Туманная рапсодия Рапалло

День накануне, когда я приехала в Рапалло из Ла Специи, выдался солнечным и ясным. При ярком свете дня город мне настолько не понравился, что я в расстроенных чувствах сбежала в Портофино, а на завтра не представляла, что же делать в Рапалло еще целые сутки. И можно было бы просто посидеть в шезлонге на набережной тупо пялясь на поверхность воды, нет лучше так: отдохновенно созерцая морскую гладь, но формулировка роли не играла. Набережная была перекопана, акватория захламлена яхтами, выброшенными на мель недавним штормом, а по дебаркадеру с шумом и грохотом ползал, не знаю как назвать, ну скажем тральщик, углублявший морское дно.

Да и погода синхронно со мной заскучала, небо заволокло, того и гляди пойдет дождь.

Прихватив зонт, я отправилась искать фуникулер, обещавший отвезти на 600 метровую гору, на которой над городом парила белоснежная неоготическая базилика Санта Мария ди Монталлегро.

Нашла я его не без труда, т. к. не послушавшись указаний местной старушки, свернула на переулок раньше и плутала почти час, но не рассердилась ни на себя бестолковую, ни на впустую потраченное время, т. к. прогулка получилась именно отдохновенная, в сыром, несуетном, совершенно не соответствующем своему пляжному предназначению городе.

В итоге фуникулер я нашла, иначе отзыв бы этот не писала, и уже поднимаясь в нем на гору, начинала понимать, что этот временной отрезок будет совершенно необычным, неожиданным и ни разу непредсказанным.

Холмы заволокло белесым киселем, и утро, и время увязли в нем. Растворились звуки и солнце напоминало не яростное светило, а шелковистый кокон шелкопряда.

Когда же я ступила на тропинку, ведущую к церкви, пейзаж превратился в практически монохромный, туман сгустился настолько, что я ощущала его на коже, а часть редких посетителей, предохраняясь от влаги, даже пораскрывали зонты, хотя им больше бы подошел скафандр.

Недлинный путь превратился в картинки калейдоскопа, где то тут, то там в ползущем пару появлялись проплешины, позволяющие хоть что-то разглядеть.

Но окружающий церковь пейзаж: с заливом Тигуллио, видом на Санта Маргерите Лигуре и мыс Портофино был взгляду недосягаем.

А впереди, как мираж, вырастал безжизненный, бестелесный облик Базилики.

Не уверена, что подобное явление часто в жарком средиземноморском климате, но полагаю именно с ним связано первоначальное название горы — Монтис Лаэти (Гора Смерти). Можно было бы и переименование ее отнести к схожему погодному феномену, но Богородица явилась местному крестьянину Джованни Кикиццола на Горе Смерти 2 июля 1557 года.

Туман в Рапалло в середине лета, в самые длинные дни в году представляется с трудом. Плюс в подтверждение своего присутствия Мария вместе со словами: «Пойди, расскажи жителям Рапалло, что я хочу чтобы они почитали меня здесь», оставила византийскую икону «Успение Богородицы» — Dоrmitio Virginis.

Я, к сожалению, об этой иконе ничего не знала, в церкви ее не искала и поэтому фотография из интернета. Посмотрите какая необычная иконография лика Троицы. С иконой связаны удивительные истории: дважды она возвращалась на свое место в храм. Один раз после похищения, а второй — жители Рапалло сами отдали ее жителям Долмации (современная Хорватия), т. к. те заявили что она принадлежит г. Дубровнику. Но икона, во время путешествия по морю, исчезла с корабля и вновь очутилась в стенах Базилики.

Внутри было пустынно и покойно. Возможно чувства начали утихать еще под воздействием тумана, но явная благость места способствовала продолжающемуся успокоению души. Я зачарованная ходила по вместилищу необычной для церквей конфигурации.

Часовни украшены морскими пейзажами, благодарственные медальоны аккуратно развешаны по стенам. Церковь, не смотря на присущие сакральным местам атрибуты, выглядела уютным жилищем с домашней, теплой аурой. Никакой помпезности, никакой католической выспренности и показухи

при всей роскоши убранства.

Я кружила и кружила. Зашла в церковную лавку и купила на память небольшой медальон с изображением чуда Явления. Почему-то мне необходимо было это сделать, хотя одела я его раз 5 с того визита.

Теплый свет Базилики был таким солнечным, что я уже почти забыла о погоде и о тумане, закрывающем это и без того негромкое место, с которым мне теперь уже никогда не связать праздник с фейерверками, что проводят здесь с 1 по 3 июля.

Но выйдя за порог, не смогла внутренне не возликовать от окружающего вида. Я, конечно, не люблю, когда усадьбы, церкви, да любые памятники архитектуры находятся в полуразрушенном состоянии, но эстетика «графских развалин» мне очень близка.

Весна здесь еще только-только вступала в свои права. Почти лишенная листвы вишня разукрасилась батистовыми цветами.

Неожиданно передо мной возник велосипедист, а за ним второй. Появление дракона в этом антураже было бы более закономерным. Дракон Велосипедист сказал: «Бон джороно.»

Густой туман придавил лес. Тропа читалась с приложением усилия. Ветви блестели от влаги, ноги мокли в густой росе, очертание леса терялось в перламутровой мгле. Кругом было безлюдно. Мир, поглощенный паром, почти исчез.

Деревья, казалось потеряли корни и парили над землей, двигаясь вместе со мной, как снявшиеся в якоря парусники, еще не поднявшие паруса.

Единственным ориентиром в путанице новой и прошлогодней травы служили кляксы фосфоресцирующих примул.

Когда, совершенно отсырев, пустилась в обратный путь, то слышала, как оседают капли на едва лопнувших почках. Замедляя шаг и временами даже останавливаясь, я испытывала невероятное умиротворение сходное с анестезией. Оно счищало с меня коросту манипулятивности повседневной жизни, концентрируя в себе отрывки жизни будущей.

Стены церкви в перспективе напомнили меловые утесы, чьи пики терялись в облаках, как на китайских картинах.

Тропы расходились в разные стороны загадкой-искушением былинного богатыря,

но я уже так промокла и продрогла, что стала держаться поближе к жилью. Тем более, что вдруг потянуло дымком, запахом снеди и тепла. Я пошла на него и очутилась в платановой аллее, примыкающей к остерии.

Борясь с искушением нырнуть внутрь, прошлась еще немного по дороге Страстей Христовых со стоянками, изображающими сцены из Евангелия. Говорят, они ведут на самую вершину горы, и если ты туда дошел, то тебе простятся все неосознанные и забытые грехи.

И я бы наверное пошла и дошла, если бы знала об этой легенде и вспомнила про наличие грехов. Но в этом то и вся загвоздка: вспомнила бы — не простились, а раз не помнила — то зачем идти. Еще от храма ослиными тропами можно дойти до старинных деревень Ушо, Чиканья, Кьявари.

А я вдруг вспомнила, что возница фуникулера сказал, что с часу до 14–30 будет перерыв. Была мысль пообедать в остерии, но туман навеявший чУдную меланхолию, также позаботился об отсутствии аппетита. И еще у меня оставались планы на вторую половину дня, осуществление которых было покрыто густым опять же туманом, т. к. даже местные не сказали, как мне добраться до развалин монастыря Валле Кристи.

Я быстренько зашагала к станции фуникулера,

успела, даже немного подождала. Вместе со мной ехали другие люди, которых я на горе почему-то не видела.

***

Фуникулер, поднимающий к Базилике ди Монталлеро, работает с 9 до 16–30. Гондола отправляется каждые пол-часа. Спросите про перерыв, т. к. на объявлении о часах работы он не обозначен. Возможно в мой визит наличие оного было связано с несезоном.

Билет только туда для обычного туриста стоит 5.5 евро, туда-обратно — 8. Для студентов до 25 лет, детей и военнослужащих 4 и 6 соответственно. Спуститься вниз можно и самим по тропе длинной 5.6 км. (Данные на март 2019 года)