещё о камни ничего другого не зацепил и не оторвал. Нырять даже не пришлось, на самом мелководье красавцев этих наловил.- Миха явно был горд собой и не скрывал этого от окружающих. Резюмировал:

— В общем так. Я сегодня стол накрываю. Расслабляйся. Главное сейчас пивка купить и «Мартини» девчонкам.

_______________________________

В 337 Кристина закончила каютную уборку и банно-прачечные процедуры, тщательно проведенные с «Казусом». Она и не заметила, как случайно задела стенным крючком край глазницы маски при водворении ее на прежнее место. Под оком «Казуса» надломилась маленькая щепка.

Оценив придирчивым взглядом свою работу, горничная взяла с тумбочки мой одеколон «Фаренгейт», пшикнула себе на запястье тонкую струйку и, забрав приготовленные на вечер сорочки для глажки, резко захлопнула дверь. От порыва воздуха деревянная щепка, подобно соринке из глаза, упала мне на кровать.

«Казуз» сморщился.

______________________________

Мишка с трехдневной щетиной, в отстиранных от крови шортах и с майкой «Рибок» навыпуск. Я рядом, любующийся своей обновке, в оранжево-черном, пестром сенегальском одеянии. Мы вдвоём, прямо Пат и Паташон — достойные сыны Отечества и образец туристической буффонады.

Вокруг такая тихая-тихая тишина и умиротворенность. Неспешность и благодать жития, присущая почти всем обитателям удаленных от материков островов.

— Да, здорово им повезло, больше чем другим португальским колониям. Никогда ни войн не было, ни переворотов. — Выдыхая сигаретный дым, понимаю, что преступление совершаю. Воздух опьяняет и без пива и без табака, а я тут никотином окружающий меня природный баланс нарушаю. Но все равно курю.

— Воевать? За что? За камни? За пейзаж? — солнце уже не палит и Мишке, похоже, тоже комфортно в подкрадывающейся морской прохладе наступающего вечера.

Мы добрались до первого бетонного домика, выкрашенного давно облупившейся голубой краской с выклеенной на двери красным скотчем надписью «Супермаркет».

При входе на стуле, листая потрепанный автожурнал, скучающий метис. Вокруг этого любителя автомобилестроения, лениво перебрасывая футбольный мяч, крутится несколько босоногих подростков.

К слову сказать, здешнее население взращено на крутом генетическом замесе. Тут и потомки африканских рабов, и португальцы, и азиаты, случайно попавшие и осевшие на островах в давние времена.

Лицо хозяина лавки явно отражало восточную доминанту. Маленький, со слегка раскосыми прищуренными глазами, в старом сером суконном френче 60-х годов. Для полноты образа ему не хватало значка Хо Ши Мина на лацкане или октябрятской звёздочки.

Обветшалая снаружи постройка, ждущая приговора к капитальному ремонту, зато внутри все необходимое в наличии. Овощи, фрукты, орехи, специи — всего понемногу. Неподдельное удивление вызвала самая обыкновенная, рассыпанная в лотке картошка. Ведь почти все здесь привозное. Мы предположили, что это местный деликатес или специальный селекционный сорт — «Каменный, Зеленомысский».

Все окружающее в крохотном магазинчике вызывало ироничные улыбки. И лежащий неподвижной тушкой на кафельном полу повидавший дворовые бои, весь в шрамах, здоровый куцый пес и вставший за прилавок «креолоазиат», вопросительно взирающий на нас.

— Бира. Тен. — улыбаясь, стандартным жестом я поднял вверх растопыренные ладони.

Из стеклянного холодильника на прилавок выстроилась шеренга готовых к бою с нами запотевших бутылок бельгийского пива «Дуэль». Марка знакомая и нами уважаемая. Замечательно.

— «Мартини Россо!» — я ткнул пальцем в стоявшую на верхней полке батарею спиртного.

«Азиат» в меру своей физиологической возможности, насколько ему позволял разрез глаз, попытался их округлить:

— Россо?

— Ес, Ес «Мартини Россо»

— «Мартини»? — опять переспросил и задумался, глядя в плетёную тростниковую крышу. Затем придвинул к ногам пустой бутылочный ящик, осторожно на него забрался и потянулся к полкам. Ткнул пальцем в стоящую рядом с «Мартини» бутыль «Джина». Оглянулся:

— Ес?

— Ноу, ноу, «Мартини»! «Мартини»!- размахивая руками, повторил я.

— Ес?- продавец ткнул пальцем в «Мартини Бьянко».

— Да, Да, Ес, «Мартини», «Мартини». «Бьянко ноу»! Россо, Россо! — мы с Михой синхронно перегнулись через прилавок, уже окончательно потеряв терпение, предприняли попытки указывать ему руками, уподобляясь постовым регулировщикам, точное направление нашего выбора.

— Ес, Ес, Россо, россо. — узкоглазый закивал головой и стал доставать стоящую по соседству с «Мартини Россо» литровую бутыль дешёвого испанского столового красного вина.

— Вот же кочан, безголовый! «Россо», «Россо», «М, А Р Т И Н И!» — стали скандировать мы.

И как они деньги на туристах заработать смогут? Ну, ведь такая вещь простая! Эсперанто мировое! Водка, Виски, Мартини — любые туземцы племени «Бабубы» где-нибудь в непроходимой амазонской сельве и то такие слова наизусть знают. Похоже этой смешной коротконожке только своей картошкой торговать можно и то, с предсказуемым переменным успехом.

С этими своими соображениями по поводу абсолютно невозможной предстоящей мировой глобализации в ближайшее время мы почти влезли на прилавок и все так же потрясали руками в направлении вожделенной тары.

Наконец в руках торговца оказалась наша долгожданная намеченная цель. Азиат расцвел всеми цветами своей смуглой радуги:

— Ес, Ес, Россо Россо! «Мартини»! Комарад!

Мы облегченно вздохнули. Мишка задрал майку и полез в поясной кошелек.

— Сань, денег нет!- замолчал и задумался.- И молния расстегнута.

— Как нет? — я тоже ничего не понимал. И тут мгновенное прозрение. Мы оказались не первыми и уж наверняка не последними жертвами великолепно отрепетированной постановки мошенничества. На нас отшлифовали сценарий. Пока мы самозабвенно простирали руки к витрине, кто-то, зайдя с улицы, ловко и тихо опустошил сумочку Михалыча. Торговец же держал нас в напряжении, дожидаясь успешного финала.

Мы синхронно обернулись. Никого рядом. Пусто. Только пес безразлично одним глазом лениво смотрит на нас, обтирая языком пересохшую пасть. Понятное дело, пес тут ни при чем. Подростки!

Я пулей выскочил за дверь. Огляделся по сторонам. Ни одной живой души вокруг.

Стал судорожно соображать о доказательной базе, вызове полиции и черт знает еще о чем. Нет, бессмысленно. Ситуация обречена. Есть только две варианта. Первый — пригласить талантливого азиата в Москву играть на подмостках у Петра Фоменко. Второй — кулаком разбить ему нос и сжечь серый френч.

-У тебя есть деньги? — упавшим голосом спросил Мишка, пытаясь все-таки что-то нащупать на дне сумочки, при этом зачем-то постоянно застегивая и расстегивая молнию.

— Ну, чирик баксов, — я злобно и пристально смотрю на улыбающуюся физиономию продавца. На мой свирепый взгляд он кивает головой и талдычит:

— Россо, россо, «Мартини», «Мартини».

— Кинь ему чирик, забирай «Мартини» — буркнул Миха.

Именно это я все и проделал. Да думал ещё, что он нас окликнет по поводу расплаты. Вообще, на острове своя валюта — «эскудо», да и «Мартини» стоили 12 зеленых. Нет, оклика не последовало. Стоит, улыбается.

Подходим к порту. Какие-то камни вдоль дороги. Присели.

— Сань, достань вино.

Минут через двадцать пустая бутылка Мартини стоимостью в 850 долларов осталась лежать в сером вулканическом песке.

Затопленный остов сухогруза перед глазами, словно символ сопровождающих нас в последнее время нелепостей. И неожиданно, где-то со стороны порта до нас стала доноситься грустная и без надрыва печальная мелодия в стиле «боса-новы» с незнакомым чарующим и завораживающим голосом на местном креольском наречии. Этой песней, казалось, можно было растопить солнце и заставить навечно замереть прибой.

В Москве лет через пять, я, выруливая на Цветной бульвар, вновь услышал эту мелодию и сразу вспомнил этот голос. Голос ставшей теперь всемирно известной певицы — «босоногой» Цезарии Эворы. Помню, даже притормозил у цирка и закурил, вспоминая злополучное «Мартини».

_________________________

В 337 «Казус» улыбался и готовил для нас новое и совершенно неожиданное испытание. Небольшая трещинка в углу его рта медленно высыхала, отдавая влагу, линия разлома рта обрела четкость, размер и направление.

__________________________

— Сань, да не расстраивайся ты. Я ж запасливый. — Миха погладил себя по животику, своей натруженной поясной мозоли и сказал это легко так, будто рубь в люк дождевой провалился.

— Ладно, Михалыч, и ты не переживай, на Карибах будем — там ром вместо молока выдают. Бесплатно. За вредность.

Продолжение следует…

П.С.

Еще раз отдельная благодарность Артему (Мнемону) за представленные фотографии.

Теги: Круиз