Романтики или Кладбище и помойка

Посещение города мертвых и города мусорщиков без опытного местного сопровождающего не рекомендуется. Тамошние жители не очень приветствуют всяких проходимцев, интересующихся их внутренним устройством. А если те еще и с фотоаппаратами, так вообще. Свежа в памяти история, как одному российскому блогеру там технику сломали, да еще потом и из страны выгнали. Мы поэтому немного побаивались туда идти. Как говорится, в чужой монастырь со своим фотоаппаратом не суйся. Поэтому мы нашли прекрасного гида Мустафу. Он не просто гид, но еще и историк, за что ему отдельное спасибо.

Если вы устанете от описания и фотографий не очень красивых местностей, всё равно не переключайтесь. Тизер: в конце будет сравнительно красиво, потому что будет про цитадель и парк Аль-Азхар.

Город мертвых (аль-Карафа)

Кладбище в центре Каира, почти у стен цитадели, образовалось в незапамятные времена. Хоронились там люди уважаемые и в основном зажиточные. Поэтому это не кладбище в нашем обывательском понимании, где пространство с могильными холмиками, и «закусочка на бугорке», как пел бард. Тут куда ни глянь — склепы да гробницы. Склепы не какие-нибудь зачуханные, а попадаются вполне олигархические. Любо-дорого смотреть. То есть, не то что бы любо — кладбище всё-таки. И не то что бы дорого — склепы довольно древни и ветхи. Но не убогие лачуги, а, так сказать, последние пристанища с претензией.

Как мы узнаём в последнее время из телевизора, жизнь человеческая слишком переоценена, и главная цель человека — где-то там умереть. Египтяне мамлюкской династии это тоже хорошо понимали, поэтому кладбища строили себе добротно, чтобы родственники могли прийти на могилку, где крыша над головой, посидеть там, помечтать, помянуть.

Египтяне — люди как люди, но их как и москвичей, по утверждению одного западного профессора, испортил квартирный вопрос. Лет сто назад понаехавшие в Каир из регионов в погоне за длинным рублем фунтом релоканты зачастую понимали, что жилье в столице им не по карману. Тогда — чего добру пропадать — они стали селиться в склепах на этом кладбище. Усопшие по понятным причинам были не против, а с родственниками так или иначе удавалось договориться. Кто-то платил родственникам какую-то лепту, кто-то заботился о могилах в счёт своего там проживания. А многие склепы и вовсе были заброшены.

Вот так и живут там люди поколениями. Позже и панельные дома рядом выросли, появились магазины и другие предприятия быта. Преступность там, говорят, и сейчас цветет пышным цветом. Но мы, машаллах, криминальности не видели.

В пространстве города мертвых высятся несколько имеющих большую историческую ценность мечетей и мавзолеев. Ключи от них находятся у местных жителей.

Наш гид Мустафа и водитель с машиной заехали за нами в гостиницу, и понеслась! Сначала мы заехали в мавзолей Qubbat Afandina, построенный в конце XIX века. Красив, как небесный чертог, но был, увы, закрыт, как вход грешникам в рай.

Тут мы стали свидетелями чрезвычайного происшествия. По каким-то причинам у человека загорелся тук-тук. Учитывая тамошнее отношение к технике безопасности, причин может быть множество. Владелец вывез свое пылающее ТС, таща его за «нос», подальше от деревьев и строений, но спасти железного коня было уже нельзя. Прибежали люди, стали причитать и даже вылили на горящую шайтан-арбу пару вёдер воды, но тщетно. Главное, никакая форма жизни при этом не пострадала.

Жильцы одного из шикарных склепов согласились запустить нас к себе и мало-помалу чего-нибудь рассказать за умеренную плату. Женщина тут в городе мертвых и родилась. Соответственно, ее дочка тоже. Тут они всю жизнь и живут и вроде как не тужат.

«Прихожая» склепа вполне себе жилая. Как обычная комната. Дальше вход во внутренний двор с надгробиями. Сами мертвецы похоронены под землей, но не зарыты в ней, а лежат как бы в подвале, куда ведет люк в полу — как в наш погреб. Иногда приезжают родственники усопших и в это подземелье проникают с поминальными целями.

Мы распрощались с гостеприимными хозяевами гробницы, немного поплутали на автомобиле между склепами и отправились пешком по местности, где кладбище перемежалось многоквартирными домами, к мечети и мавзолею султана Барсбея. Знаменательные сии сооружения были возведены в первой половине XV века, и их изображение увековечено на купюре в 10 египетских фунтов.

Ныне эта жемчужина мамлюкской архитектуры выполняет, как мы поняли, роль районной «приходской» мечети. Чтобы туда попасть, наш гид Мустафа где-то отыскал угрюмого молодого местного человека, который сходил за угрюмой обширной женщиной, имеющей ключи.

Внутри мечеть не утратила своей средневековой прелести. Колонны имели классические капители коринфского ордера, очевидно, «позаимствованные» у каких-то античных сооружений. Деревянный потолок из расписных ламелей. Незатейливые, но хорошо вписывающиеся в интерьер витражи окон. Величественный резной минбар, который я, ступив, не догадался запечатлеть поближе.

Гробница благоговейна. Все-таки тут покоится один из самых значительных мамлюкских султанов династии бурджитов. Они были выходцами из Черкесии, то есть, можно сказать, почти нашими с вами земляками. Вышли они с Северного Кавказа, знамо дело, не добровольно, а в виде рабов-наемников (мамлюков), а потом взяли и, как это частенько бывает, захватили власть.

Аня дала обширной женщине в благодарность два евро, но та не поняла, что это такое, и деньгами это не посчитала. Пришлось искать для нее надежные египетские фунты.

Сам райончик вполне колоритный. Да не хай-энд, конечно, но для кладбища вполне комфортабельно. Магазины работают, барбершопы всякие, народ на улице прохлаждается. Никто на тебя, в основном, косо не смотрит. Маргинальные личности, конечно, присутствуют, но где же их нет? Да и они не то что бы уж особо маргинальные. Видали и помаргинальнее. Даже в телевизоре.

Мечеть и мавзолей султана Кайтбея датируются концом пятнадцатого века. Полосатые арки в интерьере, витражи на окнах, и особенно потолки — все производит впечатление на неравнодушного правоверного. Да и на остальных тоже.

Попадание в эту мечеть было тоже сродни квесту и проникновению в таинство. Опять надо было найти каких-то особенных людей с ключами, которые недоумевали, зачем это нам понадобилось попадать в мечеть.

Резюмируя, можно сказать, что каирский город мертвых подарил нам самые положительные, в большинстве своем, эмоции. Многие города живых подобных эмоций нам не дарят. Так что, если будете в египетской столице, не примените постараться зайти к добрым обитателям старого мамлюкского кладбища.

Город мусорщиков (Маншият Насир)

В конце шестидесятых годов прошлого века стало очевидно, что городские власти Каира перестали справляться с проблемой мусора в огромном мегаполисе. И тут на помощь пришла, так сказать, гражданская инициатива. На авансцену истории вышли так называемые заббалины — люди (в основном копты-христиане), которые занимались сбором, сортировкой и утилизацией мусора. Они при содействии властей заняли район на склоне горы Муккатам, поселились там и начали свозить туда отходы со всего города для дальнейшей их переработки.

Так и появилось на карте это уникальное место. В многоквартирных домах здесь обычно в полуподвалах и на первых этажах кипит работа: труженики вручную перелопачивают горы мусора, чтобы отсортировать нужные для переработки категории. На верхних же этажах население проживает и здравствует.

Конечно, здравствовать в такой обстановке, увы, не всегда получается — слишком много «профессиональных» заболеваний этому сопутствует. Но заббалины не жалуются. Ведь по египетским меркам они зарабатывают неплохие деньги. В Маншият Насире наряду с повозками на ослиной тяге (да, ослики там широко используются) нередко попадаются и вполне люксового порядка автомобили: Мерседесы, например, или всякие BMW.

Мы прокурсировали пешком по основной улице квартала. Специально для посещения этого места мы взяли с собой маски (не чтобы скрыть свои известные личности, а чтобы предотвратить попадание в себя местных запахов), но благополучно забыли их в машине. И, кстати, могу сказать, что мне не показалось, что там так уж страшно воняло. Пахло не розами, но терпимо. Я ожидал худшего. Хотя в жаркую погоду, очевидно, ситуация с этим осложняется.

Местные жильцы усердно трудились, и можно только поблагодарить их за их нелегкую и очень полезную работу и пожелать им скорейших цивилизационных и гигиенических улучшений рабочих мест. Большинство были приветливы, махали нам руками, улыбались, здоровались. Кто-то знаками просил его не фотографировать. Откровенно негативным был только один дядечка со второго этажа. Он закричал нашему гиду: «Какого хрена ты привел сюда этих …ых туристов? Они … будут потом распространять … фейки о нашей жизни!» На что Мустафа ему ответил: «Иди ты на …! У нас свободная страна, где хотим там и ходим. А жить надо так, чтобы не было мучительно стыдно показать свою жизнь туристам». Это мой примерный смысловой перевод с арабского, которого я не знаю, и со слов Мустафы. Что удивительно, дядечка как-то сразу притих и успокоился.

Тут же буквально по соседству с кучами мусора работали продовольственные магазины и другие предприятия быта и народного хозяйства. Детишки, смеясь и балагуря, шли с занятий в школе.

Город мусорщиков нам приглянулся. Не то что бы мы хотели там поселиться, но побывать и посмотреть на экзотическую жизнь трудящихся стоит. Ведь только когда мы разнообразим свои жизненные впечатления посредством наблюдения необычных жизненных обстоятельств, только тогда мы стимулируем образование новых нейронных связей в нашем уме. А это в нынешние времена глобального отъезда кукухи очень важно как в персональном так и в массовом масштабе.

В Машият Насире есть оригинальнейший расположенный прямо в скальной пещере монастырь Святого Симеона Сапожника (он же Дубильщик). Мы, к сожалению, до него не добрались из-за немного неправильного планирования распорядка дня и возросшего в городе мусорщиков авто- и осло-трафика. Но вы, если там будете, обязательно его посетите и нам расскажите. Он классный.

Цитадель Саладина

Каирская цитадель взгромоздилась на гору над городом в конце двенадцатого века. Получилось это усилиями Саладина. Того самого, который победил крестоносцев и изгнал их из Иерусалима, положив тем самым начало концу всей крестоносной миссии.

Со времён Саладина в цитадели мало что осталось. Но если вы смотрите на ее крепостные стены, знайте: четырехугольные башни — это оригинальные древние постройки, а круглые — это уже «новодел» девятнадцатого века, сотворенный при Мухаммеде Али.

Алебастровая мечеть, тоже детище Мухаммеда Али, — главная доминанта цитадели. Она в отличие от большинства каирских мечетей построена в османском, а не в мамлюкском стиле. Хоть Мухаммед Али и был самостоятельным правителем Египта, и его зависимость от Высокой Порты была номинальной, тут он, видимо, решил продемонстрировать преданность османским скрепам.

Во внутренний двор мечети мы проникли, слушая рассказы Мустафы о Мухаммеде Али. Он был реформатором и, так сказать, отцом современного Египта, сильно его «осовременив» и европеизировав. Появились многие нужные в народном хозяйстве учреждения и ведомства.

В центре облицованного алебастром внутреннего двора мечети — небывалой красоты шадырван (фонтан для омовений). И башня с часами, которую французский король Филипп подарил взамен на древнеегипетский обелиск, который и поныне украшает площадь Согласия в Париже. Башня с часами — тоже украшение, но не более того. Увы, оказалось, что часы не ходят. Ну, и пусть. Обелиск-то тоже не ходит, в конце концов. Так что все по-честному.

Внутри мечети внушительность и простор. Напоминание о стамбульских мечетях, и все ж все по-своему и по-другому. Минбары, михрабы, айваны, апсиды, портики — все на своем месте, и всё радует душу. И, конечно, купола. Они тут особенные. Центральный золотой, а по бокам темно-зеленые с серебряными звездами. У меня появилось метафизическое предчувствие, что как-то именно так должны выглядеть небеса. Что ж, когда попадем туда, проверим, прав я был или нет.

По соседству еще одна мечеть: Султана ан-Насира Мухаммада ибн Калавуна (начало XIV века). Она, по сравнению с Алебастровой, проста и аскетична. Но не менее священная и ценная в глазах Аллаха и исторической науки. Колонны для постройки мечети по обыкновению принесли из разрушенных языческих и христианских храмов. На одной капители даже остался христианский крест — проморгали зодчие.

На территории цитадели находятся музей полиции и военный музей. Мы не пошли, так как всё военное имеет сейчас слишком дурную коннотацию для нас. А в историческую тюрьму зашли. Да, в тяжёлых условиях сидели люди. Хотя и сейчас, бывает, сидят в таких же и даже хуже.

Но если вы спросите любого, зачем человечеству необходимы цитадели, всякий вам ответит: чтобы было откуда смотреть на город свысока. И будет прав. Потому что что же это за город, если его никому ниоткуда не видно? Кроме, разве что, птиц, но птицы не люди, а неразумные создания, не понимающие урбанистической эстетики. Так же рассуждал и Саладин. И мы теперь пожинаем его благостные плоды, имея возможность обозревать град, как султаны какие-то, или, по крайней мере, как какие-нибудь паши.

Нам повезло: в тот день свет погоды был прозрачный. Дымка улетучилась и растворилась в небесах. И мы увидели вдалеке около горизонта треугольники пирамид Гизы. За громоздкой, простирающейся от края и до края, хаотичной многоэтажностью мегаполиса, древние усыпальницы смотрелись как незыблемые стражи вечности и неизбежности.

Парк Аль-Азхар

Завершить наш день нам с Аней посчастливилось на самой мажорной ноте. Типа ре мажор. Это вам не какая-нибудь унылая си диез минор, подобно которой, к сожалению, звучат многие части Каира. Парк Аль-Азхар — это твердая и умеренная ре мажор. Ну, ладно, может, не ре, а до мажор, потому что там много свадеб проходит и других торжеств.

Вот! Скажет благодарный читатель. Наконец-то парк! А то всё кладбища да помойки. Но не тут-то было. Дело в том, что парк Аль-Азхар до сравнительно недавнего времени был… Нет, не кладбищем, к счастью. Но помойкой. Ладно, не то что бы помойкой — пустырем.

На входе в парк Аль-Азхар с нами случился конфуз, ещё раз убедивший нас в доброжелательности. Вход в парк стоит 35 фунтов, а проношение в него фотоаппарата стоит… 300 фунтов. Факт безумный, конечно, но мы были к нему готовы морально и материально. А вот технически готовы не были — у нас не было с собой столько фунтов, только доллары. Поменять их было негде. Но добрые охранники не оставили нас в нашей беде. Они дошли с нашей проблемой до руководительницы службы безопасности всего парка. Да-да, командовала всеми бравыми охранниками вполне мусульманского вида женщина — вот вам и стереотипы! Нас привели к ней в кабинет, и она самолично поменяла нам доллары на фунты, причем по хорошему курсу. И мы смогли попасть в парк!

А попадать в парк Аль-Азхар надо обязательно с фотоаппаратом. Город лежит перед тобой как на ладони во всем своем противоречивом великолепии. Минареты подпирают небо, дома глазеют на тебя множеством спутниковых тарелок. Красота пущенного на волю восточного спонтанного градостроительства.

Кто-то скажет, что можно и без фотоаппарата — пофотать телефоном. Но вам любой школьник расскажет, что телефон предназначен, чтобы по нему звонить и разговаривать с родными и близкими. Еще лет двадцать пять назад за фразу «я буду фотографировать на телефон» вас бы сразу отправили в психиатрическую лечебницу. Но, похоже, за эти годы психиатрическая наука развилась достаточно, чтобы считать эту фразу нормальной. Поэтому все посетители (кроме свадебных) фотались там на телефоны.

По этой причине Аню одну было не оставить — с ней сразу все начинали фотографироваться. Застав жену фотографирующуюся с группой молодых людей, я сказал им: «Так, с каждого по 50 фунтов за фото с моей женой». Молодые люди весело посмеялись, сказали, что испросили у нее разрешения, и вообще мы мило поболтали. Но по 50 фунтов они почему-то так и не скинулись. Вот и доверяй людям!

Многие приходят в парк посидеть на траве и покушать продукты, затевая пикник. К людям приходят окрестные звери, чтобы подкормиться. В парке гуляют все: и влюбленные, и друзья, и равнодушные друг к другу люди.

В парке атмосфера блаженства и умиротворенности. Жаль, у нас не было на парк побольше времени. А время, как доказал Эйнштейн и другие — понятие все-таки растяжимое, да вот беда: мы пока не научились его самостоятельно растягивать. А то бы непременно в парке Аль-Азхар его растянули. А вот многие другие недавние отрезки жизни очень хотелось бы наоборот свернуть. И даже вообще вырезать их из жизни, чтобы их вообще не проживать. Но так, увы, нельзя. Как это сделать, даже Эйнштейн и ему подобные гении еще не придумали.

А мы поехали в отель, чтобы вкусить в ресторане на крыше прелестей египетской кухни, о которых будет в следующем рассказе (ЕБЖ). А еще в нем будет о Каирском музее, районе Талаат Харб — «арабском париже», коптском квартале с его древними христианскими церквями, прогулке по Нилу (но не пешком, как Господь, а на лодке). И еще кое-о чем.

Если у вас будет серебряная или еще какая-нибудь свадьба, и вы не будете знать, куда поехать, можете смело ехать в Каир. Мы проверили, там хорошо, и осознается прелесть бытия. И даже кладбище и помойка вполне захватывающие. Дочь была права — мы романтики.

Теги: Культурно-познавательный туризм, Самостоятельные путешествия