Праздник, который...

Не было больше дождливой промозглой серости московских запруженных улиц, не было третьего транспортного кольца с его дурно пахнущими автомобилями, были только старинные светлые высокие дома, залитые солнцем. Были рестораны, сувенирные магазины, говорящие по-французски продавцы и завсегдатаи кафе, были улицы, когда-то любимые Альбером Камю и Эрнестом Хемингуэем - улицы, которые теперь любили мы. Были вечно открытые кафе на Rue Buci, где все посетители сидят лицом к улице.

В одно из этих кафе мы любили заходить на обед, пробовать что-нибудь новое или что-нибудь полюбившееся, съедать непременно целый багет, подаваемый к обеду бесплатно, а потом пить вино и наблюдать за прохожими.

Нам безумно нравилось сидеть за столиком по-парижски - не друг напротив друга, а рядом друг с другом - лицом к улице. Сначала мы были удивлены - как это, сидеть за столиком и видеть не друг друга, а что-то еще? Непривычно, но попробовали. И вот, когда официант принес нам луковый суп, мы развернулись, сели оба на одну сторону стола и посмотрели в одном направлении.

И что же мы там увидели? Мы увидели Париж, и весь он был наш! Мы увидели нашу улицу, и дома, и крыши, и печные трубы, мужчин и женщин, занятых чем-то своим, или незанятых вовсе, как и мы. И все это принадлежало нам. А мы принадлежали этому столику в уличном кафе на улице Buci. И этому луковому супу.

Одна моя подруга сказала мне, что меню во Франции исключительно на французском языке. Даже на английском меню нет. 

- Поэтому учи, пока не поздно, французский, - сказала она, - А то останешься голодным!

- А официанты разве не помогут? 

- Нет.

- Что же делать?

- Ну, если французский выучить не успеешь, распечатай себе из интернета образцы французских меню с объяснениями.

- Там еще и объяснения требуются?

- Да. Потому что ты никогда не увидешь в меню, к примеру, "свиная отбивная с жареной картошкой". Вместо этого там может быть написано "сверкающий замок а ля борделез". И все в таком духе!

- Уму непостижимо!

- Прислать тебе пару ссылок?

Я распечатал эти образцы французских меню и учил их изо всех сил. В аэропорту, в самолете, в такси. Я закончил их учить только когда мы сели за уличный столик кафе на Rue de Buci, и к нам подошел официант. Он казался мне строгим экзаменатором, от вердикта которого зависит, пообедаем мы сегодня или нет.

- Soupe à l’oignon, s'il vous plaît! - Старательно отчеканил я. Официант посмотрел на меня с нескрываемым ироническим подозрением.

- Where are you from?

- Russia.

- Wait a second!

Через мгновение он принес нам меню на русском...

...

Но сейчас все эти переживания были в прошлом, луковый суп был съеден, и мы, счастливые, пили вино и смотрели на прохожих.

Вот влюбленная пара, вот фермер, продающий свои сыры, вот мсье, высматривающий свободный столик. Вот девушка на велосипеде, вот парень с девушкой пьют вино и курят, сидя на подоконнике, вот куда-то бодро спешит пожилая женщина. Все свободные и непринужденные, как и мы. И все это сливается в счастливые минуты, счастливые часы, счастливые дни...

Каждое утро я шел в пекарню на Rue de l'Ancienne Comedie и покупал свежий багет. Иногда покупал еще круассаны и булочки с шоколадом для Ани. Я немного стеснялся, что не говорю по-французски, и милой продавщице приходится выслушивать мой английский. Но в конце я неизменно говорил "Merci", и она приветливо улыбались.

Эту пекарню нам показал Фил - хозяин нашей квартиры. "Это очень хорошая пекарня", - сказал он. "Тут за углом есть еще одна. Тоже неплохая, но я в нее не хожу - она входит в сеть пекарен, и качество там, конечно, ниже, чем в этой маленькой пекарне на Rue de l'Ancienne Comedie".

В Париже нас ничего не раздражало. Даже в воскресенье утром, когда в узких улочках отдавало мочой. Даже когда беднейшие слои парижского общества приставали к нам с предложениями что-нибудь купить. Даже когда мы снова и снова замечали надписи, предупреждающие о том, что Париж кишит карманниками.

С криминальной стороной Парижа нам, к счастью, познакомиться не довелось. Но в первый же день фермер, у которого мы покупали сыры на Rue de Seine сказал:
- Мадам, это нехорошо, что Ваша сумочка висит за плечом. Лучше возьмите ее под мышку. Это же Париж!

И Фил, наш хозяин квартиры, предупредил нас:
- Пожалуйста, когда уходите из квартиры, закрывайте все окна. А то тут ведь крыши рядом. Нет, никогда ничего плохого не случалось, но это же Париж!

Нет, нас ничего не раздражало. И мы ничего не боялись. И многонациональные парижские обитатели, многоликие прохожие, разноцветные уличные лица нам не внушали ничего кроме счастья. Парижская осень, больше похожая на лето, была прекрасна! И все люди, которых мы встречали, были сами прекрасны, как эта осень.

Мы заходили в подъезд нашего дома и поднимались по деревянной лестнице на третий - самый верхний этаж. Каждый этаж делился еще на два "полуэтажа", то есть, каждый лестничный марш заканчивался дверью в квартиру. И наш этаж получался в действительности шестым. «Это потому что этот дом построен в 1670-ом году», - сказал нам Фил. Квартирные двери тоже были деревянными, и за каждой дверью были слово в слово слышны все разговоры жильцов. Мы, несомненно, смутились бы, что так бесстыдно подслушиваем, если бы понимали по-французски. Удивительно, но в нашей квартире не было слышно никаких посторонних звуков. Никаких, кроме утреннего перезвона колоколов Нотр-Дам-де-Пари. Или Сен-Жермен-де-Пре, мы так и не разобрались.

Эти авиабилеты в Европу выиграла для нас моя фотография на фотовыставке "Позитивный мир" - это был приз от туристической компании "Бьюти Линк". 
- Странно, - сказал я жене, - я же никогда ничего не выигрывал.
- Это и не важно, - сказала она, - так куда мы поедем? 
- Париж, Амстердам, Брюссель?
- В Брюссель не очень хочется. Там писающий мальчик. И пиво.
- И бриллианты. Нет, в Брюссель не хочется. Может, в Амстердам? Там Ван Гог. И каналы.
- И наркотики. Нет, в Амстердаме мы уже были. Может, Париж? Там Эйфелева башня. И сыр.
- И импрессионисты. И там мы еще не были.
- Да, давай Париж!
Я люблю улыбку моей жены! И как у нее горят глаза, когда мы планируем путешествия.

И мы мечтали тогда, как мы будем жить в центре Парижа, и на завтрак есть сыр и хлеб, и гулять с утра до вечера, и говорить всем bonjour, и заглядывать в каждую витрину, и подолгу сидеть за столиками уличных кафе, а вечером пить вино и смотреть в окна, и сортировать сделанные за день фотографии, и общаться с друзьями в интернете. Все так и получилось! Только гораздо лучше!

Вставать каждое утро было очень приятно. Мы спускались вниз по крутой деревянной лестнице и знали, что в холодильнике у нас чудесные сыр и колбаса. А багет, даже если был вчерашним, всегда сохранял свой вкус. Никакие шведские столы в пятизвездочных отелях не заменят нам тех парижских завтраков!

Однажды рано утром, пока жена еще спала, я поднялся, чтобы встречать рассвет. Я не стал зажигать свет и пить чай, решил, что лучше мы позавтракаем вместе с Аней, когда я вернусь. На Rue Dauphine тротуары были настолько узкие, что разойтись со встречными прохожими можно было только если кто-то из нас сойдет на проезжую часть. На проезжую часть сходил я. Ведь я был счастливее встречных прохожих - они спешили куда-то на работу, а я спешил фотографировать сквер Вэр Галан и Пон Нёф в контровом свете восходящего солнца. Они скоро придут к своим рабочим местам, а я приду к своей спящей жене. Они будут работать целый день, а мы с женой пойдем сегодня гулять по острову Сите, потом через Шатле и Отель де Виль дойдем до Марэ, и через Марэ планируем дойти до Вогезской площади и дальше до площади Бастилии.

Встречные прохожие не замечали меня, и мне нравилось, что в Париже мало кто обращает внимание на других людей, когда другим людям это внимание не нужно. А мне не нужно было внимание, мне нужно было поскорее дойти до Сены и свернуть налево на набережную Конти. В конце концов, солнце вот-вот встанет, а я еще не дошел до моста Искусств!

Вы когда-нибудь замечали, как хорошо в 6.30 утра в Париже на мосту Искусств? Кто-то читает книгу, кто-то катается на велосипеде, а кто-то и просто женится! Но в Париже никогда и ничему не удивляешься. Кроме, конечно, самого Парижа.

А потом я пришел домой (это замечательно, когда в Париже можно "придти домой"), и мы с Аней пили чай и ели свежий багет с сыром и колбасой, купленными накануне у доброго фермера на Rue de Seine, и разговаривали.
- Давай, когда вернемся сегодня вечером, залезем на нашу крышу и будем там смотреть на закат, пить вино и слушать колокола Нотр-Дам-де-Пари!
- Непременно! Только надо сначала пройти по сегодняшнему запланированному маршруту - от острова Ситэ через Тартле, Бобур и Марэ до площади Бастилии.
- О! Так мы сегодня увидим Бастилию! 
- К сожалению, нет. Ее разрушили во время Великой французской революции.
- Но там на площади Бастилии хоть есть чем заняться?
- Конечно! ici l'on danse, ah ça ira, ah ça ira!

Через мост Сен-Мишель мы перешли на остров Ситэ. Прошли мимо Нотр-Дам-де-Пари - в него мы уже заходили - потом мимо Консьержери через мост Менял, через площадь Шатле. Мы идем, разговаривая о чем-то, как будто идем на по знаменитым местам, а гуляем у себя во дворе. Так замечательно, когда удивительное становится обыденным! Тогда и обыденное когда-нибудь может стать удивительным!

На площади Стравинского и вообще около центра Помпиду как всегда царила атмосфера творческого самовыражения. И просто отдыха. Каждый делал, что хотел. Мы посидели немного у фонтана, поглазели вокруг.

Я бы, наверное, не смог работать в Париже. Здесь все располагает к отсутствию каких-либо определенных занятий. 

- Ты не хочешь есть? - спросила Аня.

- Нет, я хочу купить себе берет.

- А что, прекрасная идея!

- А потом надо просто посидеть около центра Помпиду!

В квартале Марэ, как и во всем остальном Париже, прямо-таки поражала возможность всегда найти тихие уголки. Неважно, насколько улица многолюдна, всегда есть воможность нырнуть в какую-нибудь арочку или забрести в боковой переулок и оказаться наедине с самим собой, своими размышлениями… А иногда и с классической музыкой.

Мы пользовались такими уголками, чтобы посидеть, отдохнуть, осмотреться, осмыслить и… бежать дальше.

— Давай вечером опять пойдем в Латинский квартал.

— Непременно! Найдем какое-нибудь новое кафе, где нас никто не знает.

— Чтобы никто нас не узнавал, и чтобы мы были наедине друг с другом!

— Это будет несложно сделать!

На лице Розье стояли огромные очереди в лавки, продающие фалафель и какие-то еще ближневосточные яства. Мы уже были голодны, но стоять в очереди не стали. Лучше мы пообедаем где-нибудь недалеко от дома. Нам ведь еще нужно попробовать овощные салаты с сыром или с фуа-гра, которые подают в таких огромных тарелках, что об ужине можно и не вспоминать!

В Еврейском квартале вообще можно было легко забыть, что ты в Париже, и подумать, что ты внезапно очутился, например, в Иерусалиме. Евреи как раз праздновали Суккот — праздник Кущей. Мужчины ходили, держа в руках арбаат ха миним - то есть, лулав, адас, араву и этрог.

Было весело, но нам надо было до темноты успеть на площадь Вогезов.

Было, конечно, очень жалко, что в Париже тоже темнеет, и тоже заканчивается день. Мы с женой хотели исследовать там все, что еще не исследовали, но это, увы, было невозможно.

На площади Вогезов было прекрасно, и было очень жаль, что мы не сможем туда вернуться еще и еще раз. Влюбленные лежали на траве, никого не стесняясь, и их счастье наполняло счастьем всю эту квадратную площадь, засаженную липами. Семьи с маленькими детьми, пожилые люди — было чувство, что все они пришли сюда с одной целью — быть счастливыми. И чтобы унести это чувство с собой в свои дома и квартиры и постараться, если удастся, сохранить его на всю жизнь.

— Давай мы тоже будем лежать на траве и целоваться!
— Я не могу, я испачкаю новую белую одежду.
— Хорошо, тогда обещай, что когда мы поедем на Марсово поле, ты оденешь старую черную одежду.
— Хорошо, обещаю.

Мы дошли до площади Бастилии, сели на метро и доехали до станции Одеон, чтобы зайти в наше кафе на улице Buci, потом зайти домой отдохнуть, а вечером отправиться исследовать немеркнущее веселье Латинского квартала.

Мы пили вино, болтали, глазели по сторонам, смеялись и были счастливы, как-будто у нас впереди целая жизнь! И в этом для нас был весь Париж! Париж, который никогда не кончается. Потому что Париж это праздник, который всегда с тобой!

Теги: Самостоятельные путешествия