Александров: непокоренный защитник (5-6 января 2014). Часть 1

РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ АЛЕКСАНДРОВСКОЙ СЛОБОДЕ

Наверное, правильно изучать Александров через призму личности Ивана Грозного, этого одного из самых неоднозначных российских правителей. Но, во-первых, личность монарха так спорна, что трудно, не имея специальной (исторической, политической) подготовки, объективно дать оценку его жизни и деятельности, во-вторых, наша в целом спонтанная поездка и банальная нехватка времени не позволила достаточно глубоко изучить матчасть, и не только по этому вопросу. Ну, и в-третьих (а, в общем-то, в главных) об Иване Грозном замечательно, с полным вложением души и знанием дела написано в рассказе про Александров автора Натальи (например, можно прочитать здесь: http://www.pamsik.ru), с которого и началось мое знакомство с этим замечательным городом, переросшее в острое желание его посетить.

Вообще же, с Грозным мы уже не раз встречались в своих поездках по российским городам, ибо Иван Васильевич подобно своей последовательнице императрице-реформаторше Екатерине II, в начале XVIII века разъезжавшей по стране и дарующей понравившимся дворцовым сельцам статус города, очень любил путешествовать. Вот, только навскидку места, где, так или иначе, отметились царь или его родственники, и где побывали мы сами: городок-крепость Буй, основанный матерью монарха Еленой Глинской; наш ярославский Любим, где (пусть и по легенде) в юные годы предпочитал охотиться царь; Углич, печально известный гибелью (убийством?) маленького царевича Дмитрия, последнего сына Грозного; и, наконец, Казань, которую «брал» Иван Васильевич, и специально построенная для сей вероломной цели крепость Свияжск.

Кстати, если продолжить тему захватничества и разоренных земель, то многие историки ставят боевые походы царю в заслугу. Дескать, расширял государь-батюшка Россию-матушку. Ну, подумаешь, реки крови лились да полыхали пожарища — так во благо же. По мне (как ярой противнице всяких войн и насилия), если и говорить о положительных моментах деятельности Ивана Грозного, то лучше уж вспомнить о том, что при царе развивалось книгопечатание (в той же Александровской слободе печатный мастер Андроник Невежа открывает «первую на Руси провинциальную печатню и издает „Псалтирь Слободскую“, одну из первых печатных книг»). Ну, и само собой процветало каменное строительство, создавались гениальные памятники архитектуры, например, тот же Александровский Кремль.

Считается, что именно при Иване Грозном (и опять же здесь, в ставшей на 17 лет столицей страны слободе, вот так, шпилька сегодняшнему ее центру) завершилось «формирование единого государства Российского». Выражалось это в реформах (создавались приказы и земства), заключении политических договоров (в Александровской слободе происходили торжественные приемы иностранных послов) и в упомянутых уже походах.

Вообще, личность и деятельность любого правителя никогда не может быть оценена однозначно. Дело даже не в том, что власть портит — это и без того ясно. Просто всегда найдутся недовольные, все-таки монарх (или президент) не «золотой червонец», которым любуются все без исключения. Иногда, если повезет, правитель проявляет мудрость. Но в любом случае он искренне считает, что поступает правильно. Та же опричнина Грозного, центром которой стала Александровская слобода, явление, на наш обывательский взгляд, страшное и мерзкое. А по мнению Ивана Васильевича — единственно верный способ борьбы с «боярской изменой». Вот и сеяли ужас и смерть эти полудикие, полубезумные всадники, то ли воины, то ли монахи (жизнь в слободе строилась по законам монастыря), с прицепленными к седлу собачьей головой («чтобы вынюхивать и выгрызать измену») и метлой («чтобы выметать измену»).

Впрочем, не напоминают ли они вам часом тех бритоголовых качков в армейских ботинках, — скинхедов, которые, правда, на современный лад, с битами в руках, с лозунгами «Россия для русских», «метут измену иноверную»? То ли психи, то ли патриоты, но тоже в какой-то мере «опричники», ибо зачастую стоят за ними немалые силы, умы и деньги. Впрочем, отношусь я к ним несколько лояльно, и лозунги их (при всей моей толерантности), в общем-то, правильные, только уж средства больно жесткие. А, может, сейчас уже по-другому нельзя…

Еще не стоит забывать, что опричники — «государевы люди». И если представители субкультур опираются на совесть и искреннюю веру в свою правоту, то »люди государственные» олицетворяют закон, а это намного серьезней. И что там сейчас происходит в современных «застенках», какие пытки-зачистки-репрессии — «КГБ их знает», вы же помните, «чекисты бывшими не бывают» xD. И, может, небезосновательно истерит на своих концертах мой обожаемый поэт и рок-музыкант Леха Никонов: «Третий отдел!!!». Мы ж, понятно дело, все после истории того клевого чувака Сноудена на шпионстве немного помешены. Да и все эти аресты (заказные ли, политические, намеренно спровоцированные?) заставляют задуматься о причинах и… об опричниках. Уже не тех, с головами песьими или бритыми, а в костюмах или при погонах. А Леха Никонов все надрывается, поет: «Люди на коленях! Царь сидит в Кремле…». Не о временах Грозного, как можно было бы подумать по этой выдернутой из контекста фразе. О времени сегодняшнем. История, она же всегда повторяется, и после талантливого и умнейшего психа Ивана Васильевича были подобные личности, и сейчас есть, и еще будут. И опричнина будет, и народ останется виноват, и правители будут считать свое дело искренне правым…

Но хватит, это так, лирика, личное отношение к существующей действительности и ее тотальное неприятие, жалкая попытка поразмышлять об Александровской слободе и провести некие бредовые параллели, смешав по галлюциногенной случайности царя с братией опричников, панк-исполнителя, разоблачителя ЦРУ и скинхедов xD.

Почему-то турресурсы зачастую позиционирует себя аполитичными. Да и большинство путешествуют «для галочки», чтобы поставить «плюсик — минусик» напротив картинки с «достопримкой-отелькой-кафешкой» (дескать, соответствует или нет заявленному на «сайтике туркомпашки»). Зачем искать проблему, думать, размышлять, делать выводы, пусть и неправильные, пытаться что-то сказать, доказать, исправить, донести до человечества? Зачем вообще думать, чувак, за нас же «дядька Интернет» уже подумал. Хотя, буду справедливой, есть путешественники мыслящие, небезразличные, пишущие потрясающие, проникновенные, умные, лиричные, интересные, трогающие за душу рассказы. Но, дабы меня не причислили к почетной когорте последних (мне стыдно, ведь я так тупа), скосив глаза к потолку (за последнее время ставший привычным жест, обозначающий не то всех «власть имущих», не то «шпионскую прослушку»), перечислю лучше основные вехи истории Александрова, так сказать, хрестоматийные, тщательно переписанные аккуратным детским почерком из учебника истории для пятого класса. Дабы не заподозрило меня в измене наше сильное и могучее, государство Российское, и дабы не наслало в Александровскую слободу тени опричников, «выгрызать да выметать» эту самую мою измену.

XIV — XV вв. будущий Александров упоминается под названием Великая слобода, с начала XVI в. именуется Новое село Александровское и Александрова (Александровская) слобода.

1504 г. — по духовной грамоте Ивана III это село, находящееся в непосредственной близости от столицы, было завещано его сыну, будущему великому князю Василию III, который через несколько лет направляет в свою новую вотчину русских и итальянских мастеров, которые возводят здесь загородный дворец. Александровская слобода становится излюбленным местом отдыха Василия III и его очаровательной жены Елены Глинской, здесь же любит бывать их сын Иван, ставший впоследствии царем Грозным и тем самым прославивший (пусть и очень неоднозначно) эту загородную резиденцию.

Декабрь 1564 г. — царский кортеж уже вступившего в свои законные права Ивана Васильевича отправляется в Троице-Сергиев монастырь, будто бы на богомолье, но обратно в Москву не возвращается, избрав по каким-то ведомым только царю причинам Александровскую слободу местом осуществления государственной власти. С этого момента ведется отсчет 17-летней эпохе опричнины, а руководство государством Российским осуществляется именно отсюда, из этого небольшого сельца, внезапно превратившегося в столицу монархии.

Ноябрь 1581 г. — в тот роковой день происходит ссора между отцом и сыном, закончившаяся трагическим убийством последнего. Все помнят картинку из учебника истории «Иван Грозный и сын его Иван, 16 ноября 1581 года»? Так вот, после изображенных на полотне И. Репина событий Иван Васильевич навсегда покидает Александровскую слободу.

Начало XVII в. ознаменовалось для слободы разорением польско-литовскими войсками, военными действиями и освобождением села от захватчиков ополченцами Минина и Пожарского. В Александровской слободе «располагается лагерь русских войск под командованием Скопина-Шуйского», а чуть за ее пределами одерживается «первая победа русского народа над польско-литовскими интервентами».

1727 — 1741 гг. — будущая блистательная императрица, а пока еще просто царевна Елизавета Петровна «живет в Александровской слободе в своеобразной „ссылке“ вплоть до своего восшествия на престол».

1778 г. — указом уже другой великой императрицы, Екатерины II, слобода становится уездным городом Александровом Владимиро-Костромского наместничества. В 1781 г. Александрову был жалован герб, в 1788 г. утверждён первый регулярный план города.

Декабрь 1905 г. — в Александрове происходит восстание рабочих, длившееся 5 дней и именуемое в дальнейшем «Александровская республика».

1915 — 1917 гг. — возникает феномен русской литературы, именованный «Александровское лето Марины Цветаевой». В этот короткий счастливый период поэтесса гостила у своей сестры Анастасии и создала множество прекрасных произвдений.

30-е гг. XX в. — Александров снова будто столица, и опять же не официальная, и снова с сомнительной славой. Его назовут «столицей 101 километра», куда будут ссылаться репрессированные видные деятели науки, культуры и искусства. Впрочем, Александров будет удобен им, ведь это так близко от Москвы, от оставшихся там родных, от кипучей политической и общественной жизни.

Дальнейшая жизнь уездного городка мало отличается от других таких же, разбросанных по всей России. Коммунисты, Великая отечественная война, перестройка, новое время… Александров включен в список городов Золотого кольца. Здесь есть место истории. Но, к сожалению, жестокое современное время наждачной бумагой счищает старинный облик Александрова. Он уже слишком современный, а, значит, безликий, типовой, штампованный, как и все современное. Город, в котором нет современной истории, ибо вся его жизнь сегодняшняя вряд ли кому может быть интересной. Но пока еще сохранивший (где-то в глубине души, за стенами Кремля, под сводами храмов, в маленьких улочках) крупицы своей прежней, богатой, интригующей истории. Поторопитесь, чтобы ее застать…

Герб Александрова: «В верхней части герб Владимирский. В нижней части в красном поле слесарные тиски и две по сторонам наковальни в знак того, что в сем городе производят весьма изрядные слесарные работы.».

ПЕРВЫЕ НЕСМЕЛЫЕ ШАГИ

Александров — один из городов Золотого кольца. Именно поэтому (а еще из-за близости к столице) в Александров любят приезжать москвичи, чтобы потом пачками писать ругательные отзывы. Дескать, серый, безликий, нищий, грязный, затерявшийся во времени, советский, убогий, с типовой застройкой, отсутствием достопримечательностей (кроме Кремля), с разбитыми дорогами. В общем, настоящий «101 км», захолустье, являющееся, видимо, синонимом «заМКАДья».

Не хочу никого обидеть (и тем самым, спалить свою провинциальность, ведь нам так присуще ругать жителей златоглавой xD), но, вероятно, после столичного блеска любой город за пределами того пресловутого «101 км» кажется москвичам дремучим захолустьем. Но меня-то, накатавшуюся по провинции, неоднократно побывавшую на таких задворках Вселенной, что многим и в кошмарном сне не снилось, настоящую патриотку (по мнению данного турресурса, между прочим, чем весьма горжусь xD) захолустьем не напугать. Наоборот, люблю я такие городки, тихие, полусонные, по которым можно неспешно гулять, не стаптывая ноги, не утомляя свой и без того воспаленный мозг кучей достопримечательностей. Они больше трогают струны моей циничной и зачерствевшей души. После бешеной гонки рабочих будней, от которой я все еще (уже в новом году!) не могу отдышаться, которая вымотала меня чрезвычайно морально и физически, после очередной (привычной) депрессии неспешные прогулки — самое то. Ну, а грязь и неприглядность — для того я и выбрала зиму, чтобы не так вся чернота бросалась в глаза.

Удивительно, но пока ехали в поезде, внезапно пошел снег, пушистый, белый, не виданный еще с декабря. «Добрый знак!« — подумала я.

На Александров мы отвели целых 2 дня (наверное, это много), решив по возможности осмотреть все. И просто отдохнуть. В другом городе. Ведь (по себе знаю) отдых в своем родном в новогодние каникулы редко выходит за пределы собственной квартиры и преимущественно заключается в поглощении пищи, валянии на диване и просмотре зомбоящика (это я опять о нас, нищих жителях «заМКАДья»).

Ну, а то, что город называют депрессивным, меня уж точно не беспокоило. Я в этом состоянии в последние годы нахожусь чуть больше чем постоянно. Посему для меня любой день, когда можно не думать о проблемах-заботах, а лишь о том, куда идти и что смотреть, — является отдыхом. А еще, как гласит вытащенная из «ВК» картинка: «Из депрессии есть два выхода: вокзал и аэропорт». Что же, проверим на Александрове.

Первое, что видишь, выходя из вагона электрички на перрон, — это александровский железнодорожный вокзал. Это симпатичное компактное здание с высокими арочными окнами и богатым декором было построено в стиле эклектики в 1903 году взамен старого, деревянного. Стоит упомянуть, что строительство александровской железнодорожной станции началось в 1870 году, а спустя 3 года здесь уже вовсю курсировали поезда.

На привокзальной площади обратили внимание на длинное жилое здание с большими буквами «Родине нашей — слава!». Ну, очень патриотично xD. Вспомнили, что несколько раз по дороге на юг даже выходили на этой станции, вот так же выбегали на площадь, фотографировали эту пятиэтажку с буквами. Впрочем, за что славит эту самую Родину город Александров, бывший «столицей 101 км», где нашли приют изгои системы, не понятно. И посему как-то сразу этот город-защитник (судя по имени) кажется мне очень благородным.

Церковь преподобного Серафима Саровского. Адрес: 601650, г. Александров, ул. Вокзальная, д. 12, тел.: (49244) 3-05-59, сайт: http://www.xramserafima.ru.

Находится здесь же, на привокзальной площади. Глядя на нее, такую нарядную, новую, невольно думается: «новодел». Оказалось, первоначальное впечатление верно, хоть и частично. У этой чудесной церковки, буквально заново возрожденной из руин, пусть не древняя, но весьма интересная и трагичная история.

В 1888 году на станции Александров на средства Управления железной дороги была построена маленькая часовенка для служащих и путешественников, освященная «в память чудесного спасения царской семьи во время крушения поезда у станции Борки». Подобные церковки-часовни в честь упомянутого события возводились повсеместно, например, есть они в нашем Ярославле и Любиме. Скоро часовенка стала тесновата, и встал вопрос о строительстве полноценного храма, который и был торжественно заложен в августе 1904 года. По задумке авторов церковь должна была стать единым целым с торжественным вокзальным комплексом, символизирующим могущество железной дороги. Все-таки, этот вид транспорта был в свое время очень прогрессивным и современным. Может быть, потому церковь освятили во имя Серафима Саровского, чудотворца, канонизированного совсем недавно, в 1903 году. Таким образом, храм в маленьком Александров стал «одним из первых в России, освященным в честь преподобного». Построенный в псевдорусском стиле храм был расписан в 1910 году в византийском стиле. Представляете, как красива была Серафимовская церковь, в которой так органично сочетались внешний богатый декор и внутреннее торжественное убранство!

Но не долго радовал храм горожан и путешественников, любовавшихся каменной сказкой из вагонов, спешащих к северу или в Москву. К огромному сожалению, удел всех святынь, заложенных на рубеже веков, был предопределен грядущей революцией. И если одни пощадило время (и правительство), как, например, Спасскую церковь в Кукобое, то другие были обречены на гибель или запустение. Это коснулось и храма Серафима Саровского. Его закрыли 1928 году, разобрали алтарь, крышу, звонницу, возвели уродливые каменные стены, и, как водится, разместили заведения мирские, конечно же нужные, но кажущиеся такими дикими и нелепыми в стенах православной святыни. Теперь в убогих, советского типа постройках, располагались магазины и железнодорожная столовая. Уже потом, на экскурсии в Цветаевском музее гид нам расскажет, что сама ходила обедать в эту столовую, и срастется пазл в моей голове: вот почему мне показалось, что церковь выглядит современной, ее же восстановили!

Да, буквально из руин восстановили. Чудо сделали. Недаром, видимо, учил батюшка Серафим: «Истинная вера не может оставаться без дел; кто истинно верует, тот непременно творит добрые дела». И александровцы создали общину, начали бороться за возрождение любимой церкви. Да так рьяно принялись за дело, что «в 2007 году храму почти полностью вернули его первоначальный облик». Серафимовская церковь была заново отстроена по старым чертежам и расписана, а над куполом в светлый праздник входа Господа в Иерусалим (1 апреля) засиял крест. 29 июля 2012 года храм был освящен Архиепископом Владимирским и Суздальским Евлогием. Святыней храма является ковчег с частицей мощей преподобного Серафима Саровского.

Серафимовская церковь очень красивая, праздничная, яркая, она бесспорно служит украшением привокзальной площади, как и ранее дополняет комплекс вокзальных построек. Неожиданно легкая по архитектуре (все-таки псевдорусский стиль предполагает массу различных элементов декора), краснокирпичная, увенчанная лаконичной темной главкой, церковь украшена лишь симпатичными кокошниками, резным крыльцом, белоснежными узорами да позолоченной отделкой — чувствуется утонченный вкус архитектора-реставратора. Церковь-праздник — так о ней хочется сказать. Храм — очаровательная рождественская игрушка. Церковь — подарок, который сделали сами себе александровцы. Зашли внутрь. Неожиданно много народа, идет служба. И становится сразу понятным, если столько прихожан взялись возрождать храм — значит, так тому и быть! Побольше бы нашим еще не восстановленным из руин храмам таких замечательных людей, как эти александровцы! Своды Серафимовской церкви расписаны яркими красками, голубыми, с позолотой. Мерцает в свете многочисленных свечей резной иконостас. Любуюсь тяжелой золоченой люстрой, спускающейся драгоценной виноградной гроздью вниз. Батюшка читает проповедь. Люди молятся. Вкусно пахнет ладаном. Очень красиво! Но мешать истинно верующим не хочется, и мы, немного постояв и полюбовавшись на все это великолепие, тихонечно уходим. Потрясающей красоты церковь!

Также на площади перед вокзалом, на фоне плотной стены пушистых заснеженных елей мы видим памятник воинам-александровцам, павшим во время Великой Отечественной войны, установленный в 1975 году по проекту ленинградского скульптора Б. Д. Яковлева. И снова кажется патриотичным (но уже без стеба), что александровцы чтут память своих предков-защитников, о чем вот так вот сразу заявляют всем, кто приезжает в их город. Вспоминаем опять же, что когда выходили из вагона на остановке по дороге на юг, обязательно подходили к этому памятнику. Вроде как отдавали некую дань уважения погибшим героям. Да, наверное, не только мы. Еще одно объяснение расположения этого монумента именно здесь, на привокзальной площади (если честно, впервые такое вижу, в основном «Вечный огонь» мы встречали в центре, в самом сердце любого города) — он должен напоминать о том, что «именно отсюда александровцы уезжали на фронт в эшелонах». Я, можно сказать, коллекционирую фото с подобными композициями, во многих городах они похожи, но каждый из них имеет что-то свое, неповторимое, хотя мысль (и смысл) едины: благодарность за совершенный подвиг, ненависть к гитлеровскому фашизму и ознаменование Великой Победы. Александровский памятник героям Великой Отечественной войны силен и динамичен, на гранитном постаменте две медные (металл собирали комсомольцы города!) монументальные фигуры воинов в развевающихся плащах, касках и с автоматами будто бы бросаются в бой. И кажется, что слышишь их победный крик: «Ура!!!». И вроде бы знаешь, что война закончилась Победой, а как-то становится спокойно на душе, что вот эти великаны вне времени года, круглые сутки готовы охранять покой рядовых александровцев, ну, и наш, уже коли занесла нас судьба в этот город. А у подножия монумента — венки, тоже заснеженные, перевязанные красными лентами, и трепещут на январском ветерке алые языки огня, в свое время специально зажженного от Вечного огня у могилы Неизвестного солдата и доставленного из столицы. Вечного огня, призванного вечно хранить память и оберегать…

А дальше мы пошли наматывать круги, вернее, бродить то в одну, то в другую сторону. Может, карта была (интернетовская, естественно) неудачная, на которой все выглядело понятно, а на деле (как мы потом уже определили) расстояния не соответствовали действительности. Так что, околовокзальную территорию (искали сначала гостиницу, потом уже – ну хоть что-нибудь, заявленное в нашем «расстрельном» списке достопримечательностей) по мокрому снегу избороздили чуть больше чем полностью.

Я покорно шла за мужем и саркастически вспоминала тех, у кого мои поездки по российским городам сидят уже в печенках, и кто старательно отправляет меня за границу, причем, самостоятельно (я же бедная, а так — якобы дешевле). Господа, да с моей полной топографической (и не только) тупостью и без знания иностранного языка (выдавать тот жалкий набор слов, который иногда демонстрируют ведущие прикольной, в общем-то, передачи «Орел и решка», за знание английского мне крайне стыдно), мне дальше вокзала того же Парижа не уйти. Мы даже в маленьком Александрове, с картой, с улицами на русском и возможностью спросить у прохожих целый час путались возле вокзала! Господа, не переоценивайте мои интеллектуальные способности, я тупа аки пробка!

И, все-таки, Александров — очень мой город, вот так, с первых шагов. Он пленяет своей настоящностью. Он такой, как есть, с грязью, лужами под ногами, мокрым снегом — промокшими джинсами-клеш, которые смешно и назойливо чавкают в такт шагам, и муж раздраженно ругается: расставляй шире ноги. С безликими серыми пятиэтажками, где живут (существуют?) люди, такие же, как в других городах.

С обилием безвкусной рекламы (пожалуй, единственный раздражитель) — и снова также как и везде. Рынки, торговые центры, кафе, магазины, банки — уже совсем по-ярославски. Александров не пытается приукрасить себя, свою действительность отреставрированными фасадами — создать некую лубочную привлекательность, где за внешне яркой картинкой (ничего, парадную часть вроде бы покрасили) внутри — все такие же гнилые трубы и желтые подтеки на высоких — исторических — потолках.

Мы любим такие дома, ходим, фотографируем их подновленные лица, не думая о том, что похожи они на престарелых красавиц, штукатурящих свои морщинистые щеки новомодной косметикой. Мы не знаем (не хотим знать?) о том, что внутри у них все уже изъедено тленом. Я люблю красивые особнячки и дома в кружевных наличниках — их почти нет в Александрове. И я первая буду выступать за их сохранение, реставрацию. При этом, мне импонирует чудовищное состояние александровской исторической застройки — город без стеснения (все как есть!) будто говорит: да, я беден, у меня нет денег, и всем на это наплевать. Я начинаю уважать его за эту честность, нет, неприкрытую откровенность.

Я чувствую здесь себя, как дома. Будто бы не уезжала, и в то же время что-то новое промелькнет. Кинотеатр, похожий на наш, — только у нас и «Октябрь», и «Волгу» уже снесли. Афиши — приезжает не то Пенкин, не то Басков — для меня одно и то же, а дедок говорит своей внучке с неким пафосным восторгом, вот, мол, звезда у нас будет. Обилие конструктивизма — здесь он кажется приемлемым, даже не раздражает. Стены домов будто покрыты слоем копоти — а заводы здесь есть? Их даже не пытаются отмыть — а зачем, придет новая зима, и снова будет эта грязь. В Александрове есть парк — мы его не нашли (не искали), и будки телефонные (они меня всегда умиляют, такой забавный пережиток — зачем, если у всех есть мобильники?). И деревянная застройка, даже нашла несколько симпатичных, ярко-окрашенных домиков.

А снег все идет. И крупными хлопьями оседает на проводах (как же их много здесь, даже без троллейбусов и трамваев — я их не видела), деревьях. И деревья выглядят такими красивыми, снежное кружево свисает с прогнувшихся под тяжестью мокрого хрусталя ветвей. Серые дома кажутся не такими унылыми за этой кружевной завесой. Что-то болезненно-циничное есть в этой урбанистической красоте и в моем восхищении ею.

Еще Александров — город кранов. Подъемных. Их здесь столько! Зачем, если ничего не строится? Хотя строек не меньше, но они мертвые какие-то, замороженные, что ли. Стройки и подъемные краны — это тоже Александров.

В Александрове много машин. Таких же грязных, разбрасывающих брызги грязи, лужи грязного снега своими грязными колесами. Они мчатся по дорогам — историческим улицам с совковыми названиями (это тоже так знакомо и привычно) — Ленина, Советской. Мы, по своей обыкновенности, выучив эти улицы, ходили по ним многократно, изучив и дома, и провода, и заснеженные деревья. Перепрыгиваем на светофорах лужи: «шлеп-шлеп» — это снова поют мои мокрые джинсы-клеш — здесь они не кажутся устаревшим пережитком 70-х годов. Машины мешают фотографировать, постоянно мчатся, заслоняя историческую застройку, — вернее, тень, что от нее осталась.

Александров мне кажется родным, привычным. Таким, как тысячи подобных городков по всей нашей России. Грязным, нищим, убогим, серым — и уже поэтому совершенно моим. Я люблю, когда надо пожалеть, поплакать — это так по-русски. Я в Александрове чувствую себя очень патриоткой и даже горжусь этим: смотрите, я люблю грязь, это так по-панковски. Мне кажется, что мы с Александровом очень понимаем друг друга. И стебемся над этим псевдопатриотизмом. Вы хотите так жить, в этой серости и грязи? А так живет вся Россия, все «заМКАДье».

Гуляя по улицам Александрова, мне хочется ругаться (орать!) матом — люди, выражающиеся нецензурно и откровенно рассказывающие о физиологии, как правило, ненавидят пошлость.

В Александрове нет пошлости. Показушности. Пригламуренной прилизанности.

За его честность вот так, с первых шагов, я его уже люблю.

Александров удивительно мой город.

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Теги: Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм