Индийские каникулы. Дели - Гоа.

Мой зять в это утро был загадочно молчаливым и задумчивым. Оказалось, что волшебный лед из Мак- Дональдса и веселая сквознячная прогулка на пакистанскую границу дали о себе знать. Зять заболел и потерял голос. Так что при обсуждении плана на день он только молча кивал головой и был готов посетить любые достопримечательности.

План действий был таков: посмотреть, оставленный без внимания Бирла Мандир, проехать в центр Дели и посетить крутые магазины, которые так хвалили в интернете, и к трем оказаться в аэропорту Индиры Ганди, откуда в 15.40 на Гоа улетал наш самолет.

По карте мы посмотрели, что Бирла Мандир находится всего в нескольких кварталах от вокзала, поэтому решили не брать тук-тук, а в течение десяти минут прогуляться.

Мы шли мимо современных домов с прекрасными ухоженными дворами и современными детскими площадками, к ним тут же примыкали трущобы и их сменяли гибриды, которые выглядели плодом неудачного соития тех и других строений. От своих трущобных родителей они взяли неаккуратный внешний вид, а от современных — своеобразную систему кондиционирования и установленные на крышах баки с водой. Какое-никакое водоснабжение.

Впереди мы увидели странный стратегический объект, обнесенный колючей проволокой. На полуразрушенном здании было написано «Клуб Южной Индии» «Satyamurthy Auditorium». На лестнице сидел важный охранник в форменном свитере и шерстяной шапке. Кто знает, в чем важность строения?

Храм Бирла Мандир возник перед нашим взором, как ванильно-шоколадный пудинг.

На фоне вылизанной чистоты улицы, выложенной темным мрамором, выглядел он очень аппетитно. Картину разбавил высыпавшийся розовыми карамельками из белого автобуса отряд индийских октябрят.

Храм Лакшми-Нарайан посвящен Вишне и его жене Лакшми, и был построен в 1622 году. В 1939 году храм достроили, частично перестроили и отреставрировали на деньги известного индийского промышленника и филантропа Балдео Дас Бирла. Отсюда второе название храма Бирла Мандир.

Открывал храмовый комплекс сам Махатма Ганди. Он ввел обязательное условие, что храм могли бы посещать люди разных вероисповеданий и любых каст.

Весь храм украшен рельефной резьбой, изображающей сцены из мифологии. Внутри он расписан фресками джайпурских художников. Храм окружен зеленым садом со скульптурами слонов, обезьян, с каскадными водопадами, фонтанами и искусственными пещерами.

Когда при входе мы оставляли свою обувь, я приметила две пары одинаковых серебристых экковских спортивных туфель. Не иначе, как достопримечательность осматривали наши земляки. (Обувь Экко ну очень популярна в странах СНГ). Мы полюбовались убранством храма, вышли на улицу и увидели серебряную обувку уже на ногах их хозяев. Ребята-россияне отдыхали на Гоа и на один день приехали на экскурсию в Дели. Посоветовали обязательно съездить на пляжи Южного Гоа и отметили, что тот, кто там однажды отдыхал, обязательно вернется обратно.

В конце улицы мы набрели на чистенькое просторное кафе, смесь фастфуда, пиццерии и кондитерской.

Чтобы сделать заказ в этом заведении, вероятно, нужно было иметь специальное образование. Огромное разнообразие сладостей в стеклянных витринах тянулось на метров пять. В маленькой кассе нужно было сделать заказ, получить чек, пройти к примыкающей стороне стеклянных витрин с пиццей, гамбургерами и всякими индийскими блюдами и сделать отметку. Тут же выдавался еще один чек, с номером очереди, которая высвечивалась на огромном электронном табло под потолком.

Возле противоположной стены нужно было заказать чай, получить чек и показать работникам у центральной стены. Блюда можно было получить только после того, как первым подавался чай. Мы с мужем ходили от витрины к витрине с кучей чеков и очень напоминали осенних мух, бьющихся в стекла в поисках выхода. Ну, во всяком случае, траектории наших полетов совпадали. До сих пор не могу понять, где мы совершили ошибку. Мы долго ожидали за столом. Лицезрели, как наши родственники уплетают за две щеки пиццу. Нервно поглядывали на табло с номером нашей очереди. Выпили чай и съели все свои муссы и взбитые сливки. Потом оказалось, что пиццу мы не заказали, хотя два раза подходили к кассе и говорили: «С двойным сыром».

Не солоно хлебавши в буквальном смысле, мы остановили тук-тук и сказали, что хотим проехать в центр города к крупным торговым центрам. Слава Богу, что рикша нас понял и сказал, что торговые центры тут совсем недалеко, рукой подать. О том, какие же центры самые лучшие в Дели, он посоветовался с прохожим, которому за две рупии прямо на тротуаре чистили уши длинной палочкой с сомнительной ваткой на конце. Мнения их о торговых центрах совпали, и мы, счастливые, отправились в путь.

Через пять минут наш тук-тук остановился в безлюдном проулочке у полуподвального помещения. «Это центр города и самый крупный торговый центр». Я рассмотрела обшарпанную стенку. В душе теплилась надежда, что может это что-то типа нашего подземного Метрограда, только с обратной стороны центральной улицы Дели. Как только мы начали спускаться по лестнице, наш рикша рванул с места и растворился за поворотом. После этого, никто из нас уже не сомневался, что мы увидим за дверью самого крупного торгового центра города.

Да, да. Тысячи слоников, стоящие на полочках громко хихикали над туристами, которых три дня проведенных в Дели так ничему и не научили. Мы решили больше не пытать удачу, вернуться на вокзал за вещами и выдвигаться в аэропорт.

На вокзале нам удалось нанять такси на пятерых. Мы немного поразмыслили, удастся ли на этой груде железа доехать или нет, но водитель нас уверил, что удастся.

Выбора не было. Весь таксопарк выглядел большой автомобильной свалкой. Над разбитой фарой нашего авто и на покореженном бампере висели волшебные амулеты — зеленый перец чили и два лимона. Наверное, когда рихтовке автомобиль уже не подлежит, эти амулеты являются последним спасением водителя.

В принципе, как автомобиль выглядел, так он и ехал — вприпрыжку. Глядя на черное пятно на обшивке над головой водителя, мы поняли, что прыгают так они (авто с водителем) уже давно, и натянули капюшоны. Выехав на дорогу, мы поехали по какому-то другому Дели. Он был такой чистый, что на обочине даже сушили белое постельное белье. (Интересно, для кого оно предназначалось с таким количеством выхлопных газов?)

За очередным поворотом мы, наконец то, увидели Дели, который так долго искали, но так и не нашли. Высотные белоснежные здания перед бьющими фонтанами, сверкающие витрины, известные мировые бренды на вывесках и манящие пятидесятипроцентные скидки. Дели повернулся к нам во всей своей красе и на прощанье помахал рукой.

До аэропорта по абсолютно не загруженной дороге мы добрались очень быстро. Возле входа в терминал 1D (для внутренних рейсов) у нас проверили билеты и долго сверяли наши лица с фотографиями в паспорте.

Зато внутри, у стойки компании SpiceJet, услугами которой мы воспользовались, у нас с мужем даже не попросили никаких документов. Взвесили совместный багаж нашей пятерки, проверили, что он не превысил 100 кг,(допустимый багаж 20 кг на человека) и отправили в очередь проверки ручной клади.

" Самолет летит в Хургаду!» Хорошо, что угон вовремя предотвратили.

Моего мужа таможенник подозвал и стал делать странные движения рукой, вроде, как хотел поджечь невидимую зажигалку. Муж с непониманием смотрел на него и бормотал: «В чем дело? Хочешь подкурить? Курить хочешь?» Оказалось, что в рюкзаке завалялась зажигалка с давних пор, когда супруг был еще курильщиком. Зажигалку, которая благополучно пересекла две границы, изъяли. Ну, а зять благополучно прошел с перочинным ножом в рюкзаке. Нож — это не такое страшное террористическое оружие, как зажигалка и жвачка. Хотя, может быть, глядя на несчастный болезненный вид моего зятя, таможенник решил, что нож ему в самолете пригодится.

Терминал 1D был очень красивым и просторным. Индийская публика солидно поблескивала золотыми украшениями и брильянтами. Среди пассажиров было очень много европейцев. Множество кафе и ресторанчиков, огромное количество модных магазинчиков просто поглотили наше свободное время.

Когда пришло время посадки, мы пристроились в длинную очередь и начали наблюдать, как подходящие индийцы становились в очередь не с конца, как принято, а с начала, дружелюбно отодвигая друг друга. Наша очередь увеличивалась равномерно, с европейского хвоста и индийской головы. Посадка началась с опозданием в час, без всяких объяснений этого опоздания. Но мы, после проведенной части ночи на Олд Дели, даже не роптали и миролюбиво ждали, когда подъедет наш шатл.

С четвертым заходом мы подъехали к нашему узкофюзеляжному Боингу 737. Подойдя к нему поближе, я подумала, уж не тот ли это первый Боинг, на котором Брайан Вайгл совершал свой испытательный полет в апреле 1967. Может индийские предприниматели как-то договорились и за небольшую сумму, ссылаясь на мировой кризис, умыкнули его из Вашингтонского Национального музея авиации?

Поднявшись на борт и увидев ободранную обшивку сидений, мои подозрения укрепились. Это что должно происходить в полете, чтобы пассажиры, цепляясь за кресла впередисидящих пассажиров, так ее изорвали. Картины из фильма «Экипаж» замелькали на мысленном экране. Когда я выглянула в окно и посмотрела на разноцветные латки на крыле, мое сердце три раза стукнуло, оторвалось и упало в пятку. Медленно повернувшись в сторону сестры и боясь вспугнуть ее своим выражением лица, я наткнулась на ее выражение, и еще больше испугалась сама. Пока самолет готовился к взлету, мы сидели с ней, как две пришпиленные массивные бабочки, боясь пошевелить любым органом нашего тела. А остальных путешественников из нашей пятерки интересовал только единственный вопрос, будут нас кормить в полете или нет. Выглядели они беззаботно и спокойно.

Самолет взлетел и набрал высоту. Лампочка «Пристегните ремни» потухла. Катя нацепила наушники, приболевший зять уснул, муж уткнулся в журнал на хинди. Стюарды начали разносить бесплатную воду и платные обеды. Люди в салоне громко переговаривались и смеялись. На табло снова зажглась лампочка «Пристегните ремни», и пилот сообщил, что мы входим в зону турбулентности. Самолет затрясло. Боясь повернуть голову, я повела глазами в сторону иллюминатора, и мне показалось, что самолет плавно и грациозно машет крыльями как белый голубь мира. Также, не поворачивая головы, повела глазами в другую сторону и увидела, что зять по-прежнему спит, мой муж также увлеченно читает на хинди, Катя под свою музыку засыпает, а сестра продавила обшивку кресла, и из него теперь торчал ее очень настороженный профиль, какой бывает у лайки, когда она учует запах медведя. В салоне турбулентность волновала только нас двоих, молчаливо истеричащих женщин. Остальные вели себя, как ни в чем не бывало и легкой тряски, которой нам казалась девятибалльным землетрясением, не замечали.

О, как же я люблю летать! Помню свой первый полет за границу. Я плохо спала целый месяц, а прямо перед полетом вообще провела бессонную ночь. На ватных ногах внесла свое тело на борт и вцепилась в сидение, так, что пальцы побелели. (Хорошо, что полет длился всего два часа, а то мне пришлось бы ампутировать обескровленные конечности). Во время прекрасного плавного полета, люди болтали и ходили по самолету, а я все два часа просидела пристегнутая до такой степени, что две красные полосы на моих ногах сходили потом дня два. А когда через год, я узнала, что такое турбулентность, мое сознание так колотилось внутри черепной коробки, что заполучило легкое сотрясение.

Когда парой дней раньше, в Москве, с опоздание в два часа мы выгрузились у нашего межконтинентального лайнера, летящего в Индию, и я увидела его название: «Владимир Высоцкий», у меня в голове тут же пронеслось: «Прерванный полет» (Кто читал эту книгу Марины Влади, тот поймет). Хорошие ассоциации вызывал у меня самолет все шесть с половиной часов в небе. Хотя летел он мягче, чем нож режет масло.

Турбулентность все никак не унималась. Конечно же, в тот момент мне очень не хватало мужа, сидящего в другом ряду и не подозревающего о нависшей опасности моего настроения. Я немного потерпела, потом начала трясти опытную Катю, которая перенесла на шесть перелетов больше, чем я, с вопросами нормальная ли это тряска, которая напомнила мне далекое детство, когда мой папа катал нас с сестрой в Запорожце по танковому полю. Сонная Катя скороговоркой сказала, что так всегда бывает с небольшими самолетами в субэкваториальном климате и снова уснула. Но я все равно продолжала ее трясти, создавая обманную иллюзию, что самолет трясется именно от моих движений, а не от встречных ветряных потоков. Катя проснулась уже с некоторой долей возмущения. Я попросила у нее таблетку барбовала, а после того, как таблетка на меня не подействовала, снова потрясла дочь и взмолилась: «Ну, успокой меня как-нибудь!». «Мама» — спокойно сказала моя дочь — «Мы все умрем!» и добавила «Когда-нибудь».

Эти слова меня очень успокоили и весь остаток пути я смотрела на улыбающегося стюарда, чтобы не пропустить момент этого «когда-нибудь».

Самолет плавно сел. Аэропорт Даболим, несмотря на вечер, встретил нас жаркими тридцатиградусными объятиями. Я в полной мере ощутила, что такое счастье, поцеловала руку и прикоснулась к земле. Муж покосился на меня, но ничего не сказал. Дорогие читатели! (Смелых и спокойных не касается). Если у Вас проблемы на работе или в личной жизни, вы испытываете стресс или смятение, если по трусливому характеру вы похожи на меня, летайте самолетами малобюджетных индийских авиалиний! После того, как вы ступите на землю после перенесенного полета, у вас в жизни все станет очень хорошо!

После получения багажа мы отправились к стойке Препейд-такси. На огромном желтом табло были перечислены все населенные пункты Гоа, расстояние до них и фиксированные цены.

Такси в Даболиме, не то, что в Дели. Новенькие тойоты, блестящие, отполированные и вместительные. С кондиционером и индийской музыкой ехать было невероятно приятно. Мы добирались до Анджуны по загруженной трассе немного больше часа.

Анджуну я выбрала из-за понравившегося мне отеля. Я и знать не знала, что этот городок — сердце Гоа, что именно здесь в конце 60-х — начале 70-х обосновались первые хиппи и именно здесь появился гоа транс.

Наш отель показался мне таким прекрасным после двух ночей проведенных в фирменном поезде. Быстро помывшись и переодевшись, мы засобирались на экскурсию по темным улочкам Анджуны. Мой бедный зять, едва заняв вертикальное положение на чистой отельной простыне, расслабился и заболел еще больше. У него начала подниматься температура. Сестра тут же превратилась в сестру милосердия времен первой мировой войны, когда под рукой так мало медицинских препаратов, и кинулась спасать мужа.

Мы отправились обследовать окрестности втроем. По дороге к морю, мы заходили в маленькие магазинчики, удивлялись изобилию спиртного и ценам на них. Бутылка знаменитого гоанского рома «Олд Монк» (750 мл), разрешенного к продаже только в этом штате, стоила чуть больше доллара.

Все остальные фабричные товары, также как и во всей Индии имели фиксированную цену, напечатанную на этикетке или упаковке возле трех букв INR, что означает индийские рупии. Торговаться целесообразно только на базарчиках и только за не фабричный товар.

В конце темной улочки, к нам подскочил юркий продавец. «Трава?» — промурлыкал он. Мы от неожиданности хором вскрикнули «Нет!» «Гашищь?»- мягко прошипел он. «Ноу! Ноу!»-замахали мы руками. «Кокс?»- сомнительно полезли вверх бровки продавца. Наверное, на курильщиков драпа мы еще тянули своим внешним видом, а вот до кокса явно не дотягивали. «Ноу»- гордо ответил мой муж. «Спорт!!! Ай эм спорт мэн!». «Спорт мэн? «- совершенно обескуражено пробормотал продавец, и на лбу его красной полосой пробежало: «Что ты тогда забыл в Анджуне, спорт мэн?»

Чем меньше расстояния оставалось до пляжа, тем чаще, к нам подходили индийцы и бархатным шепотом предлагали: «Грыбы!», «Трава», «Гаш», «Кокуин», «Кокс», «Гащищь».

Лавочки вдоль пляжа были наполнены тематическими товарами. Лист марихуаны на сумках, футболках и пляжных подстилках. Отовсюду на нас глядели портреты Боба Марли и Че Гевара. В палаточках на швейных машинках гоанцы вышивали на одежде голых Джона Леннона и Йоко Она. От всевозможных бульбуляторов и курительных приспособлений рябило в глазах.

Глядя на гуляющих отдыхающих со странными прическами, в странных одеждах и непонятных головных уборах, я поняла, почему Анджуну называют столицей фриков.

Поглядев на пляж со стороны и на беспорядочно блуждающие глаза отдыхающих, идущих к нам навстречу со стороны пляжа, мы решили не углубляться дальше.

Купив всевозможных фруктов, мы стали возвращаться к отелю. Прямо на дороге разлеглось стадо грязных коров. На обочине стоял веселый передвижной стеклянный ларек. Разноцветные буковки с галогеновой подсветкой возвещали «Сальвия», что является психоактивным растением.

Теперь я понимаю, почему хиппи называют детьми цветов. При таком количестве алкоголя, наркотиков и психотропных средств, на здешней земле действительно можно цвести. Правда, недолго…

Продолжение следует…

Теги: Самостоятельные путешествия