Пролог. Почему Бангладеш?
— В пятницу в Красном уголке состоится ваша лекция «Нью-Йорк — город контрастов».
— Но я не был в Нью-Йорке.
— А где ж вы были?
— В Стамбуле, в Марселе.
— Пожалуйста, какая разница, «Стамбул — город контрастов».
Из фильма «Бриллиантовая рука»
Я тоже не была в Нью-Йорке. В Стамбуле была, но речь не о нем.
А вот Дакка — не город контрастов. Облупленное безобразие лачуг, черные гнезда проводов, пыльное столпотворение улиц не противоречат дворцам, богатым домам и храмам. Не потому, что в Дакке нет дворцов, просто их контрастность, насыщенность и освещенность снижены до общегородских настроек.
В Бангладеш мы провели пять дней (и два дня в Шардже пролетом). Пять дней, конечно, мало, поэтому решили жить в Дакке и выезжать в пригороды. Это было верное решение, потому что, во-первых, и в городе, и в пригороде пробки, и поездка за 40–80 км от города растягивалась на весь день. А во-вторых, я заболела и была рада, что мы живем в одном месте в комфортном отеле.
Почему мы вообще решили поехать в Бангладеш, да еще на новогодние каникулы? Ну, можно ответить, что мы когда-то давно собирались, не собрались, потом забыли, а вот наконец вспомнили и поехали. К тому же поняли, что для нас это будет третья Индия после самой Индии и Пакистана, а три — хорошее число. Можно еще сказать, что Мишка ненавидит справлять Новый год, а в Бангладеш его как раз не празднуют, и даже следа нет никакого Нового года, и 31 декабря и не вспомнишь даже, что ведь уже 31 декабря! А еще билеты были относительно недорогие, и цена на них в праздники была точно такая же, как в будни. Приятно знать, что ты не переплатил за возможность путешествовать в новогодние каникулы, когда все срываются с мест и куда-то едут, летят, и цены несутся вскачь и взмывают вверх, обгоняя поезда и самолеты.
А можно сказать… Да много чего еще можно сказать, но зачем? Причина нужна, чтобы остаться дома и никуда не ехать. А для путешествия причины не нужны, только желание и возможности. Да и возможности не так важны: если есть желание, возможности тоже найдутся.
Водяная башня парка Бахадур Шаха
Глава 1. Маленькие лошадки большого города
Я — маленькая лошадка, и мне живется несладко.
Мне трудно нести мою ношу — настанет день, и я ее брошу.
Найк Борзов
Дакка, как и многие азиатские города, набрасывается на человека точно хищник, вырвавшийся из клетки, оглушая и сбивая с ног. Но мы уже люди бронированные и в меру подготовленные, поэтому дверь в клетку стараемся распахивать не сразу, а по чуть-чуть. Первое, что бросилось нам в глаза — это рикши. Мы и раньше видели рикш, но это были моторикши, или тук-туки, они в Дакке тоже есть, но велорикш больше.
Честно говоря, велорикши производят ужасное впечатление: даже просто крутить педали в таком климате тяжеловато, а когда к велосипеду прикреплена повозка, даже пустая, это вдвойне тяжело. Ну, а уж если в ней кто-то сидит, а то и не один… Чтобы такая повозка не стала парусом за спиной, в ней есть щель, хотя не знаю, насколько она помогает. Думаю, работа изматывающая, недаром все рикши такие тощие и мосластые.
Мы с Мишкой решили, что ни за что к рикше не сядем: помимо чисто моральных соображений, не внушал доверия и вид самой повозки, которая, хоть и выглядела очень колоритно и аутентично, казалась все же хлипкой и неудобной.
Но после целого дня сплошной ходьбы мы так умаялись, что решили доехать хоть на чем-нибудь. Из чего-нибудь свободны оказались только велорикши, потому что в Старой Дакке тук-туков почти нет, а те, что нам встретились, были заняты. Пришлось лезть в повозку. Моральные соображения быстро претерпели изменения:
— Ну, а что, — объясняли мы друг другу, — если мы не сядем, так все равно это сделает кто-нибудь другой.
— А если все вдруг станут высокоморальными, — продолжали мы развивать свою нехитрую мысль, — то рикша ничего не заработает. Этак он с голоду помрет. Правильно, что мы сели на шею в повозку к этому рикше!
— Да и повозка ничего, — заговаривали мы друг другу зубы, — вполне удобная, и даже с ветерком так приятно проехаться!
На следующий день сели в повозку к рикше без всякого зазрения совести.
Глава 2. Всюду жизнь
Если бы художник Николай Ярошенко в свое время побывал в Дакке, его знаменитая картина могла бы выглядеть так.
Глава 3. Столпы Независимости
Независимость Бангладеш началась 26 марта 1971 года. После Второй Мировой Британская Индия начала делиться, как шарик ртути, если его ткнуть иголочкой. Сначала шарик развалился надвое: индуистскую Индию и мусульманский Пакистан. Бангладеш, тогда еще не Бангладеш, а Бенгалия, тоже поделилась надвое: одна часть осталась в Индии, а другая, мусульманская, вошла в Пакистан и стала Восточным Пакистаном. В Пакистане Бенгалии, будущей Бангладеш, не понравилось. Вскоре выяснилось, что между двумя Пакистанами, Западным и Восточным, нет ничего общего. Просто абсолютно ничего, даже общей границы. Два Пакистана были как уши на одной большой индийской голове: одно левое, другое правое. К тому же оказалось, что они говорят на разных языках: Западный Пакистан на урду, а Восточный на бенгали. Но главным, государственным, считался урду. Так что началось все с борьбы за статус бенгальского языка, а закончилось борьбой за независимость. Независимость будущей Бангладеш родилась через положенные девять месяцев, 19 декабря 1971 года, залив кровью насчитанное количество людей: то ли три тысячи, то ли три миллиона. Тем не менее Днем независимости считается 26 марта, а не 19 декабря.
В честь этого поворотного события в истории страны в Дакке установлен столп Независимости.
Это унылое сооружение находится на бывшем ипподроме, в том самом месте, где первый будущий правитель Бангладеш выступил с речью. 1 марта выступил, а 26-го все и началось. Столп строили 14 лет, конкурс, дизайн-проект, все как положено, планов было громадье: подземный музей, дорожки, Вечный огонь, ночная подсветка. Ночью мы здесь, слава богу, не были, про подсветку не знаю, но что-то мне подсказывает, что подсветка если и есть, то только один день в году, 26 марта.
Вдоль бассейна, который окружает монумент, на бетонных скамеечках ровными рядами отдыхают самые независимые люди Бангладеш. Они независимы от работы, которой нет, от бытовых проблем и семейных неурядиц, потому что ни дома, ни семьи тоже нет, а еще независимы от беспокойства, этого бича цивилизации, потому что если у тебя ничего нет, то и беспокоиться не о чем.
Кроме столпа Независимости, в Дакке имеются и другие столпы политического самосознания. Например, Шахид-Минар, или Башня Мучеников, посвященная жертвам борьбы за статус бенгальского языка. Произошло это 21 февраля 1952 года, когда студенты Даккского университета и медицинского колледжа вышли на демонстрацию. Надо сказать, бенгальцы своего все-таки добились: четыре года спустя бенгальский язык тоже стал государственным, как и урду. Жаль только, что самые отважные борцы об этом уже не узнали.
Мы очень хотели взглянуть на Шахид-Минар, потому что нам понравилось фото в интернете: простая белая конструкция на фоне красного круга, по-японски изящная и лаконичная. Оказалось, что постройка, конечно, лаконичная, но совершенно неизящная, а красный круг — просто круглая железяка, на которую красную ткань натягивают раз в году, в день празднования 21 февраля.
«Три Лидера» это не монумент, а мавзолей, где похоронены три политических деятеля Бангладеш: Фазул Хук, Гусейн Шахид Сухраварди и Хаваджа Назимуддин.
Все из благополучных обеспеченных семей, кроме Назимуддина. Назимуддин был не просто обеспеченный, а очень богатый, к тому же аристократ, из даккских навабов, а это практически как английские пэры. Все трое получили прекрасное образование юристов-адвокатов. Все члены Авами Лиг, то есть Народной лиги, кроме Назимудина. Назимуддин был членом Мусульманской лиги и поддерживал Западный Пакистан. А раньше он еще и британскую администарцию поддерживал. То есть всегда за статус-кво и около начальства. Все участники движения за статус бенгальского языка. Все двое, кроме третьего, Назимуддина. Назимуддина вполне устраивал урду. Также ходили слухи, что при жизни три лидера изрядно собачились между собой.
Тем не менее после смерти все оказались в одном месте. Даже Назимуддин.
Глава 5. По улицам слона водили
Во время нашего пребывания в Дакке нам удалось увидеть шоу, посвященное предвыборной компании. Всеобщие парламентские выборы состоялись в Бангладеш 7 января, а мы все это увидели в свой последний день, 4-го.
Кампания проходила с местным колоритом: на веревочках, на велорикшах, пешком и на слонах.
По всей Дакке, да и в других городах, словно флажки, были развешены портреты разных политиков. Лучше бы использовали цветную бумагу, чтобы флажки выглядели понаряднее.
У велорикши в мегафон играла музыка и звучала какая-то агитация за кого-то из развешенных на веревочках.
Самыми веселыми оказались студенты: они шли пешком, откуда-то, непонятно откуда, лилась зажигательная музыка, а у самих студентов в политических предпочтениях, судя по плакату в руках, был кто-то из таких же молодых и рьяных, как они. Студенты не только самые жизнерадостные, но и самые упитанные, особенно по сравнению с велорикшами. Должно быть, эти два качества, упитанность и жизнерадостность, как-то связаны.
Но наиболее мощным средством агитации и пропаганды стал, конечно же, слон. Во-первых, он большой, на нем помещается много наглядной информации. Но кому-то слона все равно показалось мало, и этот кто-то прилепил плакат слону на лоб. Как он шел, бедолага, я не знаю. А во-вторых, слон милый, в отличие от тех, кто на плакатах. Если бы я могла голосовать, то проголосовала бы за слона! Для меня он бесспорный лидер предвыборной гонки!
Но бангладешцев слоном не удивишь, и они проголосовали за другого кандидата. За кого? Видите женщину на портрете слева? Если бы я знала, что она победит, то сфотографировала бы плакат покрупнее.
Но я ничего не знала, а узнала только летом, когда эту народную избранницу уже свергли. Избранница — шейх Хасина, действующий премьер-министр, и это ее партия Авами Лиг заняла почти все места в парламенте. Избралась она уже в четвертый раз, но ненадолго: летом, на фоне протестов, ей пришлось уйти в отставку и даже уехать в Калькутту.
Кроме шейх Хасины на портрете, я видела и другую женщину, для которой портреты не предусмотрены. Она лежала на грязном асфальте у дороги, по которой шла вся эта предвыборная процессия, подстелив под себя кусок картона от коробки и накрывшись чумазым одеялом. Все шли по своим делам, огибая ее, перешагивая через ноги, и мы тоже шли и перешагивали. Дорога громыхала и справа, и слева от нее, а она лежала на спине, на узкой полоске тротуара, выпятив вверх огромный беременный живот.
В этот день мы с Мишкой тоже подверглись агитации. Нам вручили какие-то листовки, сплошь покрытые бенгальскими крючочками. На бенгали мы не читаем и ничего не поняли, но привезли листовки в качестве сувениров. Впоследствии они нам очень пригодились: на обратной, чистой стороне мы писали списки перед походом в продуктовый магазин.
Глава 6. Тише едешь — дальше будешь
Если бы мне поручили выбрать символ какой-нибудь бангладешской транспортной компании, я бы выбрала черепаху. Или улитку. Но улитка это что-то из японской жизни, а вот черепаха подойдет. В Дакке все медленно. Еле ползут машины, автобусы, тук-туки и велорикши. Постоят, отдохнут, проползут несколько метров, и снова отдыхают. Неважно, на чем ты едешь, на автомобиле или на велосипеде — скорость у них одинаковая.
Многие винят велорикш: это они, мол, виноваты, очень уж их много, в везут одного-двух. Но, вообще-то, машина везет столько же, включая водителя, а места занимает больше.
Камень преткновения, о который спотыкается транспортный поток города — качество и количество. Качество дорог и количество транспорта. Я в дорожном строительстве ничего не смыслю, но понятно, что в Дакке нет каких-то высокотехнологичных магистралей. А вот количество… Дело в том, что Бангладеш — самая густонаселенная страна в мире, а Дакка — эпицентр этой человеческой гущи. Вы можете мне не верить, я и сама себе не очень верю, но так пишет Википедия, которой тоже многие не верят. Но если все-таки взять, да и поверить Википедии, то получается, что плотность населения в Дакке в два раза выше, чем в Москве. Это как если бы население Москвы взять и увеличить в два раза.
Так что, пока транспортная компания в Дакке называется «Черепах Транспорт Корпорейшн», лучше ходить пешком. Так быстрее, но не намного. Когда идешь пешком, кажется, что все против тебя: ты вперед — все назад, ты вправо — все влево. Тротуары тоже не везде есть. Так что особенно не разгонишься, есть риск разбить лоб о голову встречного.
Справедливости ради надо сказать, что попытки решить проблему есть. Например, мы видели множество двухэтажных автобусов. Вот только не заметили, чтобы они были популярны среди населения: автобус двухэтажный, а людей, как в одноэтажном или меньше. Почему? А кто его знает… Может, маршруты неудобные, а может, народ к рикшам привык.
Еще в Дакке не так давно построили метро, правда, только одну линию.
А еще в Дакке есть водный транспорт.
Глава 7. Мы пришли сегодня в порт
Порт Садаргхат является фрагментом мусорной кучи, раскиданной вдоль берега Буриганги в районе Старой Дакки. Пристань даже не сразу замечаешь, настолько органично она сливается с окружающей помойкой. Сначала видишь теплоходы, и только потом понимаешь, что они стоят у причала.
Раньше, в девятнадцатом веке, все было совсем не так: у реки громоздились дворцы и богатые дома, вдоль набережной Бакленд фланировала разнаряженная публика и любовалась видами.
От дворцов и сейчас еще кое-что осталось, набережная превратилась в дорогу, по которой едут машины, груженые всякой всячиной, теперь это промышленный район.
Публика разнаряжена так, чтобы в случае чего наряд можно было выбросить без всякого сожаления прямо на берег и сделать частью впечатляющей инсталляции на экологическую тему под названием… ну, например: «Буриганга — речушка-чушка».
А что, Буриганга действительно одна из самых загрязненных рек в мире. В ней плавает вся таблица Менделеева, но не рыба. Она даже считается мертвой рекой. По-моему, это полная ерунда! Например, в Буриганге прекрасно живет и замечательно себя чувствует кишечная палочка. Вы же не сомневаетесь, что это тоже организм, хоть и микро-? Если сомневаетесь, можете сделать руки ковшиком и чуть-чуть хлебнуть водички из Буриганги, и тогда она, палочка, покажет вам, кто живее всех живых!
На пристани мы сделали фото на память: парень в зеленой футболке — внутренний турист, приехал в Дакку осмотреть местные достопримечательности, ну заодно и нас посмотрел.
Он здорово нам помог, потому что у него работал местный интернет и гугл-карты.
Теперь парень решил перебраться на лодке на другой берег, а мы решили, что грязи нам и на этом берегу хватит.
Глава 8. Старая-старая Дакка
Покинув порт, мы прогулялись по Старой Дакке. Это исторический район города, он немаленький, и пока я проведу вас только вдоль Буриганги, где Дакка очень старая и выглядит старше, чем в других своих местах.
Бара Катра (Караван-сарай) в Старой Дакке, построен при Великих Моголах в 1644-1646 годах.
Когда я пишу «прогулялись», я просто использую общеупотребительное слово. Гулять в обычном понимании здесь нельзя: тротуара нет, проезжая часть везде, машины везде, товары везде, собаки везде — все везде!
В действительности мы протискивались, уворачивались и лавировали. Пару раз мне не удалось увернуться, и рикша своей повозкой задел мою ногу. А потом другой рикша еще раз задел, и ту же ногу почти в том же месте. Так что с прогулки я вернулась обладательницей двух здоровенных синяков.
Самое красивое здание в районе Буриганги это Нортбрук-холл, выстроенное в моем любимом индосарацинском стиле. В 1874 году Дакку почтил своим присутствием вице-король Индии Томас Бэринг, лорд Нортбрук. В честь него даккский раджа на паях с местными богачами отгрохали ратушу. Вокруг, естественно, мусор, но не простой, а строительный. Надеюсь, скоро отреставрируют.
Теперь покинем уже район Буриганги, и протиснемся немного вглубь Старой Дакки.
Вот мавзолей и мечеть Дарга Шариф 17-го века, а это значит, что построены они были еще при Великих Моголах. Рядом с мавзолеем висит курточка.
Не успели мы удивиться, как откуда ни возьмись появились какие-то люди. У нас создалось впечатление, что это бездомные, которые облюбовали мавзолей в качестве места жительства.
Глава 9. Ассамблеи Бога
На ассамблее в Бангладеш председательствует Магомет, у него 91% голосов, на втором месте дружная тройка Брахмы, Вишну и Шивы со своими 7%, ну, а Христос… занимает почетное третье место.
Мечеть "Святой дом", 1968 года. Немного неудачный ракурс, в день нашего посещения мечеть была закрыта.
Мечеть Хана Мохаммада Мридха в Старой Дакке, 1704 года.
Рамна Кали Темпл, Храм богини Кали.
Тем не менее мы совершенно случайно наткнулись аж на две католические церкви.
Католическая церковь Святого Креста
Кстати, Ассамблеи Бога это не метафора, а реально существующая христианская евангельская церковь.
Кроме того, в Дакке есть армянская церковь Сурб Арутюн, хотя здесь и не осталось ни одного армянина.
Армянская церковь Сурб Арутюн, построенная в 1781 году.
Зато остались армянские деньги. Всеми делами церкви занимается аргентинский бизнесмен армянского происхождения: ремонтом, изучением архивов, благотворительностью. Причем благотворяют исключительно местное население: мы сами видели толпу страждущих у ворот. Сейчас Сурб Арутюн закрыта, но есть церковный смотритель, и два раза в год сюда приезжает армянский проповедник, правда, не из Армении, а из Австралии. Нам не повезло: 4-го января австралийского проповедника как раз не было в Дакке. Нам повезло: охранник, из сочувствия к нашим туристическим мукам, открыл ворота.
Глава 10. Капля меда
Во всей этой пыльной беспорядочной круговерти, именуемой Даккой, у нас был остров спокойствия: Hotel 71. Это высокое, особенно по меркам Дакки, здание, всю многоэтажность которого я запечатлела только изнутри. Почему-то мы всегда оказывались не на той стороне улицы.
Отель прекрасный, а для Дакки просто даже удивительный. Особенно порадовал ресторан: именно здесь мы с Мишкой вместе с одним процентом христиан отмечали Новый год.
Первые пару дней в ресторане тусовался кое-какой народ: в отеле проходил симпозиум фармацевтов. Затем фармацевты уехали, и мы остались одни. В ресторане метрдотель, повара и официанты в совокупном количестве пяти человек обслуживали нас двоих: распахивали двери, пододвигали стулья, а стоило взять тарелку, как контейнеры, чаны, судки, кастрюльки и горшочки открывались, будоража своим видом и запахом наши слюнные железы.
От такой заботы нам было ужасно неловко, да и стоила она дороговато.
Наконец, мы приняли решение не ходить в ресторан, а купить что-нибудь в магазине. Спустились на первый этаж, шмыгнули к выходу и… строй официантов радостно распахнул перед нами двери ресторана!
Вместо послесловия
Сегодня я вылила на вас бочку дегтя, и даже ложка меда — слабое утешение. Но не все так плохо. Обещаю, что в следующий раз процентное содержание меда значительно возрастет, а дегтя станет намного-намного меньше))
Теги:
Культурно-познавательный туризм, Самостоятельные путешествия
