Белые снега северной широты. Ч - 12. Краеведческий музей Туры

Предыдущая часть — Эвенкийская столица

Когда в Туру приезжает командировочный, желая похвалиться родным посёлком, туринцы первым делом спрашивают, довелось ли гостю побывать в музее?

Краеведческий музей одно из культовых мест посёлка. Он занимает первый этаж административного здания. У входа мемориальная табличка:

Здесь на эвенкийском радио с 1962 по 1980 г. работал эвенкийский поэт и писатель, основоположник эвенкийской письменной литературы Алитет (Альберт) Николаевич Немтушкин (1939 — 2006 г.)

Надо сказать, эвенки свою письменность и язык теряют. Молодёжь разговаривает по-русски. В настоящем всего два писателя создают произведения на родном языке.

Раздеваемся в фойе, покупаем билеты, после с удовольствием слушаем экскурсовода. Первый зал начинается прямо в коридоре.

Эвенкия была обжита человеком с самых давних времён.

На стеллажах один из макетов воспроизводит сцену охоты, другой — обитателей пещеры.

Рядом орудия труда древнего человека, кости шерстистого носорога, череп овцебыка с рогами.

Что особенно ценно, есть не только зубы, но и целиковая нижняя челюсть мамонта.

Кости по берегам Нижней Тунгуски встречаются часто. Вода берега размывает и земля выдаёт тайны прошлого. Рыбаки снабжают музей находками.

На территории Эвенкии: Географический центр России, плато Путорана, Суломайские столбы, Центрально-Сибирский заповедник, Тунгусский заповедник.

Первые сведения о геологии Нижней Тунгуски появились в результате посещения района в конце XVIII и середине XIX веков исследователей Д. Миссершмидта и А. Меддендорфа.

В 1859 г. К. Сидоров открыл на Тунгуске графитовое месторождение. Возвращаясь обратно, на шхуне «Утренняя заря» обогнул Скандинавию и прибыл в Петербург.

Началась добыча графитовой руды для Петербуржской карандашной фабрики. Эвенкийский графит получил высокую оценку на Всемирной выставке в Париже. Так на Тунгуске образовался посёлок Ногинск.

Ногинское месторождение периодически разрабатывалось с 1860 по 1940 г. открытым способом, а с 1940 г. с помощью штолен. Его дальнейшая судьба по российским меркам типична. В 90-х добычу графита прекратили. В 2006 г. посёлок оказался закрыт. Людям предоставили жильё в других регионах.

Насколько я знаю, в настоящий момент разрабатывается только Куюмбинское месторождение (нефть и газ).

Многие выдающиеся учёные посвятили свою жизнь изучению Эвенкии. Здешняя земля хранит в недрах: нефть, газ, никель, исландский шпат, железо, графит, алмазы, золото и т. д.

Более чем уверен, нефтяники, газовики, шахтёры и старатели ещё вернутся. Всё лучшее у этого благодатного края впереди.

Животный мир довольно разнообразен, что и представлено в одном из залов.

Во многих краеведческих музеях чучела покрыты пылью, а мех поеден молью. Здесь экспонаты свежие, словно зверушки замерли для фотосессии.

Эвенкия во все времена славилась охотой. Местные жители как никто другой знают повадки птиц и животных. Я узнал много интересных историй.

Кабарга (микчан — эвенк) — единственный представитель оленьего семейства не имеющий рогов, при этом у самца в верхней челюсти выпирают клыки.

Зверь очень пуглив, не поддаётся одомашниванию и увидеть его в естественных условиях достаточно сложно. Арктику кабарга не любит, обитает по всей горно-лесной части Восточной Сибири к востоку от Енисея.

Грубый мех кабарги окрашен в бурый цвет со светлыми расплывчатыми пятнами. Зверя добывают не ради меха или мяса, а ради «кабарожьей струи».

У самцов, ко времени достижения половой зрелости, развивается железа, которая содержит густое студёное вещество — муксус. Муксум используют в восточной медицине и в парфюмерной промышленности.

Заяц-беляк (луннукан — эвенк) зимой имеет снежно-белую шкурку и лишь кончики ушей окрашены в чёрный цвет. Распространён повсеместно, летом питается травами, зимой поедает кору с деревьев.

Заяц-беляк отличается высокой плодовитостью. Спаривание происходит весной и летом. Зайчиха рожает 3–7 зрячих, покрытых густым мехом зайчат, способных к самостоятельному передвижению.

Оно и понятно, врагов у зайца в естественной среде много и природа старается поддержать популяцию. На зайца охотятся многие хищники и один из таковых — Белая сова, она же Полярная (интылгун — эвенк). Размером птица примерно с гуся, держится в одиночку, селится в арктической пустыне, делая гнёзда в виде ямок на земле.

Белая сова издаёт звонкое «ки-ки-ки». Охотится в ночное время на грызунов и зайцев.

Если начали про птиц, нельзя обойти стороной гагару — она присутствует на гербе Эвенкии и является символом края.

Чернозобая гагара — крупная птица весом 2,5 — 3,3 кг. На горле чёрное пятно, брюхо белое, спина чёрная с яркими белыми поперечными полосками. По земле передвигается плохо. Дабы взлететь, необходим разбег; полёт прямой, но мало маневренный.

Гагара птица перелётная, населяет всю таёжную зону. Питается рыбой и водными беспозвоночными. Под водой может проплыть 80 — 100 м.

На малых озёрах не гнездится, предпочитая большие водоёмы. Кладку делает из 2–3 яиц грязно-оливкового цвета с серыми пятнами. Гагара не стремится спрятать гнездо и потому её яйца и птенцы часто становятся добычей хищников. Возможно именно поэтому крик гагары звучит горестно и печально.

Хорошо ныряющую и высоко летающую птицу шаманы призывали при камланиях в качестве помощника. Об этом рассказывается в следующем зале. Он совсем небольшой и посвящён шаманизму.

Основное внимание посетителя привлекает инсталляция, где шаман с бубном пытается изгнать злых духов из человека.

Над ними перекрестья жердей, словно шаман пытался расставить чум, но не успел, приступив к камланию. Оформленные в виде леса фотообои создают иллюзию тайги.

Инсталляция подкупает правдивостью. Глядя на лекаря и его пациента, невольно представляешь, что именно так и было.

Рядом с перекрёстными жердями чума ритуальные палки. Их верхушки обрамлены деревянными гагарами и лебедями.

Если шаману требовалось опуститься в нижний мир, он призывал на помощь гагару. Подняться помогал лебедь. Сова выручала ночью, но её здесь изображать не стали.

По словам научного сотрудника, шаманский бубен настоящий, ему более 100 лет. По ритуалу, главный атрибут кудесника нужно положить на могилу хозяина, дабы в него никто больше не стучал и не звал духов.

В конце 20-х прошлого века религия была не в почёте и традицию соблюдать не стали. Бубен определили в музей. Несколько лет назад его отдавали на реставрацию, после чего погода целую неделю измывалась над посёлком.

Через три месяца, когда бубен вернули, он лопнул, словно былые заступники на людей обиделись окончательно, и решили разорвать связь.

В этом маленьком зале можно детально изучить шаманский костюм и его атрибуты.

В 1926 г. в Эвенкию проходила геологическая экспедиция. Её руководитель И. М. Суслов в дневнике записал следующее:

«Провожая экспедицию, отправлявшуюся в трудный путь по Чуне, Чунго шаманил с деревянным изображением тайменя (дельбон), чтобы разведать фарватер. Камлание происходило без бубна и без шаманского костюма.

Шаман сидел в чуме на символическом плоту, держа в правой руке за хвост изображение дельбона, обращённого головой вниз. Находясь в таком положении, он раскачивался вправо и влево и пел, изображая диалог с дельбоном.

Ткнув дельбона головой в землю, приказал быстро плыть по течению Чуни, внимательно просматривая дно, на каждом плёсе и у каждого поворота докладывать шаману о результатах разведки».

По эвенкийским поверьям, когда человек умирал, он проходил «Реку жизни», после чего возрождался. Так называемая «Река жизни» в музее представлена в наглядном виде с фигурками, смысл которых: человек плывёт в лодке, по пути попадая в различные ситуации.

В эвенкийском языке 12 падежей, при этом до 1930 г. письменности у народа не существовало. Дабы о чём-то рассказать, рисовали картинки. На перерисованных копиях показано, как один из родов совершал жертвоприношение.

Четвёртый зал самый интересный — здесь наибольшее количество артефактов. Многие из таковых обыграны в форме инсталляций.

Очень трогательно выглядит сценка, где две женщины обрабатывают ровдугу (оленья шкура). Чтобы она не промокала, шкуру дымокурят. Мы же видим начальный период обработки. Шкуру уже сняли и чистят скребками, причём пожилая женщина учит молодую. Инсталляцию дополняют короба из бересты и красавец олень.

Оленьи шкуры служили для изготовления одежды и обуви. Сухожилия использовали в качестве ниток. Из выделанной кожи и рогов изготовляли охотничий инвентарь.

Следующая инсталляция воспроизводит жилой чум.

В центре очаг, на самом почётном месте глава семьи. Слева от него буку (детская берестяная люлька) с младенцем. Справа небольшой стол с инструментами. Обращают на себя внимание шкуры и талми (заплечный короб из бересты).

При столь малом пространстве каждой вещи и предмету определялось своё место. Женщина со своей левой половины не имела права переходить через мужчину — это сулило плохую охоту.

Из необычного отмечу, металлическую посуду могли позволить себе не все — и тут логичен вопрос, как эвенки варили мясо? Для этих целей существовал особый кожаный мешок, в котором можно было кипятить воду. Как обрабатывалась кожа, теперь никто не скажет. Технология утрачена.

История образования музея тоже весьма интересна.

В 1926 г. при культбазе на Нижней Тунгкске организовали краеведческий уголок. К сбору экспонатов привлекали учителей, врачей, краеведов.

Осенью 1931 года музей оказался закрыт из-за нехватки помещения, на несколько лет прекратив существование. Сложенные в ящики артефакты хранились в холодном сарае.

В середине 30-х годов в стране развернулась кампания по оживлению краеведческой деятельности. Наркомпрос РСФСР разослал обращение «Ко всем музейным учреждениям», где сформировал поставленные задачи.

Музеям предписывалось стать «центрами пропаганды социализма, всех мероприятий, проводимых советской властью и партией в деле социалистической реконструкции сельского хозяйства, промышленности, быта и т. д.».

И вот теперь, благодаря краеведам и этнографам, мы понимаем, что представлял собой быт эвенков 100 лет назад: что использовали в качестве инструментов, чем охотились, во что одевались и т. д.

Артефакты, собранные в середине 20-х, составляют наиболее значимую часть экспозиции.

В некоторых случаях приходится сталкиваться с мнением, дескать одни народы своими умственными способностями на генном уровне стоят выше других?…

История народов сложилась по разному из-за различий в географических условиях, но никак не из-за биологических отличий. Где-то происходил культурный обмен, а где-то, по причине изолированности и удалённости, он полностью отсутствовал.

Если в Южной Америке не додумались до колеса, то им попросту не к чему его было применить. Лама в качестве тяговой силы не подходила, а лошадей и быков до Колумба не было.

Не додумались, не изобрели — значит, для этого просто не существовало нужных обстоятельств. Народы использовали те природные условия, среди которых жили. К примеру, эвенки самым высоко технологичным образом обрабатывали берёзовую кору.

Этнограф Е. Курейская в своей книге Береста: от ложки до лодки сообщает следующее:

«У обывателя бытует мнение, что береста это чисто русская „находка“ для изготовления предметов домашнего обихода, изделий декоративно-прикладного искусства и т. п.

Увы, это не так! Многие народы, населяющие Россию, в том числе Сибирь, считают кору берёзы своим любимым природным материалом. Эвенки издревне делали из бересты лёгкие, юркие, водонепроницаемые лодки, покрытия для летних чумов, ёмкости для продуктов, посуду.

Кору с дерева снимали в июне—июле, когда она хорошо отделяется от ствола. Старались брать куски максимального размера, потому что береста предназначалась чаще всего для крупных изделий. Оставшиеся лоскуты шли на изготовление посуды и других мелочей.

Бывало находили такие здоровенные берёзы, что коры от двух-четырёх деревьев оказывалось достаточно для изготовления лодки.

В берёзовых рощах Байкитского района деревья высокие и стройные и стволы их в обхват. Выбирали с ровным гладким стволом и малым количеством сучьев.

Сперва кору слегка подсекали топором и проверяли, хорошо ли она отходит. Затем острым ножом на длинном древке проводили вертикальный надрез, начиная его как можно выше. Пальмой (острый нож на длинном древке) и лопатками кору осторожно отслаивали от ствола вкруговую. Таким способом снимали несколько рулонов.

Бересту очищали от лишайников, крупных чёрных наростов и отслоившихся лоскутов. Следующий период был самым трудоёмким.

Разводили костёр и жгли дрова из прелой гнилой древесины, чтобы жар был несильным, но устойчивым и равномерным. Разворачивали рулон, брали полотно вдвоём за противоположные края и медленно двигали над огнём, чтобы сгорели все „ленточки“ и лохмотья, похожие на папиросную бумагу, свисающую с бересты. Ножом очищали её от наростов, глазков, бородавок.

После, ещё не остывшую, сворачивали в рулон, но уже внутренней стороной наружу. Скатывали все рулоны как можно плотнее. В самый большой котёл наливали воду и ставили туда рулоны как можно плотнее.

Накрывали крышкой и щели закатывали мхом, чтобы пар не выходил наружу. В крышке была устроена дырка, дабы видеть уровень воды и по мере надобности доливать её.

Очаг устраивали на крутом склоне, дабы была тяга ветра. Для усиления жара костёр обкладывали камнями. Таким способом бересту варили несколько дней, постоянно доливая в котёл воду. Затем рулоны переворачивали и процесс варки продолжался.

По окончании варки бересту раскатывали и вновь чистили внутреннюю и внешнюю сторону. На этом процесс завершался — материал был готов.

Лодку шили корнями, прошедшими специальную подготовку. Особенно прочными и гибкими считались корни лиственницы и можжевельника, вываренные и мятые. Лицевая сторона берестяных изделий это внутренняя сторона коры.

Если бересту не вываривать, изделия будут грубыми, тяжёлыми и непрочными. Зато изделия из обработанной бересты служат верой и правдой долгие годы.

Лодки-берестянки, по эвенкийски „дяв“ — незаменимый предмет хозяйственного обихода. Кочевая жизнь в тайге, изобилующая реками и озёрами, подсказала особый тип лёгкой лодки, а также материалы и способ её изготовления. Количество деталей, из которых сшита берестянка, невелико, но в своём лаконичном сочетании это настоящий гимн пользе, прочности и красоте!

При довольно сложном процессе шитья лодки, мастеру необходим помощник. При помощи колышков V-образной формы корпус лодки подвешивали над землёй за нос и за корму, в результате чего мастер имел доступ к корпусу со всех сторон.

Каркас собирался из продольных и поперечных деталей, но я не стану утомлять читателя описаниями. Единственное, отмечу, дабы стёжки залеплять, нужен был клей. Его поручали делать детям. Они собирали с ёлки загустевшие потоки смолы и пережёвывали её вместе с углём. Гвозди тоже были деревянными.»

Вот так! Казалось бы, всё ясно и просто. Между тем, до этого нужно было дойти методом проб и ошибок…

Изучив стенды, посвящённые Тунгусскому метеориту, переходим в следующий зал.

Он знакомит с декоративно-прикладным искусством эвенков XIX—XX вв.

Здесь современные поделки и картины соседствуют с предметами старины.

Советский период развития в культурном плане стороной Эвенкию не обошёл.

Местные модницы сформировали собственный стиль одежды.

У северных народов на национальных костюмах встречается нагрудник, по эвенкийски — «хелми, нэл». Он представляет собой длинную узкую полоску трапециевидной формы, слегка расширенную к низу. Крепили нагрудник посредством тесёмок. Их пришивали по углам и у пояса, и завязывали сзади на шее и на талии.

Нагрудник всегда украшали с особой тщательностью. Ровдужный оформляли орнаментом с богатой вышивкой. Меховой целиком состоял из геометрической мозаики и кусков камуса.

Мужской нагрудник (хэлми) в нижней части имеет острый мыс, женский (нэлли) с прямым срезом. Кафтан и нагрудник вышивали в едином стиле. Бисер закупали у торговцев тунгусников. До его появления украшали узор разноцветными сухожилиями оленя. По орнаменту можно было отличить, к какому роду относится человек.

Название следующей экспозиции — Эвенкия в годы Великой Отечественной войны. Многие эвенкийцы ушли на фронт, отдав жизни за освобождение Родины.

Оставшиеся работали в тылу, заготовляя мясо и рыбу. План давали огромный и его нужно было выполнять. Рыбачить выходили женщины и дети.

В музее проходят выставки местных художников.

На момент нашего визита демонстрировались картины Виктора Власова.

Виктор Петрович Власов родился 12 янв. 1972 г. По национальности эвенк. Окончил Туринскую среднею школу — интернат. В 2000 году Красноярский художественный институт, отделение академической живописи.

Проживает в тайге, своего жилья в Туре не имеет. В постоянном общении с первозданной Эвенкийской природой черпает материал для своих работ. Много путешествует по Эвенкии — пешком. В шутку его называют — Эвенкийским Конюховым.

В своих работах Власов отображает красоту природы, людей, жанровые сцены из жизни оленеводов и охотников.

Живописец в постоянном творческом поиске, пробует работать с разными материалами, разной техникой.

От картин я получил настоящее удовольствие. Работы трогают за душу, подкупая искренней любовью к Эвенкии и её народу.

Для Красноярского края Власов фигура знаковая.

Вот таким запомнился Краеведческий музей Туры. Друзья, будете в Туре — музей к посещению обязателен!

Продолжение — Из Туры в Суринду