Европейская культура как продукт армянской просветительской деятельности

В Нидерландах Маастрихт самый, самый. Например, самый высокогорный, метров сто над уровнем моря, или самый древний, здесь уже серьезно, римляне начали строить до нашей эры. В этом месте был их мост на трансъевропейской дороге Кёльн — Па-де-Кале., до сих пор стоит, но теперь он уже не их. Город старый, красивый, успешный, причем видно, что был успешным в разные времена.

Достойная древней демократии ратуша, на башне колокола с затейливым перезвоном. Когда-то в городе была сложная система управления, при которой церковные и светские правительственные институты дублировали друг друга, так что места в ратуше нужно было много.

Очень приятно, что Маастрихте нет диссонанса между средневековой и более поздней застройкой, как-то все вместе уживается, хотя немного тесновато. Приличную фотографию обычной аппаратурой сделать сложно, площади перед церквями маленькие, там не до фотографов, с трудом хватает места любителям пива.

Меня больше всего интересовал местный собор. Во-первых, он очень старый, тот, что сейчас стоит одиннадцатого века, а во-вторых, посвящен святому Серватию. Святой Серватий был армянином, которого в середине четверного века отправили проповедовать христианство в Европу. В те времена армянский просветитель в Европе выглядел естественнее чем сейчас. Армяне четвертого века занимали другую ступень в иерархии народов мира.

Предполагается, что Серватий был родом из Армении, на мой взгляд это голландский взгляд на армянскую географию. Шестнадцать императоров Византии были армянами, ни один из них не был родом из Армении. Прибыл Серватий в Европу из Иерусалима, после того как ему случилось видение — что уже пора.

Официальная должность Серватия — архиепископ Маастрихтский, реально он был более значительной личностью. В отличии других голландских святых он не вправлял мозги блудницам, не убеждал грабителей бросить свое ремесло и даже не жил в дупле. Он был теоретиком христианства.

Век четвертый, христиане по простоте душевной поклоняются Христу. Образ Христа чист и прозрачен, с абсолютно четко выделенными положительными чертами, но с точки зрения администрации эти положительные черты непригодны для подражания. В условии постоянных войн, популяризация смирения перед лицом врага недопустима. Образ Христа родился на пустом месте, любой положительный герой того времени мог могучим кулаком остановить врага и нечисть. Некоторую задумчивость Одиссея, компенсировала его не полная положительность.

В четвертом веке христианство признается официальной религией целого ряда стран и остро ощущается необходимость его адаптации к существующим режимам. По всему миру начинают писать продолжения к евангелиям — жития святых, приспосабливая христианскую религию к текущим административным государственным требованиям, в тоже время идет уничтожение неканонических евангелий.

Преобразования религии в государственную идеологию достаточно сложный процесс, в христианство необходимо было внести серьезные коррективы. Главная проблема, оставшаяся в наследство от евангелистов — положительный женский образ Марии Магдалины, абсолютно не соответствующий идеологическим запросам тоталитарного государства. Кроме этого, абсолютно неприемлемо было то, что Христос — простой, безродный человек противостоит власти, как религиозной, так и светской. Как теолог, Серватий занимался развитием именно этих двух вопросов.

В качестве главной героини вводится Богоматерь, которая в Евангелиях не сказала ни одного слова, Христос к ней ни разу не обратился и действий ее не комментировал. Мать-девственница — это наш суровый ответ афродитчикам, вот он настоящий пример для подражания. Это тебе не: «Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у неё». Ведь можно было бы пойти другим путем и развивать эту, напрямую высказанную Христом, догму как основополагающую. Прислушайтесь в ней утверждается, что духовная поддержка, которую оказывает женщина, важнее материальной заботы, в такой постановке меняется вся сущность взаимоотношений полов. С Христом обошлись еще круче, он формально был ликвидирован как личность и объявлен составной частью непознаваемого.

Изменения вносили все кому не лень, появились разночтения. В условиях быстрого развития и существенного усложнения основных положений, очень важно было направить вновь создаваемую религию в единое конструктивное русло. Именно такая задача была поставлена узурпатором Магненцием перед Серватием.

В те времена логистические проблемы стояли очень остро, представьте себе простенькую командировку на конференцию в Едессу (современная Турция). Мероприятие заняло несколько лет, но оно того стоило, триединство Бога (тринитарный догмат), согласованное на этом форуме, до сих пор относится теологией к понятиям обсуждению не подлежащим. Не мене важным событием была конференция в Софии. В обоих дискуссиях группа теологов возглавляемая Серватием и Афанасием Александрийским одержала убедительную победу, пойдя на несущественные компромиссы с арианами.

В соборе интересно не только посвящение, он безусловно интересен сам по себе, как и любое сооружение с историей в тысячу лет. При этом он не произвел на нас впечатления архитектурного величия, возможно, это из того, что мы перед ним посмотрели штук десять прекрасных соборов в разных бельгийских городах, а может его слишком много грабили и ломали. Я не критикую, упаси господь, просто мы видели лучше. В общий комплекс города собор вписывается прекрасно, может если бы он был более значительным, нарушился бы баланс в городском ансамбле. Сейчас Маастрихте все хорошо.

Город когда-то был окружен мощной крепостной стеной, сейчас сохранились фрагменты. Прямо за воротами крепостной стены расположился парк, мы остановились передохнуть в маленьком ресторанчике под большим платаном. Я заказал кувшин бургундского, но у них не было, сошлись на традиционном бокале Леф, хотя он сюда совсем не подходил. На этом месте погиб Д’Артаньян!

Трудно представить себе более значимый образ в истории человечества. На протяжении веков мальчишки всего мира были за него, а он был за них. Все вроде просто и наивно, уже тысячу разоблачений написали мудрые мужи, плевать мальчишкам на мудрость — По коням!

Пил пиво, думал про «пару гнедых», потом решил, что это неправильно не для того писан образ беззаботной отваги, чтобы, вспоминая его грустить. Стал думать о важности положительного героя в литературном произведении (это я вам как писатель писателям) и причинах неуспеха в этом направлении социалистического реализма. Видимо существенно то, что сумрачная пролетарская отвага с элементами самопожертвования была малопривлекательна для подражания.

Еще одна существенная вещь, о которой люди мало думают, Пашка не умел строить железные дороги, а Шарль был суперпрофессионалом. Мушкетеры, которых трудно удивить владением шпагой, повесили его портрет на доску почета. Я подумал, что и здесь Дюма мне ближе, сначала научись фехтовать, а потом вызывай Рошфора на дуэль, иначе инвалидом останешься, к железным дорогам это относится напрямую.

Да, я не всегда был последователен, да, когда-то я сменил меч Спартака, на шпагу Д’Артаньяна, но ведь до лопаты дело не дошло, нет всё-таки соцреализм тупиковое направление. Читатели хотят ту удаль, что проповедовал Дюма — Гусарскую Браваду.

Шарль, спи спокойно, умелого народа без царя в голове еще много. Мы все делаем, как ты учил, видишь препятствие бери сходу, думать будешь потом, если жив останешься. От темного пива и светлых мыслей развеселился, было четкое ощущение превращение литературного персонажа в реального человека, с которым можно общаться, утраченное со времен «Панночка помЕрла» из пионерского лагеря.

Как же интересно ехать по миру, встречать знакомым и думать о них. Здесь в старых городах ты их гость, они расскажут о себе, о городе и даже о твоей собственной жизни, если конечно ты умеешь слушать.

Теги: Самостоятельные путешествия