Абхазия. Новый Афон

Когда-то это белоснежное здание в стиле необарокко, украшенное декоративными излишествами, облицованное гранитом, внушало советским передовикам производства, приезжавшим провести свой отпуск в санаториях и лечебницах, уверенность в завтрашнем дне. Паркетные полы, оконные рамы и окна, изготовленные из древесины реликтового каштана — всё пело о богатстве недр советских республик, то есть об обеспеченном будущем. Трудись — и по труду тебе воздастся!

Вокзал построили в 1951 году по проекту Левана и Лолы Мушкудиани. Во время войны 1992–1993 годов в здании вокзала находился склад боеприпасов. После войны движение поездов было восстановлено только через 10 лет, и ныне на станцию Сухум приходит один единственный поезд из Москвы.

На привокзальную площадь из прибывшего поезда вялым ручейком вливался народ с чемоданами…

Мы нашли маршрутку на Гудауту и заняли свои места. Её отправления мы ожидали 45 минут. Всё это время водитель маршрутки тоже ждал, пока в салоне не останется ни одного свободного места. Это и называется плавающим расписанием.

От Сухума до Нового Афона ехать 30 минут. Нам повезло с погодой или в Абхазии она всегда выше всяких похвал. Нам повезло со временем. В конце ноября в Новом Афоне почти не бывает туристов.

Новый Афон показался нам элитным местом.

Во-первых, парк с лебединым озером. Плывущий по воде лебедь — это красиво, а чёрный лебедь — это вдобавок изящно. Хрупкое телосложение, тонкая шея, маленькая голова выдаёт в нём настоящего аристократа. Лебеди, утки плавали по зеркально чистой воде, в которой отражались цветные пятна осенних крон деревьев.

Во-вторых, скульптуры а-ля Совьетикус. Мускулистые фигуры молодых спортсменов, прославляющие красоту и здоровье, невольно внушали чувство оптимизма по отношению к собственным возможностям. А на горе блестели золотом купола — это глядел на нас сверху храмовый комплекс Новоафонского монастыря.

Новоафонский мужской Симоно-кананитский монастырь расположен под Новоафонской горой.

Его построили в 1875 году при содействии греческих монахов из Пентелеймоновского монастыря, но простоял он недолго.

Через три года монастырь был разрушен турками во время русско-турецкой войны.

А в 1900 году, когда российское правительство обратило свой взор в сторону Черноморского побережья, он был восстановлен. Деньги на строительство давали жертвователи. В их числе был император Александр III. После восстановления монастырь превратился в духовный центр православия на Кавказе.

К воротам монастыря винтом поднимается вымощенная камнем дорога, вдоль которой растут высоченные кипарисы того ещё времени.

Когда-то в школе при монастыре содержались и обучались 50 абхазских мальчиков сирот. При монастыре имелись общежития для паломников, которые помимо крова получали здесь горячую пищу. Не обходили вниманием монахи и местных жителей, которых при необходимости снабжали медикаментами и продуктами. При монастыре работали маслобойный, кирпичный, конный и свечной заводы. В монастырских садах зрели мандарины, апельсины, лимоны, хурма. В виноградниках наливались соком виноградные кисти, из которых потом монахи делали вино. Так продолжалось до 1924 года, пока в регионе к власти не пришли большевики.

Они прогнали монахов и устроили в стенах монастыря склад. Что они там хранили во время разрухи мне не понятно. Во время грузино-абхазской войны (1992–1993) в стенах монастыря находился госпиталь. Но в 1994 году в монастыре возобновились службы. Внешний вид монастыря в настоящее время, по-видимому, не отличается от первозданного — горят золотом его купола, раны от снарядов заделаны, и стены радуют свежей краской.

И вот, поднявшись по булыжной дороге мимо торговых палаток продающих сувениры женщин, скучающих в отсутствии покупателей, мы через надвратную церковь вошли в просторный двор обители, где посреди стоит колокольня с часами — дар императора Александра III, а в центре — главный собор — храм Пантелеймона Целителя.

Внутреннее пространство собора произвело на меня особое впечатление. В первую очередь поразила сложная архитектура храма с многочисленными нефами, взаимопроникновение аспид, их арочные сочленения, их купола, окружающие главный купол. Далее поражает многоярусная фресковая роспись, которой покрыты стены и купола. Эту многосюжетную роспись выполнили палехские мастера — Михаил Васильевич Молов и Александр Серебряков.

В храме рядами стоят скамейки и, пока нет службы, можно спокойно посидеть и посмотреть на работу искусных живописцев. Да, кое-где стены облупились и росписи требуют реставрации, но сохранившаяся яркость красок и чёткость линий, сверкающие золотом нимбы святых и буквы изречений из святого писания не создают впечатления общего упадка.

— Этот храм — обитель раскола, — вычитала я информацию в пространстве интернета.

Люди говорят, что настоятель храма не поладил с главой абхазской церкви.

 — Храм, где молятся и желают миру добра, не может оскорблять чувства верующих. — Так я думаю.

Мы обошли за два дня все святыни, находящиеся в Новом Афоне. Кроме монастыря поднялись на Иверскую гору — обитель Богоматери в Абхазии, посетили пещеру апостола Симона Кананита.

Полюбовались горной рекой с перекатами, лесистым ущельем, ещё одним древним храмом и чудной природой благословенной земли, щедрой на красоту. Эта земля обласканная солнцем, овеянная ароматным воздухом, рождающая в изобилии плоды, даёт желание жить.

Возвращались назад в Сухуми мы в глубоких сумерках. Над морским горизонтом алея, разливались последние краски заката. Мы встали на остановке, приготовившись к долгому ожиданию попутного транспортного средства. Но не прошло и пяти минут, как возле нас остановился фургончик.

 — Вам в Сухуми? Садитесь! — Приглашающе замахал рукой водитель.

 — А сколько возьмёте за дорогу? — растерялись мы от неожиданности.

 — Да что вы, с ума сошли? Нужны мне ваши копейки! Я вот только что мандарины на границе продал, у меня 65 тысяч в кармане! Садитесь быстрее!

Дорогой мы разговаривали за жизнь

Водитель сказал, что в Абхазии можно жить и жить хорошо, если иметь голову на плечах.

Да, с работой в Абхазии плохо, но всегда можно найти возможность подзаработать. Он берётся за любую работу — возит туристов, собирает и продаёт фрукты, занимается извозом. Ему на жизнь хватает и даже остаётся про запас. — У нас в Абхазии чтут законы предков, — сказал он. — Они простые. Мы уважаем родителей и стариков, мы храним целостность семьи, мы стремимся помогать людям и живём по совести.

 — Наркотики? Да, конечно, употребляю. Они кровь чистят. Как я отношусь к президенту? — нормально. Если он против народа пойдёт, народ его уберёт из власти. Здесь у каждого есть оружие. Вот у меня дома припрятаны пистолет, автомат, гранатомёт и пулемёт. Так кто ж кому-то отдаст своё оружие?

Он довёз нас почти до места, и мы дружески распрощались.

 — Ну надо же! — делились мы вечером своими впечатлениями с квартирной хозяйкой. — Сам остановился, довёз до места и денег не взял!

 — В Абхазии, — сказала она, — людей никогда не оставляют на дороге!

Теги: Культурно-познавательный туризм, Самостоятельные путешествия