Увезу тебя я в Ниццу и в Монако увезу...

ЕДА. БЛОШИНЫЙ РЫНОК. ЖАДНОСТЬ КАК ДОСТОИНСТВО

ЕДА в Еврозоне — это особая песня!

Уже в поезде поляки предложили нам то, от чего простая русская семья не сможет отказаться: жабьи лапки и суп из омаров. Чудо, конечно, но суп подавался в высоких очаровательных горшочках, а ложечку дали мелкую…Ею и в обычной-то жизни вычерпать такую вкусноту было бы невозможно — так, разве, пригубить из вежливости. Но в поезде, который трясётся, как от ужаса при виде их цен — попробовать удастся, если только мордой низко-низко наклониться, как бы оглядываясь: не видят ли, как я сейчас начну хлебать этот чудный харч прямо из горшочка…

Эскарго мы брать не стали — хрен его знает, куда надо сплёвывать скорлупки, но и от жюльена из кенгуру пришлось не только отказаться, но и грубо высказаться!

* * *

ДИФИРАМБ ХЛЕБУ!

Что пришлось по душе (хоть и не по зубам!) — так это их «пейзанский» хлеб: это — пародия на наш бородинский: он выглядит панцирем черепахи, вымазавшейся в незастывшем или раскрошившемся асфальте. Мякоти там почти нет (но до неё и не добраться, да и не хочется!), но вся эта огромная, взъерошенная, вздыбленная многослойная корка отзывается на вкус так же, как на слух отзываются в храме звуки органа. Блаженство!

* * *

Вообще их французская еда, вымоченная (вымученная) в винном и кисло-сладком чём то, была встречена моим организмом с изумлением и восторгом, переходящим в потрясение: ровно через день моя печень сделала вид, что она всего этого не слышит: «Ась?!" А когда расслышала, поняла: к нам ворвался кто-то чужой, и пока неясно, как с ним жить дальше рядом: то ли приспособиться, то ли пора вызывать полицию!…

* * *

Мы поехали на «блошиный рынок», в Старой Ницце, где торгуют несуществующими вещами: мебелью красного дерева, почти съеденную жучком, длинными ржавыми гвоздями, кинжалами из «настоящего золота», ветошью, просроченными батарейками, тряпками, которые носили до Наполеона и кучей совершенно несуразных вещей — в неистребимом, как мусор, количестве.

Ошалев от толп туристов и вида этих предметов, мы побрели — уже без сил — по крошечным узеньким улочкам, где двум пузатым пришлось бы обняться и так остаться навек вместе — и набрели на тихий темноватый тупичок, уверенные, что здесь наша собачка сможет сделать свои делишки (да и не только она) — и вдруг увидели в стене дверцу. Толкнули — и у видели маленькую стойку и крошечную старушку (как часть этого никчёмного блошиного ассортимента), а за ней винтовую лестницу, ведущую в какие-то закрома. Она жутко обрадовалась, залопотала на уже привычном нам языке и стала у двери, чтобы мы не могли прошмыгнуть обратно. Мы спросили, дадут ли нам поесть и попить чего-нибудь горяченького и туалета холодненького. Она бросилась нас обнимать и лопотать, что только нас и ждала её вкуснейшая еда.

Мы спустились вниз по малюсенькой лесенке и оказались в игрушечной гостиной с двумя столиками и диванчиком, а рядом совсем крошечный, едва заметный туалетик с унитазиком и раковинкой — просто кукольный домик, где собачка сразу разлеглась на диванчике, почувствовав себя хозяйкой конуры точно по её размеру…Красота! Мы сразу отмякли, сказали бабульке, что мы её уже любим, после чего она принесла в привычных уже горшочках ненавистный нам клейстер непотребного цвета — суп из овощей. Когда муж грозно сказал: ВЬЯНД (мяса) — она всплеснула своими лапками и вскричала: Но, но, ЖАМЕ! (никогда!)

Эта «фемина» оказалась вегетарианкой.

 — Ну ладно, чего ты там ещё умеешь?

Оказалось — омлет. Взяли. Внутри — много (очень много) варёного лука — и без соли (?!).

Н-да. Оказывается за очарование надо платить — вот такой невероятной едой и довольно большим счётом, что уж совсем привело нас в изумление!..

Французы — очаровательные наглецы!

* * *

ФРАНЦУЗЫ. ЖАДНОСТЬ КАК ДОСТОИНСТВО

Нация, конечно, большой культуры, но особенно большой культуры жадности:

— если приехали две русские морды, то в номере будут ровно два стула, две вешалки, две тарелки, два обмылка — только чтобы помыть эти две русские морды;

— чтобы воду зря не лили, в кухне в раковине в центре — центрифуга, которая не даёт воде утекать, и вода долго стоит после мытья тарелок: а вдруг тебе захочется побултыхаться в этом болотце или похлебать из него?

— в туалете на стене два круга для спуска воды — большой и мелкий — для толстого и тонкого зада (так мы это поняли!). Это было удивительно, но не противно;

— ты привёз с собой компъютер и хочешь его подзарядить — в розетку наши вилки не лезут и наши переходники не подходят: нечего зря свет тратить!..

— в ванной вместо раковины стоит маленькая красивая чашка-плошка — только для мытья рук. О том, чтобы помыть личико — нечего и мечтать: на колени, поганцы!

* * *

И конечно — билеты на автобус: действительны ровно 74 минуты: сначала обалдеваешь, в поисках логики и гармоничной математики (ну хотя бы 60!) — а потом смиряешься и даже умиляешься: для их жадности лишних 14 минут — подарок.

Правда, на транспорте есть и очень приятные минутки: когда ты входишь или — выходишь из трамвая (а их здесь больше всего) — ступенька оказывается вровень с дорогой и выходишь с блаженной благодарной улыбкой…

* * *

И ещё из того, чем французы купили наши сердца — их нежные, мягкие, покорные, как женщины Х!Х века-простыни, с восторгом прогибающиеся под тяжестью ноши — нами! Они такие длинные, что в них, как в хитоны, можно замотаться, стать коконом и смотреть изнутри изумительные сны, которые только там показывают…

* * *

МАШИНЫ

Их довольно много, но пробок нет.

Все они — маленькие и разноцветные, под стать городу.

Когда они выбегают из мелко нарезанных улиц на авеню, ощущение, что куда-то на нерест спешат божьи коровки.

Что поразило нас в движении машин в Ницце-так это сумасшедший профессионализм водителей автобусов: на узюсеньких улицах автобусы поворачивают почти под прямым углом, как бы сворачивая свой хвост, поджимая его под колёса, и безупречно точно вписываются в поворот, умудряясь не заехать на встречку. А если коснётся её-то их выручает невероятная галантность: приветственный жест другому водителю — и разошлись друзьями.

А если мы внутри-то сердце холодеет от предчувствия: ну всё! Этого не может быть- неужели живы? 

УЛИЦЫ

Улицы вымощены красивой высоковатой плиткой, чтобы глазу было удобно ходить, но не ногам: в дождь вода решает на этих плитках подольше постоять и поболтать; и ты вынужден, чтобы их не потревожить, делать огромные прыжки, что для нас уже выглядит неприличным.

Ну, а там, где плитки нет, есть красное скользкое покрытие, похожее на ленолеум, да ещё и с наклоном: вот здесь-то воде не удержаться, но и нам — тоже…Скользкий городок…

Но особенно щемящее чувство Ницца вызывает поздней ночью, когда открывается замысел создателя города: чёткие, гармоничные силуэты зданий, подсветка, редкие машины и абсолютное отсутствие людей, загораживающих эту красоту и вносящих диссонанс в мелодию и ритм самого города.

Улицы Ниццы напоминают кусочки торта, нарезанного дольками (как торт «Прага», где каждая долька завёрнута в бумажку, которую так вкусно облизывать!).

Их тоже хочется облизать. и выпить с ними чаю со льдом…

ПЕРВЫЙ ВЫХОД В КАЗИНО

В Ниццу приехали в жуткий дождь…Отогрелись в очень уютном отеле «Виктор Гюго»

и, несмотря на дождь, мы поплелись на работу — покорять казино! Абсолютно мокрые мы возникли в дверях шикарного отеля Palas de la Mediterranee.

Мужа с собачкой стража сразу погнала на улицу, а меня, проверив паспорт, признали годной к обдиранию.

Задача — не дать им покуситься на моё имущество — ни пяди родного евро, плевать на выигрыш — унести бы ноги и своё в кошельке.

Рядом уселось ещё два туриста — и ближайший ко мне сразу бросил на стол три сотни евро…Я — одну … Но крупье совершил какой-то магический интимный жест — он какой-то клейкой кисточкой перечеркнул купюру в сто евро — и сбросил её в какую-то ямку на краю стола, как ненужный фантик (недаром вся Америка называет евро фантиками, а не деньгами).

Но фантик-то мой — стало жалко: зачем пометил, как пёс на траве?

Нам предложили выбрать цвет фишек — а они были почти все мрачного некрасивого тона, и лишь одна горка была красная — и я захватила её. И дальше это выглядело очень смешно, потому что мой сосед ставил сразу по сто штук своих серых фишек по всему столу почти на все номера, а я — как тварь дрожащая, наученная мужем-теоретиком считать и записывать каждый вброс шарика — робко тянула свою грабку с красной яркой фишкой на одно какое-нибудь поле — и все видели: это — её фишка-одинокая и жалкая.

А дальше я откровенно раскрыла блокнот и стала записывать, чем вызвала у крупье нервозность: он-то услышал от меня в начале, что я здесь впервые.

И начала строго следовать наставлениям:

— если два раза выпало чёрное — надо ставить на красное;

— если два раза на чётное число — ставить на нечётное — и так далее.

Записала — и поставила свою красненькую — и вдруг все серые всё проиграли, их огромное количество крупье жадно прямо руками сгрёб (не лопаточкой, как в Лас-Вегасе, а грубо, по-свойски!)- а моя краснулька осталась на столе и принесла ещё одну.

На следующий ход я уже увидела, что выпало два нечётных числа — я поставила на чётное — и снова столбцы серо-белых полетела в чёрную дыру на углу стола — а моя красотка осталась, и крупье добавил к ней следующую и подтолкнул ко мне обе.

Казалось невероятным, но 8 следующих раз остальные проигрывали частично, но мои наглые девочки рожали мне по штучке почти 20 минут.

Тут я совсем сомлела от радости и вспомнила, что давно не было ЗЕРО (то есть 0) — и поставила на него (а при выигрыше ты получаешь в 35 раз больше), — но оно не выпало, и первая красненькая ушла в помойку.

От обиды я забыла, что муж велел на зеро ставить дважды. Нет, я поставила на красное — и вот тут-то зеро и вылезло…Крупье смёл всё, что было на столе — и вдруг подвинул мне какую-то — мелкую фишку, размером в половину нормальной. Я спросила: это сострадательный сувенир? А он объяснил, что при зеро самая маленькая ставка получает обратно половину стоимости-то есть мы с моей красной подружкой.

Подсчитав всё в моей горке, увидела, что моя сумма ко мне вернулась, да ещё с приплодом в полторы фишки — я сказала крупье, что хочу попрощаться; он выдал мне совсем другой кружочек, на котором было написано — 100 евро, и ещё 5 и ещё 2,5 — итого 7,5 евро были моим выигрышем!

Для меня это было, как выиграть Джек Пот-

И я пошла сменить у собаки мужа, а он рванулся в бой.

И бился он — за НАШУ ПОБЕДУ — ровно 6 часов — почти до рассвета, выиграв всего 50 евро, но ведь выиграв!

И решили, что главный куш мы обязательно сорвём в Монте-Карло…

МОНТЕ-КАРЛО

И вот мы здесь…

Уже подъезжая на автобусе из Ниццы по пробитым в камнях ущельям мы совершенно обезумели от какой-то дьявольской красоты: как в сказке про Аленький цветочек, где чудовище превращается в принца.

Кажется, что древний ящер раскрыл пасть и откусил гигантский кусок горы, который так и не смог проглотить, и тот раздробил его зубы, осколки которых осели в горах мелкими уютными домишками, каким-то чудом не ссыпавшись вниз.

Казалось непонятным, почему люди остались там жить? Как они туда карабкаются и зачем-ведь внизу такая красота!

А, может быть, они потому и остались там, чтобы смотреть на неё сверху?

Для нас же, кто оказался внизу, эти брызги домов наверху представали гениальной живописью.

Да и внизу — запредельная красота дворцов, домов, парков, фонтанов, от которой впору сойти с ума: это — тот случай, когда за разум зашедший ум возвращается с музыкой.

Но жить в Монако долго- невозможно: все улицы от кого-то бегут- только вверх и вниз, но не ровно по земле. Каждый вход и выход из отеля, в магазин, в ресторан — это покорение Эвереста!.. Если ты уже отошёл на приличное расстояние от молодости, ты понимаешь, что лишний раз в гору за едой не вскарабкаешься- лучше умереть на дороге внизу, чем растрясти все свои кости…

И, конечно, есть ещё одно впечатление от этого городка-государства: Монте -Карло: он и есть Великий Карло! Он чванлив до смешного! Вот он — я, принц, князь; смотрите, как я богат, роскошен! Какие яхты! Машины! Дворцы! Как я величественен!…

И только одного он не хочет признать: ТЫ — КАРЛИК! И всё твоё величие- игра в большого, настоящего, Великого, которым тебе не быть…
Много в тебе фанаберии, Монако ты моё!
Правда, это только усиливает твоё очарование…

ПОБЕДНЫЙ ВЫХОД В ГЛАВНОЕ КАЗИНО МОНТЕ-КАРЛО

»ДЕЛАЙТЕ ВАШИ СТАВКИ, ГОСПОДА!»

(А лучше не делайте!)

Ты садишься на высокий табурет за столом, долго вслушиваешься в свой внутренний голос, который на все твои предложения отвечает: «Не туда!»

И начинается демонстрация шагов, которые предпринимает это роскошное казино, чтобы своего не отдать: неожиданно меняет правила, которые ты давно выучил через Яндекс: тебе не разрешается ставить фишку ценой в 2 или 5 евро на простые поля: красное-чёрное, чёт-нечет, на столбец. Туда можно ходить только фишкой 25 евро…Как же так? Нас не предупредили!

А как раз здесь-то и было у тебя много заготовок, которые дома на игрушечной рулетке срабатывали.

25 потерять сразу-жалко, а выиграть у них невозможно; порой ощущение, что если рука тянется к КРАСНОМУ, крупье сразу ногой нащупывает педаль — и шарик катится на ЧЁРНОЕ.

И когда крупье своей противной холёной рукой злорадно сгребает твои фишки и с колокольным звоном они летят в чёрную дыру на углу поля — мысль дать ему в морду — меньшее из того, что в тебе рождается.

А рядом гогочут итальянцы вокруг толстого мафиози. Он толстой волосатой рукой выхватывает стопки фишек по 100 евро и раскидывает их почти по всему полю…Что-то выигрывает, и крупье пододвигает к нему уже два столбца.

И тогда небрежным движением левого указательного пальца он срезает верхушку пирамиды — и несколько сотенных фишек летят в сторону крупье…Тот хватает их почти на лету, опять смахивает с поля, но уже не в чёрную дыру, а куда-то в своё светлое будущее…

Муж понимает, что никогда он ничего подобного не срежет — и начинает не спеша ставить свои 17 фишек на те поля, которые были опробованы дома: если одно из чисел будет угадано правильно, его выигрыш составит 35 фишек, хотя из них 16 он проиграет…Но когда крупье все фишки со стола сначала он сбрасывает, оставляя всего одну-ту, которая выиграла, а затем пододвигает тебе стопку из 35 — ты чувствуешь себя таким же гигантом, как итальянец, мгновенно забыв, что 16-то фишек у тебя увели.

А крупье, которому грозит увольнение, если проворонит, начинается техническую атаку на клиента: он очень тихо бормочет, что ставок больше нет, а шарик уже вброшен, — и ты ставишь свою фишку, уже не имея права, а число-то выпало твоё, и ты тянешь к нему руки, а крупье их брезгливо отбрасывает!

Ты пытаешься под шумок бороться с ним его же методами и ставишь двушечку, а не 25 — на красное. На что бдящий крупье двумя пальцами вышвыривает твою задумку вон.

А дальше происходит следующее: муж уже ошибочно ставит двушечку на колонну, и она выигрывает, но не вправе получить выигрыш в две фишки. Однако, крупье вдруг принимает человеческий облик — и сбрасывает ему выигрыш, предупредив, что это абсолютно противу правил казино, но он прощает.

Он ставит на поле — чёт и одновременно расставляет ещё ряд фишек на знакомые номера.

Его чёт выигрывает, но он его не замечает. А крупье, водрузив на неё выигравшую фишку, не предлагает их забрать (они часто так делают) — и фишки остаются на поле.

А дальше случилось так, что чёт выпал ещё в течение 6-ти вбросов шарика, и каждый раз число выигравших фишек, которые наш герой не замечал, удваивалось- ему и в голову не пришло, что это всё- ему!

И одна маленькая 5-евровая фишка принесла приплод в 64 фишек (то есть, 320 евро).

И вот тогда крупье, заподозрив, что скромный мужичонка решил сорвать банк, спросил, почему он не забирает свой выигрыш?

И муж, совершенно ошалев от вида выигрыша, на который он вообще не делал ставку, робко потянул всю горку — теперь уже родную! — жестом, которым он подзывает любимую собаку.

Наверное, только так и получается обыграть казино, если напрочь забываешь, зачем ты сюда забрёл…

(Великий Альцгеймер должен был бы получить половину выигрыша!)

И в итоге все его победы наполнили нашу «дворницкую бриллиантовым дымом» достоинством в …450 евро!

Мы сделали это! Но не потерять бы своё достоинство, сменив крылья поэта на когти ястреба…

Впрочем — этот непобедимый дракон заслуживал хорошего пинка…

Теги: Самостоятельные путешествия