Скажите, вы тоже не любите ставшие популярными в последнее время передачи, статьи и видеоролики из серии «А дома лучше», паразитирующие на сравнении отечественных достопримечательностей с мировыми? Ну, вот это вот все: озеро Баскунчак — это российский солончак Уюни, Сулакский каньон не уступит Гранд Каньону, чайные плантации Сочи ничуть не хуже, чем на Цейлоне, и так далее, у кого насколько хватает фантазии. Всегда очень скептически относилась к подобным сравнениям, и не потому, что наше хуже, совсем нет, трепетно люблю родные просторы, но все эти места по-своему прекрасны и удивительны, и для чего их сравнивать? Хотя хочется иной раз, сознаюсь)). Но, оказавшись на днях в самом центре Москвы, в районе под названием Ивановская горка, я, сама того не ожидая, незаметно влилась в ряды этих бесячих авторов. Просто, наблюдая панораму слегка забирающей вверх, пестрящей навесами кафе улицы Забелина, увенчанную куполами храма Святого Владимира, я вдруг вспомнила … Монмартр. Как-то моментально нахлынуло это впечатление, периодически повторяясь во время прогулки вновь и вновь. Недостаток Европы в крови сказывается, не иначе.
Несмотря на то, что Ивановская горка в последние годы набирает все большую популярность среди туристов (успели там побывать и некоторые завсегдатаи нашего сайта), в наших московских планах она фигурировала где-то ближе к концу списка, и уж в эту поездку не вошла бы точно. Но буквально накануне мы договорились встретиться с Аней Башкир (Витя, к сожалению, увидеться с нами не мог), и она предложила прогуляться именно там. Назавтра, у памятника Кириллу и Мефодию на Славянской площади, Аня приняла нас в свои заботливые объятия.
И какое же это удовольствие, скажу я вам, в кои-то веки ходить по проложенным не тобой маршрутам, оказываясь в совершенно неожиданных местах, о существовании которых и не подозревал! Сплошная радость новых открытий. Идем же гулять по Ивановской горке, а я поделюсь с вами аналогиями с Монмартром, возникшими у меня здесь.
Церковь Святого Владимира в Старых садах /Сакре-Кер
Храм Владимира Равноапостольного, построенный в начале шестнадцатого века на загородном дворе Великого князя Василия III, конечно, своим масштабом не может тягаться со знаменитым французским собратом. Но в антураже отходящей от Китай-города, бегущей слегка в горочку, улицы Забелина, он выглядит очень выигрышно.
Церковь эта построена на месте, где в XV веке находились старые великокняжеские сады, отсюда и ее название.
Да, да, холм, на котором стоит храм, совсем не той высоты, что Монмартр, да и нет тут роскошных лестниц. Тем не менее, когда-то от Владимирского храма, с его погоста, на месте которого сегодня разбивают цветник, открывался обзор до самых Воробьевых гор.
По соседству с храмом расположен Ивановский женский монастырь, давший название району, по которому мы сегодня гуляем. Обитель основали в XIV в. и назвали в честь Иоанна Крестителя. Сюда приезжали молиться русские цари, а с XVIII некоторые его кельи стали использовать в качестве тюремных казематов. В одном из них более тридцати лет провела печально известная Салтычиха.
Ивановская горка — единственный район в Москве, где поблизости друг от друга расположены крупнейшие храмы трех религий — Ивановский монастырь, Хоральная синагога — центр религиозной жизни российских евреев,
и лютеранский собор Петра и Павла. Теперь я знаю, куда пойти на концерт органной музыки в Москве — они проводятся в соборе регулярно, а орган там — один из старейших в России.
Хитровка/Трущобы Монмартра
А теперь посмотрим на некогда одно из самых темных и криминальных мест Москвы под названием Хитровская площадь. Сейчас, прогуливаясь среди цветущих яблонь и отреставрированных фасадов, трудно представить, что площадь эта некогда была городским дном, приютом бандитов и отщепенцев.
Здесь, по соседству с Хитровским рынком, торговавшим мясом и зеленью, в конце XIX — начале XX веков стали селиться сначала просто бедняки, потом — спившиеся бедняки и уголовники, и территория эта стала средоточием нищеты и криминала. Жизнь зловещей Хитровки, по словам Владимира Гиляровского, кипела среди «трактиров и ночлежных домов, дезинфицируемых только махорочным дымом, слегка уничтожающим запах прелых портянок, человеческих испарений и перегорелой водки».
Режиссеры Станиславский и Немирович-Данченко ходили сюда, чтобы собрать материал для постановки горьковской пьесы «На дне» в МХТ, и приводили актеров, чтобы те глубже поняли образы персонажей. На улице здесь не было никакого освещения. «Свой дорогу найдет, а чужому незачем сюда соваться! И, действительно, никакая власть не смела сунуться в эти мрачные бездны» — это снова Гиляровский. А ведь так было не всегда.
До середины XIX столетия здесь, в аристократическом районе Москвы, в окрестностях старых великокняжеских садов, селилась вельможная знать, некоторые особняки сохранились здесь и поныне. Например, усадьбу, на месте которой стоит двухэтажный дом с фотографии ниже, построил стольник Емельян Иванович Бутурлин в XVII веке. Палаты двести лет переходили от одной знатной семьи к другой. Дом приобрел нынешний облик в середине XIX века, когда здесь выстроили длинный двух-трехэтажный корпус. Хозяева здесь не жили, но сдавали в наем лавки и квартиры, превратившиеся в ночлежки. Место там стоило пять копеек, и нигде больше за такие ничтожные деньги прожить было нельзя.
Примерно тогда дом перешел в руки Елизаветы Платоновны Шлиттер, по второму браку — Ярошенко. Не так давно я опубликовала материал о Калужском музее изобразительных искусств, и больше всего внимания и лайков досталось вот этой интеллигентной даме с котиком.
Так вот, это и есть Елизавета Платоновна, хозяйка этих зловонных владений. Под Калугой ей и ее мужу принадлежала усадьба Степаново-Павлищево. Брат ее мужа, Николай Ярошенко, был знаменитым художником, а племянник братьев Ярошенко, Борис Савинков, известным террористом, лидером эсеров.
При Елизавете Платоновне в доме был открыт трактир «Каторга» — притон буйного и пьяного разврата, биржа воров и беглых. «Обратник», вернувшийся из Сибири или тюрьмы, не миновал этого места. Прибывший, если он действительно «деловой», встречался здесь с почетом. Его тотчас же «ставили на работу»- писал об этом месте Гиляровский.
Сюда же, на Хитровку, выходит одна из самых страшных ночлежек местных трущоб, так называемый «Дом-утюг».
В конце XIX века дом перешел во владение к почетному гражданину Ивану Петровичу Кулакову, разбогатевшему то ли приказчику, то ли буфетчику трактира «Каторга». Впрочем, не исключено, что насчет «Каторги» это просто сплетня завистников.
Кстати, кроме дома-утюга, Кулаков приобрел и усадьбу Константиново на Рязанщине. В 1911 году владения умершего отца наследовала Лидия Ивановна Кашина. Та самая, что дружила с Сергеем Есениным, написавшем о ней поэму «Анна Снегина». Как я люблю такие вот пересечения между местами, которые я когда-либо посетила!
«И какое же тут сходство с Монмартром?» — спросите вы. Но ведь и знаменитый район Парижа — это не только гламурный блеск кабаре и богатых вилл. На рубеже XIX–XX веков и за его фасадами скрывались убогие бедняцкие трущобы, где ютились не просыхающие от абсента представители парижской богемы, проститутки и рабочие.
Скверы, сады и парки.
Теперь все выходим из сумрака, и отправляемся в парки, сады и скверы Ивановской горки. Те, кто гулял по Монмартру, помнит, конечно же, небольшие уютные островки зелени там. Не отстает от него и Ивановская горка. Конечно, мы не встретили здесь виноградников, как на Монмартре, но так мы и не весь район обошли)).
Морозовский сад — маленький зеленый оазис среди каменных домов. Он находится на возвышении, за глухой каменной стеной, и так вот просто его и не обнаружить, не зная — пройдешь и не заметишь.
Последними его дореволюционными владельцами была семья Морозовых, а в выстроенном здесь особняке рос самый, наверное, знаменитый представитель династии — Савва.
Раньше с площадки сада открывался вид на Кремль, сегодня — лишь на Ивановский монастырь, но это не отнимает у сада его обаяния.
Напротив Хоральной синагоги расположился небольшой, но новенький и уютный парк «Горка». Парк расположен на небольшом холме, спускаясь с него тремя каскадами.
Построили его на месте пустыря, и теперь здесь нашлось место и для смотровой, и для детской площадок.
Еще один зеленый островок в каменном море столичной застройки — сквер Мандельштама. Маленький и скромный, среди цветов и яблонь, он приютил бюст поэта.
Этому скверику не меньше двухсот лет: он различим уже на послепожарном плане Москвы 1817 года. Азартным людям и детям будет интересно найти здесь маленького котика в секретном месте.
Чуть выше по улице стоит четырехэтажный дом, где Осип Мандельштам гостил у брата и писал стихи в 1931 году.
Что еще можно увидеть на Ивановской горке? Древнерусские палаты,
дворянские и купеческие особняки, доходные дома,
секретные, скрытые от глаз дворики.
Гуляя по этому району, со всех сторон окруженному историчесими улицами (Покровкой, Маросейкой, Солянкой и Лубянским проездом, Покровским и Яузским бульварами), вчитываясь в таблички, можно многое узнать о жизни этого уголка Москвы.
В этих заповедных кривых переулочках причудливо переплелись века, имена и события. Большой и Малый Спасоглинищевский, Старосадский, Подколокольный, Подкопаевский, Колпачный — все они стоят на страже историй старой Москвы.
Бары, кафе, рестораны.
Теперь перейдем к гастрономической составляющей Ивановской горки. Нет, мы не увидели людей, поедающих устриц из кастрюлек за уличными столиками, как на Монмартре (с другой стороны, не удивлюсь, если есть и такое), но выбор заведений общепита здесь тоже велик, что нам Аня и продемонстрировала.
Например, паб «Black Swan», который называют самым таинственным в столице. Он находится в здании, известном своими старинными километровыми соляными подвалами.
Заведение занимает два этажа: небольшая барная зона на первом этаже, и несколько залов в подвальном помещении. Создатели бара много путешествовали по Шотландии и Ирландии, и скупали старинные зеркала, фонари, портреты, часы, посуду, книги на барахолках и в антикварных магазинах, так что теперь сюда можно приходить, как в музей. Кстати, понравившиеся предметы интерьера здесь можно купить.
У каждого из залов «Черного лебедя» — свой характер и настроение. В одной комнате стены увешаны зеркалами, в другой — уставлены книгами XVIII–XIX века и чучелами животных, третья напоминает готический собор со сводчатыми потолками, горгульями, витражами и уличными фонарями,
в четвертой собраны предметы быта и утварь.
Есть тут и охотничий уголок с ружьями и трофеями.
Один из залов украшает стол на 16 персон. С 1850-х до 1960-х годов он стоял в зале заседаний совета директоров крупной хлопкопрядильной фабрики в Манчестере.
Менее притязательной публике на Ивановской горке будет интересен Underdog — атмосферный лофт с флажками, артом и надписями на стенах.
В меню — все то, что можно съесть на ходу: бургеры и хот-доги, сэндвичи.
На кранах — пиво от российских небольших пивоварен. Что ж, от винтажной роскоши мы переместились к джанк-фуду, а теперь будет просто сюр. В смысле, это кафе так называется, «Сюр».
Здесь, в здании бывшего гаража, можно расположиться в ретро-креслах, среди расписанных бетонных стен и провокационных картин. В интерьере — разномастные винтажные диваны, «бабушкины» ковры, и радиолы.
Меню эклектичное — пара супов, салаты, сэндвичи, пасты, завтраки, а также десерты и кофе. Крепкого алкоголя нет, в меню бара — сидр и пиво. Мы оказались там как раз во время обеда. Курица с молодым картофелем и индейка с брокколи были очень вкусные, и размер порций приличный, я со своей еле справилась.
Такой вот получилась наша прогулка по Ивановской горке, но не думайте, что я показала вам здесь все. Несмотря на достаточно миниатюрный размер района, он вмещает в себя столько истории, что бродить здесь можно очень долго, возвращаясь вновь и вновь. Ну, а если вдруг я до сих пор не убедила вас в его сходстве с Монмартром, то вот вам мой последний довод: здесь даже мельница есть!
Не красная, правда, но все же)).
Теги:
Самостоятельные путешествия
