Первый раз в Петергоф меня когда-то привезла мама. Специально подгадав так, чтобы я увидела, Большой каскад просыпающимся под звуки «Гимна великому городу» Глиэра. Проняло! До слёз… И сейчас помню то ощущение невероятного восторга от набирающих силу струй и под какую музыку! Благо в те времена никому и в голову не приходило суетиться с фото- и кинокамерами (коих и не было почти у обычных граждан) и величию действа ничто не мешало.
Потом бывала здесь в студенческие годы, а после наступил страшно долгий перерыв. Наверное, надо было осознать, насколько страшный, чтобы всерьез перепугаться, что могу ведь «опоздать навсегда», и, наконец, наведаться в знаменитый парк снова.
Опасаясь очередей в кассы (а так получилось, что поехать в Петергоф я могла только в субботу или воскресенье), билет решила купить он-лайн, и, хорошо, что меня насторожило отсутствие билетов в некоторые музеи на вторую половину намеченного дня. Оказалось, попадала я аккурат на праздник закрытия фонтанов, что, конечно замечательно для тех, кто именно этим зрелищем собирался насладиться, но остальным создавало проблемы. Т. к. часть территории перекрывали, что-то было и вовсе недоступно. Все это мне рассказали по справочному телефону и посоветовали приезжать после праздника. Фонтаны, кстати, и несмотря на официальное их закрытие, продолжают работать примерно до середины октября.
Но вот СРАЗУ ПОСЛЕ ехать, если есть возможность, не стоит. Праздник-то прошел, но Большой каскад во всей красе увидеть не удастся: тут и там на нем и возле него еще оставались всяческие портящие вид металлоконструкции, софиты и т. п., и некоторые фонтаны каскада «молчали». Искренне сочувствовала тем, кто оказался в тот день в Петергофе впервые…
Сама же от разочаровывающей картинки сбежала в западную часть парка, ко дворцу Марли.
Остановившись по пути у поэтичного уголка со скамьей-памятником, посвященным безвременно почившей дочери Николая I великой княгине Александре Николаевне,
и возле великолепного Львиного каскада.
И то, и другое было для меня новинкой, т. к. возродили их лишь в 2000-м году.
Собственно, притормаживать хотелось чуть ли не на каждом шагу, любуясь различными парковыми затеями и первыми приметами осени…
Эта часть Нижнего парка Петергофа являет собой так называемый марлинский ансамбль, в которую помимо доминанты — дворца — входят также Марлинский и Секторальные пруды, два сада, земляной вал и каскад Золотая гора.
Думается, наиболее эффектно выглядит этот каскад рано утром в ясный день, когда на «золотые» ступени падают солнечные лучи. Мне же пришлось помучиться, дабы его запечатлеть более-менее сносно, т. к. солнце стояло аккурат над каскадом.
Крошка-дворец в окружении воды смотрится восхитительно, причем хоть с какой стороны. Хотя, мне, пожалуй, милее вид с берега Секторальных прудов.
Жаль, что по мостикам, эти самые сектора образующим, не разрешают ходить…
В прудах первоначально держали привезенную с берегов Волги рыбу, а затем в них стали разводить карпов, язя и форель, предназначенных для царского стола. Пётр, кстати, завел в Марли традицию «показательного» кормления рыб: их научили подплывать ко дворцу на звук колокольчика.
А до чего хороши вазоны с петуньями на окрестных газонах! Осень ведь уже, а такое буйное цветение!
Название дворца царь Пётр «привез» из Франции, впечатлившись резиденцией короля Людовика XIV Марли ле Руа близ Парижа. Французский «Марли» справедливо соперничал с Версалем: его роскошь и великолепие фонтанных каскадов не уступали блеску знаменитого соперника.
Российский Марли был построен И. Ф. Браунштейном в 1720–1723 годах и роскошным его вряд ли назовешь.
Но множество окон, чуть изогнутая крыша и балкончики с ажурными решетками делают эту «игрушечку» Петергофа изящной и гармоничной.
В петровские времена Марли предназначался для проживания в нем именитых гостей, приезжавших к императору. После смерти Петра во дворце устроили нечто вроде его мемориального музея. В комнатах разместили мебель из покоев царя, его книги, посуду, личные вещи.
По распоряжению Елизаветы в 1765 году сюда была перевезена одежда Петра I — 576 предметов! Вот вам и царь-плотник)) Со временем более 300 вещей передали в Петровскую галерею Эрмитажа. Интересо, где хранятся оставшиеся двести с лишним?! Т. к. увидеть сейчас можно лишь кафтан, морскую шинель и шелковый китайский халат в спальне. Спальня, пожалуй, самое нарядное помещение дворца, а стеганое покрывало на кровати — еще одна личная вещь Петра.
Всего во дворце двенадцать комнат, причем именно здесь впервые в России опробовали коридорную систему. В старину на Руси такого, оказывается, не было.
Кухня — как в Голландии оказываешься! Вся в изразцах. В буфетной — фарфор не иначе того же происхождения. Стулья с ангелочками на резных спинках меня тоже впечатлили.
На второй этаж ведет лестница с великолепной кованой решеткой.
Там, помимо спальни расположены два кабинета — Дубовый и Чинаровый (отделка комнат деревом ценных пород как раз в петровские времена входила в моду), гостиная, столовая, библиотека и гардеробная.
В Дубовом кабинете, помимо всего прочего, представлены — ужас ужасный! — зубодёрные инструменты, при помощи которых царь самолично «врачевал» придворных.
Стены комнат украшают картины малоизвестных голландских, фламандских, итальянских мастеров. Не шедевры, но дух эпохи помогают воссоздать. И всюду — великолепная мебель: и резная, и с инкрустацией, и даже из тисненной кожи.
В том числе стул в «португальской» манере, но работы русских мастеров (экскурсовод это подчеркнула).
Кстати, вроде бы по дворцу можно ходить и самостоятельно, но лучше все же с гидом. Если набирается 15 человек, ничего доплачивать за экскурсионное обслуживание не нужно.
Марли, конечно же, как и весь парковый ансамбль Петергофа пострадал во время войны, но интересно, что и до того, он уже был однажды разобран до фундамента (к концу XIX века в стенах образовались трещины), а затем собран вновь. То есть опыт был, и наверняка все обмеры сохранились, что, без сомнения, помогло реставраторам. Дворец был возрожден уже к 1954-му году. Однако интерьеры его для осмотра стали доступны лишь в 1982-м.
В садах по берегам прудов выращивали некогда овощи-фрукты к царскому столу, а нынче тут цветут дивные розы! Разнообразие сортов и великолепное состояние кустов восхищает. Респект садовникам!
Прощальный взгляд на Марли с бывшего земляного вала, на котором нынче обустроен променад над Финским заливом, и отправляюсь к еще одной жемчужине парка — павильону Эрмитаж.
В дальней дали залива белел парус одинокий, а перед окруженным со всех сторон водой павильоном красовался дуб, ветвями которого невозможно было не залюбоваться.
Эрмитаж, между прочим, стал первым музеем Петергофа, открывшим после войны — в 1952-м — свои двери для посетителей. Но я умудрилась даже рядом с ним раньше не бывать… А «разглядела» этот павильон несколько лет назад в изумительно красивом фильме по каналу RTG — после таких фильмов всегда хочется бегом бежать, восполнять «пробелы».
Мода на подобные «уголки уединения» (в переводе с французского) возникла в XVIII веке, и имелись они чуть не в каждом парке состоятельных господ. В императорских — само собой. Но, мне кажется, прародитель всех российских «эрмитажей» — Эрмитаж Петергофа — особенно хорош. Хотя бы потому, что со всех сторон окружен водой. Мостик, ведущий к павильону, первоначально был разводным.
Все подобные строения имели два этажа: в нижнем находились повара и слуги, готовившие и сервировавшие еду, которая на подъемниках доставлялась на верхний этаж, где собирался приближенный круг гостей хозяина поместья. В Петергофе в отдельные дни можно увидеть этот процесс воочию. Я совпала как раз с одним из таких, но ждать начала «сеанса» не захотелось, потому полюбовалась лишь на молодых людей на первом этаже, в Буфетной, которые на редкость правдоподобно изображали лакеев в ожидании «приказов сверху», развлекаясь покуда игрой в карты))). За спинами их, на блюдах, красовались готовые к подаче «кушанья».
Поначалу в зал второго этажа и гости попадали с помощью своеобразного лифта — подъемного кресла. Но в 1797 году, во время пребывания в Эрмитаже императора Павла, один из тросов кресла оборвался, после чего велено было опасное устройство уничтожить и соорудить лестницу, по которой теперь и мы попадаем наверх, в зал, гармоничное оформление которого завораживает.
Конечно же, впечатлению способствуют и огромные окна, из которых открываются виды на все четыре стороны света, «создавая эффект круговой перспективы». Я про такую и не слыхала никогда!
Стены зала сплошь покрыты картинами — одна к другой, лишь золотистый багет их разделяет. В основном это полотна мастеров художественных школ Европы XVII–XVIII веков. Но, конечно же, главное здесь — великолепно сервированный стол по центру! Всяческие яства выглядят вполне натурально)) Хотя два самых заметных кушанья я бы самостоятельно вряд ли смогла идентифицировать! Оказывается, корабль с поднятыми парусами это торт, а нечто пышное с другой стороны стола — сахарный фонтан!
Подниматься и опускаться могла как центральная часть стола, так и отдельно тарелка каждого гостя. Дабы заказать определенное блюдо, название его писали мелом на грифельной дощечке.
Павильон этот очень любили государыни — обе Екатерины и Елизавета Петровна. Причем в царствование Екатерины II в. Эрмитаже не только предавались чревоугодию, но обсуждали важные государственные дела и литературные новинки.
От Эрмитажа мимо фонтана Ева и Китового фонтана (кита — огромной ярко раскрашенной деревянной скульптуры — давно уж нет, осталось только название), путь мой лежал к Большому дворцу, т. к. приближалось время посещения еще одного малого музея Петергофа — Особой кладовой.
Эх, хорошо, что хотя бы Самсона вовсе уж воды не лишили… Но каскад, конечно, в тот день был «не тот»…
Билет в Особую кладовую я покупала заранее он-лайн, опасаясь не попасть, но оказалось, что можно было не волноваться — желающих практически не было! И совершенно напрасно — тут очень интересно! Во всяком случае, девочкам)))
Музей этот расположен в так называемом «Корпусе под Гербом» (купол его увенчан флюгером в виде двуглавого орла) и некогда именно здесь одевали невест царского дома перед венчанием. А сейчас мы можем увидеть то самое зеркало, в которое смотрелись принцессы и великие княжны, собираясь идти под венец. Птичка в клетке — заводная и до сих пор поёт.
А в одной из витрин самого большого зала Корпуса под Гербом представлены столовое серебро и предметы сервировки из приданого средней дочери Николая I, Ольги, которая венчалась в петергофской придворной церкви с принцем Карлом Вюртембергским.
Сюда же привозили царственных младенцев перед обрядом крещения. В том числе в церкви Большого дворца Петергофа крестили всех, кроме старшей, Ольги, детей Николая II.
Да и все прочие высочайшие выходы — торжественные шествия императорской семьи в сопровождении свиты придворных по анфиладе парадных залов в придворную церковь, расположенную в восточном флигеле дворца по случаю церковных, государственных и семейных праздников — начинались в Корпусе под Гербом.
А кроме того флигель этот, как и дворец Марли, предназначался для размещения знатных гостей во время их визитов в загородную царскую резиденцию. Останавливались тут европейские монархи, наследные принцы и герцоги.
Любила Корпус под Гербом Екатерина II. Бывая в Петергофе, жила именно здесь.
И хотя на одном из столиков в ее апартаментах стоит сейчас самовар, экскурсовод (а я сначала прошла по залам в полном одиночестве, а потом примкнула к вдруг появившейся группе) сказала, что чаю императрица предпочитала кофе. И кофейная чашечка на еще одном, совсем крохотном, столике ее собственная. Кофейный набор, на втором фото в слайде, времен более поздних, вторая половина 19-го века, Турция.
Вообще мне здорово повезло, что получилось пройти по залам дважды, т. к. почти возле каждой витрины хотелось «зависнуть», рассматривая всякие дивные «штучки»: роскошные украшения, табакерки, часы, фарфоровые фигурки, вазы и кувшины и т. д. и т. п.
И очень меня впечатлила шкатулка с золотой нитью — тончайшей! Каюсь, не помню, которой из императриц она принадлежала, и жаль, что фото не передает масштаб: лежащие рядом ножнички для рукоделия поразили прямо-таки крохотными отверстиями в ручках. Это ж какие пальчики были у той, кто ими пользовалась?..
Ну, в общем, понятно, почему именно девочкам здесь надо побывать непременно))
Еще один дворец Петергофа — Монплезир (в котором я, увы, тоже до сих пор не была), к сожалению, надолго закрыт на реставрацию. Но навестить его все же стоит: к счастью, все здешние фонтаны работают, а цветочные партеры восхищают красотой. В центре каждого из четырех цветников установлен фонтан-клош (колокол) с венчающей его золоченой фигурой из греческого пантеона.
Самый же большой фонтан Монплезира зовется «Сноп». Честно говоря, без подсказки моей фантазии не хватило бы узреть в падающих вниз каплях осыпающиеся из снопа спелые зерна: водомёт «Сноп» задумывался как символ мощи и процветания России, не абы что! Дубы вокруг тоже в тему.
А часть керамических вазонов украсили тыквами и патиссонами — осень…
Садик за Монплезиром был почти безлюден, так же, как и выходящая на залив терраса. Я там устроила себе привал с перекусом (если не хочешь разориться, пропитание в Петергоф лучше брать с собой). Пусть Финский залив это не совсем море, но смотреть на бесконечную водную гладь все равно приятно.
Странно, но в этот раз парк показался мне не таким уж большим… Удивлялась тем, кто катается по нему на туристических паровозиках. Совершенно не устала, гуляя по дорожкам. Все памятные с давних пор фонтаны находились сами собой. Осенью, кстати, оказалась здесь впервые.
Очень к «лицу» обрамление из золотой листвы фонтану Солнце.
Удивительно, но никто не бегал возле шутихи Зонтик… Не впечатляет нынешних деток?..
Не могла не заглянуть к Шахматной горе. Где-то в старых домашних альбомах есть еще черно-белая фотография возле него…
А вот Римские мне когда-то не слишком нравились, теперь же оценила их строгую красоту, да и цветники вокруг роскошные!
И полный восторг розарий возле Большой оранжереи! Отдавая должное мастерам регулярных парков, все же больше люблю, когда цветы не по линеечке.
Напротив — фонтан Тритон, который в тот день смотрелся, право слово, эффектнее Самсона.
Каждая фигура здесь символична: Тритон, разрывающий пасть морского чудища, олицетворяет молодой русский флот, нанесший решительное поражение шведской эскадре у мыса Гангут 27 июля 1714 года. Под чудовищем подразумевается флот Карла XII. Четыре черепахи, в страхе разбегающиеся в разные стороны от схватившихся противников, напоминают о неверных союзниках шведского короля. О как! Хотя, даже если и не знать таких подробностей, фонтан не может не впечатлить.
На прощанье Петергоф подарил уголок парка, где удивительным образом сочетались не ведающие о скорых холодах пальмы в кадках и пламенеющие золотом и багрянцем клёны…
Ну, а Большой каскад, авось однажды еще увижу? Хотя, пожалуй, к его пробуждению не поеду — пусть то, навсегда памятное, утро из детства останется нетронутым…
Теги:
Культурно-познавательный туризм, Самостоятельные путешествия
