«На другом берегу» в Гольшанах

Гольшанцы помнят и знают этот дом как бывшее здание Гольшанской больницы, в которой с 1957 по 2004 работал Заслуженный врач БССР Альфонс Лавринович. Сначала Альфонс Брониславович выбил для больнички вместо чего-то ветхого это сравнительно крепкое здание. А в 1990-ые добился строительства нового здания. После распада СССР финансирование прекратилось. В 2017-м в агрогородке была построена новая современная амбулатория. Лавриновичу, наверное, понравилось бы.

События фильма «На другом берегу» происходят в 1925 году и в судьбоносном для главных героев здании располагается магазинчик еврея Соломона. По сюжету события происходят на Столбцовщине, но фильм снимали в разных областях, местах и локациях. Многое — в Гольшанах.

В фильме молодой (лет 25) белорусский парень Павел Смолич зашел в магазин Соломона, где он подрабатывает плотником. В этот раз у Павла неожиданный трагический повод — он пришел купить платье для похорон его мамы. Вчера часть местных жителей пыталась защитить церковь (от передачи под склад) и вступила в столкновение с польскими «жаунежами», к полякам прибыло подкрепление. Начальник одной из польских погранзастав Вацлав Шиманский ударил маму Павла плетью, и она оказалась лежащей на улице с окровавленным лицом и травмой головы. В тот же день она умерла. Надо сказать, бывало в те времена и такое, но все же это не самый сильный сюжетный ход. Не секрет, что храмы закрывали и в советское время, а избиение с летальным исходом постигало и бунтующих рабочих в царской России, и выступающих «жёлтых жилетов» в современной Франции. В 1921–1939 годах, когда западная часть белорусских земель находилась под польской оккупацией (под названием «кресы всходни»), несправедливость и сортировка населения по национальному и религиозному признакам доходила до весьма «эксклюзивных» ноу-хау в экономике и землевладении, типа осадничества. И если, скажем, в те же царские времена православный крестьянин Константин Мицкевич (будущий классик белорусской литературы Якуб Колас), выучившись грамоте и отучившись в учительской семинарии, смог стать сельским учителем, то есть была возможность хоть такого «социального лифта», то в 1921–1939 при польской власти учителем имел право быть только католик. Впрочем, сейчас не про Коласа, а про другой сюжет. …В тот момент, когда Соломон подобрал платье для погибшей мамы Павла, с заднего хода в магазин вбежала девушка с пистолетом. 28-29-летняя Леся Рубцова — девушка из Минска, из БССР, с «другого берега» (в фильме граница проходит по реке). Она медик, но в данный период своей жизни — (контр)разведчица. Леся с местным коммунистом-партизаном Антоном Смоличем (он заодно старший брат Павла) и его товарищи в ликвидировали польского агента Станислава Грабовского, да не совсем по плану. Леся ранена. Антон отвлек часть погони, но гонятся и за девушкой. В лавке первым дар речи обретает Соломон:

— Што?!… Кто Вы и как Вы сюда попали?..

Леся (Паше) : — Город хорошо знаешь?

— Хорошо.

— Тогда вперед!

Соломон (тоже Паше) : — А деньги? Деньги!

Но, всё-таки обратив внимание на пистолет Леси: — Можно и потом.

Ну что, вперёд по Гольшанам! Через дорогу (через улицу Борунскую) от того дома, где в фильме лавка Соломона, по сути, находится центральная часть Гольшан. Настоящий центр, в разных смыслах. В длинном одноэтажном здании находится в т. ч. мини-гостиница. А в другом конце здания — кафе.

Далее небольшая площадь, пространство, где исполком и некоторые местные магазинчики. Рядом с исполкомом — отдел культуры и досуга, или, как называют в народе — клуб.

Кстати, центральный перекресток — это перекресток не двух улиц, а четырех. Замковая после пересечения с Борунской «становится» Ошмянской, а Борунская после пересечения с Замковой «становится» Трабской. За центральной мини-площадью открывается загадочный вид на начало улицы Ошмянской. Рядом такой рельеф местности, что кажется, будто замок где-то в той стороне (скажу сразу, что замок в противоположной стороне — на Замковой, причем в ее конце). Но на Ошмянскую взглянуть стоит.

Слева, на углу между Ошмянской и Трабской, находятся действующий костел Святого Иоанна Крестителя и здания бывшего монастыря ордена францисканцев. Позади бывшего монастыря в ухоженном домике расположена местная школа искусств. Похоже, что в колоритной околомонастырской локации сняли одну из сцен побега Леси и Паши — где они убегают от польских полицейских по рынку (выскочив из лавки Соломона, девушка решительно попросила Пашу вывести ее из города).

Бывший монастырь — одно из немного интригующих и пугающих мест для гольшанцев и туристов. Одно из мест со своим скелетом, не «в шкафу», так в стене. И на уровне легенды, и в реале. По легенде, когда в начале XVII столетия строился монастырь, постоянно обваливалась стена. Не помогло ни добавление дополнительных куриных яиц в раствор, ни смены ответственных за кладку каменщиков. А князь Сапега требовал результата. И тогда решили принести жертву, причем…человеческую. Что первая жена, которая принесет на стройку обед своему мужу, будет замурована в стену. Первой пришла жена молоденького каменщика, который совсем недавно женился. Они были молодожены. Девушка, как на крыльях, спешила с обедом к любимому. А ее, не понимающую, что происходит, живьем замуровали в стену. Так появился призрак Белой Панны. И, наверное, эту легенду можно было бы считать просто легендой, если бы не два «но». Во-первых, в романтично преподносимом, но все же мрачном средневековье, бывали случаи такого ритуального замуровывания животных или людей. И, во-вторых (да что там, во-первых!), с года 1997-го в стенах гольшанского монастыря и правда пару раз находили скелет (по строению и по состоянию зубов похожий на скелет молодой женщиы) и кости.

Живым — живое, активная жизнь вокруг исторического перекрестка идет и в темное время суток. Главные улицы, исполком, магазины, центр культуры…

Действующий костел вообще рядом с бывшим монастырем, он же и строился с ним «за компанию» в 1618 году.

У костела на Трабской помню остановку, на которой приостановился автобус из Минска.

А через дорогу, на другой стороне Трабской (на уголке между Трабской и Замковой) — остановка автобусов в направлении Минска. От расписания начинает открываться вид на колоритную Замковую со старинными домами.

Замковая так и зовет прогуляться по ней, но сначала покажу вам мельницу. Если в фильме «На другом берегу» в окрестностях есть ветряная мельница, то в Гольшанах сохранилась как раз водяная — там, где попадающийся в поселке ручеек Ольшанка протекает под мостом на улице Трабской. Итак, по Трабской.

Эта нетипичная «избушка» — мельница в анфас.

А чуть дальше — в «профиль».

Возвращаюсь к самому центру агрогородка. За перекрестком Борунской и Замковой, за тем домом, где в фильме познакомились Паша и Леся, есть занятный исторический дворик, а за ним — вот эта когда-то беленая двухэтажка. Добро пожаловать на улицу Замковую. Левая сторона «атмосферна» с самого начала, а правая становится такой сразу за бирюзовым домиком с бытовыми услугами.

По Замковой в фильме после перестрелки убегали Леся и Антон: Антон, отвлекая внимание на себя, в одну сторону (мимо церковной ограды, в сторону замка), а Леся в другую, в сторону центра. И под конец фильма на этой улице тоже происходит динамичное действие.

Вскоре на Замковой обратит на себя внимание Георгиевская церковь (1901). Если в фильме церковь деревянная, то в Гольшанах (и в Столбцах тоже) она кирпичная. Правда, в истории православия в Гольшанах была и деревянная церковь (церкви). Первое упоминание о православном храме в Гольшанах относится к 1280 году. Церковь находилась на территории замка и просуществовала до XIV века. Теперешняя кирпичная церковь была выстроена в 1901 году рядом с деревянным храмом 1865 года постройки. Кстати, нынешнюю Георгиевскую церковь можно заметить в фильме, но об этом чуть позже.

В просторном дворике перед церковью находится могилка молоденького красноармейца. На памятнике давняя табличка: «Здесь похоронен красноармеец Кавецкий Иван Григорьевич. Погиб смертью храбрых в борьбе против немецко-фашистских бандитов. 1924–1945." Эта табличка от сестры Ивана и ее семьи. Еще на памятнике есть охранные таблички. А рядом с ним — информация от проекта «Сохраним историю» (savehistory by) : «На территории дворика Свято-Георгиевской церкви похоронен красноармеец Иван Кавецкий, погибший от вражеской пули 11 июня 1945 года». Что за «немецко-фашисткие бандиты» могли быть в Гольшанах и окрестностях в июне 1945, если БССР была освобождена в июле 1944? Не удивляйтесь, могли и, увы, годами еще бывали. В основном это были не немцы, а их пособники. Бывшие полицаи, «самаахова», БКО., которые или не успели, не смогли убежать вместе с немцами и «зашились» на белорусской территории, или убежали и сдались американцам и англичанам, а в последующие годы… забрасывались ими в БССР (в том числе для диверсий). Скорее всего, от пули экс-пособников немецко-фашистских захватчиков и погиб Иван Кавецкий. Родом он был из западно-украинского села с Каменец-Подольщины. Не знаю, как на его родине, а в белорусском поселке-агрогородке Гольшаны бывший красноармеец Иван в честИ. Захоронение его ухожено. Почему именно во дворике церкви? Наверное, кто-то из гольшанцев знает эту историю подробнее.

За памятником Ивану от дома с белой стеной начинается не очень высокий каменный заборчик. В фильме есть момент, когда через него (на фоне церкви) перемахивают Антон и Леся.

…Тем временем, на другой стороне Замковой череда старинных «камянiц» вскоре заканчивается, и налево идет длинная тропинка в современность: к новому зданию амбулатории, к молодому скверику, к детскому саду и школе на возвышенности.

А продолжая идти по Замковой прямо, со временем приходишь к восстанавливаемому Гольшанскому замку. Он справа, и сейчас уже гораздо более заметен, чем лет 20 назад. По крайней мере, с «лицевой» (обращенной к дороге — улице Замковой) стороны.

Немножко жаль, что я не стала подниматься по лестнице для взгляда на замок (или руины) «сверху внутрь». Внутри-то я еще много лет назад полазила по множеству руинообразных, но живописных переходов, закоулков, арочек… Поэтому год назад для меня в этом эксклюзива уже на было (а про «Туристер» я тогда еще не думала). А вот взглянуть оттуда на поселок (например, в направлении двух-трехэтажек и школы и, само собой, в направлении центра) было бы интересно. Ну да ладно. И так много чего в этом поселочке увидела.

Поскольку эта моя поездка в Гольшаны началась с околокиношной мотивации, то надо рассказать не только про «На другом берегу». С литературой и киносюжетом Гольшаны были связаны уже давно. Как известно, есть роман Владимира Короткевича «Черный замок Ольшанский» и давняя советская экранизация. Где «В полночь такую всякую в замке, что стынет от страха, по галереям проходят дама с черным монахом». Сюжет такой. В послевоенные годы Антон Космич расследует странную смерть своего друга — историка Марьяна. В процессе опасного расследования Антон «докапывается» до давних секретов рода Ольшанских, узнает драматичную средневековую историю жены князя и ее тайного возлюбленного, раскрывает произошедшее в годы оккупации преступление немцев и их пособников (включая князя Ольшанского, скрывающегося под чужим именем) и влюбляется (взаимно) в девушку-археолога Стасю.

Кстати, в декабре этого года выйдет новая версия фильма про замок Ольшанский — кажется, более «живенькая» (это, наверное, хорошо) и с элементами фэнтэзи (в полезности жанра фэнтэзи для данных сюжетных линий я как-то сомневаюсь, но… будет видно).

Когда гуляешь по поселку, где несколько мест «с привидениями», в радость сфотографировать не только замок (и не хижину), а, например, обычные, но уже обжитые новостройки. Где, хочется верить, в полночь никто не думает про привидения, а все спокойно спят или начинают дремать.

А в часть дней 2022-го некоторые гольшанские дети и взрослые с интересом поучаствовали в съемках фильма «На другом берегу».

Что касается дальнейшего сюжета «На другом берегу», то там по-прежнему нет ничего типа привидений или фэнтэзи, зато есть своевременно помогающие «мелочи» вроде выпавшей из кармана Леси фотографии или запомнившихся Павлу слов следователя Квятковского о том, что на фото не отец двоюродной сестры Андрей, а «начальник хирургического отделения минского военного госпиталя Сергей Рубцов». Что помогает парню отыскать впечатлившую его девушку «на другом берегу». Под конец фильма Паша и Леся опять убегают от поляков, но на этот раз они изначально заодно — вместе освободили Антона, обвиняемого не в том, что он сделал, а в том, что он отчасти хотел сделать, но в итоге сделал не он. Бывает и такое. Дело в том, что в те часы, когда мама Антона и Павла уже была ранена, но еще была жива, Антон, как командир партизанского отряда, попросил одного из товарищей последить за Вацлавом Шиманским, чтобы «проучить». А затем, возможно, захотел не просто проучить. Тем временем, в день ликвидации Грабовского случайно оказавшийся в городке известный варшавский следователь Леслав Квятковский поручает местной полиции последить за могилой матери Антона, ожидая, что Антон тайно обязательно придет туда. В день, когда Антон приходит на кладбище, туда приходит его товарищ и сообщает, что Шиманский прямо сейчас на таком-то дальнем хуторе. Антон отправляется на хутор, один. За ним от кладбища следит польский сыщик. В тот же день Юрек (друг Паши и, по иронии судьбы, сын Шиманского) видит едущую на коне Раду («паненку», любви которой он добивается) и, с припасенным колечком в кармане, едет за ней с намерением подарить кольцо и вновь, уже более подготовленно, сделать предложение руки и сердца. Рада заезжает на какой-то хуторок. Юрек — следом. И застает Раду с ее тайным любовником — Вацлавом Шиманским. В аффекте парень хватается за ружье, но Вацлав спокоен, подчеркнуто циничен и после слов Юрека «не отец ты мне…" признается, что он ему, Юреку, и правда не отец, а отчим. Рада громко издевательски смеется. Юрек стреляет в Шиманского, а затем и в Раду. Они мертвы. Антон уже тоже на хуторе, у хаты его ударом оглушает сыщик… Приехавший Леслав Квятковский склоняет Юрека дать показания о том, что его «невесту» и отца убил коммунист Антон Смолич. Но не очень уверенный в себе, еще не нашедший себя в жизни и, более того, ошарашенный случившимся поворотом Юрек проявляет твердость и не соглашается перекладывать свою вину на кого-то другого. Тогда Квятковский решает сделать из Юрека не свидетеля, а третью жертву…

Кстати, насчет роли Юрека. Вацлав пытался заставить его стать пограничником, но Юрек не хотел. А парень, сыгравший роль Юрека, молодой актер Андрей Дудко, вполне позитивно почувствовал себя на срочной службе в погранвойсках где-то под Видзами. В белорусских погранвойсках, естественно.

Про пограничные берега. Может создаться впечатление, что речь про берега Немана у Столбцов. Но нет. На Столбцовщине та советско-польская граница проходила восточнее — по границе сегодняшних Столбцовского и Дзержинского районов. Хотя были места, где граница проходила и по руслу (по отрезкам, участкам) разных рек. К тому же, фильм снимался в том числе и на Немане.

17 сентября 1939 года западная часть этнически белорусских земель воссоединилась с восточной (с БССР). Из Минска в Гольшаны, Ошмяны, Столбцы, Мир или в Брест Вы можете спокойно кататься, не обладая способностями разведчицы или контрабандиста. Здесь наши берега.

Тем временем Гольшаны по-прежнему не забываются кинематографистами. Такие уж в этом агрогородке достопримечательности, легенды и улицы.

Теги: Культурно-познавательный туризм, Самостоятельные путешествия