Два сокровища Русского Севера

Оказывается, некогда на острове размером всего лишь 120 на 70 метров располагался один из древнейших монастырей Русского Севера — Спасо-Каменный. Основан он был в августе 1260 года (!!!). А в конце 15-го века в центре обители построили первый каменный собор на вологодской земле — Спасо-Преображенский. Причем те же мастера, которые позднее возвели уцелевшие до наших дней здания Кирилло-Белозерского и Ферапонтова монастырей.

Увы, собору на острове повезло меньше: в богоборческие годы был он взорван с целью добычи кирпичей для строительства местного Дома культуры. Которые в итоге так и не пригодились…

На удивление при взрыве уцелела Успенская церковь, что «под колоколы», и именно с нее началось в наше время восстановление монастыря. В 2009 году в храме отслужили первый молебен. А в 2017-м в Спасо-Каменном Преображенском мужском монастыре возродилась монашеская жизнь. Постепенно разобрали завалы Преображенского собора, есть планы вновь его построить.

Под рассказы гида, о вологодском масле в том числе (уразумела, что вологодским оно может считаться только очень короткое время после изготовления, а то, что в маркеты попадает, категорическое не то), благополучно и незаметно доехали до Кириллова.

И оказались в монастыре чуть ли не первыми. Майские праздники на минуточку! А мы на этих просторах практически одни! И ведь времени уже немало — начало одиннадцатого. Отсутствие толпы, конечно, порадовало.

У ворот Казанской башни Нового города вологодская сопровождающая должна была передать нас местному гиду. И пока ее дожидались, я пробежалась по дорожке, ведущей к стенам Успенского монастыря, к церкви Преподобного Иоанна Лествичника над Святыми вратами.

Звучит, конечно, путано))) Помнится, когда я читала о монастыре (готовилась ведь основательно, рассчитывая на самостоятельную поездку), у меня поначалу в голове всё смешалось: Успенский монастырь, Ивановский монастырь, Новый город, да еще тюремный двор какой-то! Караул… И все это на одной территории! Как спланировать и куда прежде бежать? На самом деле ничего сложного нет, и, хотя территория Кирилло-Белозерского монастыря действительно огромная, все здесь вполне логично, к тому же сориентироваться помогут информационные щиты, установленные при входе в Новый город.

Ну, а мне и этого не понадобилось: шагай себе, куда ведут)). А повели нас сразу в Успенский монастырь. Хорошо, что успела до того хотя бы немного полюбоваться территорией Нового города.

На счастье, длившийся много лет процесс реставрации крепостных стен, наконец, практически завершен. Говорят, вскоре у туристов появится возможность пройти по их боевому ходу. Вид на белоснежные эти стены и башни — первыми видишь Московскую и Косую — из серии: «оставьте меня здесь, не пойду никуда, пока не налюбуюсь»…

Вся красота еще и в прудиках отражается… По берегам которых растут непонятного вида «лопухи» почему-то яркой осенней окраски.

Прудики, оказались вовсе даже речкой Свиягой, протекающей по Новому городу и территории Ивановского монастыря и впадающей в Сиверское озеро.

Возраст стен и башен весьма почтенный: построены они были в 17-м веке. Кирилло-Белозерский монастырь некогда был одной из самых больших и надежных крепостей России. В Смутное время выдержал осаду войск польских и литовских интервентов.

А началась история обители в 1397 году, когда в поисках тишины и уединения, по указанию от Пресвятой Богородицы, бывшему ему в видении, пришел в Белозерье из Москвы, из Симонова монастыря, преподобный Кирилл. О том, что в Белозерских краях есть немало мест, удобных для пустынножительства Кирилл слышал от инока Ферапонта, как раз перед тем оттуда возвратившегося.

Вдвоем Кирилл и Ферапонт и отправились в дальний путь, а прибыв на берега Сиверского озера, и поднявшись на гору Мауру, преподобный узнал место, назначенное ему в видении Богородицей. Под горой, на небольшом пригорке водрузили Кирилл и Ферапонт крест и начали копать земляную келью. Было тогда преподобному шестьдесят лет! По тем временам возраст, считай, преклонный. Не иначе сила веры помогла все невзгоды пути и тяготы обустройства в глухом лесу преодолеть. Тем более, что еще пока копали келью, преподобный Ферапонт решил поселиться в отдельном месте и, получив на это согласие и благословение Кирилла, удалился на двадцать вёрст к северу, где обосновал свою обитель в честь Рождества Пречистой Богородицы, ставшую впоследствии известной на Руси под именем Ферапонтова монастыря. Кирилл же остался совсем один…

На территории Ивановского монастыря можно сейчас увидеть каменные сени, сооруженные над сенями деревянными, одна из которых установлена над местом, где по преданию был водружен тот самый — первый — крест, другая — над часовней, сооруженной Кириллом Белозерским для молитвы.

Но сюда я попаду уже потом, в досадно короткое «свободное время». Пока же, гидом ведомые, проходим мы под сводами Святых врат Успенского монастыря,

расписанными изумительно тонкими фресками,

и оказываемся на Соборной площади обители, перед целым «семейством» храмов: тут и Успенский собор, и церковь равноапостольного великого князя Владимира, и церковь преподобного Епифания Кипрского, и церковь преподобного Кирилла Белозерского, и церковь Архангела Гавриила, и трапезная палата с церковью Введения во храм Пресвятой Богородицы.

Пожалуй, первый раз вижу, чтобы чуть не все монастырские храмы вот так, близёхонько друг к другу, стояли. При том, что недостатка земли тут уж точно нет! Может быть потому, что Север?.. Зимой передвигаться из одного в другой проще?

Но к храмам нас пока не пускают: по программе посещение монастырских келий. Туда и направляемся. Вообще музейных экспозиций в Кирилло-Белозерском монастыре великое множество. Если задаться целью посмотерть их все, вряд ли в один день уложишься. Так что «программа» это даже хорошо: выбор сделан за тебя, не надо голову ломать, что из всего многообразия предпочесть.

Братский корпус выглядит добротно,

окна украшены изразцами.

Посетители могут увидеть не только жилище рядового монаха, но и келью схимника, а также книгописную и иконописную мастерские.

Устав Кирилло-Белозерского монастыря всегда отличался особой строгостью. В келье монаха не должно было быть никаких личных вещей, кроме икон и книг. Даже сосуд с питьевой водой иметь не полагалось. Хочешь пить — иди в трапезную.

Чайничек с двумя носиками над лоханью в углу кельи — это на самом деле «рукомой». Пользовались им, берясь большим пальцем за носик и наливая воду в ладони. А два носика для того, чтобы вымыв одну руку, браться за второй носик, чистый, уже ею и мыть вторую. Рукомой был обязательным атрибутом кельи, ибо к чтению святых книг можно было приступать только омыв руки.

Самый суровый вид имеет, конечно, келья схимника.

Монастырская братия делится на четыре разряда: послушники, рясофорные монахи, малосхимники и великосхимники. Продвижение по этой «лестнице» означает все более строгие ограничения. В древности схимники даже давали обет уйти в затвор, поселиться в одинокой келье (нередко пещере), и тем самым полностью умереть для мира, оставшись с единым Богом.

Храмовые иконы для Кирилло-Белозерского монастыря писали лучшие мастера из Москвы, Ростова, Вологды, Белозерска. Но помимо них ежегодно требовалось порядка 200 икон для раздачи паломникам и подношений. Вот их писали, в том числе, и местные монахи. В монастырской казне был постоянный запас золота, серебра, различных видов клея, разнообразный набор красок. Кирилло-Белозерский монастырь был одним из важнейших книжных центров России в старину.

В 1601 году монастырская библиотека насчитывала 1065 рукописных и печатных книг, начиная с сочинений по естествознанию, лично переписанных еще преподобным Кириллом. Окончательная редакция и название столь значимого памятника древнерусской литературы, как поэма «Задонщина», принадлежит белозерскому монаху Ефросину.

Уникальной особенностью братского корпуса являются «световые колодцы», из которых дневной свет поступал в кельи и хозяйственные помещения, из этих же внутренних двориков топили печи, стоявшие в кельях.

За этими коридорами хранились дрова и находились отхожие места.

После единственной музейной части экскурсии, группу нашу бодрым темпом провели к Успенскому собору и храмам-приделам (внутрь — сами, если успеете),

затем мы прошли мимо трапезной с колокольней (на которую я рвалась всей душой), посмотрели на 228-летний дуб, чудом переживший все передряги прошлого столетия (в жизни бы не догадалась, что такой патриарх, выглядит замечательно),

обогнули поварню и через арку в домике келаря вышли к церкви Преображения Господня над Водяными воротами, которые когда-то служили парадным входом в монастырь со стороны Сиверского озера.

Церковь эта показалась мне самой красивой в обители, очень уж мне нравится строгое изящество северных русских храмов… Совсем недавно, кстати, в конце мая 2024-го закончили реставрацию интерьеров Преображенской церкви, и теперь там можно полюбоваться иконостасом 16-го века, дошедшим до нас в первозданном виде. Между прочим, в высоком подклете храма некогда располагалась пекарня, где стояли две печи, в одной из которых пекли просвиры, а в другой — любимые братией калачи. Иногда, например, в день памяти преподобного Кирилла, калачи раздавались народу.

Эти симпатичные подробности я узнала вовсе даже не на экскурсии. А уже потом, читая всякое-разное в Сети. Не скажу, что слушать гида было неинтересно, но информация была самой общей, которая тоже, разумеется, полезна, особенно, если где-то оказываешься впервые. Но эта общая информация из моей головы выветривается моментально, запоминаются как раз «детальки», коими нас в тот день не баловали.

Возле церкви преподобного Кирилла экскурсия завершилась и на нас свалилось «счастье» минут примерно в 35 свободного времени…

За которые надо было умудриться что-то успеть! Первым делом я, конечно, понеслась на колокольню. Кстати, стоит быть готовым к тому, что цены в музее-заповеднике ого какие… Подъем на колокольню тоже платный, если, конечно, вы не купили предварительно единый билет на посещение всех экспозиций (1800 рублей).

Не знаю, так ли уж нужен этот единый билет, но денежку за колокольню выложить ничуть не жаль — такая красота… Еще и небо в тот день было как по заказу, в «фантазийных» облаках.

И грандиозные размеры монастырской территории с высоты можно оценить в полной мере.

А уж виды в сторону Сиверского озера — смотрела бы и смотрела… И на главку Введенской церкви,

и просто на озерные дали,

а более всего — на лебедь белую, Преображенскую церковь!

Сказочно хороша…

Спустившись, лишь на несколько минут (к изумлению смотрительницы, аж неудобно было) заглядываю в Успенский собор.

Росписи (1641 год, работы костромского мастера Любима Агеева «с товарищи» на вклад царского дьяка Никифора Шипулина) в нем, конечно, замечательные, но автобус меня ждать не будет…

А хочется еще и по Ивановскому монастырю пробежаться. Дико звучит, да… Мыслимое ли дело по монастырям бегом?! Но что делать!

Ивановский монастырь сейчас действующий. И т. к. это не музейная территория, тут пока все победнее, чем в Успенском, но ранней весной кругом такая нежная прелесть!

Даже и крохотный мостик через Свиягу радует. С удовольствием бы постояла на нем, глядя на воду, или бы посидела на скамье из бревна на берегу, кабы не нужно было все время поглядывать на часы!

Прощальный взгляд на стены Нового города и в автобус!

Недолгий путь всего лишь в 18 километров, и вот уже мы подъезжаем к Святым вратам Ферапонтова Белозерского Рождества Богородицы монастыря.

Врата не иначе единственные в своем роде из-за венчающих их двух стройных шатров, над двумя церквями — Богоявления и преподобного Ферапонта. Вход в монастырские стены через разновеликие арки: левая, более широкая, праздничная, правая — на каждый день. Такое тоже, пожалуй, впервые вижу.

Богоявленская церковь была домовой для отбывавшего в Ферапонтовом монастыре десятилетнюю ссылку патриарха Никона. Именно в этой церкви работает сейчас церковная лавка, можно купить свечи, подать записки. По субботам здесь совершается Всенощное бдение, по воскресеньям — Божественная литургия. Я сюда успела заглянуть перед отъездом.

Опять, увы, бегом…

Интересно, что широкую известность монастырь получил не благодаря своему основателю, преподобному Ферапонту, которому спустя несколько лет по настоянию белозерского князя Андрея Дмитриевича пришлось уйти под Москву, в Можайск, а в результате активной деятельности ученика Кирилла Белозерского преподобного Мартиниана, бывшего в 1447 — 1455 годах игуменом Троице-Сергиевой Лавры. Преподобного Мартиниана называют даже вторым основателем обители.

Глядя сейчас на совсем крохотный, по сравнению с тем же Кирилловым монастырем, Ферапонтов, верится с трудом, что во второй половине XV — XVI веках был он духовным, культурным и даже политическим центром Белозерья, чьи старцы оказывали серьезное влияние даже и на центральную власть в Москве.

На богомолье сюда приезжали Василий III и Елена Глинская (где только эта пара не побывала!) и вымоленный сын их Иван IV; богатые вклады делали представители таких фамилий как Шуйские, Воротынские, Годуновы, Шереметевы.

К началу XVII века Ферапонтову монастырю принадлежало несколько сёл, 60 деревень, 100 пустошей, более 300 крестьян. С постройки в 1490 году ростовскими мастерами собора Рождества Богородицы начал формироваться архитектурный ансамбль обители, дошедший до наших дней. Совсем не великие эти храмы, никакой роскошной отделки, белые стены и серебристые шатры и главки, а за душу берет так, что с первых шагов начинаешь жалеть о том, что лишь ненадолго сюда попала…

Надо идти в кассу за билетом «на фрески» (в стоимость экскурсии посещение собора не входило), а хочется смотреть и смотреть на изысканную эту красоту…

Но, билет все же куплен, и, как и положено, направляюсь ко входу в церковь Мартиниана, ибо вход в собор через нее.

Шатровая эта церковь возведена над захоронением преподобного Мартиниана в августе 1641 года. Скромная с виду церковь примечательна уникальным освещением: окна здесь размещены так, что световой поток от них падает как раз на место упокоения преподобного. А неосвещенное пространство шатра, оканчивающееся световым барабаном, символизирует путь в Царство Небесное.

Одну из фресок Дионисия можно увидеть уже здесь: она была написана в 1502 году на внешней стороне собора Рождества Богородицы. Изображены на фреске Богородица Печерская (образ не сохранился) с архангелами Михаилом и Гавриилом, святителем Николаем и припадающими к ногам Богородицы основателями монастыря Ферапонтом и Мартинианом (которые тоже лишь угадываются).

После строительства церкви стена эта стала внутренней. Есть здесь и очень редкое изображение — без нимбов — еще неканонизированных в начале XVI века Ферапонта и Мартиниана.

Иконостас 1838-го года интересен надписью «БеЗсмертная трапеза». Оказывается «беС» ни в каком виде в храме не должен быть упомянут.

Прежде чем попасть к знаменитым фрескам посетителям предлагается посмотреть пятнадцатиминутный фильм об истории из создания, обретения, реставрации.

А потом, наконец, оказываешься в пространстве полностью покрытом росписями, но которое почему-то кажется не «заполненным», а распахнутым в бесконечность, в Небеса…

Конечно, этому способствует и нежно-голубой фон, и изящество удлиненных силуэтов, но думать, анализировать здесь хочется меньше всего…

В какой-то момент в собор вошла пара в сопровождении индивидуального гида, я было попыталась послушать, но поняла, что рассказ этот мне мешает…

Поначалу пыталась сосредоточиться на отдельных сюжетах, а потом просто растворилась в льющемся во всех сторон свете, наслаждаясь нежнейшими красками, ощущая чистейшую радость, наполняющую душу… Архангелы, ангелы, святые — все они из иного, высшего мира, и ты, глядя на них, будто бы тоже возносишься в эти горние выси…

Выйдя из собора, успела обойти монастырский двор по кругу, радуясь созвучию белоснежных храмов, стоящих на весеннем лугу, с только что увиденным…

Невероятная гармония здесь во всем!

Остаться бы тут до вечера!

Но — увы…

Хорошо, что хотя бы на минуточку спустилась к берегу озера.

Вторая минуточка не светила — народ уже сидел в автобусе, неудобно было заставлять людей ждать… Вот такой получилась у меня встреча с двумя сокровищами Русского Севера.

Не идеальной, да… Но все же при недостатке времени и сложностями с логистикой подобный тур не такая уж плохая идея.

Теги: Культурно-познавательный туризм