«Узнав однажды, что такое полёт,
ты станешь ходить по земле, обратив взор к небесам,
потому что там тебе удалось побывать,
и туда ты будешь жаждать вернуться».
Леонардо да Винчи
Раннее субботнее утро. Вереница машин неспешно тащится к выезду из города. А мы опаздываем. Нервничаем. Каждую минуту поднимаем головы и всматриваемся – вдруг в небе уже летит кто-то другой вместо нас.
Но чем хорош маленький аэродром, там нет строгого расписания полетов. Пассажира, а в нашем случае, второго пилота могут и подождать.
10-минутное опоздание как будто никто не заметил. Распорядитель полетов попросил лишь расписаться в журнале вылетов и поспешить на поле.
С соблюдением техники безопасности на аэродроме в Пирогово все в порядке: машины Скорой помощи, пожарный расчет в готовности № 1.
Странно: только что мы плелись по пыльной и загазованной трассе среди автобусов, машин и мотоциклов, а лишь 700 метров в сторону – и цветущие поля, пение соловьев и легкое жужжание легкомоторного самолета при посадке.
Короткий инструктаж и первый кадр за штурвалом. Но он остался только в памяти. Оказывается, фотографироваться перед вылетом – плохая примета, после взлета – пожалуйста. Не стала искушать судьбу, удалила.
Лопасти прибавили оборотов, разбег, отрыв, взлет – и вы уже покоритель небес.
– Хорошо взлетели. А что за аппарат?
– Мы его называем «тэ-элька», правильно: TL 2000 Sting. Чешского производства. Чехи и поляки – доки в этом деле.
– В самолетостроении? А как же Боинг и Эйрбас?
– Ну, в малой авиации, конечно. Машина послушная, очень отзывчивая. Порулить хочешь?
– Непременно, как тут все устроено.
– Да как на компьютерном джойстике: вправо–влево, вниз–вверх. Только когда вверх идем, нужно обороты прибавить. Как на машине в горку. Вот тут высота, вот скорость, крен…
– Да, и правда, отзывчивая. Малейшее движение понимает. А как тут с безопасностью? Если вдруг резко дернуть? Защита от «дурака» есть?
– Да нет тут такой защиты. Все на совести пилота.
В кабине панорамное остекление крыши, это помогает чувствовать небо! Такое ощущение, что летишь… на кресле с ремнями безопасности.
Разворот, вираж и практически вертикальное снижение… Сердце где-то в пятках замерло, быстренько вернулось на свое место и застучало в два раза быстрее.
– А как далеко лететь можно? Какая дальность?
– Километров на 1500 можно. Средняя скорость 150–180 километров в час. Если хороший винт. Мы вот сейчас на казанский поменяли. А с ним, к сожалению, как говорится «ни в ***, ни в Красную Армию».
А в это время на земле…
Распорядитель полетов рассказывал, что в Пирогово скоро заезд первой смены школьников старших классов. Возвращаются к практике военно-полевых сборов. Вот уже и палаточный лагерь для них приготовили. И машины для «Зарницы» замаскировали.
Большая масса приезжающих – трудные подростки. За десять дней они проходят начально-военную подготовку, изучают азы летного дела. Но самое «вкусное» в конце смены – три прыжка с парашютом, после которых присваивается третий разряд парашютиста. И что-то меняется после этого в мальчишках. Появляется блеск в глазах. Они смотрят на жизнь по-другому, и все чаще поднимают глаза к небу. Если «заболеют» авиацией, значит, из подворотни его вытащить удалось.
Хотя… сам распорядитель прыгать с парашютом не собирается. Не любят это дело пилоты.
– Не дело из летящего самолета вниз сигать, на нем летать надо. С парашютом рекомендую прыгать… только в длину. Сегодня вот, до вас прыгали. Один на лифчике приземлился…
– Это как? Девчонка что ли?
– Да нет. После раскрытия основного парашюта, необходимо отключить систему автоматического раскрытия запасного. Видимо, забыл. Вот и пустился на двух парашютах. С земли очень похоже на лифчик…
Оказалось, что десять минут – это маленькая жизнь. Очень сложно заставить себя покинуть небо. Там, высоко, нет ничего фальшивого, наглости, лжи и предательства, – всего, что так раздражает на земле. Хотелось кричать: «Ещё, ещё, ещё!»
Но, все имеет свое начало и свой конец. На земле стоят очередные счастливчики, те, у кого «вершины еще впереди».
