Русский Север. Печальные экскурсии на Соловках

Нам, например, не хватило пяти дней, которые мы там были, хотя каждый день куда-то ездили и что-то смотрели. Прибыв утром пароходом «Василий Косяков» и поселившись в отеле «Причал-Соловки», первым делом записались на экскурсию по СЛОНу.

Такую невинную аббревиатуру носил самый первый в истории СССР Соловецкий Лагерь Особого Назначения. Позже, с появлением тюрьмы, к нему добавилась еще одна аббревиатура — СТОН (Соловецкая Тюрьма Особого Назначения). С них-то и начались самые печальные и трагические страницы молодого советского государства, превратившие чуть позже весь север страны в гигантский концлагерь, который Солженицын очень образно назвал — «Архипелаг ГУЛАГ».

Экскурсия по СЛОНу

В 17.00 началась двухчасовая экскурсия «СЛОН» (300 руб). Экскурсии проводят как гиды соловецкого центра гостеприимства, так и сотрудники музея. Второй вариант, вероятно, был бы информативней и предпочтительнее, но, к сожалению, о нем нигде не было информации. Пришлось довольствоваться экскурсией, которую, надо сказать, хорошо провел, приехавший на лето поработать, студент из Москвы.

И, только пообщавшись с сотрудницей информационного центра Бочкаревой О.В. относительно пребывания в этом лагере моего деда, понял, что можно было организовать такую экскурсию и с ее помощью, но было уже поздно. В личных беседах она рассказала мне много интересного.

Несмотря на множество разнотолков, до настоящего времени НЕ выявлено документов о закрытии после революции Соловецкого монастыря. При организации в мае 1920-го года на Соловках Концентрационного лагеря № 3 — отделения Северных лагерей на островах, в монастыре добровольно остались около семидесяти монахов достаточно преклонного возраста.

Вплоть до 1932 года они вели иноческий образ жизни, а для церковных служб им была предоставлена кладбищенская Онуфриевская церковь. Они считались вольнонаемными при Соловецких лагерях с 1920 по 1932 год включительно и руководили работами заключенных.

Соловецкие лагеря особого назначения ОГПУ были организованы на Соловках с ноября 1924 года. Они сменили собой отделение Северных лагерей и просуществовали до 1940 года. За все 19 лет Соловецкие лагеря семь (7) раз сменили свое название, подчинение, структуру, назначение и категорию заключенных. Тюремное творчество Кремля и Лубянки не знало границ и не затихало ни на минуту — создавался новый архипелаг — ГУЛАГ.

Соловецкие лагеря на островах просуществовали 19 лет: с мая 1920 года по декабрь 1939 года. В систему ГУЛАГа они вошли одним из пяти лагерей-гигантов: Соловецкие, Северные, Вишерские, Сибирские и Дальневосточные.

Были ли на Соловках в то время дети? Да, так же как и женщины — от проституток до фрейлин царского двора. Беспризорные дети, появившиеся в СССР вследствие гражданской войны, попадали сюда «на перевоспитание» за всякие правонарушения.

Детей было здесь немало в те времена. И один из эпизодов общения с ними дан в приукрашенном для мировой общественности очерке Горького, побывавшего здесь с кратким пропагандистским визитом в 1929 году — дескать, все на Соловках хорошо, перевоспитание идет правильно и все заключенные скоро станут настоящими советскими людьми.

В лагерных бараках Детская колония УСЛОН располагалась только с 1927 по 1929 год, а затем это был Рабочий городок № 1 для заключенных, работающих на предприятиях вне соловецкого Кремля.

В рамках этой экскурсии мы посетили экспозицию Соловецкого музея-заповедника — «Соловецкие лагеря и тюрьма 1920—1939 гг.». Она расположена на улице Заозерная в здании бывшего лагерного барака и была создана в 2010 году сотрудниками Соловецкого государственного музея-заповедника. В нее вошли материалы и документы двадцатилетней разработки этой темы разными сотрудниками в разные годы.

Предметы и документы, представленные на экспозиции — это результат кропотливой работы в архивах, в поисково-исследовательских экспедициях, с родственниками бывших заключенных и родственниками административного аппарата лагерей, сотрудничества с обществом МЕМОРИАЛ городов нашей страны и зарубежья.

В экспозиции также прослежены судьбы и некоторых палачей — первых руководителей лагеря. Справедливость судьбы и Всевышнего многих из них не миновала — они тоже попали под этот же каток репрессий. Так были расстреляны и первые начальники/коменданты этого лагеря Глеб Бокий и Федор Эйхманс.

Еще один комендант Соловков — Александр Ногтев, «прославившийся» тем, что из партии вновь прибывших с материка заключенных, он лично расстреливал несколько человек, в 1937 году был осужден на 15 лет «за принадлежность к антисоветской диверсионно-вредительской и террористической деятельности» и умер в 1947 году.

Очень хорошо описан быт заключенных того времени в книгах «Неугасимая лампада» Ширяева и «Обитель» молодого писателя Прилепина. Просто диву даешься каким языком владеет этот молодой человек — прямо современный Достоевский! А какое знание психологии и быта заключенных!

В музее встретилась интересная статистика Соловецкого монастыря. В силу своей отдаленности, он и до 1917 года служил местом ссылки для лиц, чем-то неугодных церкви и царям. Среди наиболее известных фамилий встретились двое Пушкиных, двое Толстых и Долгорукий. Были разные князья, архимандриты и вместе с ними простые матросы и крестьяне.

А первым узником Соловков был старец Артемий, попавший сюда «за ересь» еще в 1554 году.

Так вот, за все годы «кровавого» царского режима за три с половиной века, в темницах монастыря находились чуть больше 300 узников (в среднем — по человеку в год!), а за неполные 20 первых лет советской власти с 1920 по 1939 — около трехсот тысяч! Официальных данных нет, но по оценкам историков — здесь нашли свой конец около 20 тысяч человек…

Самым знаменитым узником Соловков, наверное, был последний кошевой атаман Запорожской Сечи Петр Калнышевский. Он попал сюда в 1775 году в возрасте 86 лет и, просидев в одиночной сырой темнице 16 лет из отведенных ему 25 лет, старец пожелал остаться в монастыре и дожил там до 112 лет!

Его выводили гулять только три раза в год - на Пасху, Преображение и Рождество. Это было очень православно!

Удалось ли обнаружить какие-нибудь следы пребывания в соловецком концлагере моего деда — скромного работника муромской почты и телеграфа, вдовца с четырьмя малолетними детьми, обвиненного по самой популярной тогда статье 58–13 в «контрреволюции» спустя 12 лет после революции?

Нет. Все и сейчас тщательно сокрыто от нас «компетентными органами».

И только благодаря самоотверженной работе сотрудников Соловецкого музея, родственникам репрессированных граждан что-то удается узнать об их судьбе. И, порой эти судьбы пополняют экспозиции музея.

Сбором материалов, консультациями и конкретной помощью родственникам бывших осужденных занимается зав. отделом «История 20-го века» Ольга Бочкарева — настоящий энтузиаст своего дела. Мне пришлось ожидать более часа, пока она терпеливо работала с какой-то старушкой, тоже разыскивавшей информацию по нескольким осужденным тогда ее родственникам.

Мне она тоже указала адреса и ниточки путей поиска финальной после приговора информации. И все эти ниточки вели в ФСБ и МВД Карелии, Коми, Мурманской и Архангельской областей. Там все еще есть и, вроде бы, должны надежно храниться т.н. «надзорные» дела на каждого! заключенного. Десятками и сотнями НКВДшников фиксировались тогда каждый шаг, слово, мысль и вздох заключенного.

И просто удивительно, что после такой скрупулезной работы десятков людей, непонравившегося чем-то кому-то «сидельца» могли вывести за дверь и запросто так «шлепнуть» …

Увы — на мои многичисленные запросы в эти «компетентные» органы, «дело» моего деда-«контреволюционера» долго не удавалось найти. И только по информации Архангельской ФСБ стало ясно, что это «надзорное» дело было уничтожено еще в далеком 1956 году — «По истечении срока хранения».

И только во Владимирском ФСБ мне дали возможность ознакомиться с его "делом" на 20 страничках, по которому он был осужден в ноябре 1929 г. На три года. Половина из этих страниц была закрыта от меня для просмотра! Почему? А люди или родственники тех, кто донес в "нужные руки" эту информацию, еще живы и преспокойненько живут во Владимирской области! Тайна следствия!

О его реабилитации мы узнали только в марте 1989 года, когда начал действовать Указ Президиума Верховного Совета СССР от 16.01.89 «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала 50-х годов».

«И что вы еще хотите?» — восклицали мне сейчас в переписке — «Будьте довольны — он был ни в чем не виноват!»

И никаких даже извинений…

Гора Секирная

На экскурсионном автобусе (500 руб) мы посетили еще одно место, связанное с недоброй славой Соловецого концлагеря — гору Секирную. От инфоцентра до Секирной горы около 11 км по грунтовой дороге. Автобус остановился на дороге под монастырской баней и дальше к Свято-Вознесенскому скиту, расположенному на вершине горы, мы прошли пешком. Гора небольшая — всего каких-то 76 метров над уровнем моря.

Почему — Секирная? Старинная легенда гласит, что такое свое название гора получила после того, как на ней два светлых ангела били («секли») встретившуюся им жену рыбака, мешавшую монашескому уединению и служению Господу. Другие специалисты полагают, что это слово идет от того, что здесь рубили лес — секли секирой (топором).

Поднимаясь вверх, миновали здание монашеской бани, выложенное из крупных валунов. Рядом с ней был колодец, из которого монахи черпали воду и носили наверх.

Метров через двести в гору, дорога привела к небольшой часовенке и памятному знаку в честь убиенных и замученных в 20-30-е годы 20 века. Углубившись немного в лес, мы увидели черные кресты — немые памятники погибшим в этом страшном месте.

Сразу за поворотом от этой часовенки открывается вид на кельи и скит — двухярусный храм. Он был построен в 1862 году. В те печальные советские годы это место было штрафным изолятором для заключенных Соловков. И присланным сюда в «командировку» приходилось здесь не сладко. Попасть «на Секирку» тогда означало «попасть на тот свет». Отсюда мало кто возвращался обратно в лагерь живым и здоровым.

В здании всего два этажа с совсем небольшими помещениями по площади. Как разместить, да еще и разделив заключенных, по их поведению? ГПУ придумало придать штраф-изолятору двойственную организацию. Что такое штраф-изолятор? Это «тюрьма на каторге».

Эта двойственность заключалась в следующем: на верхнем этаже расположили «верхний или строгий штраф-изолятор», а в нижнем помещении помещались штрафники «нижнего изолятора». Различие между ними — в суровости режима. Заключенные в «нижнем изоляторе» имели некоторые послабления по сравнению со штрафниками «верхнего изолятора» и получали раз в день горячую похлебку.

Сначала все прибывшие на Секирную новички заточались в «верхний штраф-изолятор» и, лишь по прошествии определенного времени, переводились в «нижний». Отопления в помещениях не было и зимой стоял страшный холод, дополнявшийся темнотой.

Ни коек, ни нар. Люди спали в одном белье на покрытом инеем каменном полу, так как вся одежда и все постельные принадлежности отбирались охраной.

По свидетельству выживших, они укладывались спать перекрестным штабелем в несколько рядов. Ночью несколько раз по команде перворачивались и менялись местами. И только так выживали зимой. Об этом месте подробно написано в книге бывшего соловецкого узника 20-х годов Ширяева «Неугасимая лампада».

Результаты не заставляли себя ждать. Ежедневно на Секирке кто-нибудь умирал от голода или холода. Недаром каждой осенью близ Секирки самими же штрафниками рылось множество ям, заготовленных на зиму, когда смертность была особенно велика.

За что можно было попасть на Секирку? Сюда отправляли за попытку побега, за отказ от работы, за исполнение религиозных обрядов и нарушение лагерного режима. Попадали сюда и мужчины, пойманные на прелюбодеянии с женщинами-заключенными. А таких женщин отправляли на Большой Заяцкий остров, где был свой — женский штраф-изолятор.

Здесь же проводились расстрелы узников по приговорам Информационно-следственного отдела лагеря. Их тела сбрасывали в общие могилы и чуть присыпали землей до следующего пополнения. Захоронения обнаружены в 2005 году и в 2006 году началось обустройство кладбища. Сейчас на склоне горы стоят в разных местах множество черных крестов.

Туристов на второй этаж скита почему-то не пускают — стоит загородка «вход воспрещен».

Еще выше находится помещение маяка — между крестом и куполом. Это единственная в России церковь-маяк.

Здание каменной Вознесенской церкви на Секирной горе отражает сложившиеся в Поморье традиции сочетания культового строительства с практическими задачами мореходства и безопасности судовождения. Соловецкий маяк считался одним из лучших на Белом море и его огни были видны за 60 километров.

Этот скит сейчас действующий и поэтому при его посещении нужно соблюдать требования церковного устава об одежде. Зайдя в помещение церкви на первом этаже, там, где раньше располагался «нижний изолятор», встретили группу православных паломников из Румынии. Они с почтением осматривали вновь воссозданный алтарь (на котором в «те» времена стояла «параша» (кадка с доской посередине) — заключенным выходить на улицу в туалет запрещалось.

И перед уходом мужчины вдруг так красиво и многоголосно запели, что аж дрожь прошла по всему телу. Это был Реквием по невинно убиенным.

Выйдя из церкви на смотровую площадку, увидели захватывающий вид на северную часть Большого Соловецкого острова и Белое море. В той же стороне находится и знаменитый Белужий мыс, с которого можно увидеть подплывающих совсем близко к берегу белых китов-белух.

Слева от площадки вниз вела новенькая деревянная лестница. Говорят, что в ее реставрации участвовали финские и норвежские волонтеры. Лестница сделана «на совесть» — красиво и ладно. К концу осмотра Секирки припустил небольшой дождик, а нам предстояло еще спуститься по ее скользким ступеням, которых когда-то насчитывалось 365.

По воспоминаниям бывших заключенных, особо провинившихся, привязав к бревну, спускали по ней вниз…

Внизу лестницы, в память о погибших и расстрелянных в этом святом для всех православных месте, сейчас поставлен большой поклонный крест.

Так что после тех событий первых десятилетий советской власти, гора на самом деле оправдывает свое название — на ней действительно «секли» — рубили, резали, душили и убивали!

Можно ли было убежать с островов? Практически — нет.

Однако удачные попытки всё же были и до революции. А наиболее известными побегами из советских Соловков, получившими широкую гласность в зарубежной прессе, были бегства капитана Юрия Безсонова, Созерко Мальсагова, братьев Солоневичей и некоторых других.

Но таких счастливчиков из сотен тысяч заключенных были единицы ...

----------------------------

Познакомившись с такими трагическими и печальными страницами соловецкого архипелага, следующие дни посвятили знакомству с естественными красотами этих островов. Сделали круиз на лодках по озерам Малого круга и к белым китам, поездки в Ботанический сад, на острова Муксалма и Большой Заяцкий.

Теги: Экстремальный отдых, Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм