Настал день прощального костра.
Мы остановились на зеленую стоянку, где туристы искупались, прогулялись вдоль берега.
Местные насекомые тут же слетелись и стали рассматривать нас с любопытством, а иные — даже пробовать на вкус.
Настал день прощального костра.
Мы остановились на зеленую стоянку, где туристы искупались, прогулялись вдоль берега.
Местные насекомые тут же слетелись и стали рассматривать нас с любопытством, а иные — даже пробовать на вкус.
В это время начали готовить дрова для костра Дружбы. Туристы приняли в этом активное участие.
Берег.
А голландский турист сложил из камней картину о нашем путешествии.
Дары природы — ягоды и грибы.
Все собрались у костра.
Чтобы костер разгорелся, нужно колдовство.
Трудно поверить, но костер по-настоящему разгорается только после шаманских заговоров.
Теплоход зажег огни и покорно остался ждать нас у берега.
А потом нас ожидал вечер национальной кухни. Нас накормили якутской строганиной и русскими пельменями.
На душе было приятно и немного грустно. Здесь мы обрели новых друзей, увидели разные стороны нашей необъятной страны, везем домой кучу впечатлений, сувениров, но круиз подходил к завершению, и это не могло расстраивать.
А на следующий день — заключительная стоянка в 70 км от Якутска.
Мы посетили Ленский музей-заповедник «Дружба», который занял 40 гектаров земли.
Считается, что острог Петра Бекетова в 1632 году появился и был назван Ленским именно здесь. Этот же год и считается годом рождения Якутска. Но из-за частых затоплений во время половодья поселение было перенесено на то место, где сейчас и находится столица Якутии.
Музей рассказывает о первом поселении, о людях, которые жили здесь, их быте и роде занятий. Часть экспонатов были сюда перенесены, восстановлены, часть — воссозданы заново.
Здесь останавливались землепроходцы и мореплаватели, в том числе знаменитые: Василий Поярков, Ерофей Хабаров, Семен Дежнев, чей коч (судно) размещен в музее.
(Коч реконструирован коллективом Ленского объединенного речного пароходства в 1990 г.)
Якуты, жившие в этих местах, разводили крупный рогатый скот, получали молоко, мясо и шкуры. Коневодство давало мясо и шкуры. Из кобыльего молока приготовляли напиток — кумыс. Лошади служили основным средством передвижения. Пропитание якуты добывали еще и рыболовством и охотой.
Зимой якуты жили в юртах — балаганах
Балаган — зимнее жилище, к нему вплотную примыкал хлев — хотон, дверь в который всегда открыта, чтобы он обогревался тем же камином, что и балаган. Оба помещения снаружи прикрыты слоем земли с навозом.
Входная дверь обита шкурой, окна осенью со стеклами, но во второй половине октября начинали вставлять на зиму льдины. Льдину вытесывали по величине отверстия и замазывали снегом с водой. Такое «стекло» лучше сохраняет тепло, чем рама с настоящими стеклами.
Утром коров выгоняли из хотона через юрту, чтобы не охлаждать хотона. Им давали сена столько, чтобы они не сдохли. Лошадей сеном кормили только тогда, когда на них ездили, в остальное время они паслись на подножном корму, выкапывая сухую траву из-под снега. Вводить на ночь в хотон лошадь считалось вредным.
В юрте у камина стояло несколько котлов со льдом, который растапливался на воду.
Воду якуты обычно привозят только в виде льда на санях, так как водоемы сильно промерзают. Воды нужно много для чая, так как пьют чай постоянно. У огня медный чайник всегда наготове, самовар могли себе позволить только богачи.
Дети держатся поближе к камину, играют в куклы, настольные игры.
Юрта делится на две части: правая от входа — для гостей, левая — для хозяев (а в центральной Якутии наоборот).
К утру обычно градусов пять тепла, рано утром затапливают камин, и он горит до поздней ночи.
Хозяйские нары помещаются на дальней стене, налево от гостевых, по левой стене — дверь в хотон и обычно полки для посуды. Шкафчик для чашек и мелочи стоит у хозяйских нар.
Передняя стена — для дров.
В юрте уходит за день почти кубометр дров, а в больших юртах и больше. Снабжать юрту топливом довольно утомительное занятие, тем более, что якуты здесь рубят только сухостойные деревья и через несколько лет за ними приходится ездить далеко.
Летом якуты живут — в легких урасах, имеющих форму усеченного конуса, крытых в большинстве своем берестой.
Крыша сделана из жердей с очень слабым наклоном.
Пол земляной, вдоль стен кругом юрты, между вертикальными столбами и наклонными стенами — широкие нары.
Деревянные ритуальные кубки для кумыса — чороны — непременный атрибут праздника Ысыах.
Якуты почитали березу как священное, чистое дерево, поэтому разную утварь делали в основном из бересты. В ней хранили продукты, швейные принадлежности и мелкие вещи. Но использовали и саму древесину.
Из кобыльего молока приготовляли кумыс. Сливали молоко в кожаный мешок, подвешенный за уши к потолку. Добавляли закваски и в течение нескольких дней помешивали. Молоко бродило, пока не ударяло в нос и слегка пьянило. После этого считалось, что кумыс готов.
С давних пор почитают в этом краю лошадь. В древних якутских легендах говорится, что вначале бог создал коня, а от него уж произошел человек. В конце июля по всей Якутии проводятся веселые народные празднества — Ысыах. Называют это торжество праздником обновления природы, но в древности — это был именно праздник лошади.
Бережное отношение к лошади проявлялось даже в ее «одежде».
Впереди нас снова ждало очередное восхождение.
На холме стоит деревянная смотровая вышка. Не знаю точно какой она высоты, но метров 15 будет.
Зато вид с высоты потрясающий.
Обратно мы шли через грибное царство. Якуты грибы не едят, так как считают, что грибы — это пища, недостойная человека, их едят северные олени.
Вечером на теплоходе был заключительный концерт.
Этническая певица Валентина научила петь двух немок и выступала вместе с ними. Получилось трио.
Восточный танец со свечами от туристки из нашей группы.
А мы сыграли на хомусах.
Настал час прощания…
Мы летели в самолете в Москву и вспоминали наше путешествие. Жаль было расставаться с рекой Леной, с теплоходом «Михаил Светлов» и его экипажем, с самой Якутией, ее людьми и природой — такой красивой, таинственной, немного пугающей, но притягивающей к себе вновь и вновь…