Одна из экскурсий, которую я выбрала на Валааме, называлась нейтрально-убаюкивающе: «Скалистый берег». Грезились красивые панорамы, которыми остров одарен со всей щедростью, хотя в краткой аннотации к экскурсии содержалось и обещание по ходу движения лесной тропой, услышать интересные сведения о советско-финских отношениях, скорее противостояниях в Северной, или еще называют Зимней войне 1939-40гг., а значит и о памяти Валаама тех событий. Красивые пейзажи всегда трогают сердце, вторая же часть обещала раскрыть интересные факты истории. Несмотря на то, что не вполне «досушилась» после ливня, под который попала в результате первой экскурсии, на вторую я собралась со всей решимостью.
Группа к Скалистому берегу собралась небольшая, но, как и я «решительная» (много пенсионеров). Экскурсовод оказался тот же, знакомый по первой экскурсии и мы пошли навстречу новым впечатлениям.
Не могу сказать, что лесная дорога была необычайно живописной — обычная лесная дорога, с великим множеством комаров. Хотя бухта, к которой мы держали путь, действительно порадовала красотой неповторимой Ладоги, обрамленной скалистыми берегами, поросшими хвойными деревьями.
Можно сказать, что обещание красоты сбылось, а вот вторая часть обещания как-то не сложилась. Поэтому я, то слушала экскурсовода в наушники, то предавалась собственным мыслям и воспоминаниям о когда-то прочитанном.
Поскольку Финляндия — страна, которая соседствует с Петербургом, а потому петербуржцы, как и финны, еще несколько лет назад постоянно ездили друг к другу в гости, меня интересовала история русско-финских, а затем и русско-советских отношений. В истории этих отношений далеко не последнюю, а скорее значительную роль сыграл Карл Густав Эмиль Маннергейм — яркая и довольно загадочная личность, которая тревожила мое воображение. В свое время я начала собирать материал для рассказа о Маннергейме. В плане туристических поездок намеревалась посетить и печально известную «Линию Маннергейма» — такая экскурсия из Петербурга, существовала еще совсем недавно, и городок Миккели, в Финляндии, где на вокзале находилась ставка маршала, а ныне личный вагон на вечной стоянке, превращенный в музей.
Я не настолько сентиментальна, чтобы замирать от восторга при виде стоптанных домашних тапочек какого-нибудь даже очень почитаемого мною композитора, или, к примеру, стакана, из которого пил чай какой-нибудь великий политический деятель, но знакомство с музейными «мелочами» иногда что-то приоткрывают в личности героя прошлого, а это всегда интересно.
Так что-то приоткрылось и в личности Маннергейма для меня, когда я искала его дом-музей (частный) в Хельсинки.
Я искала дом бывшего фельдмаршала, а впоследствии президента Финляндии, но ничего подходящего для такой статусной личности долго не находила. Наконец, вроде бы, согласно адресу (не вполне совпадало) нашла симпатичный дом и много раз сфотографировала его, решив, что это и есть бывшая обитель барона-маршала-президента. Каково же было мое удивление, когда я все же нашла истинный дом с табличкой, который и оказался домом, в котором жил Маннергейм! Домик оказался более чем скромным…
Вообще с Маннергеймом мне не везло. Пошла в свое время фотографировать памятную доску-барельеф, установленную в Петербурге на Захарьевской улице (2016 год), но ее после трех месяцев существования демонтировали и отвезли в музей, в Царское село, дабы не провоцировать напряженность в обществе: многие были против такого почитания, ибо считали этого человека сподвижником Гитлера, виновного в блокаде. В то же время другие историки (В.Медынский, участвовавший в открытии барельефа) считали, что именно Маннергейм помог «не пустить» фашистов в Ленинград. Вопрос спорный. Хотя я считаю, что именно в Петербурге, где еще живы блокадники и те, кто знает о блокаде от родственников, знакомых старшего поколения, устраивать такие акции-почитания было преждевременно. В то же время иметь собственное мнение полезно. Я как раз и хотела разобраться, а потому читала разные источники, на основании которых у меня все же сформировалось представление об этой интересной исторической личности.
Как я упоминала, в нашей группе, шествующей по лесной тропе, было немало людей преклонного возраста. Одна старушка еле двигалась, но нашла на обочине две суковатые палки и упорно шла вперед. Старая гвардия! Отсюда и бескомпромиссность высказываний некоторых участников «похода к красоте» …
— Почему монахи покинули Валаам и ушли в Финляндию! Они должны были здесь умереть! — заявил один из спутников, обращаясь к экскурсоводу.
— Очень «достойно»! Приехав на комфортабельном круизном теплоходе, требовать от кого-то «умереть и не сдаваться» — парировала тоже пожилая дама, ответив пассионарию вместо экскурсовода.
Этот краткий диалог невольно лег и на мои мысли о Маннергейме.
Трудно судить этого человека…
Он как раз попал «между молотом и наковальней»: между красными и белыми финнами, между присягой, которую давал русскому царю и ему служил верой-правдой и Лениным, которого ненавидел, но был благодарен за декрет о независимости 1917 года и, наконец, между Гитлером и Сталиным!
Когда мы остались вдвоем с экскурсоводом, в отдалении от группы, я заметила, огорчаясь тому, что наш предводитель оставил без ответа важные вопросы.
— Помните! Когда Херда Куусинен положила на стол Сталина (по его приказу) список военных финских преступников, первым стояло имя Маннергейма. Сталин вычеркнул это имя и сверху красным карандашом написал: Не трогать!
— Да-да, согласился экскурсовод, и мы пошли дальше.
Дошли до двух каменных столбов, которые раньше были вратами, обозначавшими заканчивающую монастырскую территорию и начинающуюся территорию, занятую финскими войсками.
Постояли. О чем-то поговорили. Я сфотографировала.
Почему-то у некоторых наших современников, видимо, глядя на ухоженные территории обновленных монастырей, складывается впечатление, что монашеская жизнь «сахарная»: сами ничего не делают, нанимают работников, или все трудное отдают для исполнения трудникам — иначе почему их так называют!
Конечно, это заблуждение. Но не буду углубляться в непростую тему, и убеждать «всезнающих».
Во время Зимней финской войны монастырь на Валааме тоже оказался «между молотом и наковальней». Остаться с красными, некоторые из которых впоследствии как раз по крестам и стреляли — обречь себя на смерть. Вряд ли монахи этого боялись, но хотелось сохранить святыни от поругания — их и спасали, уходя по льду Ладоги на чужую сторонушку. В то же время история не сохранила имя того красного командира, который по негласной договоренности с насельниками монастыря, дал время для эвакуации (в это время не стреляли и не бомбили). Вообще-то в тех условиях жизнью рисковал. Люди были разные во все времена…
Отношения же с финскими военными у насельников монастыря не были благостными. Это были отношения с «всесильными хозяевами», которых нужно было и обслуживать, и кормить.
Маннергейм бывал на Валааме, всегда просил монахов молиться за него, был лютеранином, но носил православный крест, с которым и был похоронен по его просьбе. Вообще вся жизнь Маннергейма сплошная загадка. Одно слово — военная разведка…
(фото ин-т)
— Вот здесь находилось общежитие финских офицеров — казино и прочее — рассказывает экскурсовод, а я мысленно добавляю: «совершенно необходимое» в военных условиях.
Недавно посмотрела художественный фильм, снятый недавно — жаль не помню название. Там роль Маннергейма играл какой-то шведский актер. Что ж! Маннергейм действительно был шведом, да и подобрать на эту роль похожего артиста было не просто: рост 195!
Роль эпизодическая, но знаковая. Маршал встречается с монахом — бывшим другом и соратником по прошлой жизни в России — вместе учились в Николаевском кавалерийском военном училище в Петербурге. Их разговор — важный смысловой акцент ленты.
Вообще наше молодое поколение благодаря многочисленным и поверхностным учебникам истории, которые последние десятилетия насаждались в школе, к сожалению, знают об истории Отечества неглубоко. Однако на Северо-Западе понятие «линия Маннергейма» до сих пор у многих «на слуху».
Впрочем, даже и представители старшего поколения, кто изучал историю СССР, знают лишь часть правды. Знают, что именно под руководством этого военноначальника была построена неприступная линия, вырубленная буквально в скалах, дабы отражать натиск советских войск. Но не все знают о том, что 30 лет барон был офицером русской армии (боевым офицером, воевал за Россию, имел награды), пользовался большим доверием Николая II, и по его благоволению совершил секретную разведывательную экспедицию в Азию (2 года длилась эта наитруднейшая экспедиция!)
Я уважаю людей, которые, как говорят англичане «сами себя построили». Маннергейм родился недалеко от Турку. Остался почти что без попечения родителей уже в 13 лет, но закончив частный лицей в Гельсингфорсе (Хельсинки), сдал экзамены в университет, что давало ему право обучения в Николаевском кавалерийском училище в Петербурге — его прельщала именно карьера военного.
(Фото ин-т)
Закончив училище в 1889 году он начинает свою службу начав с чина корнета и заканчивает ее генерал-лейтенантом в революционном 1917 году.
Мы продолжаем наш путь к бухте, а я все думаю о чужой судьбе…
Молодой красавец кавалергард был всегда на примете у НиколаяII и даже возглавлял торжественную церемонию во время коронации императора.
Маннергейм тоже почитал монарха, хранил большой портрет Николая II в. гостиной своего дома в Хельсинки. Когда его спрашивали, почему он не снял портрет после отречения русского царя и свержения Дома Романовых, он отвечал просто: он был моим императором.
Маннергейм не был «паркетным генералом», он с 1904 года служил на передовой во время Русско-Японской войны и в дальнейшем получал назначения, как сейчас говорят, в «горячие точки». Заслуженно получал боевые награды. О боевом пути Маннергейма я рассказывать не буду (впоследствии он написал мемуары, которые не закончил), но важным этапом в его судьбе становится назначение офицером русской секретной военной разведки. Путешествие Густава Маннергейма из Петербурга в Пекин 1906—1908 гг. — это эпопея еще для нескольких томов.
Вот лишь небольшая цитата из его дневника:
«18 марта (1907 г.) мы перевалили через ледник Тугр-Мус… Выступив еще в сумерки в 6 часов 20 минут утра, мы достигли поверхности ледника после четырехчасового утомительного подъема. Дорога идет по почти отвесному ледяному склону…
После 4–5 часового движения по льду открывается с севера узкое ущелье с глубоким снегом и еловыми лесами… Только в 11-м часу вечера после безостановочного движения с 6 часов 20 минут достигли мы сарая.
Вьюки пришли только в 1 час ночи. Переход был особенно тяжелым, потому что Рахимжанов во время подъема заболел лихорадкой. У него оказалась температура в 40°. Вдобавок ко всему его лошадь поскользнулась и упала в трещину, из которой ее с трудом вытащили.
Остановиться, кроме сарая, было негде, да и топлива не было с собою. На этом переходе я насчитал более 30 конских трупов на снегу, другими словами, павших в течение зимы».
Никто в экспедиции так и не узнал, что их сподвижник-путешественник, швед — это «русский разведчик». Он представлял Географическое общество, в члены которого был принят и прошел соответствующую подготовку. Многие наиценнейшие этнографические экспонаты, добытые в экспедициях, до сих пор хранятся в разных музеях. У него был «Кодак» и он привез 1300 фотографий, представляющих огромную научную ценность.
(Фото ин-т)
Отчет Маннергейма об экспедиции содержал 173 страницы и был издан в 81-м томе с грифом: «Не подлежит оглашению». Разведовательная работа также велась по секретному плану.
Интересно, что в Кашгаре он должен был пройти «крещение китайской фимилией». Сам разведчик-путешественник рассказывает об этом так:
У иностранцев было принято »… ставить первым один из немногочисленных иероглифов, употребляемых китайцами в виде фамилий.
При этом выбирали такой, который фонетически более всего соответствует первому слогу данной фамилии. К нему прибавляются два других, составляющих вместе с первым красивое изречение…
Мне была дана очень распространенная среди китайских мусульман фамилия Ма (конь) и к ней добавлено «да-хан», что вместе значит: «Конь, проскакавший через звезды».
Тут мне почему-то показалось, что китайское имя, данное Маннергейму очень складно ложится на его судьбу… Не имя, а прорицание!
(Фото ин-т)
После падения Дома Романовых Маннергейм возвратился в Финляндию.
Тяжелое время борьбы «красных финнов с белыми» — гражданская война.
Маннергейм был монархистом и белым офицером, отсюда и его активная военная деятельность уже в родной для него стране.
Опустим этот период, заметив, что барон был жесток не только по отношению к красным финнам, но и нелоялен к новой советской власти.
Однако когда красные финны потерпели поражение, Маннергейм постепенно изменил свою политику, стал призывать к примирению на благо страны, много путешествовал и не слишком стремился к власти в том качестве, как ему ее предлагали.
Однако в 1939 году — время, когда назревала война, он в свои 72 года, все же принял предложение президента Финляндии и стал главнокомандующим финской армии, а значит и врагом СССР.
Союзнические отношения с гитлеровской Германией накладывали обязательства, и Маннергейм их выполнял. В то же время не пустил гитлеровские войска в Финляндию и, лавируя между Гитлером и Сталиным, воюя против СССР, сделал все для осуществления своей главной цели — добиться независимости Финляндии. Именно он и заложил основу для ее последующего экономического процветания вплоть до нашего времени, когда в мире все изменилось.
Для этого Финляндия под руководством Маннергейма в 1944 году вышла из войны и стала воевать уже против Германии.
«Только он смог убедить финский народ, чтобы Финляндия капитулировала и был действительно патриотом своей страны», — говорил впоследствии Сталин.
Будучи мудрым политиком и дипломатом, а не только опытным военным, Маннергейм — представитель военной разведки, отдавал приказы, как правило, устно, а не письменно, понимал, что слежка и доносительство в немецкую ставку процветает и в его окружении.
Не менее загадочна и его бурная личная жизнь. Поскольку здесь историй тоже на несколько томов, упомяну только об одной романтической связи маршала — с примой-балериной Мариинского театра Екатериной Гельцер.
Об этой истории трудно найти какие-то достоверные сведения — в своих мемуарах Маннергейм именно об этой женщине не упоминал. Очевидно, опасался за нее, ведь она продолжала жить и танцевать в СССР, в Большом Театре вплоть до 1944 года.
(Фото ин-т)
Но в 1924 году он инкогнито приезжал в Петроград, чтобы венчаться с ней.
Это был очень рискованный шаг, он мог поплатиться жизнью. Мне кажется, что ради нелюбимых, так не рискуют.
У этой четы был сын Эмиль, которого Екатерина отправила в частный пансион в Швецию и его воспитанием не занималась.
Опять же, по слухам, выросший сын тайно приезжал в СССР, чтобы увидеть свою мать… на сцене. Лично они не встретились. Еще один сюжет для кинематографической мелодрамы, как и продолжение:
Эмиль воевал на стороне гитлеровской Германии и умер от ран на руках своего отца.
В 1959 году в Советский Союз приезжал внук Гельцер и они все же встретились за 7 лет до ее кончины.
Слепая и седая старушка рыдала на его груди, вспоминая молодость,
Однако, как ни была противоречива и многокрасочна жизнь Маннергейма, хочется остановиться на его участии в военных операциях, разработанных Вермахтом по взятию Ленинграда, а скорее участие в тайном саботировании этих операций. И вновь никаких документальных подтверждений, только факты, которые невозможно назвать случайными.
Как главнокомандующий, Маннергейм получал полную информацию. Знал он и о том, что летом 1942 года совершенно секретно в южную часть Финляндии прибыли военные эшелоны. На берегах Ладоги скрытно появляются лучшие в те годы суда, предназначенные для ведения боевых действий на воде. Из портов южной Италии перебрасываются быстроходные катера MAS. Из Германии тайно прибывают паромы Зибель — неосуществленная мечта Гитлера об оккупации Британских островов (вообще-то изначально они предназначались для форсирования Ла-Манша). Руководит действиями немцев полковник Фриц Зибель, который и сконструировал эти паромы.
На Ладоге появляется не только мощная итало-немецкая флотилия, но и 11-я армия Манштейна, которую срочно перебросили из Севастополя. Полководец Вермахта Эрих фон Манштейн везет с собой новейшие танки «Тигр», мощнейшее орудие «Дора». Гитлер мечтает уничтожить войска Ленинградского и Волховского фронтов. Операция называется «Нордлихт», «Северное сияние» и Гитлер уверен в успешном взятии Ленинграда. Однако фашисты не знают об утечке информации. Советское командование знает о подготовке тайного наступления и готовится. Кто помогает СССР? Союзник Гитлера Маннергейм!
Именно он дал приказ финским войскам не пересекать старой границы с Советским Союзом, и самого начала готовился не к победе, а к переговорам, которые когда-то должны были произойти. Он готовил условия для них.
Маннергейм любил Петербург — город его молодости и не хотел смертей миллионов людей. Он тихо презирал Гитлера, но вида не показывал.
В это время Советская разведка устанавливала каналы для обмена информацией с финской стороной. Эта миссия была поручена представителю советского посольства в Швеции Борису Ярцеву. Финны намекают, что их армия не станет нарушать линию старой границы по реке Сестре.
Маннергейм же отказывается подчинить финскую армию немецкому командованию, и в то же время не берет под свое начало немецкие части. Гитлер, которому Финляндия была необходима для успешного проведения операции и уничтожения Ленинграда находит новую личность: прислужника-генерала Пааво Талвела, который ранее начинал свою службу в немецкой армии, потом перешел в финскую, воевал с русскими в Гражданскую войну. Он ненавидел СССР и русских. В 1942 г. Талвела стал представителем финнов в ставке Гитлера.
Именно он предлагает план операции по захвату о. Сухо, который находился посередине Дороги жизни.
От Маннергейма скрывают эту операцию, но он военный разведчик, он знает все!
Как пишет один из авторов интернете: «Маннергейм применяет тактику, которой он научился за 30 лет службы в России: ведь любое начинание возможно погубить проволочками, бюрократией и саботажем. Неожиданно финны заболевают непонятным тяжким недугом — перестает действовать ранее работавшая, как часы техника, финская исполнительность куда-то пропала. Почему-то удивительно медлительны и нерасторопны рабочие порта. Германские моряки удивляются: в срок ничего не делается».
Пааво Талвела убеждает Гитлера задобрить Маннергейма. 4 июня 1942 г. Барон отмечает свое 75-летие и фюрер лично приезжает поздравить.
Он дарит маршалу шикарный «Мерседес-770», 3 военных вездехода, орден Германского орла с большим золотым крестом и, конечно же, собственный портрет.
Маннергейм равнодушен. Он продает «Мерседес», вездеходы отдает армии.
В 1941 г. положение Финляндии было очень непростым. Она находилась между СССР и фашисткой Германией. Маннергейм считал, что главное для Финляндии остаться независимой, а вот генерал Талвела мечтает с помощью Германии сделать Финляндию великой страной от Балтийского моря до Уральских гор. Маннергейм не спорит. Но в честь своего юбилея, как раз перед наступлением он отправляет своим солдатам грузовики с водкой. Известно, что Маннергейм был автором собственной водки и всегда употреблял рюмку перед обедом. Так в решающий момент финская армия оказывается небоеспособна. Знак врагам по антигитлеровской коалиции: финны свою войну закончили.
Генерал Талвела все понимает. Нужно срочно брать о. Сухо. Тогда гитлеровцы будут полностью контролировать дорогу жизни, а Ленинград останется без поставок и умрет.
На 21 октября1942 года в гитлеровской ставке назначают операцию «Бразиль». Маннергейм снова не должен ничего знать и опять он все знает.
Почему-то знает и Сталин…
Итак флотилия выдвигается к о. Сухо. У Талвала нет сомнений в победе.
Под прикрытием самолетов фашисты подходят к Сухо. Бой был короткий — один час, но страшный. На маленьком острове, размером с футбольное поле сошлись 70 немецких десантников и 90 советских краснофлотцев. Это был Ад…
Казалось, что немцы близки к победе. Нужно было только дождаться высадки остального десанта. Но по какой-то «случайности» финны дали немцам не тот прогноз. Ладога коварна. Неожиданный шторм 5 баллов, который не ждали и паромы Зибеля напоролись на подводные скалы.
Немцы отступают, наши идут в контратаку.
Было сбито 15 немецких самолетов, потоплено 17 судов.
Операция провалилась, как и операция «Нордлихт» — Ленинград не был взят. Дорога жизни продолжала действовать и спасать людей. Ну, а потом Ладога замерзла, так что немецкие корабли и их экипажи оказались на «вынужденной стоянке».
Маннергейм не участвовал в операции Талвела, не посылал свои войска на Ленинград и сделал что мог, чтобы операция немецкого командования провалилась.
Впоследствии Сталин согласился заключить мирное соглашение только с Маннергеймом, который сумел установить такие отношения с Москвой, которые позволили Финляндии оставаться независимой и процветать в течение многих лет.
Мы пришли в красивую бухту, и я с удовольствием фотографировала эту чудную красоту.
О, Ладога! Сколько военных событий происходило на этих скалистых берегах!
Сколько трагических судеб, сколько молитв незнакомых мне людей слышала эта серебрящаяся на солнце вода!
Ладога была спокойна и прекрасна.
Мы отдыхали в мирной тишине.
Никто ни с кем не разговаривал, не задавал вопросов.
Каждый нес в себе свои знания, свои мысли, свои надежды о хорошем и добром.
