Александров: непокоренный защитник (5-6 января 2014). Часть 3

Будто бы в противовес дворянскому изяществу на площади высится невыразительное серое здание местной администрации — убогий образец советского конструктивизма с неким намеком на пафос. Перед крыльцом качаются высокие заснеженные елки — неотъемлемый атрибут многих администраций. Спиной к правительственному дому стоит еще один символ советского прошлого — памятник В. И. Ленину, кои я тоже как бы коллекционирую. Александровский Ильич на высоком гранитном постаменте в окружении чахлых, но таких хорошеньких в снежном убранстве кустиков, торжественно занял свое место 1 ноября 1967 г. к всеобщей радости советских горожан. Его создатели — скульптор Ю. Г. Нерода и архитектор А. Н. Душкин. В том же году «с согласия александровцев переименовали улицу Революции в улицу Ленина», присвоив ей статус главной. Александровский Ильич, даже покрытый слоем снега, выглядит вполне заурядно, лишь его недоуменная поза (одна рука прижата к сердцу, другая — раскрытой ладонью в растерянном жесте) как бы отражает существующую действительность. «Что же вы делаете, до чего город довели, товарищи?!» — всем своим видом говорит вождь пролетариата. Но глух пролетариат, а из всех местных властей только заснеженный Ленин кажется неравнодушным к судьбе древнего города Александрова, умирающего на глазах…

На другой стороне площади видим огромную зеленую елку — ну хоть что-то позитивное среди этой грустной серости. На заснеженных ветвях рассматриваем смешные аляповатые игрушки: яркие колпаки со звездами, больших рыб и смешных лошадей с ногами-веревочками. Желтые, красные, синие, серебряные — видимо, сделаны они детскими руками, и оттого кажутся вдвойне милыми. Никаких хайтековских шариков и светодиодных лампочек. За елью высится белоснежным видением Рождественский собор — и все вместе становится похожим на дореволюционную рождественскую открытку. К нему и направляемся, по пути рассматривая другие достопримечательности главной площади.

Вот, например, весьма занятный памятник «Александровской республике», именуемый также монументом, посвященным борцам революции 1905 — 1907 годов. Своему созданию обязан событиям, происходившим в Александрове в декабре 1905 года. Тогда рабочие местных фабрик устроили вооруженное восстание, на 5 коротких дней безвластия провозгласив свой город «Александровской республикой». Детище скульпторов Б. Д. Яковлева и В. А. Новосадюка было установлено в центре Александрова в канун празднования годовщины другой революции — уже более масштабной, октябрьской, — 9 октября 1987 года. Эстетическое решение памятника, по мнению моих уже современников, довольно спорно и щедро подвергается критике гостей города.

На деле же представляет собой масштабную фигуру бегущей девушки с развевающимся стягом, стоящую на 6-метровом узком гранитном постаменте. Читала, что ранее монумент украшали барельефы с изображением сцен революционных событий, которые были уничтожены неблагодарными потомками. И хотя близко к стоящему посередине заснеженного поля памятнику мы не подходили, следы варварски оторванных плиток можно разглядеть на фотографии. Что еще интересно, на барельефе были изображены реальные участники «Александровской республики»: расстрелянная жандармами девушка и лидер местных большевиков Ф. И. Калинин. Уже давно минули революционные времена, забыты причины, да и события, их спровоцировавшие, а «Александровская республика» гордо и скорбно продолжает нести свое знамя, словно крест, и серая, стремящаяся в неизведанную, но уже известную даль — безысходность, фигурка на фоне тяжелых, хмурых — серых же — облаков кажется какой-то до горечи трогательной…

Словно в противовес забытой (а кому и вовсе неизвестной) «Александровской республике» ярко и торжественно смотрится памятник святому благоверному князю Александру Невскому. Александровцам больше по душе ассоциировать название своего города с именем знаменитого воина, вот и решили закрепить сие решение в бронзе. Памятник работы александровского художника Ю. Хмелевского был установлен совсем недавно — в начале декабря 2013 года, в день 750-летия со дня смерти Александра Невского. Фигура князя, облаченного в кольчугу и длинный плащ, сжимающего меч, стоит на невысоком постаменте, в аккурат перед Рождественским собором. Словно закрывает своей широкой спиной Александр-защитник православную святыню от гипотетических врагов. Скульптура кажется нам довольно симпатичной и уместной, на строгое и красивое лицо князя приятно смотреть. Хотя, как обычно, противники сего значимого для города монумента все-таки имеются. Главный довод оппозиции: вместо сомнительной скульптурки лучше бы асфальт годный сделали. Ну, у каждого своя правда.

Для себя открыла забавный до пошлости ракурс: с определенного угла Невский словно грозит рукояткой меча убегающей в туманные дали прошлого «Александровской республике».

Собор Рождества Христова. Адрес: г. Александров, Соборная площадь, д. 1,
тел.: (49244) 2-56-04.

Этот собор, что высится на Царевой горе, является одной из главных святынь Александрова. Первоначально был построен в 1687 — 1696 годах чаяниями царя Петра I вместо двух деревянных церквей, как говорят нам исторические источники: «мирским иждивением и Государевыми щедротами при бытности в той Слободе государевых вотчин дворцового приказчика Якова Ладогина». Конечно, новый белокаменный храм с приделом Николая Чудотворца стал центром православного Александрова, в любимую церковь на молебны собиралось много людей. Со временем собор уже был не в состоянии вместить всех желающих, и в 1847 году на средства фабриканта И. Ф. Баранова был капитально перестроен в стиле «ампир». Тогда же собор получил каменную колокольню, взамен деревянной. Теперь новый просторный храм мог вмещать «почти все православное население города и близлежащих деревень». При советской власти собор традиционно был закрыт, колокольня разрушена, до 90-х годов прошлого века в нем размещались «оперный театр, клуб, хлебозавод, дом художественного творчества, центр культуры ВНИИСИМС». Возрождение храма началось в 1991 году. Обезображенной святыне вернули первоначальный праздничный облик, в начале века нынешнего собор приобрел утраченную в годы лихолетья главу и даже крест.

Рождественский собор на Царевой горе — очень красив. Именно той аристократичной, скромной, но такой неоспоримой красотой, коей славились все самые знаменитые русские святыни. Компактное белое здание с просторной и длинной трапезной, основной объем с узкими стрельчатыми окнами, с изящными кокошниками, и еще выше — приземистая золотая главка с крестом. Кажется, вроде бы ничего особенного — белое и золотое, а как органично сочетаются эти тона, рождая красоту ангельскую, простую, но эталонную, и сразу понимаешь — это главный собор, так и должно быть!

У входа читаю мемориальную табличку: «В сем храме с 1922 по 1924 гг. служил протоиерей Федор Петрович Делекторский (22.12.1876 — 19.11.1937 гг.), который впоследствии принял монашество под именем Никита и был избран епископом Бутульминским, а затем Орехово-Зуевским. Пострадал за Христа в годы гонений и причислен к лику святых в 2000 году как священномученик». Вот такая история. Мы же заходим внутрь (благо, храм еще работает). Сразу же поражает объем церкви, ощущение огромного пространства и света — помниться, подобное чувство я испытала, глядя на своды Спасо-Преображенского храма в Рыбинске. Под высокими побеленными сводами светло и гулко, теплятся свечи у обрамленных позолоченными рамами икон. Поражает богатством декора высокий иконостас, а возле алтаря под куполом можно разглядеть синюю фреску со Спасителем. Торжественно и тихо в соборе, сохраненном, возрожденном, живущем — и снова поражаюсь (радуюсь!) этому чуду, когда очередной святыне смогли спасти жизнь! Собор понравился, очень красивый собор.

Идем по центральной улице Советской. Здесь еще тоже можно увидеть чудом сохранившуюся историческую застройку, представляющую собой все те же разной степени обшарпанности особнячки. Еще не совсем потерявшие свой розоватый, салатный, нежно-апельсиновый колер, но уже с облупившейся штукатуркой. Или грустно смотрящие отсыревшими бревнами второго этажа и потрепанными болезненно-серыми щеками первого — классические купеческие дома-лавки. Но даже не эти плачевные остатки былой роскоши, в которых сквозь тлен времени проступают прекрасные утонченные черты аристократичной архитектуры, навевают грустные мысли. Более всего раздражает этот бич осовремененных городов, который не миновал и Александров. Уродливые, кричащие, безвкусные вывески облепляют стены старинных особняков. Самое странное, что вроде бы и раньше в купеческих лавках, в торговых рядах (длинные одноэтажные здания с характерными арками, они тоже еще сохранились в Александрове) велась предпринимательская деятельность. И вроде бы ничего не изменилось. А вот чувствуется этот перекос времени, больно ударяет даже не по глазам — по душе.

Это не только на улице Советской. Это на всех улицах Александрова: на которых сохранилась историческая застройка (например, улица Ленина), и на тех, что утыканы советскими типовыми пятиэтажками или монументальными зданиями «общественного пользования» (не подумайте чего, это я про кинотеатры, например), — неоднозначными наследниками конструктивизма.

Это не только в Александрове. Это повсеместно. Я сейчас даже без привязки к конкретному городу хочу спросить: ну почему не ввести какую-то единую оформительскую политику на центральных улицах, в местах старинной застройки? Ну почему мы видим дикую вывеску типа «Минимаркет «Эсмеральда», заходим, а там — такая дородная, классическая русская девица-краса с пшеничной косой калачами с маком торгует. Почему не назвать «Булочная «У Аграфены»? Почему вместо «Бистро «Sweet pussycat» не назвать торгующую медовыми коврижками забегаловку, скажем, «Чайная «Кошкин дом»? Да, конечно, встречаются более-менее удачные стилизации, впрочем, рассчитанные более на иностранцев, обожающих все «a-la rus». Так давайте введем какие-то нормы, ну не хватает мозгов и таланта, организуем рекламные, оформительские фирмы, обяжем всех, кто хочет вести торговлю в старинных зданиях, обращаться к ним. Чтобы вывески эти были в каком-то едином симпатичном стиле, антуражном, ненавязчивом, без пошлости и позерства. Сохранились же фотографии, картины, так почему бы не черпать вдохновение из них?..

Идя по улице, мимо потока машин, мимо нарисованных девах в современных типа бальных платьях, компьютерных офисов и фирм по торговле запчастями, наконец, мимо парикмахерской «Гламур», мне хотелось видеть хотя бы то, что пока еще осталось от былой красоты старинных зданий. Порошил крупный снег, мокрый, уже больше похожий на дождь. Или слезы. Словно Александров, этот милый город, сожалел о том, что сделали с ним, и как бы извинялся, что предстал перед нами в таком пошлом виде, стараясь припорошить всю эту убогость похожим на слезы снегом. Опять вспомнилось, как ругают Александров, называя серым, унылым, безликим. Да разве город в этом виноват? Красивый, старинный город с богатой историей, город-защитник, хочется думать, еще не покоренный, если он плакал вместе со мной. Виноваты всегда люди. Черствые, глупые, жадные. Не желающие сохранить его светлый облик, допускающие все это издевательство. И снова взгляд вверх, а на объектив фотоаппарата падают снежинки, и хочется кричать: «Эй! Сильные, власть имущие! Это я вам говорю, кричу!». Но смотрит тяжелое серое небо, затянутое снеговыми тучами, не дает ответа. Наверное, никогда не даст. И падают снежинки, падают…

Я ненавижу «двигатель прогресса»,

Сжирающий чудовищем ужасным

Все то, что чудом пощадило время,

И что могло бы быть еще прекрасным.

Тем временем мы по мостику перешли речку Серую, немного погуляли по территории Александровской слободы (решили оставить знакомство с ней на завтра, заранее уточнив режим работы). В моем списке достопримечательностей значился еще один храм, находящийся как раз за стенами Кремля. На поиски церковки мы и отправились.

Церковь Спаса Преображения в Садовне. Адрес: г. Александров, ул. Садово-Огородная, д. 2а.

Храм возле Александровской слободы был построен в царствование Елизаветы Петровны в 1742 году на месте двух более древних церквей. Первоначально одна из церквей (каменная, «холодная») носила имя святых Захария и Елизаветы, после перестройки главный престол был переосвящен в честь Спаса Преображения. Это имя и стал носить храм. Построенный у кремлевских (монастырских) стен, он играл роль приходской церкви, принимавшей в радости и в горести, как горожан, так и жителей окрестных деревень. До советского периода церковь дополняла 65-метровая колокольня, в лихие времена разрушенная. Да и в самом Преображенском храме, закрытом в 20-х годах прошлого столетия, но чудом не разрушенном, долгое время размещались лесопилка и реставрационные мастерские.

Церковь выполнена в стиле «Нарышкинского барокко», по принципу «восьмерик на четверике», довольно миниатюрная, скромная по декору, лишь на окнах строгие наличники, пленяющая своей изящной геометрией. Сейчас — над краснокирпичным низом высится оштукатуренный белый «восьмерик», на боках которого проступает обнаженная временем старинная кладка, венчает — серебристый купол, а над ним — на тоненькой шейке маленькая луковка, тоже под цвет стального пасмурного неба — зимнего, тяжелого, и резной крест — в тучи упирается.

Издали Спасо-Преображеская церковь показалась нам не действующей, да и двери оказались закрытыми. Но резная деревянная (такая медово-новая, едва ли не пахнущая стружкой) дощечка-табличка и большой, современный же, трогательный в наивности своих ярких красок образ святого князя Александра Невского (снова как намек на название города) убедили нас в том, что в стенах этой святыни уже теплится свечка-жизнь. Позднее, уже дома, попалась мне в Интернете статья о том, как Преображенский храм восстанавливали волонтеры. Как же это по-нашему, по-российски (не по-русски!). На церкви табличка «Охраняется государством». Мы-то видели, как «охраняется»: вспомнились подобные надписи на разрушенных — одни стены остались — храмах в Вологде и Галиче. Да и восстанавливает святыню почему-то совсем не оно, это самое государство, а добрые посторонние люди, каким-то чудом оставшиеся неравнодушными в этом циничном и жестоком мире.

Общественная организация «Преображение Александровской Слободы», призванная восстанавливать достопримечательные места древнего города, объединила местных школьников, краеведов, студентов и преподавателей из учебных заведений разных городов, в том числе и Ярославля. Все эти замечательные люди дружно взялись за возрождение последнего не восстановленного храма в Александрове, для начала, например, очистили захламленную территорию, но сколько еще дел предстоит! В планах не только реставрационные работы и, естественно, полное открытие храма для прихожан (уже проходят воскресные службы в одном из приделов), но и организация культурно-просветительского центра «Преображение» с приходской школой, ремесленными мастерскими, реабилитационным центром для детей-инвалидов. Хочется надеяться, что все получится, и спрятавшийся за кремлевскими стенами храм расцветет чудесным аленьким цветочком в благодатном саду — Садовне.

А возле Спасо-Преображенской церкви мы увидели нечто, что невольно заставило сердце сжаться, а на глаза навернулись слезы, или это опять был снег. Избушка ли, сараюшка, один сруб остался, да окно посередине. Запорошено снегом, и не поймешь, не пощадил ли его пожар, или разобрали современные варвары. Сквозь окно видны стены Кремля, белокаменные. А домишко тот — деревянный, из-под снега проглядывают одинокие ковыли, подступает молодая поросль, да высокое дерево склонило ветви — а, может, защищают? И что этот домик здесь делает, и зачем — не понятно, а только вновь начинают кружиться горькие мысли, путанные от боли, но кажущиеся в тот момент, на сыром не по-январски ветре, в сгущающихся первых сумерках, отчего-то важными.

Это облик современной страны.

Это наша с вами Россия.

Метафорично. Впрочем, как и все в этом городе, в Александрове, насквозь пропитанном цветаевской поэзией (метафорой).

Я, честно, не знаю, ЧТО это. И ЧЕМ это было раньше.

И я не удивляюсь, что подобные сюжеты можно увидеть в любом городке этой страны, которую я все равно люблю, но которую мне уже давно стыдно называть «своей», ибо она уже, чья угодно, только не «наша».

Стены и окно. Куда? Куда Россия катится?…

От Александровского Кремля, по укатанной машинами дороге, мимо деревянных домиков — настоящая слобода — вышли на берег реки Серой. На запорошенном льду уже сидели рыбаки, наверное, как и 100 лет назад, и как во времена Ивана Грозного. Одетая в белый саван река, узкая, с поросшими ковылем берегами, накрытая ватным серым небом, выглядела прекрасной в своей нерастраченной грусти. И также грустно смотрели с противоположного берега (мы перешли через мостик) расплывчатые, серо-акварельные пейзажи с куполами Кремля, притулившимися по берегам домишками…

Давно минуло обеденное время, и очень хотелось есть. Благо, в рюкзаке мужа лежал заранее подготовленный сухпаек: картошка, яйца, сосиски, хлеб. Вот мы им и перекусили, стоя возле кустиков на берегу реки Серой. Я чувствовала себя такой диссиденткой: вот, смотрите, мой протест против буржуйского общества — не в кафе-рестораны эти ваши пафосные иду, а бутербродики кушаю, под куполом неба. Внезапно вспомнился рассказ экскурсовода из Цветаевского музея, о том, как Марина в тяжелые годы отдала своих девочек в приют, надеясь, что там они хотя бы будут накормлены, ведь поступает в детские дома материальная помощь: сгущенка и тушенка. Помощь, может, и поступала, но в холодильники начальства, и младшая дочка все-таки умерла от голода. Марина же до конца своей жизни больше не видела этих деликатесов: тушенки и сгущенки. А мы, мы их даже за продукты не считаем, привыкли икру на сервелат намазывать, зажиревшие сволочи! Мне стало стыдно. Как бывает стыдно от мысли, что кто-то живет хуже, чем я. И за то, что я вот здесь, сейчас, нагло хавая сосиски, запивая коньяком, пусть и на берегу реки, посчитала себя диссиденткой…

На шершавой стене мостика, уже поднимаясь с берега наверх, увидели нарисованный знак свастики и призыв «За Русь великую!» (как-то так). Все-таки есть у нашей молодежи какое-то стремление к патриотизму, любовь к Родине, жаль только, что они, те стремления, обличены в такую уродливую форму. Ведь лозунги у этих бритоголовых ребят, по сути, неплохие, только воплощают они их в жизнь несколько агрессивно. Мне в который раз стало горько, и с саркастической улыбкой я подумала, что если в этом выражается патриотизм, то да, Александров, весьма патриотичный город…

В УСАДЬБЕ КУПЦА ПЕРВУШИНА (АЛЕКСАНДРОВСКИЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МУЗЕЙ)

Александровский художественный музей. Адрес: 601650, г. Александров, ул. Советская, д. 16, тел./факс: (49244) 2-43-89, e-mail: artmususadba@mail.ru, сайты: усадьба-первушина.рф, http://www.museum.ru/m1449. Режим работы: ежедневно, с 9.00 до 17.00. Цена билета — 50 руб, фотосъемка — 20 руб.

Также можно заглянуть на экспозицию «Магия камня», в «Музей трудовой славы», принять участие в театрализованных представлениях «В гостях у купца Первушина», «В привратницкой» или тематических программах, посвященных различным календарным и церковным праздникам.

Филиалом Александровского музея является художественный салон «Александровский сувенир». Адрес: 601650, г. Александров, ул. Советская, д. 5, тел. (49244) 2-13-82. Режим работы: с 10.00 до 13.00, с 14.00 до 17.00, выходные — понедельник, вторник. Здесь можно посетить выставку «Город мастеров» и временные экспозиции.

Мы же ограничились посещением основной экспозиции в усадьбе купца Первушина — что же, будет причина вернуться в Александров!

Усадебный комплекс, построенный в 1873 — 1874 годах, принадлежал семье купца II гильдии Алексея Михайловича Первушина. С этой купеческой фамилией связана интересная семейная легенда, согласно которой некий богатый горожанин А. И. Жихарев пригласил на свадьбу своей дочери находящуюся в негласной ссылке в Александрове будущую императрицу Елизавету Петровну. Польщенная этим смелым (и дальновидным) поступком опальная цесаревна повелела впредь носить купцу фамилию Первушин — ведь он первым осмелился позвать ее на торжество, тем самым не просто высказав уважение, но и признав власть. Потомок Жихарева-Первушина, Алексей Михайлович, состоял в Совете директоров правления мануфактур Барановых, был членом Городской Думы, меценатом, активно участвовал в решении общественно значимых вопросов, таких как строительство дорог, больниц, школ, приютов.

От прежней усадьбы, правда, остались лишь ограда и флигель, а вот главный дом был перестоен в 1915 году. Вот его-то и видим мы, стоя на противоположной стороне улицы. Усадебный дом, безусловно, красив, хотя и находится в потрепанном состоянии. Изящное двухэтажное здание, решенное в неоклассическом стиле, декорировано стройными полуколоннами и богатыми барельефами, некогда имело нарядный бело-салатный колер, сейчас, к сожалению, изрядно смытый временем, дождями и людским равнодушием. Примечательно, что, подобно купеческим лавкам, низ у дома — каменный, а верх — деревянный.

Мы приходим в музей едва ли не перед самым закрытием и удачно попадаем на экскурсию самой последней группы. Покупаем билеты. А дальше… Дальше происходит то, что случается всегда со мной вот в таких вот старинных музеях-усадьбах. Время как бы раздваивается. С одной стороны я ощущаю себя вернувшейся в прошлое, с головой погруженной в ту атмосферу, ту эпоху, которой посвящена экспозиция. С другой — останавливается посвященное экскурсии время, я его просто перестаю чувствовать, и всегда очень удивляюсь, осознав, что прошло уже более часа.

…Картины в старинных интерьерах или интерьеры, в обрамлении картин, — трудно судить. Но остается неоспоримым фактом, что интерьеры — совсем живые, будто чудесным образом вернувшие в элегантный век, когда по этим залам ходили не туристы, а хозяева.

Когда любили, говорили, ругались, спорили, смеялись в этих стенах — настоящие люди, когда их век был их родным, и все было таким естественным. Так вот, в усадьбе Первушина невольно возникает ощущение полного погружения в тот, давно ушедший мир.

И уже кажется, что мы не просто гости, а гости долгожданные, и вот-вот хозяева позовут нас к накрытому столу, а потом мужчин — к ломберному столику, перекинуться партийкой карт за бокалом дорогого коньяка, а женщин милая хозяйка пригласит в свой будуар, похвастаться новыми духами и привезенным из самого Парижа платьем. И польются чудесные звуки вальса — это оживет рояль под нежными пальцами хозяйской дочки. И анфилада комнат наполнится счастливым смехом…

Это ощущение возникает сразу, как только переступаешь порог усадьбы-музея. И не покидает до конца экскурсии.

Меня бы, конечно, сюда не в джинсах пускать и смешной «кошачьей шапке». Странное дело, классические костюмы «а-ля Ахматова»: юбка-карандаш, темные платья («Опять нацепила картофельный мешок!» — орут на меня друзья-технари) и все такое, — на мне не смотрятся. А вот в свадебном платье (это мой самый любимый наряд на всю жизнь) я себе очень даже нравлюсь! Вот бы меня в нем сюда, с полуобнаженными плечами, корсетом, шуршащим пятью юбками кринолином… По анфиладам, легонько касаясь крошечной ладонью старинной мебели, поправляя завиток у виска, полуулыбкой отражаясь в большом зеркале в позолоченной раме…

…Как долгожданных и знатных гостей нас проводят сразу же на второй этаж — в покои хозяев-купцов. Мы попадаем в парадную комнату, оформленную в розовых тонах, с картинами александровских художников рубежа XIX — XX вв. на стенах, пышными драпировками на окнах и наряженной елочкой — все-таки, скоро Рождество.

Главное украшение комнаты — два старинных пианино. Мы сидим на стульях, слушаем рассказ экскурсовода (интересная, неравнодушная, добрая женщина, воодушевленный рассказчик) об усадьбе и семействе Первушиных. Вообще, отличительная особенность этого замечательного музея — здесь все можно потрогать руками.

Вот и сейчас экскурсовод предлагает желающим сыграть на одном из инструментов. В группе, несомненно, находятся те, кто закончил музыкальную школу по классу фортепиано, но они почему-то стесняются. Я же только умею печать на пишущей машинке (профессии машинистки и пианистки схожи — у них должны быть длинные пальцы, хотя у меня короткие, но печатаю я прилично xD), посему услышать чудесные звуки старинного пианино под сводами усадьбы начала прошлого века не приходится. А жаль.

Далее проходим в так называемую «курительную» комнату — небольшую, с покрытым зеленым сукном ломберным столиком и кожаным добротным гарнитуром.

На стенах — многочисленные портреты богатого семейства, рисунки, фотографии.

Здесь же мы видим хаммер-клавир фирмы «LHR OFFERBERG» конца XIX века. Этот музыкальный инструмент — уменьшенная копия органа.

Рассказывая о композиторах и музыкантах, гид уточняет, что на настоящем органе играть физически трудно, посему практически все исполнители — мужчины. На провокационный вопрос, сможем ли мы вспомнить хотя бы одну органистку, я не могу удержаться и, конечно же, называю Любовь Шишханову, нашу ярославскую исполнительницу. Да и ее воспитанницы — молодые, хрупкие девушки, демонстрирующие свои таланты на ежегодных фестивалях органной музыки, оставили просто потрясающее впечатление. Да, вещи исполняют серьезные, сильные, мрачноватые, не слишком женские (вспомните Баха и его глубокую, даже депрессивную музыку, которая, впрочем так органично ложится на мою израненную душу), но как же виртуозно исполняют!

А мы проходим в просторную столовую, практически все пространство которой занимает большой стол, словно ожидающий гостей. Пожалуй, это самая «вкусная» комната, такая нежно-апельсиновая, светлая, с розовыми занавесочками, самоваром, увитым гирляндой баранок.

В старинной горке темного дерева можно увидеть купеческие сервизы. И можно представить, какие чудесные ароматы витали здесь в дни торжественных приемов!

Экскурсовод проводит нас «черной» лестницей — аттракцион, который не видели, должно быть, гости прежних хозяев-купцов. Но зато челядь Первушиных именно этими «мышкиными» ходами, по скрипучим деревянным половицам, по крутой узкой лесенке приносила в столовую вкусные кушания. Мы же, ощущая себя не прислугой, а все-таки гостями, которым хозяева решают показать потайные уголки своей усадьбы, спускаемся на первый этаж — знакомиться с внутренней жизнью купеческого дома.

Сперва попадаем в приемную — большую комнату с печкой, облицованной изразцами последней трети XVII века.

Массивный черный буфет, богато украшенный резьбой, более скромная горка, кресла с витыми ножками около круглого столика с самоваром, семейные портреты над широким диваном с вышитыми крестиком подушечками — в такой домашней атмосфере ждали приема посетители Первушкина: партнеры по бизнесу, просители, коллеги по думской деятельности.

Примечательно, что помимо теплой печки, около которой могли погреться приехавшие издалека, в приемной можно было совершенно бесплатно отведать вкусного чаю с сахаром да баранками.

В общем, Первушин создал все условия для длительного, но неутомительного ожидания — ведь дела государственные да торговые быстро не решаются.

В смежном с приемной кабинете купца тоже можно увидеть много занимательных вещей.

Например, добротный дубовый стол с письменными принадлежностями, деревянными счетами и бумагами — будто бы хозяин лишь ненадолго вышел, оставив свои дела.

Этажерки с книгами, фотографии семьи, большая картина, изображающая краснокирпичную мануфактуру, деревянный глобус — все в этой комнате настраивает на деловой лад.

Интересны стенды и тяжелые книги с образцами ярких кумачовых барановских ситцев — прототипы современных каталогов.

Это сейчас научились товар фотографировать и ездить с тоненькими альбомчиками (а то и вовсе хранить всю информацию на ноутбуке), а в те времена приходилось таскать тяжеленные талмуды с лоскутками материи — ох, и неудобно, должно быть, было вести бизнес!

Мужу понравился большой сейф-сундук с потайным запором (конец XIX в.): на случай, если мошенники собьют навесной замок с этого замечательного зеленого короба, расписанного легкомысленными цветочками, имелся скрытый механизм, нажав на который, можно было обнаружить замочную скважину. И никаких тебе шифров-кодов: человек, не сведущий, ни за что не догадается! «Фирма» xD!

В следующей комнате — дамском будуаре, оформленном в приглушенных бордовых тонах, мы видим все те замечательные, близкие девичьему сердечку вещички, которые вызывают умиление даже у меня, равнодушной к современным женским цацкам.

Это и наряд той эпохи: элегантный, утонченный, вызывающий желание прикоснуться — даже примерить. Иногда же так хочется, чтобы юбка «в пол», кружева, и побольше всего закрытого, и шляпка на глаза, а тона — мягкие, пастельные. Женщины в костюмах позапрошлого — начала прошлого веков выглядели куда более привлекательными и соблазнительными, чем нынешние затянутые в латекс «недомодели». «В женщине должна быть загадка» — помните?

А какая замечательная мебель была у купеческой жены! Все эти столики, этажерочки, комодики, горки, ширмочки и обязательная швейная машинка!

Я с удовольствием осматриваю «туалет» с зеркалом середины XIX века — не правда ли, что советские гражданки видели в нем прообраз своих нелепых трельяжей, а я — своего дешевенького картонного трюмо? Но самое главное — старинные зеркала — питаю я к ним определенную слабость. В потемневших рамах, покрытых затейливой резьбой (непременно обозначающей нечто сакральное!), чуть мутные — словно молочные — озера. И в их глубине, куда заглядывать так страшно, странно и заманчиво, кажется, что можно увидеть Время. И себя через призму же Времени (вновь раздвоение): не то в смешной «кошачьей» шапке, красной кофте и джинсах, не то с пышной прической и в кринолинах. Или опять показалось?..

Экскурсовод тем временем подходит к резному буфету, где хранятся крошечные фигурки-статуэтки, расписные русские матрешки, кукольные сервизы — игрушки купеческих детишек.

В нашей группе есть маленькая девочка, и гид, достав из ящика миленькую чашечку, дает ее малышке. Это здорово — подержать в руках игрушку из прошлого!

В дамской комнате, кажется, полно вещей, но все они так органично сочетаются друг с другом, что ни одна из них не кажется лишней. Вазочки с сухоцветами и статуэтки, коробочки с рукоделием и книги, черно-белые фотографии в простых рамках и золотистые иконы в изящной горке, картины в пастельных тонах.

Особенно умиляет туалетный столик с разбросанными в якобы хаотичном беспорядке (ощущение, что хозяйка лишь на минутку оторвалась от утреннего туалета, чтобы попросить Дуняшу подать гостям чаю): шкатулочки, пудреница, нитка жемчуга, флаконы духов, фотопортреты, сборник стихов, тетради или дневник, приглашения на званный вечер или театральная афишка.

Век очаровательный — charmant — изящный и красивый! Где женщина была богиней, а не глупой размалеванной куклой — адептом какого-то пошлого «Рив Гоша». Даже мне (ах, футболку с черепом за платье «в пол»!) так приятны эти чисто женские предметы и интерьеры, и так близка царящая в будуаре романтическая атмосфера!

Зеркало (в усадьбе Первушина, Александров)

Розовые тона. Анфилада комнат.

Что скрывает старинное зеркало?

Играет рояль вальс монотонный —

От чьих-то нот осталось наследие.

Наследие — искусство. Искусство жить

И радоваться каждому дню.

Искусство страдать, прощать и любить

И верным быть одному.

Паркет, залы, мебель, занавесь…

Украдкой смотрюсь в старинное зеркало.

Века прошедшие… Гложет зависть,

Ведь я ничего не оставлю в наследство…

ГОСТИНИЦА «ВЕДРУССИЯ»

Адрес: г. Александров, ул. Институтская, д. 1, корп. 5, тел. (49244) 3-11-39,

e-mail: hotel@lotsmantour.ru. Кое-где в сети упоминается официальный сайт, но ссылка давно уже «не дышит».

Когда впервые увидели эту гостиницу, и муж спросил, хочу ли я здесь жить, я тут же замотала головой: «Неет!!!». Но все же решили зайти и… более ничего не искать. Читала я отзывы об этой гостинице — страшные сказки на ночь, причем, практически все правда. Вопрос, как к этой правде относится. Жутким жильем нас, путешествующих по России, уже не удивишь и тем более не испугаешь. Да и подобная «экстремальная экзотика», кажущаяся сродни некой панк-романтике, лично нас даже прикалывает. В общем, хотя гостиница нас устроила (вполне подходит для того, чтобы переночевать), рекомендовать ее не буду, просто опишу все, как есть, а там уж вам решать.

Самое хорошее в этой гостинице — это ее название, на него, в общем-то, и купились. Оно казалось таким красивым, старинным, чем-то исконно-русским веяло от чарующего слова «Ведруссия». Второй плюс — расположение, практически в центре города, в пешеходной доступности от всех александровских достопримечательностей.

Здание — двухэтажный длинный корпус из красного кирпича, подозрительно похожий на заводской, возможно, постройки еще позапрошлого века, безбожно разукрашенный разномастной рекламой (впрочем, среди них синяя вывеска «Ведруссия» бросается в глаза), с окнами, выходящими на оживленную проезжую часть и рынок. У крылечка (железная лесенка ведет наверх) прилеплены листочки-объявления об услугах гостиницы-кафе-бани.

Открыв входную дверь, видим темную обшарпанную лестницу, поднимаемся вверх и попадаем в такой же сумрачный коридор. На этом моменте люди нормальные должны стремглав выбежать на улицу и никогда сюда не возвращаться, я же прихожу в неописуемый восторг от этой затрапезности и убогости — это так по-русски! У стойки-ресепшн с зажжённой елочкой (едва ли не единственный источник света) никого нет. Но если погромче потопать, обязательно кто-нибудь появится и пообещает «сейчас позвать администратора».

Еще один плюс «Ведруссии» — это ее персонал. Гостеприимные, внимательные, отзывчивые, добрые тетеньки, все покажут-расскажут (от номеров до ближайших достопримечательностей), относятся душевно и очень по-родственному. Ощущение — будто ждали именно тебя и крайне тебе рады. Это я без стеба говорю. Впрочем, в Александрове все люди такие хорошие.

В гостинице есть 2-3-местные номера, с удобствами в комнате и на этаже. В последнем случае на 7 — 8 номеров приходится по 2 санузла. Все комнаты чистые, со свежим ремонтом, светлые, приятные. Гостиница небольшая, занимает всего один этаж. На нем же расположено кафе и прачечная, видимо, где-то еще есть заявленная сауна (лично я не видела).

Главная особенность (и не только этой гостиницы в Александрове) — расчетным часом считается час заселения. То есть нам было выгодно в первый день подольше погулять по городу и заселиться вечером, чтобы завтра выехать из номера практически перед самым поездом и не торчать на вокзале. К нашему расчету в гостинице отнеслись с пониманием, предварительную бронь (как, например, в «Вите») не потребовали, а, указав направление искомой Боголюбской церкви, напутствовали словами: «Ну, погуляйте, а к вечеру возвращайтесь. К нам все возвращаются, больше таких цен по городу не найдете». Думаю, точно не нашли бы. А опасения, что номеров не останется, не возникло, подумалось, мало найдется таких сумасшедших, как мы, если только командировочные.

Вернулись, когда уже стемнело. Проницательная дежурная сразу же предложила нам номер с удобствами на этаже (видимо, оценив нашу платежеспособность) и с двуспальной кроватью (видимо, имея в виду нашу молодость) xD. Цена вопроса — 1100 руб. за номер (за двоих). Заселили по моему паспорту, что могло кого-то насторожить, а для кого-то быть плюсом.

Наш номер оказался маленьким, с высокими потолками, но для такого места (и цены) неожиданно и приятно приличным. Светлые бумажные обои, запасы которых все еще можно отыскать на отдаленных базах стройматериалов на окраинах провинциальных городков. Пластиковые окна, в которые нещадно дуло, видимо, не предусмотрены они были для установки в старое здание. Кстати, возраст дома выдавала такая замечательная серая деревянная дверь, заметно контрастирующая на фоне современного ремонта. А так, уютно, светло, чисто. И холодно. Очень холодно. При том, что батареи оказались горяченными. Правда, вдвоем, под двумя одеялами и покрывалом мы к середине ночи нагрелись. При длительном проживании и более морозной погоде — это был бы существенный минус. Для нас — вполне терпимо, ну, не пар же изо рта идет xD. Еще в комнате ощущался запах табака, тем более заметный для людей некурящих. Создавалось впечатление, что не только стены (как мы потом убедились), но и пол с потолком в этом здании попросту бумажные, звуко- и запахопроницаемые.

Обстановка номера минималистична, но мила, в частности, из-за деревянной мебели теплых медовых тонов: вешалка, очаровательное зеркало в массивной резной раме, стулья, журнальный столик с двумя стаканами и пепельницей (хотя курить в комнате запрещено), винтажная тумбочка, телевизор. Отдельное внимание заслуживает кровать. Это муж мой считает, что не важно, какое ложе, главное — с кем спать xD. Я же просто «больная» по кроватям. Так вот, в нашем номере была шикарная двуспальная постель, широкая, с витой спинкой — «сердечками», видимо, из того же гарнитура, что и винтажная тумбочка. Правда, оказалась она до неприличия скрипучей (либо просто ей хотелось рассказать о нелегких гостиничных буднях xD), но зато со свежим и достаточно новым бельем, даже полотенца были в наличии. В общем, вполне комфортный номер для до неприличия непритязательных туристов.

Санузел, как я уже упоминала, в коридоре, один на 3 — 4 комнаты, но очередей не было. Кафельная плитка «а-ля СССР», душ без держателя, запор-шпингалет, но зато нет проблем с горячей водой (в гостинице автономная котельная) — а это уже хорошо. Ну, и достаточно чисто, насколько вообще может быть чисто в подобном месте.

На этом моменте следует рассказать о контингенте, гостившем в «Ведруссии». Ввиду относительно низкой цены и лояльной политики заселения гостиница, видимо, пользуется популярностью у командировочных и желающих романтично провести свой досуг (кажется, номера сдавались даже на часы). Понятное дело, скучно мужчинам проводить вечер в одиночестве перед телевизором. Как, например, было скучно двум молодым людям, которые в свой двухместный номер пригласили крайне громкую девочку, вопившую на всю гостиницу. Так что, учитывая потрясающую слышимость бумажных гостиничных стен, добрые полвечера мы оказались невольными свидетелями (или слушателями) общения этой троицы, причем, раскатистый хохот «красотки» — был самым приличным звуком. Истошные оры девицы и смех ее друзей, видимо, нисколько не мешали тетушкам на ресепшн мило общаться, видимо, подобные вечера случались в гостинице неоднократно. Сей пассаж к вопросу о чистоте, если что.

При гостинице, в противоположном конце коридора, находится кафе. Пара залов-комнат, побольше и поменьше, как в советских ресторанах. Мы сидели в малом зале, оклеенном сочными бордовыми обоями, с симпатичными пейзажами и аппетитными натюрмортами на стенах.

Столики — под белыми скатертями, стулья — с витыми спинками. На стенах — новогодняя мишура (привет от корпоративов). Народу — никого. Еду готовят при вас (не разогревают!). Сделав заказ, ушли к себе, так девочка-официантка ровно через 20 минут прибежала за нами в номер: «Так вы будете есть-то?». Вот такой милый домашний сервис. Цены (даже для Ярославля) смешные, в наличии, как ни странно, есть все блюда.

Мы традиционно заказали жаркое в горшочках (93 руб./порция) — удивительно вкусно и сытно. Порции — большие, мясо — нежное, мягкое, отлично прожаренное, с румяной корочкой, картошечка — золотистая. Даже учитывая, что это наш первый полноценный прием пищи за сегодняшний день, мы объелись! К жаркому еще заказали пиво (0,5 л/60 руб.), нормальное, разливное, правда, в пластиковых стаканчиках. Ну, где еще можно найти такие цены?!

Единственный минус — звучащая попсовая музыка (кто знает мой музыкальный вкус — тот поймет), хотела уж было просить «Slipknot» поставить, но муж уверил, что в «Ведруссии» их пластинки точно нет xD.

В общем, сидели мы с мужем вдвоем, в похожей на расписную, обитую бархатом шкатулку комнатке-кафе при гостинице с красивым названием «Ведруссия», кушали, разговаривали да в окошко на снег падающий, пушистый смотрели. Это ли не счастье?..

Окончание следует…

Часть 4

Теги: Отзывы об отелях, Культурно-познавательный туризм, Самостоятельные путешествия