Разглядывая карту Курильских островов и того, что находится рядом с ними, между юго-западной оконечностью Кунашира и японским островом Хоккайдо я обнаружила очень интересное название — пролив Измены:
Разглядывая карту Курильских островов и того, что находится рядом с ними, между юго-западной оконечностью Кунашира и японским островом Хоккайдо я обнаружила очень интересное название — пролив Измены:
Оно заинтересовало меня, и вот про какую историю, связанную с ним, я прочитала.
Это название появилось на русских картах после событий, связанных с именем выдающегося русского мореплавателя, участника двух кругосветных путешествий Василия Михайловича Головнина.
Экспедиция Н. А. Хвостова и Г. И. Давыдова к Курильским островам
В начале XIX века Россия пыталась завязать торговые отношения с Японией, которая проводила политику самоизоляции начиная с ХVII века, но с некоторыми странами Юго-Восточной Азии торговля все же велась.
26 июля 1803 года из Кронштадта вышли корабли, направившиеся на Камчатку и к северо-западным берегам Америки. На борту шлюпа «Надежда» находилась дипломатическая миссия во главе с уполномоченным Российско-Американской компании в колониях Николаем Петровичем Резановым. Перед миссией стояла задача «открыть торг с Японией». Однако правительство Японии не приняло посла России и сообщило, что не желает установления с ней торговых отношений. Тогда Н. П. Резанов задумался о том, что, по его личному мнению, Япония любой ценой должна быть открыта для русской торговли. И если не удалось решить поставленную задачу путем переговоров, следует применить силу.
Для исполнения своего не санкционированного российским руководством плана Н. П. Резанов выбирает двух морских офицеров, находившихся на службе в Российско-Американской компании. Этими офицерами были командир брига «Юнона» лейтенант Николай Александрович Хвостов и командир тендера «Авось» Гавриил Иванович Давыдов.
В 1807 году команда этих двух русских кораблей «Юнона» и «Авось» совершила нападение на остров Итуруп, разграбила и сожгла поселения японцев, разгромила гарнизон. Мало того, у северо-западной оконечности Хоккайдо встретила и сожгла четыре японских судна, а находившийся на судах груз (рис, рыба, соль) захватила.
Это была месть Николая Петровича Резанова за провал его дипломатической миссии. Сам он перед правосудием не предстал, поскольку вскоре заболел и умер, а Н. А. Хвостов и Г. И. Давыдов сразу же после возвращения из своей секретной экспедиции были арестованы начальником Охотского порта И. Н. Бухариным.
Японцы хорошо запомнили этот случай и через несколько лет выместили свою обиду на участниках другой русской экспедиции, уже вполне мирной.
Исследование Курильских островов экспедицией В. М. Головнина. Японский плен В. М. Головнина
В 1810 году Адмиралтейский департамент принял решение поручить В. М. Головнину описание южных Курильских островов, Татарского берега и Шантарских островов. В. М. Головнин был назначен командиром шлюпа «Диана», отправлявшегося для исследования северной части Тихого океана. Однако полностью выполнить данное поручение не удалось.
После проведения исследований ряда островов Большой Курильской гряды летом 1811 года русские моряки подошли к берегам острова Кунашир. Именно в это время на шлюпе «Диана» возникают проблемы с продовольствием. И В. М. Головнин, узнав о том, что на южной оконечности Кунашира есть небольшая японская крепость, направляет туда свой корабль. Войдя в залив, который в дальнейшем на русских картах будет назван залив Измены, и поставив шлюп «Диана» недалеко от японской крепости, В. М. Головнин с несколькими членами экипажа сходит на берег, чтобы договориться с местными жителями о приобретении у них питьевой воды, продовольствия и дров.
Японцы проявили притворное дружелюбие, пригласили капитана с командой в крепость, а там схватили их и пленили.
В японском плену Головнин вел оригинальный «журнал» из ниток, облегчавший ему запоминание. Каждому примечательному событию в этом «журнале» соответствовала нитка определенного цвета, сплетаемая в узелок. Нитки выдергивались из манжет, подкладки мундира или шарфа. Благодаря этому «дневнику» Головнин впоследствии написал «Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 годах», опубликованное в 1818 году и впоследствии переведенное почти на все европейские языки. В книге содержатся исключительной ценности сведения о культуре, нравах и обычаях японцев. Это был первый обстоятельный труд о Японии.
Пленные моряки провели в заточении больше двух лет. Их освободили только после того, как Россия принесла официальные извинения за разбойный набег 1807 года, организованный Н. П. Резановым.
… Но давайте вернемся в современное время. На месте, где был пленен В. М. Головнин, сейчас находится поселок Головнино. Рядом протекает речка Головнинка и активничает вулкан Головнина.
К этим местам мы и направимся.
Головнинский клиф
Уже давно закончился асфальт. За поселком Головнино, что на юге Кунашира, приличную по началу грунтовую дорогу сменило «направление». Направление — это то, что осталось от былой дороги — лужи шириной в колею, длиной в несколько стоящих в ряд машин, глубиной по бампер высокого джипа. Если учесть, что эти лужи к тому же были отделены одна от другой высокими земляными перемычками, мы ехали, словно были на корабле во время шторма — вверх-вниз- прямо-вверх-вниз-прямо-вверх…
Наконец, мы доехали до берега океана. Открытые пространства и лесные массивы сменились длинной скальной стеной. Это был Головнинский клиф — береговой обрыв вдоль тихоокеанского побережья южной части острова.
От невысоких рельефных скал до океана было, порой, всего лишь несколько метров. Наши машины мчались вдоль линии прибоя по мокрому песку, прижимаясь к скалам в особенно узких береговых местах. Океан был не спокоен. Его невысокие, но с белыми барашками на гребне вОлны то и дело догоняли наши машины. И тогда приходилось ехать по воде, по не совсем тихому Тихому океану. И ведь это с учетом того, что сейчас отлив. У меня сердце замирало от страха — не провалится ли машина в зыбун? Но под колесами была хоть мокрая, но твердая почва. А что же здесь творится во время прилива, особенно штормового? Водитель рассказал, что во время прилива или шторма вода бьется о стену клифа, размывает ее, и та обваливается.
Перед каждым мысом машины останавливались. Водители выходили из машин, собирались в кучку и что-то негромко обсуждали, обязательно курили, потом садились за руль, и мы опять мчались до следующего мыса. И там повторялось то же самое. Было совершенно отчетливо видно — водители нервничают. И на каждой такой остановке я со страхом ожидала, что сейчас придется возвращаться. Но мы продолжали ехать вперед от одного мыса до другого.
Наконец, дальше пути для машин не было: они остановились у каменной осыпи, уходящей в воду. А с высоты обрыва срывался водопад. Поток воды разбивался о камни у подножия скалы и многочисленными ручейками убегал в океан.
Мы выгрузились из машин и дальше пошли пешком вдоль непрерывной скальной стенки ярко желтого цвета с оранжевыми разводами:
В разных источниках прочитала примерно одно и то же про геологическое строение Головнинского клифа: на стене видны слои, по которым можно проследить, как осадочные породы слой за слоем откладывались миллионы лет. В обнажениях рельефа запечатлены основные этапы деятельности вулкана Головнина и климатические события за последние 2 миллиона лет. Строение отложений Головнинского клифа очень сложное: пеплы древних извержений вулканов чередуются с толщами морских отложений и включают разновозрастные торфяники.
Мы шли вдоль скальной стенки, уходящей куда-то в бесконечность, и я с удовольствием рассматривала многочисленные гроты, боковые ущелья, цветные витражи. Очень хотелось заглянуть в каждый уголок этой разнообразной красоты не спеша. Но из-за приближающегося прилива на счету была каждая минута. Мы быстро шли то по мокрому песку, плотному и жесткому, а океан то и дело выплескивал нам под ноги сгустки взбитой пены, то преодолевали препятствия в виде осыпей, тоже обильно смачиваемые океанской волной.
И, наконец, минут через 20, все увидели то, к чему стремились — высокий водопад. Мне казалось, что там, наверху, работает насос, с такой силой он мощной струей воды срывался с края обрыва. В воздухе поток распадался на мельчайшие капли, и эту водяную кисею ветер сносил то в одну, то в другую сторону:
Мы ловили момент, когда океанская волна убежит обратно, обнажит отутюженный ею песок, позволит поймать отраженную в нем скалу:
Но Сергей явно нервничал, то и дело посматривал на часы. Близился прилив. Нам надо возвращаться к машинам, чтобы успеть заблаговременно выбраться за пределы клифа. Иного пути, кроме как по берегу, нет, по скальной стенке выбраться наверх не представляется возможным. И мы энергично двинулись в обратный путь.
Водители стояли у машин, поджидая нас.
Не позволив как следует отряхнуть с обуви налипший песок, нас быстро-быстро распихали по джипам, которые, не мешкая ни секунды, рванули на выезд отсюда, с берега океана. Тем более, что сегодня нам предстоит еще одно приключение — поход к вулкану Головнина.
Кальдера вулкана Головнина
В самом начале пути от трассы Южно-Курильск — Головнино к вулкану Головнина с неба посыпался дождь. Он был противный — мелкий и моросящий. А это означало, что он зарядил надолго. Но у нас нет времени ждать у моря погоду. Нарядившись в дождевики и прочую одежку, сулившую надежную защиту от мокроты, мы ступили на дорогу в сторону вулкана. 4 километра предстояло идти в горку до перевала, затем вниз еще примерно столько же. И там внизу чуток походить-посмотреть. Ну и, соответственно, путь обратно. С учетом прогулки вдоль Головнинского клифа расстояние для дневного похода вполне приличное.
Дорога на перевал представляла собой древнюю грунтовку шириной ровно для одного транспортного средства типа багги. Сейчас, после прошедших дождей, ее состояние было, мягко говоря, жалкое. В глиняных наносах глубиной по щиколотку вязла и проскальзывала нога. Чтобы сделать шаг вверх или хотя устоять на месте, приходилось цепляться за растущий по обочинам бамбучник. А с него при этом лились дополнительные потоки воды. За пределами дороги стоял глухой лес.
Нашу колонну возглавлял Сергей, а замыкал Семен. Оба в руках держали фальшфееры. Это было необходимо, чтобы в случае чего отпугнуть медведя, следы острых коготков которого (или которых?) отчетливо красовались на мокрой земле.
По мере того, как набиралась высота, менялась и природа. Хвойные деревья с подлеском в виде бамбучника сменились кедровым стлаником. Я обратила внимание, как мало на нем было шишек. А ведь именно за ними мы устроили настоящую охоту, соревнуясь, кто раньше увидит шишку и заберется за ней в заросли поглубже.
На каком-то этапе пути я уже потеряла ощущение времени, пространства и вообще… Выход же на смотровую площадку на самой верхней точке сегодняшнего пути оказался внезапным, почти неожиданным. Отсюда обычно, как говорят, открывался ошеломляющий вид на кальдеру вулкана Головнина. Но сегодня мы увидели облачную кисею, нависшую над огромным пространством. В этой белесости проглядывались два водоема — озеро Горячее и левее его Кипящее озеро:
Больше разглядывать отсюда было нечего.
— Сережа, а что дальше? — спросила я нашего предводителя.
— А дальше спускаемся вниз, к озерам, — был ответ.
— Вниз, вот туда, прямо к воде? — изумилась я.
Оказалось, мы прошли лишь половину пути. И теперь нам предстояло не менее увлекательное приключение, чем было до сих пор — спуск по тропе, которую сто лет назад еще самими японцы прорубили. Сейчас эта тропа едва угадывалась в зарослях буйной растительности. Было очень мокро, грязно, ноги цеплялись за паутину корней кустарников и бамбучников, растущих вперемежку. Но самое главное, спуск был очень крутым и скользким. Пройдя какой-либо проблемный участок, мы старались предупредить идущих сзади. Порой, мне было удобнее не делать широкий шаг вперед, вниз, на скользкую почву, без гарантии надежной опоры под ногой, а сесть на пятую точку и просто съехать на ней. Идущая за мной Лена Ак. громким командирским голосом в таких случаях предупреждала: «Внимание! Здесь яма! Галя в яме!». От сколького, мокрого, грязного пути отвлекали лишь розоватые гроздья отцветающей дикой гортензии. О том, что обратно мы пойдем тем же путем, но теперь он будет уже наверх, я старалась не думать. Хотя всем известно, что в гору идти проще, чем с горы.
У любого пути есть завершение. Вот и мы, наконец, скатились вниз, на дно кальдеры вулкана Головнина.
Справочно
Гигантский катаклизм, прошедший здесь около миллиона лет назад, изменил ландшафт острова Кунашир. Взрывом в воздух было поднято свыше шести кубических километров породы. Так образовалась кальдера вулкана, названного в честь Василия Михайловича Головнина. И хотя от взорвавшегося вулкана осталось лишь кольцо гор, сам он является действующим. Его активность проявляется в фумарольной деятельности.
Вулкан Головнина представляет собой впадину с крутыми стенками и плоским дном. Длина овала более 5 километров, ширина до 4,5 километров. В северной части впадины большое озеро Горячее, вода в котором холодная. А в центре впадины — озеро Кипящее с горячей водой. Его глубина достигает 23 метров, диаметр около 235 метров, температура поверхности воды в местах, где на дне выходят термальные воды, достигает 90 градусов, в других местах озера — до 60 градусов. Из-за озерных осадков, которые насыщены серой, цвет воды свинцово-серый. Вода озера содержит большое количество сурьмы, мышьяка, солей тяжелых металлов. Есть данные, что в начале прошлого столетия японцы здесь добывали серу.
Тропа вывела нас на берег Кипящего озера. Моим друзьям известно, что я любитель искупаться в любом водоеме, если только вода в нем не твердая. Но то, что я увидела сейчас, разом отбило у меня малейшее желание макнуться в его воды:
Вода в озере белесая свинцово-серого цвета, и ее окрас не равномерный. Причиной этого являются струи почти кипятка, которые бьют со дна в разных местах. Они перемешивают слои воды, расположенные на разной глубине. Кроме того, в озеро впадают многочисленные ручьи, вода в которых имеет разный химический состав. И мне было интересно наблюдать, как перемешивается эти разноцветные струи. Да и само озеро будто кипит из-за многочисленных газовых пузырьков, появляющихся на его поверхности в разных местах и создающих эффект закипания:
Берег озера и склон ближайшего холма, который называется Центральный Восточный купол, покрыты желтовато-черным серным песком, комья которого рассыпаются под ногами. Порой встречаются огромные разноцветные валуны, похожие на физическую карту мира:
Когда мы вышли к озеру, я была уверена, что на сегодня нам уже хватит приключений, что уже увидели все, что только возможно, что Андрей даст команду повернуть назад. Но этого не произошло — он продолжал идти дальше. Вот уже и протока, которую прорыли японцы и соединили этим каналом озера Кипящее и Горячее:
«Неужели на ту сторону пойдем?» — с ужасом подумала я. Да! По выступающим из воды камешкам мы перешли через протоку.
Но и это было еще не все! Андрей шел вперед и вперед по склону Центрального Восточного купола параллельно береговой линии Кипящего. Под ногами крошились желто-оранжевые комья, в воздухе витали серо-водородные пары. Дышать полной грудью как-то совсем не хотелось!
Казалось, что мои силы уже совсем иссякли, а ведь еще предстоит обратный путь!
— Все, дальше не пойду! — вдруг я услышала свой голос.
— Галя, осталось всего двести метров, там такие красивые разноцветные ручьи! — это Андрей оказался рядом со мной. И, не давая мне опомниться, продолжил: — Я тебе помогу, вот сюда ставь ногу, а теперь туда, тут надо шагнуть пошире, там внизу может быть полость от фумаролы…
Андрей подбадривал изо всех сил. И я сдалась, послушно следовала его советам, ставила ногу туда, куда следовало, шагала шире… Мне было жутковато идти. Порой казалось, что на следующем шагу куда-нибудь провалюсь… Но как же интересно бродить по этому фумарольному берегу! Я наблюдала, как шумно булькают грязевые котлы, один из которых — самый крупный — так и называется «Чертова сковорода»:
как из многочисленных фумарол разного размера непрерывно поднимаются белые шлейфы серного дыма:
как потоки горячей воды мелких ручейков складывают разноцветные узоры из камешков, травинок и водорослей…
Дождь не прекращался ни на минуту. Я так и не вспомнила о своем желании искупаться в Горячем озере, хотя мы до него так и не дошли. Не до него уже было. Так же без ответа остался и вопрос, почему до сих пор не закопают протоку, соединяющую Кипящее озеро с Горячим. Мне это кажется странным, ведь вода из Кипящего с чудовищным химическим составом отравляет чистую воду Горячего озера. Может, кто знает причину?
Перейдя через протоку в обратном направлении, мы вскоре ступили на ту же тропу, которая привела нас сюда:
Как ни странно, путь наверх мне показался гораздо легче и веселее. Лена Ак., шедшая за мной, периодически сообщала радостным голосом: «Вот яма, в которой была Галя!». И когда мы ступили на вконец раскисшую дорогу, я была даже несколько расстроена: нам предстояло еще 4 километра пути по жуткой грязи:
Напоследок я еще раз глянула на кальдеру со смотровой площадки, но на этот раз вообще ничего не было видно, кроме плотного облака, разлегшегося на уровне наших ног.
Дорога вниз ничего интересного собой тоже не представляла — липкий туман преследовал нас на всем пути, погрузив природу в серую мглу. И когда Наташа Ш., шедшая чуть впереди меня, сказала: «Все, дошли!», я не поверила счастью, что осилила сегодняшнюю прогулку. Хочу сказать огромное спасибо Семену — он нес мою камеру, чем значительно облегчил мой рюкзак!
Чистые, искупанные, отмытые от соленой океанской воды машины уже поджидали нас на шоссе. Я была несколько растеряна — неужели нам, таким чумазым, облепленным по колено грязью, позволят сесть в машины? Мы попытались было о мокрую траву на обочине почистить хотя бы ноги, но водители нас только обсмеяли: «Садитесь как есть, мы еще помоемся, никаких проблем!».
Оказавшись в тепле джипа, я даже немного вздремнула под рокоток его мотора. И когда машина остановилась у нашей гостиницы, едва выбралась на улицу. Устала. Я сегодня очень устала… Как же было мокро и … здорово!
Вулкан Менделеева
Просто удивительно, как быстро высохли наши отмытые от грязи ботинки! Почти так же быстро, как и мы сами восстановили силы и опять были готовы к подвигам. На этот раз нас ждало сольфатарное (фумарольное) поле вулкана Менделеева.
Справочно:
Вулкан назван в честь выдающегося русского химика Д. И. Менделеева в 1946 году. Вулкан действующий, его высота 890 метров. Представляет собой лавовый купол. Когда-то высота вулкана достигала 1,5 километра, он имел правильную коническую форму, кратер, но после сильных извержений «провалился», и образовалась впадина. В тех местах, где появились трещины, стали выходить подземные газы, называемые «серные поля».
Из машин нас высадили на обочине Головнинского шоссе.
— Видите вооон там светлую проплешину? — водитель указал на белое курящееся дымом пятно высоко на горе. Оно резко выделялось на фоне темно-зеленого массива леса, покрывшего и склон, и вершину вулкана Менделеева. — Вам туда. Подъем крутой, но не долгий. Так что не бойтесь высоты!
Мы пошли по тропе, проложенной японцами более ста лет назад. Иногда под ногами чувствовались деревяшки — это были останки профиля когда-то существующей дороги, по которой наемные китайцы и корейцы таскали для японцев добытую серу. Сейчас же тропа напрочь заросла бамбучником. Здесь, на склонах вулкана, он достигал высоты человеческого роста и после прошедших дождей с избытком был напоен влагой. Его жесткие листья хлестали идущего человека по лицу. Чтобы защитить глаза, я выставила вперед руки, раздвигая ими сплошную массу зелени. И тогда мне в рукава ветровки веселыми холодными струями лилась скопившаяся на бамбучнике вода. Мне хотелось хотя бы недолго побыть гномом, стать ростом пониже, чтобы была возможность идти под куполом мокрого бамбучника. Отсюда, снизу отлично видна тропа, все ее неровности и шероховатости, узелки переплетенных корней, ямки и колдобины.
Нельзя было отстать от впереди идущего человека ни на метр — за ним тут же смыкались заросли этого мощного курильского сорняка. И чтобы понять, где именно находится тропа, я приседала, чтобы оказаться ниже уровня верхних листьев бамбучника, и, увидев тропу и ее направление, вприпрыжку мчалась вперед, пытаясь догнать своих. Интересно было бы увидеть нашу процессию сверху, как в зелено-изумрудном океане передвигаются яркие разноцветные пятна:
Тропа приводила нас к многочисленным ручьям. Некоторые из них можно было легко перешагнуть, через другие были сооружены легко возводимые переправы в виде здоровенных валунов или пары перекинутых бревнышек и натянутой веревки для подстраховки:
Тропа вилась через лес с могучими пихтами, елями, грабами, которые, казалось, подпирали небо, проходила краем глубокого обрыва, и мне было страшно смотреть туда, вниз.
Но вот последний рывок вдоль дышащего горячим паром ручья:
и из тайги мы вышли на простор, к фумарольному, а точнее, к сольфатарному полю (фумаролы и сольфатары — это почти одно и то же, но второе слово чуть точнее: фумарола — любой источник горячих газов на вулкане. Выбросы же сольфатар выжигают траву и разъедают камни, как бы маркируя поле знаком «опасность!»).
С минуты на минуту из-за вершины вулкана выглянет солнце. В его ожидании мы разбежались в дымах среди рельефов сольфатары Менделя:
Я запустила коптер и с удовольствием рассмотрела обстановку с высоты 100 метров.
Сольфатарное поле по размеру не велико. Над ним возвышается купол вулкана с крутейшим склоном. Местный народ рассказывает, что на верх вулкана подеяться — отдельное приключение, но оттуда открываются ошеломляющие виды на сам Кунашир и на омывающие его воды Охотского моря и Тихого океана. Но даже с высоты, на которой летал мой коптер, я увидела бесконечную тайгу, и Тихий океан, и Охотское море:
Основную массу дыма генерили две большие фумаролы. Где-то прочитала, что их называют Спокойная и Ревущая:
Заглядывать внутрь гудящего и пахнущего отнюдь не парфюмерным ароматом котла мне совсем не хотелось, поэтому рассмотрела их также глазами коптера. Из огромной пасти желтых «драконов» с силой и ревом вырывались белые клубы пара. Ветер тут же подхватывал этот «ароматный» столб и относил его в сторону.
Мне сверху было отлично видно, что среди нашей команды, к счастью, не нашлось смельчаков, которые решили испытать судьбу, сунув голову в дышащие горячим паром отверстия. Все гуляли на почтительном расстоянии от этих сольфатар.
Не без труда смогла я собрать в кучку своих подруг, чтобы сделать групповой снимок на память: всем было не до меня, ведь столько кругом инетерсного и необычного!
Народ еще бродил среди дымов, а я с Леной Ал. все же решила поваляться в небольшой купальне. Это была запруда, сооруженная из камней на ручье чуть ниже уровня сольфатарного поля.
Вода в ней очень комфортного теплого состояния. Трудно было не столько вылезать из нее после достигнутого расслабления, сколько облачаться в мокрую чумазую одежду.
Обратно по тропе скатились быстро и весело – на пятой точке по особо скользким местам, держась за страховочную веревку на особо крутых спусках.
Основная вода с бамбучника нами уже была собрана утром, так что сейчас на нас вылились ее жалкие остатки.
Я не удержалась – на память все же сделала фото своих ботинок. Правда, хороши?
Вот так ярко и весело мы завершили путешествие по Курильским островам Шикотан и Кунашир. Нам осталось лишь немного почистить перышки и отправиться в аэропорт — нас ждал рейс до Сахалина и дальше по домам…
Огромное спасибо Андрею Грачеву за реализацию этой прекрасной затеи — фототура!
Огромная благодарность ООО «АДРЕНАЛИН-ТУР» и ее основателю Сергею Василенко за организацию поездки!
Спасибо нашему кормильцу Семену и всем членам группы!
Источники дополнительной информации
Огромная благодарность за предоставленные фотографии Тане Пимбурской, Лене Алексеевой, Лене Аксеновй, Наташе Шинкевич, Кате Захаровой, Лене Станьковой.
Другие мои рассказы по путешествие на Курильские острова:
На самых дальних островах. Часть 1. Там, где живут туманы
На самых дальних островах… Часть 2. А дождь идет вовсю…
На самых дальних островах… Часть 3. Проделки Плутона на мысе Столбчатый
© 2009–2024 Туристер.
При полном или частичном использовании материалов сайта прямая индексируемая гиперссылка
на www.tourister.ru обязательна.
