Проезжая по территории Кыргызстана в глаза бросались многочисленные вывески, состоящие из русских букв, но непонятных слов. Современная письменность на основе кириллицы была введена в стране всего лишь в 1940-м году. А какова она была ранее?
Проезжая по территории Кыргызстана в глаза бросались многочисленные вывески, состоящие из русских букв, но непонятных слов. Современная письменность на основе кириллицы была введена в стране всего лишь в 1940-м году. А какова она была ранее?
До 1928-го года на этих территориях население пользовалось письменностью на основе арабского письма. С 1928 по 1940 годы для киргизов, проживавших в СССР, использовался латинский алфавит. В настоящее время киргизский язык использует две официальные письменности, существовавшие ранее: одна, основанная на кириллице, вторая письменность, основанная на арабском алфавите, используется на территории Китая в Кызылсу-Киргизском автономном округе.
А как обстоят дела с разговорной речью? Русский знают практически все, с кем мы общались: лучше, хуже, но языковой барьер отсутствовал. Не раз была свидетелем общения местного населения между собой, иногда ловила себя на невольном прислушивании к говорившим: в столице разговоры происходили в основном на русском. Видела папу с малышами в музее, они тоже общались на чистейшем русском.
Киргизы в большинстве своем являются мусульманами-суннитами. До принятия ислама и буддизма они исповедовали тенгрианство, остатки культа Неба сохраняются и в настоящее время.
Гуляя по Бишкеку и путешествуя по Западному Кыргызстану, я была удивлена разнообразием верхней одежды у киргизских женщин-мусульманок, подавляющее большинство которых предпочитали европейский образ: брюки, не длинные юбки, отсутствие головного убора.
Но часто встречались женщины и девушки в традиционном мусульманском одеянии: обязательный головной убор — хиджаб, это могли быть платок, накидка, либо палантин, длинные юбки и платья, закрытые руки. Никаб (закрытое все тело, кроме глаз) за всю поездку встречала лишь несколько раз.
Также часто встречала и так называемый микс в одеянии, когда одновременно присутствовали оба стиля, т. е. брюки, но и обязательный головной убор.
Свободный киргизский народ проявлял свободу и в данном вопросе, об этом мне поведала женщина в парке. Немалое влияние оказывает и семейный уклад. Испытывая отчего-то неловкость, фотографировать даже не пыталась.
Наступило утро следующего дня, когда нам предстояло покинуть гостеприимный дом в Таласе. Опять был сервирован вкусный и сытный завтрак, затем упаковка вещей, прощания с девочками и Гулей, погрузка в автобус и отправление в очередной далекий и долгий путь.
Но просто ехать, даже и по невероятно живописной местности Киргизии — это не наш вариант: по маршруту следования гидом заранее было приготовлено посещение различных достопримечательностей.
В начале маршрута автобус направился в противоположную от основного маршрута сторону, туда, где за Таласским хребтом находится Казахстан. Но нам-то какая разница куда везут, лишь бы ехать и ехать. Мы въехали в ущелье Чон-Капка и вдруг за окном замелькали фантастические картинки: безумного цвета водная гладь в окружении разноцветных холмов.
Глаза распахнулись от удивления при виде такой красоты, сердце зашлось в негодовании: как, неужели не будет остановки на фото-паузу? Александр взял бы и успокоил: не волнуйтесь, остановка будет чуть позже. Но он молча наблюдал и слушал наши недовольные стенания.
А великолепные картинки за окном все уплывали и уплывали и совершенно неожиданно автобус остановился: всех мгновенно словно ветром выдуло на улицу!
Перед нами простиралось единственное в Таласской области водохранилище — Кировское, памятник советского периода, построенное в 1960–1970-х годах.
Ранее я писала, что в этом регионе процветает сельское хозяйство, но в столь засушливом климате получать достойный урожай возможно только при дополнительном поливе.
Вот для обеспечения водой земледельческих районов не только Таласской долины, но и соседней Республики Казахстан и было построено это масштабное сооружение.
Жители расположенных в зоне подтопления населенных пунктов были расселены в новые поселки. Одновременно со строительством водохранилища создавалась оросительная сеть, а для бесперебойной поставки к месту строительства необходимых материалов, рядом возвели бетонный и гравийный заводы. Также возведились и многоэтажные дома для гидростроителей.
Вода в Кировское водохранилище поступает с ледников, его объем больше 550 млн кубических метров, но полностью водоем заполняется крайне редко. Площадь водохранилища 39 кв. километров, наибольшая глубина 7 метров, длина — более 22 километров, ширина — 4 километра.
Вдоль дороги простирается отлитый в бетоне горельеф, изображающий страницы из жизни тружеников Киргизии. Этот пример советского монументального искусства был создан группой скульпторов и художников в 1975–1983 годах.
Но на плотине есть еще один уникальный памятник — скульптура Ленина, вернее его голова, являющаяся одной из самых крупных в мире. Высотой 84 метра гигантский лик вождя словно созерцает на мир с самого верха плотины.
На дне водохранилища с южной стороны есть старинный город Шельджи, тысячу лет назад бывший одним из крупных городов Средней Азии. Через город проходила одна из веток Великого шелкового пути, и кто знает, что хранят древние малоизученные руины, открывающиеся взору лишь осенью, когда уходит вода.
Полюбовавшись водохранилищем со всех возможных смотровых площадок,
мы отправились далее, все больше приближаясь к границе с Казахстаном.
Таласский район является родиной великого современного киргизского писателя — Чингиза Айтматова. Здесь, в 90 километрах от Таласа, в маленькой деревушке Шекер Чингиз Торекулович родился и жил до окончания 8 класса.
«Моя Родина — аил Шекер… С вершин Манасских гор, стекаясь капля к капле в бурлящий поток, несется в наш аил белопенно-голубая река. Еще издали завижу Шекер — и сердце встрепенется, и перехватит невольно дыхание, когда навстречу взору величаво выплывает, сверкая в солнечных лучах, ледяная вершина пика Манас-Ата…« — вспоминал всемирно известный писатель.
Двухэтажное здание в селении, построенное в 1970-м году как дом культуры, в настоящее время выполняет одновременно несколько функции: это и музеи, рассказывающие об известных жителях региона, о матерях — героинях и дом культуры.
Нас встретил директор музея Самат Рыспаев и принялся эмоционально обо всем рассказывать, при чем на киргизском. Мы деликатно слушали, не прерывая, но предложение Александра рассказывать все же по-русски, наш гид воспринял без особого воодушевления. Причина вскоре стала ясна — из-за не частого использования русского языка словарный запас истощился. Позднее мы столкнулись с аналогичной причиной и в другом музее.
На помощь директору была приглашена женщина — экскурсовод, но она тоже говорила только на киргизском.
Тем не менее общими усилиями с помощью фотографий и экспонатов нам удалось что-то понять. Но основную информацию для рассказа я, конечно же, почерпнула из интернета.
Музей собственно Чингиза Айтматова занимает второй этаж здания, в нем представлены личные вещи писателя, его книги, фотографии.
Отец писателя Торекул Айтматович Айтматов тоже родился в селении Шекер, в 1903-м году, мать писателя- дочь казанского купца 1-й гильдии, татарка по национальности.
Меня поразила судьба отца писателя — Торекула Айтматова и глядя на его красивое, молодое и невероятно доброе лицо, думалось, как же не справедлива судьба, вернее ее вершители, которые не дали человеку просто жить и работать на благо своей родины. Пафосно? Отнюдь.
Хотя в те годы судьбы многих складывались трагически, как под чудовищную копирку. Вот кратко сухие даты и факты: Торекул Айтматов в 1921-м году поступил в Ташкентскую партийную школу и в этом же году был направлен в Москву, в Коммунистический университет трудящихся Востока. В 1925-м закончил его, вступил в партию РКПб. С сентября 1933 по 1935 годы был 2-м секретарем Киргизского областного комитета ВКПб.
В 1935-м он опять уезжает в Москву, чтобы учиться в институте Красной профессуры (специальное высшее учебное заведение ЦК ВКПб для подготовки высших идеологических кадров партии и преподавателей общественных наук в вузах). Через два года, 15 сентября 1937 года Бюро ЦК КП Киргизии постановило «просить ЦК ВКП(б) откомандировать с учёбы в Институте красной профессуры националиста Айтматова в распоряжение ЦК КПК для разрешения вопроса о его партийности». Злосчастный 37 год, что это было — донос либо другая, возможно совсем не существующая причина, тем не менее Айтматова прямо в Москве арестовали и этапом отправили во Фрунзе (Бишкек). И лишь спустя более чем через год, 5 ноября 1938 года его все же расстреляли.
В 1958-м году Торекул Айтматович Айтматов был реабилитирован.
Чингиз Айтматов долго искал могилу отца и лишь в 1991-м году, благодаря при смертному признанию одного из бывших сотрудников НКВД, исполнителя расстрела, массовое захоронение было найдено. Сталинские репрессии не щадили никого — были найдены останки 137 кыргызстанцев разных этносов, расстрелянных в Чон-Таше в том зловещем ноябре 1938.
А уже 30 августа 1991 года с государственными почестями все останки невинно убенных были перезахоронены в 100 километрах от раскопок, в селе Чон-Таш на Мемориальном комплексе жертвам репрессий «Ата-Бейит» — Кладбище отцов.
Село Шекер находится в очень красивом месте, здесь необозримые просторы степей граничат с ледяными вершинами Таласского хребта.
Без сомнения, природа родного края, его местные жители оказали немаловажную роль в формировании Чингиза Айтматова как писателя. И совсем не случайно именно родное село стало местом действия многих произведений писателя. Например, действия повести «Первый учитель» происходят в школе села Шекер, которая в настоящее время названа именем отца писателя Торекула Айтматова.
По данным ЮНЕСКО, Айтматов является одним из самых читаемых авторов современности. Его произведения переведены более чем на 176 языков и изданы в 128 странах мира тиражом более 100 млн экземпляров.
Чингиз Айтматов завещал похоронить себя рядом с отцом, скончался он 10 июня 2008 года в Германии в возрасте 79 лет и 14 июня упокоился на мемориале «Ата-Бейит».
В 2013-м году в селении Шекер началось строительство музея имени писателя, масштабного культурного комплекса «Чынгыз-Ордо»под открытым небом.
Открытие должно было состояться к 90-летию Айтматова, в 2018-м году, но возникли проблемы с финансированием.
Намеченные дела у нас были закончены и автобус двинулся по означенному программой маршруту, сначала по трассе в сторону Таласа, через километров 40 у селения Кызыл повернув направо.
В какой-то момент Александр предложил: «Есть возможность полакомиться молоденьким барашком, купим целого и еды хватит нам на три дня. Готовить будут хозяева нашего следующего места проживания. Вы как?» Проголосовали единогласно!
На трассе перед очень затяжным подъемом на перевал нам необходимо было основательно подкрепиться, поэтому сделали остановку в какой-то чайхане.
Мы уже немного ориентировались в названиях блюд, поэтому изучение меню и заказ происходил в веселой и непринужденной обстановке.
В процессе дегустации и последующего приема пищи все остались вполне довольны результатом выбора. В этот раз наши заказы не дублировались, поэтому стол был заставлен самыми разнообразными блюдами.
Сытые, довольные, немного отдохнувшие от дороги, мы вновь погрузились в автобус и замечательное путешествие в неведомые дали продолжилось!
Равнинные просторы остались позади, и мы въехали в узкое ущелье, по дну которого петляла узенькая речушка с изредка встречающимися на ее берегах деревьями.
Наш маленький автобус двигался по грунтовой дороге в царстве каменных исполинов разнообразных формаций и цветовой гаммы.
Конечно, имелось огромное желание выйти и пройтись пару-тройку километров пешком, наслаждаясь этой дикой природой, но мы ведь не знали, сколько еще ехать и что предстоит в пути. Поэтому молча созерцали все то, что попадало в поле зрения автобусных окон, а еще пытались делать фотографии и снимать ролики.
В какой-то момент речушка продолжила свой путь далее по ущелью, а автобус повернул налево и стал медленно взбираться по северной, Таласской стороне перевала Кара-Буура, что в переводе означает "черный верблюд", преодолевая серпантины.
Я буквально прилипла к окну и с замиранием сердца следила за каждым виражом и панорамами, распахивающимися после преодоления очередной ветви серпантина.
Невероятная, потрясающая красота природы завораживала, облачные тени играли на бархатных холмах
и в тоже время, когда сторона автобуса, на которой я сидела оказывалась над обрывом, я невольно зажмуривалась от страха.
Браво нашему водителю, он очень умело и ответственно вел своего железного друга все выше и выше к небесам.
Этот сложнейший серпантин к перевалу Кара-Буура считается сравнительно молодым, он был прорублен в скалах на больше чем трехкилометровой высоте благодаря Советскому Союзу. Причиной стало желание улучшить доступность в практически изолированный Чаткальский район. Пользуясь перевалом теперь гораздо быстрее можно попасть и в столицу республики — Бишкек. Но тем не менее этот перевал открыт лишь в летний сезон, а в остальные времена года и он, и все окрестности завалены толстым слоем снега, как, впрочем, и весь Чаткальский район.
Примерно на середине подъема по серпантину водитель остановил автобус — всем требовался свежий воздух, а ему еще и отдых. Дух захватывало от открывшихся панорам, в реальности они оказались куда более масштабными, нежели из окна автобуса.
Ветер уже не был таким нежным и жарким, как внизу, его порывы ненавязчиво трепали одежду и деликатно лохматили волосы.
Хотелось понять, сколько же нам еще подниматься, посмотрела наверх холма и по параллельным полосам поняла — долго!
Через несколько минут последовал призыв — по машинам и автобус вновь плавно покатил вверх. Вскоре этот сложнейший за все наше путешествие перевал был покорен и на наивысшей его точке водитель вновь остановил автобус, позволив всем нам зафиксировать высоту в 3302 метра над уровнем моря.
Стрелка на вершине указывала не только направление нашего дальнейшего маршрута, но и название конечного пункта. Но как долго мы еще будем добираться до него!
Спуск с перевала по Чаткальской стороне был щадящим и совсем не похожим на тот, что мы только что преодолели. Главной причиной этого было различие высоты над уровнем моря Таласской и Джалал-Абадской областей.
Глядя в окно я чувствавала, что прежнее напряжение спало и спокойное покачивание автобуса только способствовало этому. Разглядывая проплывающие мимо холмы, дважды увидела небольших рыжих зверьков, стремительно скрывшихся в кустах. Спустившись ниже, мы ехали мимо горной речушки Чон-Тор, на берегах которой изредка появлялся прошлогодний не расстаявший снег. И вдруг автобус остановился и в окно мы разглядели упавший с обрыва вниз легковой автомобиль. Выбежав — удостоверились, трагедия произошла давно. С высоты легковушка смотрелась как детская, игрушечная машинка.
Оказавшись в Джалал-Абадской области, мы еще какое-то время ехали по автостраде вдоль речушки Чон-Тор.
В месте ее впадения в более крупную реку Чаткал, разрезающую Чаткальсую долину надвое, автодорога, ведущая в Ферганскую долину резко повернула направо в долину и тут…
-А не проехать ли нам по степной грунтовке и не посмотреть, как обстоят дела с мостом? Ведь завтра наш маршрут начнется именно отсюда и хорошо бы знать заранее, удастся ли справиться с препятствием? — сказал Александр водителю.
Автобус резко вывернулся, съехал с нормальной дороги на степную и затрясся, медленно преодолевая каждую сотню метров.
Великолепные картинки за окном, напоминающие осенние пейзажи, не могла скрыть даже пыль, поднятая колесами транспорта.
Когда едешь очень медленно, сложно понять, сколько же километров преодолено, но по времени прошло, наверное, с полчаса, когда впереди показался первый мост через реку Чаткал. Реки пока видно не было, но ее наличие не вызывало сомнения. Видя не особенно-то надежную конструкцию моста, мы все в голос запросили пощады:
-Выпустите нас, мы сами дойдем куда надо!
Водитель сжалился и показал рукой вдаль, куда следовало идти. Но мы не спешили, хотелось зафиксировать переезд автобуса через мост, покрытый толстым листом железа.
Уф, справился!
Перекатившись с боку на бок, автобус проехал мимо и запылил дальше. Куда именно, нам пока видно не было, но пройдя метров сто и обогнув холм, картина сразу прояснилась: впереди через реку был еще один мост, но более хлипкий. Именно в тот момент, когда нашему транспорту предстояло тестировать деревянное сооружение на прочность, пастух перегонял через мостик стадо барашек.
Ну надо же, иногда ждешь — ждешь, чтобы увидеть такую пасторальную картинку, а тут нате вам, неожиданно!
Но водитель и остальные наши мужчины не разделяли восторга, они напряженно рассматривали убогий мостик, прикидывали-сможет ли автобус проехать через него?
Кто-то вспомнил, что читал в отзывах о стойкости именно нашего автобуса и умелом вождении водителя и о слабости других — увидев деревянный, не широкий настил многие поворачивали назад.
В общем, зрелище переезда было волнительное, мне было жалко и автобус, и водителя. Медленно перекатываясь автобус вырулил на финишную прямую, осталось каких-то несколько сантиметров и все, финал! Как вдруг хруст, треск — автобусу не хватило высоты и левая задняя фара, зацепившись за доски сломалась.
Охо-хо, а ведь это лишь пробное преодоление трудного переезда, а ведь его еще переезжать назад, а завтра еще раз, а потом еще!
Вернувшись пешком к исходной позиции за мостами, погрузились в автобус и уже ничего не могло задержать нашего продвижения по удаленной и труднодоступной Чаткальской долине к конечному пункту — селению Каныш-Кыя. Долину с двух сторон окаймляют протяженные хребты: с южной стороны — это невероятно живописный Таласский хребет, с севера — Чандалакский. Я сидела с левой стороны по ходу движения, поэтому всю дорогу любовалась Таласским хребтом.
Время близилось к закату, мимо мелькали небольшие селения, проплывали облака и горные массивы, а мы все ехали и ехали. Этот регион находится на высоте почти два километра над уровнем моря и в зимний период из-за суровых погодных условий, обильных снегопадов доступ к нему невозможен.
И вот наконец-то мы въехали в село Каныш-Кыя, вытянувшееся на несколько километров вдоль реки Чаткал по Чаткальской долине.
Местное население издавна возделывает террасы над рекой и занимается животноводством.
В 1934 году селение стало центром Чаткальского района. Рядом с Каныш-Кыя находятся территории, относящиеся к Беш-Аральскому государственному заповеднику, богатому растительным и животным миром и насчитывающему несколько экосистем.
В доме фермеров нас уже ждали, барашек был забит, разделан, ужин готов!
Но прежде совершаем ритуал по заселению,
купанию в небольшой баньке, заботливо протопленной хозяином, обследованию территорий усадьбы.
Эх, хорошо-то как, словно у родственников в деревне!
А ужин был роскошный, зажаренный в казане барашек - бешбармак, просто таял во рту!
Краткий видео-отчет о дорогах Чаткала, перевале и прочей красоте.
Итоги дня: Поездка на авто: 283 км., перепад высот 1280 — 3302 — 1859 м.н.у.м.
© 2009–2024 Туристер.
При полном или частичном использовании материалов сайта прямая индексируемая гиперссылка
на www.tourister.ru обязательна.
