Индийские каникулы.Тадж-Махал. Любовь, увековеченная в камне.

Божественное совершенство – вот что легло в основу строительства. Только правильные строгие  геометрические пропорции и формы. 

И, самое главное, симметрия во всем.

Гробница Мумтаз должна была находиться на центральной осевой линии. Напротив - главные ворота. Это две крайние точки с севера и с юга. Слева и справа, на востоке и западе абсолютно идентичные – мечеть и гостевой дом.

Постройки должны были зеркально отображать  друг друга.

В центре был запланирован сад удивительной красоты, который на четыре ровных квадрата должны были делить водные каналы, символизирующие  четыре райские реки. На пересечении каналов был запланирован бассейн, символизирующий  небесное озеро, из которого души верных утолят жажду.

Так как строительство началось на элитных землях на берегу Джамны, вода из реки сама затекала в каналы садов.

Джамна – река быстротечная, полноводная и часто выходящая из берегов. Любую постройку на ее берегах со временем ожидала участь вымывания мягкого грунта  из-под фундамента. Как быть с постройкой столь массивных сооружений?

И тут было  предложено  просто революционное  по тем временам инженерное  решение.

Фундамент был сделан из сотен опускных колодцев, засыпанных камнями и известковым раствором.

Сверху были поставлены мощные каменные колонны, которые связали массивными арками. В результате получилась твердая каменная подушка, поддерживающая фундаментную плиту здания. Никакое течение больше не угрожало постройкам.

До сегодняшнего дня не дошло достоверных фактов, какое же имя носил архитектор, подаривший миру такой шедевр.

Всего за несколько лет корпус Тадж-Махала из красного песчаника был завершен. ( А я раньше думала, что он построен исключительно из белого мрамора.)

При возведении комплекса были использованы некоторые оптические иллюзии.

Впервые входящий будет видеть Тадж-Махал в арке центральных ворот. Сначала мавзолей будет занимать весь проем арки. Но по мере приближения он начнет отдаляться.

(Вот тут простите,перемудрила с  резкостью).

Уходящий же увидит, как гробница приближается.

(Местные экскурсоводы говорят: «Когда вы уходите – вы уносите Тадж-Махал в своем сердце».)

Когда я увидела очертания Таджа в проеме, в носу предательски  защипало,  и слезы  подобрались к глазам. Я мечтала увидеть это чудо еще с детства, но была уверена, что не выберусь так далеко, чтоб осуществить свою мечту.

  Мы выстроились в очередь к рамке. И в который раз убедились,что правила  очереди  распространяются не на всех местных жителей.

Когда-то, отдыхая в Судаке,  я наблюдала как  моя четырехлетняя дочь занимает очередь в единственную в радиусе километра переодевалку. Она обходила 28 мужчин в мокрых плавках  и становилась прямо за первым, по -деловому немножко отодвинув второго. На ее невозмутимой мордахе было написано "А шо такое? Я здесь стояла!"

Индийцы проходили мимо нас, стоящих ровненькой шеренгой, с такими же выражениями лиц,  и занимали очередь за первостоящими. Причем второ- и третьестоящие совершенно не возмущались.

Случись такое у нас, какая-нибудь тетя Клава уже вцепилась бы какой-нибудь тете Зине в волосы. Но, в Индии народ миролюбивый, поэтому очередь у них похожа на головастик -  кучка людей вначале и жиденький хвостик в конце.

Наши мужчины уже давно прошли, а мы все стояли , оттесняемые пожилыми индийскими дамами. Пока моя сестра не сказала: "Так! Мне это надоело!" и мы прошмыгнули перед носом тетки, которая обошла нас.

В проеме главных ворот нас тщательно обыскали. Молодая женщина в военной форме долго рассматривала моё пенджаби в сумке, потом  вытащила, тщательно обследовала вышивку, как будто от нее исходила какая-то угроза, сказала, очень строгим голосом  «Beautiful dress» и пропустила.

За нами увязался милый старичок, который уверил нас в том, что он бесплатный государственный экскурсовод.

«No money? free?» - недоверчиво спрашивали мы.

«No money !!!No money!!!»- замахал он руками и скрипучим голосом начал свое повествование: « В таком-то году, такого-то месяца умерла жена великого правителя…», потом резко переходя на фальцет, добавил: «In the end you have to pay me Rs 1000».(В конце вы должны заплатить мне 1000 рупий)

«Ну-ну, начинается »- сказала моя дочь, и лицо нашего экскурсовода чуть передернулось. (На бенгальском диалекте «ну-ну» - название "мужского достоинства")

 «Сенкью, Мы сами!» - и старичок растворился в ту же секунду.

 Жители Индии (в отличии, например, от турков) оставляют  вас в покое сразу-же. Исключение составляют лишь те случаи, когда вы сами что-нибудь им пообещаете. Буквально перед входом в главные ворота, на маленькой улочке, где продаются всякие сувениры из мрамора, дерева и бронзы, ко мне привязался мальчик  лет десяти.

«Мадам!»-кричал он- « Захадить в май магазин, многа тавар, хароший прайс, найс прайс!!!»

Чтоб отвязаться, я сказала «Хорошо, на обратном пути. Только.»( Почему-то в Индии я частенько  начинала изъясняться как Лилу из "Пятого Элемента").

Мальчишка весь вытянулся и пристально посмотрел мне в глаза.

«Абещаешь?»- спросил он таким голосом, каким в детском саду мой лучший друг спрашивал: «Клянешься дедушкой Лениным?». В детстве можно было клясться всем, чем угодно, но если поклялся дедушкой Лениным, нарушить обещание было нельзя. Тем более, что после данной клятвы звучало: «Держись за красное!»

«Обещаю» - ответила я мальчику и по выражению его лица поняла, что не смогу его обмануть.

 В туалете исторического комплекса, чистого, но полностью залитого водой, мы, как и вчера, переоделись в индийские наряды  и продефилировали, радуя своим видом посетителей.

Все, что я видела на иллюстрациях в книгах, по телевизору, на мониторе своего компьютера, оказалось ровно в десять раз больше.

  Размеры и при этом необычайная воздушность завораживали. По мере продвижения вдоль каналов, Тадж-Махал становился ТАДЖ-МАХАЛОМ. Лично я почувствовала себя мухой – дрозофилой,  сидящей на столе перед огромным тортом из взбитых сливок.

Вокруг мавзолея гордыми  вытянутыми стражами стояли четыре минарета.

 Оптический трюк использован и при постройке минаретов. Они слегка отклонены в сторону от мавзолея. Но человеческому глазу кажется, что они стоят абсолютно ровно. Хотя если бы они стояли ровно, то казались бы наклоненными к Тадж-Махалу.

Здесь есть другое преимущество. В случае землетрясения, минареты упадут, не причинив вреда гробнице.

(Наглядно показываю,что произойдет во время землетрясения. Надеюсь этот день не наступит никогда.)

   Строительство Тадж-Махала продолжалось долгие годы. Более двадцати тысяч рабов-строителей было задействовано в его возведении. Тысячи слонов с утра до вечера доставляли глыбы макранского мрамора для отделки гробницы. Для инкрустаций в стиле Пьетро дюре (Pietre Dure) использовались сотни килограммов самоцветных камней. Летописец тех лет написал, что «золото, серебро, жемчуга и рубины используют, как обычные строительные материалы».

Строительство нещадно сжигало средства казны. В стране был создан искусственный голод. Все запасы провизии свозились в Агру на прокорм огромной армии ремесленников, рабочих и служащих.  Народ страдал, в Индии начинались волнения. 

  Но это совершенно не волновало императора. Шах-Джахан был одержим, божественная симметрия овладела его разумом. К тому времени, когда тело любимой Лалы  уже покоилось в подземном мавзолее под установленным кенотафом (символической могилой), он задумал новый проект.

Как по мне, символично то, что основное строительство усыпальницы продлилось 19 лет. Словно незримая черта разделила время на две девятнадцатилетние части – счастливого брака и любви и тяжелой скорби по утрате. Симметрия, к которой так стремился император, воплотилась во времени.

  Известный купец того времени Жан-Батист Тавернье писал о том, что при встрече с Шах-Джаханом, тот поделился с ним своими планами о строительстве новой усыпальницы.

Эта усыпальница должна была быть абсолютной копией Тадж-Махала, построенной на противоположной стороне Джамны, но выполненной в черном мраморе. Два мавзолея должен был соединять мост и символизировать объединение любящих душ умерших.

До сегодняшнего дня неизвестно имели ли место такие планы или нет, но раскопки, начатые в 70 годах прошлого века американцами и индусами,  обнаружили  на другом берегу Джамны останки сада, который  зеркально отображал сад Тадж-Махала.

  Если замысел постройки Черного Таджа был правдой, то такой разорительный проект не мог порадовать  сына Шах-Джахана Аурангзеба.  Ему грозило взойти на престол государства с пустой казной.

  Воспользовавшись болезнью Шах-Джахана, Аурангзеб,  предварительно избавившись от трех своих братьев, свергнул своего отца с престола и заточил в Жасминовой Башне Красного Форта. Компанию Шах-Джахану составила его старшая дочь Джаханара, которая ухаживала за ним до самой его смерти.

  По одной из версий восемь лет томился император в Муссамад Бурдж, поглядывая через решетку окна на усыпальницу, достойной имени своей любимой. Когда же силы окончательно покинули его, и он уже не смог подниматься с кровати, он попросил прикрепить к потолку большое зеркало, в котором отражались бы своды самой величественной постройки всех времен.

 Под этим зеркалом в 1666 году в возрасте 74 лет Повелитель Вселенной умер. Его тело было перевезено по реке в Величественную усыпальницу его прекрасной Избранницы Дворца.  

Две любящие души воссоединились, навсегда разрушив Божественную симметрию самого совершенного строения в этом мире.

Чтобы попасть в саму усыпальницу нам пришлось надеть бахилы и полностью обойти  мавзолей. (Берите в Индию несколько пар бахил, если не хотите шлепать босиком по дорожкам всевозможных достопримечательностей). Мы сделали три тысячи фотографии типа: «Я на скамеечке, где сидела Дженнифер Лопес», «Я на скамеечке, где сидела принцесса Диана», «я на фоне Таджа на расстоянии 108 метров, 98 метров,54 метра,32 метра» и, наконец, «я на лесенке ТАДЖ-МАХАЛА!!!!» и «Моя дочь в прыжке».

Вдоль  дорожек мы увидели большое количество мужчин и женщин в военной форме со всевозможными видами оружия в руках. (Фоткать их запрещено). Угроза террористических актов актуальна и на сегодняшний день.

Поднявшись по лесенке, мы прошли по площади между  мавзолеем и мечетью,

полюбовались видами на высыхающую Джамну,

отдыхающими иностранными туристами

и крошечным индийским  ребеночком,который смеялся тоненьким голоском Гаечки из мультфильма.

Попав в усыпальницу, которая утопала в грохоте человеческих голосов из-за особенностей акустического эффекта помещения, я стояла у кружевного ограждения и думала, какой же силы должна быть  любовь к женщине, чтобы так увековечить это чувство!!! И слезы снова предательскими волнами приближались к моим глазам… 

«Пусть великолепие алмаза, рубина, жемчуга исчезнет как магическое мерцание от радуги, только пусть одна слеза – Тадж-Махал ярко сияет на щеке времени…».  Рабиндранат Тагор.

Когда мы выходили из главных ворот, Тадж-Махал, приближаясь, снова заполнил весь проем арки. И наши сердца уносили частичку его.

 В шумящем потоке движущейся часы людей, мальчик, который три часа назад взял с меня клятву вернуться в его магазин, все-таки отыскал меня

«Мадам! Ты абещал!»- кричал он, заглушая людской гул. Абещал так абещал.Мы проследовали за прытким зазывалой. «Май магазин! Я хазяйн!»- гордо указал он на маленькую дверь в стене .

Магазин был наполнен поделками в стиле Пьетро дюре. В маленькой комнатке мужчины творили:

«Хав мач кост?»- показал на мраморные подстаканники муж сестры. -  «Тристапесят».

«Тристапесят чего?» - «Долларс»

«Вери экспенсив»  -  «Скажи твоя цену»

«Да они мне, в принципе не нужны, я так спросил» - «Двиести»

«Сенкью, не надо, я просто спросил» - «Стопиесят»

«Не надо, я просто спросил» - «Сто»

Понимая, что покупать прекрасные мраморные поделки мы не будем, наша группка начала пробираться к выходу под зачастившие возгласы продавца :«Восьмьдесят!» , «Шесят!», «Писят!», «Сорок», « Тридцать!!!» «Двацат!!!» . Уже на улице : «Десят!!!»

 Мой зять, полуобернувшись к  сестре: « Вика, может, возьмем на подарок кому-нибудь?»

Продавец, увидев раздумья, моментально образовался рядом с ним с грудой подстаканников в руках и, по-индюшачьи  наклонив голову,  пролепетал: «Писят?»

Мы пробирались по узенькой торговой улочке, а бойки продавцы не давали нам пройти, предлагая всевозможную красоту.

«Хав а ю?»(Как ты? вместо «Хав мач кост»- Сколько? )-деловито спросила у индийца моя  сестра, с детства изучающая французский, и ткнула пальцем в мраморную ступку. Тот, через секунду замешательства, «Триста», «Двестьа», «Сто» и добавил «рупий».

Ой, как я захотела себе эту ступку за два доллара! Но муж, железно аргументировав, что у него рюкзак весит 25 килограмм, а впереди нас ждет Гоа, отбил надежды на покупку чего-нибудь мраморного.

Я представляю, что было бы, если бы я оказалась тут без него! Подобно персонажу «Тупой, еще тупее», я выходила бы к тук-туку обвешанная мраморными ступками, подставками, медными лампами Алладина, обувными лопаточками в форме павлинов  и слонами из сандалового дерева.

Реально все очень красивое, очень  дешевое и … ненужное.

  В конце улочки в томном ожидании стоял наш жующий бетель рикша. Увидев нас, его лицо расплылось в счастливой красноротой улыбке. Началось его время. Мы попросили отвезти нас на какой-нибудь рынок, после чего два часа катались по одинаковым магазинам  декоративно-прикладного индийского искусства. Мрамор, бронза, жемчуг, серебро, шелк.

Как мы не противились, нам пришлось откатать обязательную программу по всем магазинам, где, видимо, работали многочисленные родственники нашего шофера.

Если вы по натуре мягкий человек и не можете настоять на своем , в Индии вы становитесь заложником тук-тукера.

Наша пятерка оказалась супермягкой - мы послушно заходили в магазин и ровно через минуту выходили с тем же выражением лица, с каким вошли..

Наконец наш возница сдался и, перед самым вокзалом остановился перед таким колоритным рынком, где люди продавали и жили в торговых палатках одновременно.

Там бурлила такая жизнь! Что-то готовилось в больших чанах, булькало в чайниках, жарилось на огромных сковородках. За грязной тряпочкой в магазине продавалось !!!! мясо!!!!! ( редко такое увидишь в Индии,за исключением Гоа)

Дети маленькими стайками бегали за нами, а один маленький мальчик даже ущипнул моего мужа за руку, наверное, проверял на настоящесть( а может на свежесть).

Побегав между рядами и купив из всего разнообразия только ветку бананов, мы прибыли на вокзал как положено за полчаса до отправления поезда.

Расписавшись на чеке рикши и отблагодарив его щедрыми чаевыми, мы вошли в зал ожидания.

Индийские вокзалы – это что-то особенное. Даже не так – чтотосчемтовместевзятым особенное.

Все лежали на полу. Бомжи, нищие, совершенно представительные люди, некоторые европейские туристы, которые, видимо, путешествуют по Индии уже давно. Двери туалетов были  распахнуты. Амбре стояло  непередаваемое. Между телами, раскиданными то тут то там, ходили продавцы в белых (Ну, как белых?- Образно белых) и голосами, которыми на южном побережье  кричат «Пахлава медовая!!!» выкрикивали загадочное название индийского блюда :«Катлет-Матлет!!!»  Катлеты-матлеты никто не покупал, поэтому я так и не узнала, что это за вкуснотища такая.

В тот момент я еще не собиралась описывать свою поездку в блоге, поэтому фотки мои были исключительно «Мы на фоне». Но вот я нашла в интернете агровский вокзальный снимок, чтобы вы имели представление о чем я пишу.

Решив, не задерживаться в зале мы направились на нашу вторую платформу.

На четвертой платформе стоял Махараджи- Экспресс,

На третьей – Слипер.Решетки на окнах, наверное, чтоб передумавшие ехать туристы не повыскакивали на ходу в оконные проемы.

Я снова подумала о символичности. (Вот хлебом не корми – дай подумать о символичности!!!)

В этом вся Индия.  Запредельная роскошь и бедность – все в одном флаконе. Потрясающая страна, которая постоянно вызывает ощущение катания на американских горках: «а-а-а-А-А-А!!!!!»- вверх, «У-у-о-а-е-ееееееее-ёёёё!!!»- вниз .

Наш поезд должен был приехать в пять двадцать вечера. Но наступило пять тридцать, пять сорок, пять пятьдесят. На платформу подъезжали разные поезда, но только не наш. Объявлений о задержке не было. Мы отправили парламентариев на переговоры  с диспетчером вокзала в лице моей Кати, она вернулась с ответом: «Скоро»

  Мы съели все бананы, сорок восемь раз продезинфицировали  руки, познакомились с украинской девушкой из Херсона, которая вышла замуж за пастора из Бангалора и в течение сорока минут  с характерным акцентом рассказывала про трудности жизни христианских пасторов в Индии. Бангалорский пастор стоял рядом и с пониманием кивал головой, а поезд все  не приходил.

  Наконец в семь тридцать с  двухчасовым опозданием  он втащил нужные нам номерные знаки на платформу.

Билеты было трудно достать, поэтому нам достался class 3a  кондиционером ( для Индии, это из категории хороших мест). И места были в разных концах вагона.

Поезд тронулся! Ура! Мы отправились  в Джайпур - последний угол Золотого Треугольника!!!

В купе за бордовыми  шторами находилось шесть коек. Верхняя полка – это полка в нашем плацкарте, где хранятся матрасы. Но в агровском поезде там хранились люди.

Сбоку еще три полки за занавесочками. Если, лежа на нижней полке ночью, вы решите подняться, то развернутый  угол, которое образует ваше тело, упершись лбом в верхнюю полку, составит 145 градусов.

Хорошо, что средняя полка поднимается и в дороге можно сидеть.

Мы присели на наше место. Напротив сидела красивая индианка, и мы тут же познакомились, узнав, что ее зовут Джуоти, что ей 50 лет, хотя выглядела она на 30.

На  нижней боковой полке, с подобранными ногами сидела колоритная индийская семья из четырех человек. Маленький папа семейства видимо имел склонность к гигантизму, судя по размеру его очков в роговой оправе и точке на лбу напоминающей красное блюдце.

Катя и мой зять Юра  отправились спать на свои матрасохранительные места, а мы с сестрой и мужем остались сидеть, пожираемые любопытными карими глазами.

Судя по лицу индийского папы, ему очень – приочень  хотелось пообщаться с нами. Он даже пересел напротив и не сводил пристального взгляда с наших лиц.

продолжение следует...

Теги: Самостоятельные путешествия