Чор-Минор или о том, как оставить о себе память
Описание Бухары, очевидно, следовало бы начать со сведений, что на протяжении тысячелетий этот город являлся культурно-историческим центром всей Средней Азии, оспаривая свой титул исключительно в соперничестве с великим Самаркандом.
Желательно сразу окунуться вглубь веков, на две или даже на две с половиной тысячи лет назад, с желанием исследовать цивилизации городов-государств Великого Шелкового Пути.
Конечно, непременно следовало бы приступить к подробной характеристике главных бухарских достопримечательностей, существующих многие века и известных далеко за пределами этого древнего города.
Именно так, описывать четко и правильно, повинуясь логике исторического развития, ну, или как я, странно и путанно.
В первом материале о Бухаре, в попытках поиска русского следа в Узбекистане, я оставил сообщение о православной церкви Московской и Среднеазиатской патриархии Архангела Михаила.
Размещённая в здании старого железнодорожного вокзала, скромная на вид церковь, дала повод поговорить об отношении к православной вере и её адептам в современном Узбекистане.
Далее, через два года после поездки и выхода предыдущего материала, я соизволил продолжить рассказ о городе, посвятив его бухарской синагоге и бухарским евреям.
Какие-то странные подходы издалека, не правда ли.
И вот третий рассказ из Бухары, о ком или о чём на этот раз. Может о туркменах, коренном народе соседней с Узбекистаном страны? Похоже на тихое помешательство. А, с другой стороны, почему бы и нет, имею право.
В Бухаре мы жили в небольшой частной гостинице, расположенной не совсем в центре, но рядом с одним интересным объектом именуемым как медресе Ниязкул-бека, но более известным как Чор-Минор (Четыре минарета).
Ниязкул-бек, это один очень богатый человек, живший в Бухаре в начале 19-го века, туркмен по национальности. На его деньги и по его инициативе и была возведена в своё время медресе, одна из многих в Бухаре, культурной столицы исламской Средней Азии.
Пользуясь соседством, мы не преминули совершить визит к медресе Чор-Минор, отдавая дань уважения его красоте и исторической ценности.
Как всё прошло непременно расскажу, но сначала некое этническое отступление. Тема такая: насколько близки друг другу туркмены и узбеки, являются ли эти народы родственными.
Ну, как минимум, узбеки и туркменыдобрые соседи, а как утверждает одна восточная пословица «любой сосед ближе дальнего родственника».
Часто эти этносы объединялись в рамках одного государства, из недавнего прошлого в составе СССР, но не только, были и другие исторические примеры. Сейчас соседние страны мирно сосуществуют в формате независимых государств, и, насколько я знаю, серьёзных противоречий между ними не наблюдается. В Туркменистане есть значительная узбекская диаспора, а в Узбекистане туркменская. Вот и Ниязкул-бек, представленный выше, яркое тому доказательство.
А теперь разбираемся по поводу этнического родства. Так тут сразу надо сказать, что оба этих народа являются тюрками. Как-то я разбирался в этногенезе современных турок, к слову сказать, очень даже молодого этноса. Так вот, в сложном и запутанном процессе этногенеза турок были выявлены и туркмены, кои наряду с турками и азербайджанцами являются потомками кочевых огузов.
Этническим ядром узбеков были кочевые карлуки, смешивавшиеся на протяжении столетий с иными степными этносами, с теми же огузами, а ещё кипчаками, а в более поздние времена с монгольскими племенами.
Получается, что современные узбеки и туркмены родственники по тюркской линии, но не только. Их предки, и карлуки и огузы, активно смешивались с многочисленными скифскими племенами, и, может быть, от того во внешности и узбеков и туркмен заметно присутствует европеоидный тип внешности, хотя и монгольские черты вовсе не редкость.
Что касается языка, то туркмены и узбеки общаются на разных версиях тюркского языка. Насколько они близки, не скажу, но слышал, что понять друг друга при желании смогут, не прибегая к помощи языка посредника.
Итак, вывод сделаю такой: туркмены и узбеки родственные этносы, но при этом являются представителями некой переходной расы.
По своей внешности оба этих этноса находятся дальше от азиатов, и ближе к европейцам, при этом туркмены более европеоидные.
Вот теперь смело перехожу к медресе Чор-Минор, с учётом того, что и узбеки, и туркмены исламского вероисповедания, братья по вере, а значит родственники и на уровне духовном.
В начале 19-го века некий Ниязкул-бек, бухарский купец, туркмен по этнической принадлежности заказал строительство медресе, традиционного учебного заведения исламского мира.
Тут всё совпало, удача в торговых делах, принесшая Ниязкул-беку богатство и желание оставить о себе добрую память потратив часть своих денег на благие дела. Такие люди нечасто, но встречаются, сразу вспоминаю мецената Сергея Галицкого, уважаемого моего земляка.
Ниязкул-бек оказался не только успешным торговцем, но и человеком любознательным. Он много путешествовал, много чего видел, тот же Тадж-Махал, вот и решил построить у себя в Бухаре, на Великом Шелковом пути, что-то красивое, но в отличие от мавзолея в Агре, более нужное людям.
Исторические источники свидетельствуют, что наброски будущего медресе Ниязкул-бек делал самолично, а нанятые зодчие исполнили его задумку уже профессионально. Каким было медресе изначально сейчас можно только догадываться, поверив описаниям, кои легко найдутся в путеводителях по Бухаре.
Пишут про большой внутренний двор с конюшнями и садом, про мечети, здание библиотеки, учебные классы и жилые комнаты, где обитали студенты. Сейчас ничего этого нет, вокруг объекта классическая бухарская махалля, обычные жилые постройки.
Все основные строения были разрушены за последние 200 лет, а отчего их не удалось сохранить даже не знаю.
Зато остались они, те самые четыре минарета с голубыми маковками куполов, вплотную прижатые друг к дружке.
А между ними, как-бы протиснувшись с нажимом, здание в форме куба, также прикрытое сверху куполом.
Это оригинальное сооружение, кубическое здание и минареты, входная группа в медресе. Вход в медресе сохранился и выглядит вполне свежо, а остальных строений нет вообще. Странная история, не правда ли?
Прибыв к Чор-Минор, видимо, слишком рано, мы застали объект закрытым.
Однако вскоре пришла женщина, смотрительница, или уж не знаю, как назвать её должность. Она, без сомнения живущая по соседству, открыла ключом входную дверь, запустив нас по лестнице одной из башен на второй этаж, в купольный зал, не забыв взять какую-то денюжку за вход.
Существуют теории, что четыре минарета медресе Ниязкул-бека несут некую смысловую нагрузку, когда каждый из них олицетворяет собой одну из четырёх основных религий, и, соответственно, собранные воедино намекают на некие общие религиозные ценности, что объединяют всех людей на Земле.
Идея понятная и не нова, но думаю, в данном случае все эти умозаключения просто досужие домыслы для привлечения внимания туристов. А может и нет, возможно почтенный Ниязкул-бек был не только удачливый торговец, но и недооценённый философ
Крепость Арк, возрастом в две тысячи лет
Рассказывать обо всех исторических объектах Бухары неподъёмная задача, во всяком случае, мне таковая точно не под силу. Так, вспоминаю только те, что оставили самое яркое впечатление. Крепость Арк, без сомнения в их ряду.
На протяжение не сотен лет, а тысячелетий этот укреплённый холм в самом центре города был резиденцией правителей разных эпох и символом их военного могущества.
Сейчас этот объект, ожидаемо, музей, в котором мы провели достаточно много времени. Визит туда хороший повод погрузиться в череду исторических эпох региона, последовательно переходя от времён ираноязычных племён -«белых гуннов», к арабам, принесшим в эти края ислам, и далее к империи Саманидов -независимому мусульманскому государству Средней Азии, образованному на руинах одряхлевшего Халифата.
Останавливаться на Саманидах тоже не стоит, прошло время пали и они, и произошло это событие задолго до Чингисхана, однажды пришедшего на эту землю и утопившего её в крови.
Кстати, домонгольских построек в целом в Средней Азии не так уж и много, а вот в Бухаре кое-что сохранилось, и крепость Арк одна из них.
История цитадели Арк долгая, более 2000 лет, но сильно обольщаться не стоит. Те постройки, что сохранились до наших дней не столь древние, они возведены в 18–19 веках, но это тоже история.
Взглянуть на резиденцию правителей Бухары, на парадный въезд с воротами, дворцовую мечеть и двор визиря, зал приветствий и тронный зал, конюшенный двор, просто прогуляться по территории цитадели само по себе интересно.
Но есть и дополнительный резон такого времяпрепровождения, и он далеко не один.
Ныне в крепости Арк собраны многочисленные экспозиции Бухарского государственного музея-заповедника, связанные скраеведением, этнографией, нумизматикой, письменностью и не только.
Мавзолей Саманидов, сохранившееся свидетельство персидского ренессанса в Средней Азии
Упомянуть период Саманидов в истории Бухары надо обязательно, а поводом пусть будет Мавзолей Саманидов возведённый в 9-м веке.
Этот мавзолей как раз один из немногих объектов, сохранившихся после опустошительного нашествия Чингисхана. Во время относительно осмысленного блуждания по городу мы не преминули заглянуть и к нему, отдав дань почтения ярчайшему шедевру не только древней Бухары, но и всей Средней Азии.
Построен мавзолей по указанию известного исторического персонажа Исмаила Самани, моего давнишнего «знакомца». Его личности я посвятил немало внимания в материале из Душанбе.
Дело в том, что в современном Таджикистане в сознании людей с подачи государства активно культивируется образ мудрого и благородного государя Исмаила Самани, период правления которого являлся счастливым временем благополучия и рассвета культуры. Это делается специально, чтобы из различных родов и кланов сформировать единый цельный таджикский этнос, а Исмаил Самани выбран в качестве некой духовной скрепы и объединяющего начала.
Ираноязычные таджики в тот исторический период жили в составе Бухарского эмирата под началом великого Исмаила Самани.
Империя Саманидов это, без сомнения некий ренессанс персидской культуры. К концу 9-го века Арабский Халифат ослабел настолько, что реальной властью на значительной территории Средней Азии обладали не его правители, а их вассалы — мусульманские князья Персии. Самый выдающийся и самый известный из них Исмаил Самани в 892 перенёс столицу в Бухару, предопределив тем самым расцвет города и всей империи, наблюдавшийся даже после падения династии Саманидов.
Авиценна, персидский поэт Рудаки, поэт, астроном и математик Омар Хаям, всем известны эти исторические личности, они выбраны символами периода политического и культурного взлёта Бухарского эмирата. Их имена ныне самые распространённые топонимы на территории Таджикистана и Узбекистана.
Для современного Таджикистана правитель Исмаил Самани, это как для Советского Союза Ленин, неоспоримый идол для поклонения. А похоронен он здесь в Бухаре, в этом мавзолее, что был возведён по его повелению.
Дикие орды монголов, что захватили Бухару в 1220 году сожгли тогда весь город, а вот мавзолей Саманидов пощадили, вроде бы восхитившись его красотой. Получается, что это небольшое здание из обожжённого кирпича песочного цвета одно из старейших в Бухаре, да и во всей Средней Азии
Величие минарета Калян
Удивительно мало сохранилось в этом регионе построек, возведённых до апокалиптического монгольского нашествия. К слову, на территории нашей страны домонгольских объектов сохранилось гораздо больше (сразу вспоминаю Успенский собор во Владимире и свой материал о нём), а в более развитых по тем временам Бухаре и Самарканде их практически нет.
И не сказать, что бухарцы уж как-то ожесточённо сопротивлялись нашествию Чингисхана, напротив, больше торговцы, чем воины, они всегда старались договариваться. Вот и монголам давала бой только крепость Арк.
Строительство минарета Калян было окончено в 1127 году, а значит этот исторический объект, как раз тот, один из немногих, что сохранился с домонгольских времён.
Эта великая бухарская достопримечательность, вполне достойная, чтобы упоминанием о ней завершить свои описания Бухары. Возможно главнее минарета Калян в этом городе и нет ничего, всё прочее как-бы при нём.
Вот смотрите, этот минарет главная городская доминанта высотой 46 с половиной метра, с шириной у основания 9 метров, у его окончания 6.
Возвышается над всей Бухарой, виден практически с каждой городской окраины, уподобляясь тем самым Джомолунгме, парящей над окружающим пейзажем. Массивные размеры строения пусть будут первым моим аргументом в пользу величия минарета Калян.
Второй более бесспорный, это его возраст. Стоишь на площади Пои-Калян, в поле обзора два старинных здания обращённые фасадами друг к другу — медресе Улугбека и медресе Абдулазиз-хана, красивейший архитектурный ансамбль практически идеальной геометрической формы.
Это открыточный вид Бухары, исторический центр города, сформированный в Средневековье. Но всё что мы видим моложе возвышающегося на ними минарета Каляна как минимум на несколько сот лет.
Эти два аргументы важны, но главнее их третий. Я имею в виду смысловое значение минарета, служить верующим маяком, призывая со своей высоты надрывным азаном к совместной молитве.
Получается, что есть минарет Калян «высочайшая горная вершина», подавляющая своим величием, а остальная древняя Бухара просто окружающее его «предгорье».
На этом изволю завершить, больше из Бухары репортажей точно не будет. Совсем скоро улетаю на Дальний Восток, в новый для себя регион, в поисках новых смыслов
Теги:
Культурно-познавательный туризм, Самостоятельные путешествия
