Поверь, турист, это не бредни: и впрямь Париж стоит обедни!

Подтверждая поговорку «сколько веревочке не виться…», мы в конце концов все-таки попали в Париж. Первый раз — поздней осенью 2017 года, а второй — весной 2022, пришив отпуск к командировке мужа. Я не писала об этих поездках, но часто их вспоминаю и спустя время вижу, что они оставили более глубокий след, чем показалось вначале, особенно последняя.

Во второй раз, опираясь на небольшой опыт, мы хорошо проложили маршруты, меньше чувствовали себя туристами, и вообще оказались в Париже в самое красивое время года.

Эйфелева башня. Париж романтический

«Я старый солдат и не знаю слов любви» // к/ф «Здравствуйте, я ваша тётя!»

Будучи знакомыми с Эйфелевой башней, походов к ней мы не планировали. Но коллеги мужа по работе, наших желаний не спросив, купили билеты на экскурсионный пароходик, отплывающий от подножья ажурного чуда, и Париж, как ему и полагается, начался с созерцания памятника «эпохе пара и электричества».

Девочки-подростки, расположившиеся в ряду перед нами на верхней палубе, были так восхищены происходящим, что не могли спокойно сидеть на своих местах. При приближении к каждому мосту они вскакивали, складывая из пальцев рук сердечки и посылая метало-конструкциям горячие воздушные поцелуи.

Романтическая аура Парижа, одурманившая молодые головы, старшего поколения не затронула совсем. Мой муж, утомленный длинным перелетом, заснул. Старичок справа, заметив, что я осталась без собеседника, представился англичанином и знатоком Парижа. Взяв на себя роль гида, он оценивал объекты, мимо которых двигался кораблик: похвалил Лувр, дал положительную оценку музею Д’Орсе, не имел мнения об Оранжери, а Центр Помпиду поругал, идти туда ни в коем случае не советовал. Его монотонные комментарии и мерное покачивание корабля вскоре почти убаюкали и меня.

Широко известно, что вначале «железная леди» многим не полюбилась. Но по прошествии лет она так слилась и сплелась с образом города, что Париж без нее представить невозможно.

В столице, где нет высотных зданий и исторический центр невелик, творение инженера Гюстава Эйфеля постоянно о себе напоминает, «выстреливая» над шестиэтажными домами и проглядывая в створе улиц. Мало какой город может похвастаться таким весомым, изящным и отовсюду зримым символом.

В Париже есть еще одна башня — Монпарнас. Чёрный 60-этажный небоскреб парижане невзлюбили в день его рождения в 1972 году, и, в отличии от Эйфелевой башни, не любят до сих пор.

Place des Victoires-Nationaux (Площадь Побед)

Мы поселились на правом берегу Сены, на границе первого и второго округов, рядом с элегантной площадью Побед (фр. Place des Victoires-Nationaux), украшенной конной статуей Людовика четырнадцатого.

Муж назвал всадника Петром I и не сильно ошибся. Говорят, что сей памятник был выполнен по образцу знаменитого Медного Всадника в Петербурге.

Круглую площадь с расходящимися от короля-солнца улицами-лучами сконструировал зодчий Жюль Ардуэн-Мансар, внучатый племянник Франсуа Мансара, по имени которого чердачные этажи зданий стали называть мансардами.

Придворный архитектор Ардуэн-Мансар работал также над знаменитой Вандомской площадью, расположенной к западу от Площади побед.

Королевская Вандомская площадь интересна колонной, прославляющей победы Наполеона I в кампании 1805 года и оригинальной восьмиугольной формой.

Эту форму «увековечила» Габриэль «Коко» Шанель, повторив её во флаконе легендарных духов Шанель N5. Прославленная модельер была хорошо знакома с геометрией Вандомской площади, поскольку много лет занимала номер в отеле Ритц, выходящий окнами на эту площадь.

Жилой дом

Парижское начиналось прямо у порога нашего жилища — кафе с плетенными стульями, бульвар, имя которого будоражит душу (Rue Montmartre) и квинтэссенция города — османовский шестиэтажный дом.

Париж — старый город, глубоки его древние корни, но старину в нем не очень видно, а в историческом центре доминирует архитектура 19 века.

Вдоль прямых бульваров лентой тянутся приятные глазу здания одинаковой этажности и одинакового бежевого цвета, все с мансардами и, за некоторыми исключениями, с фасадами, украшенными ажурными чугунными балкончиками. Это наследие Наполеона III и барона Османа, которое постоянно перед глазами в столичном городе.

Для тех, кто не в курсе или забыл, напомню, что в начале 19 столетия Париж был ещё средневековым полисом, улицы которого по меткому выражению Ле Корбюзье (применённому, правда, к другой европейской столице) были проложены «по ослиным тропам». Но уже в 1850-х годах облик города начал стремительно меняться. Происходила грандиозная перепланировка, фактически строительство новой столицы на месте старой. Руководил работами Жорж Осман, префект департамента Сена (1853–1870), избранный императором Наполеоном III провести реконструкцию.

Задуманный им и выполненный в три фазы план включал разрушение 19 730 исторических зданий и строительство 34 000 новых. Тот Париж, что мы видим сегодня — с широкими улицами, бульварами, обсаженными каштанами, просторными площадями, уличным (ранее газовым) освещением, искусно выполненными фонтанами и несколько однообразной архитектурой — во многом продукт его (барона Османа) двадцатилетней деятельности.

Не отнимая у Эйфелевой башни титула символа города, я бы наделила этим титулом и шестиэтажный дом в стиле барона Османа, как самое парижское в Париже.

Гранд-Опера

Самым великолепным общественным сооружением воздвигнутым в период Наполеона III является здание Гранд-Опера. Роскошное снаружи и изнутри здание в эклектическом стиле боз-ар было построено в 1875 архитектором Шарлем Гарнье.

Нам посчастливилось побывать в Опере Гарнье на спектакле и рассмотреть вблизи (места были на верхнем ярусе) знаменитый плафон, расписанный Марком Шагалом.

Арендуя квартиру, я руководствовалась критерием — поближе к Лувру, плохо представляя себе, что таят улицы и улочки, в окружении которых нам предстояло прожить десять дней.

Не уходя далеко от дома, мы обнаружили Церковь Сент-Эсташ, а также одну барочную церковь, один кардинальский дворец и несколько галерей под стеклянными крышами, по сторонам которых были расположены магазинчики и кафе.

Церковь Сент-Эсташ

Это последняя из готических церквей Парижа. Строительство ее началось в 1532 году, но сильно затянулось. В 17 веке церковь приобрела ренессансные своды нефа, а в 18 веке портик в стиле классицизма. Интересно, что церковь была долгое время приходом торговцев с продовольственного рынка Ле Аль, известного под именем «чрево Парижа». Об этом напоминает инсталляция внутри собора.

Здесь крестили Ришелье, Мольера и маркизу де Помпадур. В церкви получил первое причастие Людовик XIV. Жан Батист Люлли, создатель французской национальной оперы, венчался в церкви Сент-Эсташ.

А похоронен Жан Батист Люлли в Базилике Девы Марии Побед (Basilique Notre-Dame-des-Victoires), которая располагалась дверь в дверь с нашим домом.

Пассажи

Оказалось, что пассажи — это парижская достопримечательность. Построенные в 19 веке, они дожили до нашего времени, чудом избежав градостроительных переделок барона Османа.

Пассажи или галереи стали появляться в Париже в конце 18-го — начале 19-го века. Вначале это были сокращавшие расстояние пешеходные проходы, соединявшие бульвары и улицы. Потом их обжили торговцы и ремесленники, превратив в коммерческие предприятия. Некоторые из галерей соседствовали с театрами (например, Шуазель), туда любила приходить перед спектаклем состоятельная публика. Два века назад в Париже насчитывалось 150 пассажей, сейчас их меньше 30. Многие были разрушены в ходе модернизации (османизации) Парижа.

Пале-Рояль — королевский дворец, в прошлом Кардинальский, построенный в 1633–1639 годы

Париж-это город, постоянно пробуждающий воспоминания.
Кардинал Ришельё вспоминался нам особенно часто, так как почти ежедневно мы пересекали двор-сад построенного им дворца.

Кардинал Ришельё был первым французским политическим деятелем, о существовании которого я узнала еще в несознательном возрасте из вышедшего на советские широкие экраны французского фильма «Подвески королевы». Образ хитрого и коварного кардинала так врезался в детское воображение, что его уже не дано было исправить никаким учебникам и исторически достоверным книгам.

Возведенный Жаком Лемерсье роскошный дворец после смерти кардинала перешел по завещанию семье правящего тогда короля Людовика XIII и стал называться королевским. Людовик XIII пережил своего министра лишь на год. После его смерти дворец заняла вдовствующая королева Анна Австрийская с сыном Людовиком XIV.

Пред великой французской революцией владелец дворца, герцог Орлеанский, открыл сады для посещения всеми желающими и началось здесь гуляние: распахнули двери рестораны, кафе и другие увеселительные заведения, засияли витринами многочисленные лавки. Молодой Николай Карамзин, гостивший во Франции в 1790 году, с восторгом отзывался о Пале-Рояль, называя его столицей Парижа и «праздником, которой всегда с тобой» :)

Изо всех парижских парков Пале-Рояль оставил, пожалуй, самые яркие впечатления. Приехав в апреле, мы застали его в момент весеннего пробуждения, когда прямо на глазах на деревьях лопались почки и черные ветви исчезали, одеваясь плотным покрывалом из нежных листьев.

В дождливые дни в Пале-Рояль можно было наслаждаться редкими видами на четкую, симметричную и «незамутненную» человеческими фигурами архитектуру.

Лувр. Духовные вершины

Желание поселиться рядом с Лувром зародилось во мне очень давно, после чтения каких-то мемуаров, автор которых, кажется Паустовский, вызывая зависть, глядел через окна своей гостиницы на Лувр.

Из нашей квартиры дворец не просматривался, хотя его огромные каменные крылья распростерлись довольно близко к месту, где мы обитали. И если бы в музейной кассе как в старые добрые времена продавались билеты, можно было бы зайти в музей лишний раз вечером или когда дождь отменял прогулки на природе.

В первый приезд я провела в Лувре три незабываемых дня, он же остался главным пунктом в маршруте второго Парижа.

Чтоб не рассказывать здесь историю Лувра, покажу его биографию в картинке. Это замок, перестроенный во дворец, ставший впоследствии музеем.

Сегодня Лувр — один из величайших культурных институтов Европы. Он зародился как картинная галерея, которая расширилась в энциклопедический музей, где под одной крышей собраны чудеса со всего мира.
Десять миллионов человек приходят туда ежегодно, многие хотят увидеть Джоконду.

С нее началась коллекция Лувра. Считается, что король Франциск I купил картину у наследников друга Леонардо да Винчи, Салаи, которому портрет улыбающейся синьоры был завещан. Франциск хранил Джоконду в своем замке Фонтенбло, где она оставалась до времен Людовика XIV.

А вот и сам Франциск I

История создания коллекции музея, который открылся в 1793 году, чрезвычайно интересна. Она включает и покупки, и пожертвования, и находки французских археологов на колонизованных территориях бедных стран.

Величайшим приобретением девятнадцатого века стала Ника Самофракийская. Скульптуру в 1863 году вырыл французский археолог и консул Шарль Шампуазо на греческом острове Самофракия. Дебаты о том, кому должна принадлежать Ника, продолжаются по сей день, но пока она — главное сокровище главного французского музея и редко кто, взбегая по лестнице, не замрёт перед ней в восхищении.

В залах музея посетитель переживает непередаваемое счастье от близости с уникальными объектами искусства. Подслушала разговор около Дуччо: «Давай больше никуда не пойдём, лучше уже быть не может».

Примечательно, что стеклянная пирамида, новейшая архитектурная добавка к многократно достраиваемому дворцу, наряду с Эйфелевой башней тоже стала символом Парижа.

Я помню, когда строилась пирамида, трудно было представить, как это все будет выглядеть. Весь мир страшно боялся, как бы не вышло ошибки. Стеклянный многогранник возводился с 1985 по 1989 год по проекту американского архитектора Бэй Юймина, и работа эта зодчему удалась, пирамида прекрасно вписалась в исторический комплекс.

Заключение

Тут я завершаю, хотя впечатлений за десять дней накопилось на много страниц, да и фотографий в избытке.

Хотелось бы еще рассказать о великолепных парижских музеях, любопытных парижских церквях и о поисках того самого «праздника, который всегда с тобой», но лимит фотографий уже исчерпан и мне не остается ничего, кроме как поставить точку и пришить какую-нибудь красивую цитату. Вот эту, например:

«Я оставил тебя, любезный Париж, оставил с сожалением и благодарностию!… Я … ходил в великолепные храмы твои наслаждаться глазами и слухом: там, где светозарный бог искусств сияет в лучах ума и талантов; … Я не умел описать всех приятных впечатлений своих, не умел всем пользоваться, но выехал из тебя не с пустою душою: в ней остались идеи и воспоминания!»//Николай Карамзин

Спасибо. Все.

Теги: Культурно-познавательный туризм, Самостоятельные путешествия