Чего хотят женщины, или Франция, "долина любви"

Я поздно приобщилась к творчеству Бальзака и начала почему-то с не самого лучшего его произведения — «Блеск и нищета куртизанок». Затем я прочитала приквел «Блеска…» — «Утраченные иллюзии» и, как следует «расчитавшись», большинство произведений Бальзака из цикла «Человеческая комедия». Так я узнала, например, что женщине бальзаковского возраста — вовсе не за «40 лет с хвостиком», а всего лишь 30. Возраст кризиса брачных отношений, когда женщина, осознав истинную сущность человека, с которым связала по молодости и глупости свою жизнь, влюбившись во внешность и не заметив душевной пустоты, оказывается в клетке привычек, общественного мнения и, что самое сложное, материнства, но и жить так дальше больше не может. Кстати, Бальзак был поборником незыблемости семейных уз и потому осуждал свою героиню Жюли из «Тридцатилетней женщины», хотя сам не считал предосудительным изменять своим возлюбленным.

Погружаясь в мир, созданный Бальзаком (во многих его произведениях одни и те же действующие лица, которые то выходят на первый план, то играют менее важные роли, косвенно влияя на ход повествования), мне закономерно захотелось узнать больше и об авторе. Так была прочитана подробная биография Бальзака за авторством Стефана Цвейга и чуть позже, когда наметилась поездка в долину Луары, в итоговый маршрут был включен город Тур, где родился великий писатель в 1799 году.

В Тур я отправилась из Амбуаза на электричке, доехав менее чем за полчаса.

Во времена Бальзака путешествия занимали несколько больше времени, а Луи Виттон еще не изобрел свой знаменитый дорожный чемодан, однако писателя это не останавливало, и его смело можно назвать одним из первых европейских туристов. Бальзак активно путешествовал не только по Европе, объездив Францию, Италию, Австрию, Германию, но и бывал даже в столице далекой Татарии — Санкт-Петербурге, а также в Киеве, Львове, Бердичеве и других украинских городах.

Чтобы посетить все «бальзаковские» места, как и прочитать все произведения этого крайне плодовитого автора, понадобится немало времени и сил. Жизнь Бальзака была очень насыщенной, под стать его творчеству.

Что сподвигло писателя отправиться в славянские дали, несмотря на финансовые затруднения, которые он испытывал, кажется, почти всегда? Ну конечно же любовь! Если он влюблялся, то влюблялся накрепко и готов был сделать все, пуститься на любые авантюры. Музой писателя на долгие годы стала графиня Эвелина Ганская, принадлежавшая к знатному польскому роду. Разумеется, его не останавливало ни наличие у нее мужа и детей, ни разница в общественном положении. Их долгую и обильную переписку можно назвать изысканным чатом с элементами эротики — так много писем они друг другу отправили за почти 20 лет запретной и сладостной связи.

Бальзака тянуло к аристократичным и недоступным дамам, которых бы он мог обожать издалека. А Эвелине нравилось, что на нее, в общем-то обычную женщину с европейских задворок, пусть и дворянского происхождения, обратил внимание знаменитый французский писатель. Бальзак опасался, что Эвелине не понравится его внешность неопрятного толстяка с гнилыми зубами и кривыми ногами, но она, как и другие, влюбилась в его талант, славу и ум. В своем письме к нему графиня писала: «Только художники могут доставить женщине истинное наслаждение, ибо в их натуре есть нечто женское».

Их то тлевшая, то вновь разгоравшася страсть с перерывами на измены и разлуки закончилась все же хэппи-эндом. Свадьба откладывалась почти до самой смерти писателя (сначала ждали, пока Ганская станет свободной от предыдущих брачных уз, потом были финансовые проблемы, проволочки с оформлением брака в России и нерешительность Эвелины — все же для нее этот брак был мезальянсом), но все же состоялась. Влюбленные, преодолевшие неимоверное множество преград на пути к счастью, обвенчались в католической цервки в Бердичеве, когда писателю было 50, а его избраннице — на 2 года меньше. Настоящая любовь — это мечта, а мечты редко, но все же сбываются.

Несмотря на частые разъезды, больше всего на свете Бальзак любил Францию, как, впрочем, и всякий француз. Спросите у любого из них, какая страна самая-самая, не важно в чем, они не задумываясь ответят — Франция. Не по причине чрезмерных патриотических чувств, французы действительно так считают и, возможно, правы. Бог не скупился, когда наделял Францию природными щедротами, а ее народ — талантами и фирменным французским юмором.

Любимым городом Бальзака однозначно был Париж, где он провел большую часть жизни, добился литературного признания и стал вхож в знатные дома, что для него, сына крестьян и торговцев, значило очень многое. Один из разделов «Человеческой комедии», грандиозного собрания его произведений, объединенных в «Этюды о нравах», «Аналитические этюды» и «Философские этюды», посвящен Парижу и его обитателям и так и называется — «Сцены парижской жизни».

В Париже, кстати, есть дом-музей писателя — дом, в котором Бальзак прожил 7 лет, скрываясь от кредиторов. Экономность определенно не была его добродетелью. Наоборот, Бальзак жил на широкую ногу, любил окружать себя красивыми вещами (и людьми, ведь его самого сложно назвать красавцем), хотя постоянно высмеивал в своих произведениях страсть к показушничеству — «мещанский шик». Он пытался строить дома, которые были ему не по карману, ввязывался в бизнес, в котором ничего не понимал и потому в итоге прогорал, оставаясь не то что без прибыли, а по уши в долгах.

Чтобы хоть как-то себя содержать и выплачивать долги, Бальзаку приходится очень много писать. Не просто много, а колоссально много — в ущерб здоровью, отдыху и сну, не зная томного писательского понятия «отсутствие вдохновения». В наше время Бальзак, учитывая популярность и количество его произведений, был бы мультимиллионером навроде Джоан Роулинг. Но в первой половине XIX века даже книги-бестселлеры не приносили баснословных прибылей, а сам писатель, несмотря на свои роялистские взгляды, считался у реакционных монархических властей не совсем благонадежным. Один тот факт, что Бальзак дважды провалился на выборах во Французскую академию языка и литературы, которые выиграли люди, чьи фамилии вам ни о чем не скажут, — доказательство его неустойчивого общественного положения и небезупречной репутации. Сам писатель считал единственной причиной свое бедственное финансовое положение.

Может, поэтому Париж описан у Бальзака с долей горечи. «Одна из привилегий славного города Парижа в том, что здесь можно родиться, жить и умереть, не привлекая ничьего внимания. Воспользуемся же преимуществами цивилизации». Цитата из «Отца Горио» — пронзительного произведения о силе отцовской любви (в литературе почти не описанной, в отличие от любви материнской) к двум непутевым дочерям и подлостях человеческой натуры.

Бальзак приходит к выводу, что Париж развращает людей, которые, под действием стадного чувства, начинают гнаться за титулами, связями, богатством, порой закладывая за мирские удовольствия душу и честь. Количество нереализованных желаний растет — получив одно, человек немедленно начинает хотеть другого и сразу третьего, четвертого, и чтоб было лучше, чем у соседа… Бесконечная гонка в колесе, где нет и не может быть победителей. Об этом лучше всего рассказано в самом, пожалуй, известном произведении Бальзака — «Шагреневая кожа».

Особенно в ряду честолюбцев выделяются амбициозные и не лишенные способностей провинциалы, мечтающие о признании в столице и готовые идти, если потребуется ради достижения цели, «по головам» (разве в наше время не так же обстоят дела и нет противостояния между коренными и понаехавшими?). Именно таким провинциалом и приехал в Париж сам Бальзак, частично отразив черты собственной личности в герое «Утраченных иллюзий» Люсьене.

Несмотря на разрушающее воздействие столицы, особенно на молодые неокрепшие умы и наивные души, Бальзак все-таки считал, что лишь в Париже есть жизнь и настоящая работа мысли. Здесь собираются передовые умы не только Франции, но и всего мира, а значит есть почва для появления гениев и шедевров, свершаются события исторического масштаба, изобретается новое и зарождается мода. Да и вообще куда как веселее, чем в затхлом болоте провинции, которую Бальзак всегда слегка презирал, как и всякий провинциал, достигший успеха в столице.

«И все-таки, о Париж, тот, кто не восхищался твоими мрачными пейзажами, проблесками света, безмолвными глухими тупиками тот, кто не внимал твоему рокоту между полуночью и двумя часами ночи, — тот и понятия не имеет ни о твоей подлинной поэзии, ни о твоих страшных, разительных противоречиях».

Каюсь, приехав в Париж из долины Луары, я как раз и предалась мирским удовольствиям, и прежде всего женскому удовольствию шопинга (compras). Я поселилась на Елисейских полях в квартире подруги, которая уже два года жила в Париже, училась в Сорбонне, обзавелась парижским акцентом и парижским любовником. Те два дня в Париже прошли для меня в прогулке по полям (я отмерила несколько километров пешком по «лучам», расходящимся от Arc de Triomphe на площади звезды) и изучению ассортимента местных магазинов.

Это было чудесно — жить не в отеле, а в обычном парижском доме 19 века с его классической грифельно-серой крышей и ажурными коваными балкончиками. Подруга снимала квартиру, принадлежащую довольно оборотистому священнику, имевшую несколько подобных квартир в собственности.

Жить в доме 19 века совсем не сахар. Маленькие комнаты, скрипящие половицы, кухня, больше похожая на узкий вытянутый коридор, окна, выходящие на внутренний двор, украшением которого считаются мусорные баки и забор, соседи, норовящие настучать в полицию по поводу шума у этих «понаехавших русских».

Зато рукой подать до Триумфальной арки, а по пути — рынок, где можно купить свежей клубники по евро за кило. Буланжери с хрустящими багетами и тающими во рту круассанами, без которых ни один француз не способен начать утро. Патиссери с вкусняшками, которые создают и украшают словно произведения искусства. И, конечно же, знаменитые парижские кафе с их столиками и стульями прямо на мостовой, с дежурным кофе по утрам и бокалом Leffe в вечернее время. Если вы не были в парижском кафе, считайте, что не были в Париже:)

Напоследок в ночь перед отъездом в Россию подруга, уже познавшая все прелести жизни истинной парижанки, устроила для меня праздник и сводила в ночной клуб, расположенный рядом со знаменитым кабаре «Мулен Руж», который стал для меня первым и пока последним ночным клубом во Франции. Перед этим событием мы устроили с ней шопинг на Елисейских полях, купив по новому платью, а вечером, посмотрев на мои волосы и неодобрительно покачав головой, подруга достала пенку для укладки, щипцы и принялась колдовать над моей головой, пытаясь придать прическе объем и парижскую дерзость.

Думаю, Бальзак одобрил бы поход в ночной клуб в качестве завершающего аккорда моей короткой поездки. Писатель обожал веселиться и посещать званые вечера и светские рауты, где блистали знатные, красивые, холеные женщины, которым льстило присутствие знаменитости и просто нравилось общаться с умным мужчиной, настолько преуспевшем в познании хитросплетений женской психологии.

«Парижанки часто бывают фальшивы, опьянены тщеславием, себялюбивы, кокетливы, холодны — все это так, но когда они действительно любят, отдаются чувству с большим самозабвением, чем другие женщины».

Однако все это было после. Отмотаем время назад и вернемся в провинцию — город Тур, малую родину Бальзака.

Думаю, не будет преувеличением сказать, что после Парижа для писателя особенно была дорога долина Луары, где он родился и провел детские и юношеские годы до переезда в столицу. Детскую привязанность к этому живописному тихому краю, облюбованному королями из династии Валу, Бальзак пронес в своем сердце до конца жизни. Только Бальзак восхищался долиной в столь пламенных и образных выражениях. Никто не описывал край, который называют «долиной королей» и «долиной любви», так, как это делал он — словно художник, подмечающий каждую деталь, прежде чем рисовать общую картину.

«Все говорило здесь о любви, которая заполонила мое сердце, не имея иной пищи, кроме мимолетного женского образа: и длинная лента реки, сверкающая на солнце меж зеленых берегов; и ряды тополей, обрамляющих кружевом своей шелестящей листвы этот дол любви; и темная зелень дубрав, спускающихся вдоль виноградников к изменчивому течению реки; и уходящая в беспредельность мягкая линия горизонта».

Долина стала местом действия ряда его произведений, в том числе одного из самых личных — «Лилия долины», где в биографии главного героя явно угадывается сам Бальзак, который в детстве сильно страдал от невнимания и холодности матери и даже хотел покончить по этой причине жизнь самоубийством, спрыгнув с моста в Луару.

По-моему, у Цвейга отношение матери к Бальзаку объяснялось тем, что он, как и его сестры, был рожден от нелюбимого мужа, и испытывал на себе подавленную неприязнь матери от неудачного брака. Только младший сын, рожденный от любовника, получал от нее любовь за всех остальных детей, вместе взятых.

«Лилия долины» является личным произведением еще и потому, что в нем отражены моменты взаимоотношений Бальзака с настоящей музой и ангелом-хранителем его жизни — Лаурой де Берни. Как и почти все значимые любовные связи писателя, эта связь оказалась запретной и порицаемой в обществе, и обоим пришлось за нее дорого заплатить. Все факторы сошлись: Лаура была замужней дамой с детьми, обладала дворянским происхождением (снова мезальянс!), а разница в возрасте между ней и молодым в то время Бальзаком составляла 20 с лишним лет. Он увлекся ею потому, что нашел теплоту, ласку и заботу, которые так и не получил от собственной матери. Лаура же сразу разглядела в молодом человеке талант, и именно благодаря ее поддержке Бальзак состоялся как мужчина и как писатель.

Шансов у этой любви, конечно же, не было. Как и шансов у любви главных героев «Лилии долины», закончившейся весьма трагично. Бальзак, уже имея связь с Лаурой де Берни, вступал в любовные взаимоотношения с другими женщинами. Но только она была для него «подлинной жемчужиной среди себе подобных». Бальзак имел редкую у мужчин способность любить сильно и страстно, отдавая всего себя, каждую женщину, которую считал своей избранницей.

«Истинная страсть подобна прекрасному цветку, который особенно пленяет взор, когда он вырос на бесплодной почве».

Что же город Тур, где был рожден писатель? Вне зависимости от того, нравится вам Бальзак или нет, я рекомендую выкроить немного времени на Тур, тем более что он не так далеко находится от Парижа, и его посещение можно совместить с экскурсиями по замкам Луары.

По сравнению с Амбуазом и Блуа, Тур — достаточно крупный город (140 000 жителей), называемый за внешнее сходство со столицей «маленьким Парижем».

Действительно, сходство есть. Начнем с того, что и Тур, и Париж основаны римлянами, которые назвали новые города, соответственно, Туронемсис и Лютеция. Во времена Валуа, которые, как известно, избрали замки Луары в качестве своих резиденций, столица была перенесена из Парижа в Тур. То есть более 100 лет, начиная от Людовика XI Валуа и заканчивая смутьяном Генрихом IV из рода Бурбонов, именно Тур был столичным городом, тогда как Париж — банальной затхлой провинцией!

Считается, что язык, на котором говорят в Туре, самый чистый и правильный французский язык, тогда как в том же Париже — всего лишь диалект. Щелчок по носу снобам-парижанам!

Еще одно сходство (хотя, возможно, встречаемое в других городах Франции) — здания ратуши, или отель-де-вилль, которыми и Париж, и Тур могут похвастаться. В Париже отель-де-вилль и больше, и масштабнее, и старше на века. Зато в Туре ратуша, построенная в конце 19 века «на парижский манер», невероятно изящна. Своей красотой она призвана подчеркивать республиканские добродетели — свободу, равенство и братство, тогда как парижская ратуша навсегда связана с кровавым прошлым некогда бывшей перед ней Гревской площади.

Ратуша находится на площади Жан-Жорес, что неподалеку от железнодорожного вокзала, поэтому пропустить ее невозможно.

Основная причина, по которой Тур называют «маленьким Парижем» состоит в том, что не только ратуша построена «на парижский манер», но и множество других общественных и жилых зданий. По фото можно было бы подумать, что они сделаны в Париже, но нет, это Тур, который закономерно копировал столицу, законодательницу мод в архитектуре в том числе.

Влияние Парижа можно почувствовать и на городских улицах с поправкой на то, что в Туре все менее масштабно — улицы не такие широкие, дома не такие высокие, а магазины и кафе чуть менее пафосны.

Несмотря на влияние Парижа, в Туре все же сохранились любимые многими за аутентичность старинные фахверковые дома — те самые, словно сошедшие со страниц авантюрных романов Дюма.

Даже человек, не знающий французского языка, может догадаться, как переводится слово tour. Эйфелева башня — La tour Eiffel — известна абсолютна всем. В городе с названием Тур (Tours) тоже должна быть своя башня. И она есть. Вернее, это не совсем башня, хотя она и называется La Tour Charlemagne — башня Карла Великого. Эта башня-то, что осталось от средневековых построек, относящихся к церкви Сен-Мартен. По преданию в башне умерла Лиутгарда, одна из любимых жен императора (да, император мог и должен был иметь в целях продолжения рода несколько любимых жен!).

Главной же достопримечательностью Тура считается кафедральный собор Святого Гатиана (Сен-Гатьен) построенный в стиле пламенеющей готики. Святой Гатиан был послан из Рима в Тур, заселенный в те времена язычниками, чтобы проповедовать христианство. Его миссия удалась, католическая вера пустила в этих землях корни, и с тех пор Тур считается одним из оплотов католичества в Галлии.

Собор Святого Гатиана, кстати, фигурирует в одном из рассказов Бальзака из цикла «Сцены провинциальной жизни». Рассказ так и называется — «Турский священник» и повествует об аббате Бирото, служившем в этой церкви. Бальзак беспощаден к провинциалам с их мелочными заботами, дрязгами, завистью, маниакальной страстью к сплетням, откровенно смеется над их скудоумием и ограниченными интересами. В провинции бывает скучно, масштабных событий не происходит, и люди, не умея себя развлечь, перемывают косточки соседям (раздувая пустячные детали до немыслимых размеров — «буря в стакане воды»). Так Бирото стал жертвой собственного простодушия и глупости, а также мести со стороны людей, для которых она стала смыслом жизни, так как других интересов у них не осталось.

Только одним человеком восхищается Бальзак в этой трагедии мелких людских душ. Дворянин и предприимчивый помещик по имени де Бурбонн, который сделал себе состояние на виноградниках, воплотил в себе истинный дух провинции — смекалку, изворотливость и хитрый гибкий ум.

Если окажетесь в долине Луары, обязательно попробуйте местные туреньские вина. Лучше всего красное вино из домена Шинон.

Такой я увидела родину Бальзака — писателя, которым искренне восхищаюсь. Вот пример того, как человек сделал себя сам — несмотря на нелюбовь матери, крестьянское происхождение, внешние недостатки и слабое здоровье. На мой взгляд, никто из писателей-мужчин так и не превзошел Бальзака в умении понять женщину. Неудивительно, что самые лучшие афоризмы о женщинах принадлежат именно его перу.

А я хочу закончить одной из моих любимых цитат: «Никто не любит женщину за юность или зрелость, за красоту или уродство, за глупость или ум; любят ее не за что-нибудь, а просто потому, что любят».

Любви безусловной хотят все — и женщины, и мужчины. Дарите ее сегодня и каждый день своим близким, как Париж дарит праздник и красоту:)

Замки Луары. Королевская роскошь французской провинции

Наследие и последний приют Леонардо да Винчи в "долине королей"

Теги: Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм