«Нет харбинца, который не вспоминал бы с глубокой благодарностью годы жизни, проведенные в Харбине, где жилось привольно и легко, — вспоминала писательница Наталья Резникова. — Можно сказать с уверенностью, что на всем земном шаре не было другой страны, в которой русская эмиграция могла чувствовать себя в такой степени дома».
Наш вылет в Харбин был перенесен на неделю. Кое-какое знакомство с городом состоялось еще в аэропорту во время суточного ожидания рейса. Пока я читала разные ознакомительные статьи о Харбине, те или иные данные неожиданно иллюстрировали случайные собеседники. История (бегло) была изучена нами еще в Иркутске. Мы часто предвкушали «мягкое погружение» в Китай, опираясь на данные о русской архитектуре старейших райончиков, о говорящих по-русски или даже русских китайцах, об обилии православных храмов (некоторые из которых, предполагалось, действующие). Данные о Харбине в настоящем времени пришлись как раз на зал ожидания вылета. Из пассажиров преобладали, конечно, сами китайцы. Простые работяги, так скажем. Шумные и много курящие, с огромной ручной кладью в драных сумках (и еще бОльшим багажом). Но были среди них и русские. По большей части, едущие по делам. Мужчины по работе, две девчонки — учиться.
Итак, Харбин современный — это, хоть и провинциальный, но динамично развивающийся город (с населением более, чем 10 000 000 человек), культурный, научный, промышленный центр, крупный транспортный узел. Но именно в нем, осознавая всю масштабность, загруженность, мы хотели найти отголоски нашей Родины.
1
И вот, под крылом самолета лежит великий Байкал. Слепит нас огромным солнечным зайцем на прощание. Чуть больше двух часов и под тем же крылом из желтоватой дымки возникают аккуратно расчерченные, убранные поля, за ними море однотипных коробочек-домиков, утопающих… в кукурузе. Сушащаяся кукуруза насыщенного желтого цвета. Самолет садится, словно огромный гусь, растопырив крылья-закрылки.
Первое впечатление — запах гари. Привет, Китай! Прощаемся с новыми знакомыми, покупаем билет от аэропорта до города (20 юаней), знакомимся с русским парнем Антоном. Он тоже едет в Харбин учиться (китайскому языку, при этом он практически свободно на нем разговаривает), по обмену. Дорога занимает почти полтора часа и Антон успевает нам дать краткий интенсивный курс бытового китайского. Позже, когда мы использовали наш маленький разговорник, много раз благодарили Антона, ведь тональность письменно передать или понять при чтении почти невозможно, а она здесь так важна.
В плотной дымке из окна автобуса почти ничего не видно, лишь ухоженные обочины. Вдруг начал вырисовываться город. Большой город с большими домами и дорогами. На дорогах преобладают дорогие машины и городские автобусы, чем ближе к центру, тем больше среди них снует мопедов и мотороллеров, велотележек и просто пешеходов. Движение оживленное, постоянно слышны звуки клаксонов. Особых правил дорожного движения незаметно, мопеды подобно пешеходам, не подчиняются разметке и, бывает, движутся по встречной полосе. Так мы доехали до конечной — до привокзальной площади.
Первый день в Китае, как понедельник. Будто проснулся и не понимаешь где ты, кто ты и что тут делаешь. Потом потихоньку осматриваемся, решили первым делом сходить на вокзал и ознакомиться с расписанием поездов, а затем отыскать площадь Софийского собора. И вот, по пути к знаменитому собору, забредаем на маленький вечерний рынок, расположившийся прямо на тротуаре. Почему-то такие живые рыночки очень приятны. Там встречаешь что-то знакомое, на тебя мало обращают внимание, а смотреть что едят здесь всегда интересно. Непроизвольно начинаешь сравнивать цены с домашними и представлять, что бы ты мог приготовить.
Покупаем мандарины — конец октября самый сезон, и продают их прямо из кузовов маленьких грузовичков. Сразу же сталкиваемся с интересной особенностью (о которой уже успели позабыть) — часто цену в Китае указывают за пол килограмма. Прямо находу чистим их и едим целиком — поистине детская радость!
Неожиданно появляется главная площадь. Тем временем уже совсем стемнело, хотя время близится всего лишь к семи. Софийский собор невероятно красив! Такой родной и величественный. На площади ни души, даже голубей нет. Становится заметно холоднее, и мы откладываем осмотр Софии. Голод ведет к еде, а кроме того, Флоренс — откликнувшаяся на couchsurfing уже нас ждет.
Последующие дни
Харбин часто называют туристическим городом. Конечно, здесь есть что посмотреть, зоопарки и арктический океанариум, парки, театры, опера, фестиваль ледовых скульптур(были бы деньги, время и желание). Но для русского человека, несомненно, город представляет бОльший интерес, чем для кого бы то ни было. Тем более, с каждым годом следы нашего народа становятся менее заметными. Храмы стоят почти в забвении (большинство их и вовсе утрачено), действующий всего лишь один Покровский собор, да и то — условно (лишь по большим праздникам совершаются службы приезжими священниками). Софийский собор представляет из себя музей, Никольский собор восстановлен после полного разрушения на территории частного предпринимателя и представляет из себя тоже музей, Свято-Алексеевская церковь отдана католикам, Иверская церковь практически разрушена и занята под бытовые нужды китайцев. Все эти храмы имеют не только духовную ценность, они представляют собой памятники русской архитектуры. Помимо храмов, неизвестно, долго ли протянет под натиском новизны старый район Лао Вай. Дома, так похожие на Иркутские, в аварийном состоянии и выглядят так, будто не долго им осталось быть. Конечно, Харбин никогда не был русской землей, но он еще пока хранит следы нашей страны. И именно столкновение с этим местом заставляет узнать историю, именно ту, которую должен знать каждый из нас. А русских китайцев мы так и не нашли.
Изведывая город, мы бродили по улочкам и улицам, набережной реки Сунгари, колесили на автобусе (харбинское метро открылось всего за две недели до нашего приезда), выискивая звуки Харбина. Необычные и обычные для нынешнего Харбина. На некоторые из них нас «навели» те, кто знает город. Наша Флоренс предложила нам много интересных звуков, некоторые из них мы записали, а некоторые, например хруст и треск льда в руках мастеров во время зимнего фестиваля, остались неуслышанными.
И, конечно, не хочется оставлять без внимания еду. В Китае трудно остаться голодным, еды много и она достаточно дешевая. Стоит только привыкнуть и научиться исключать то, чего бы пробовать не хотелось. Так, Флор из Уругвая, говорящая помимо испанского, португальского и английского, еще и на китайском, написала нам два предложения иероглифами о том, что мы хотим еду не острую и без мяса (интересно, что часто здесь под мясом не подразумевается курица или рыба, поэтому у нас есть два варианта «заклинания» — один исключает любое мясо, другой не исключает рыбу и курицу). Эта бумажка с «заклинанием», возможно, и оградила нас от кулинарных изысков вроде лапши на свиных потрошках с пятачками, ушками и копытцами, но зато открыла нам много новых вкусных блюд.
1
1
А в один из вечеров мы устроили домашний ужин. В ход пошло огромное дерево брокколи, к нему мы сделали нежный бешамель с пореем, баклажаны по армянски с грецкими орехами, чесноком и кинзой, и печеный потато (здесь он является десертом, а мы с удовольствием его подсолили). А на сладенькое маленький простой пирог с пряной грушей.
Надо сказать, был у нас и гастрономический провал! Проходили мимо кондитерского магазина и вдруг увидели его — большое пирожное. Купили. Оказалось, что оно хорошенько сдобрено тертой соленой рыбой. Зато теперь сладости выбираем осторожно и больше не ошибаемся.
Здесь есть, что попробовать!
Никита и Настя,
Кругосветное путешествие в поисках звуков SoundAround
