Поэтом станет прозаик от магии этих мозаик

Мы прилетели в Палермо из Флоренции в последний день октября. Термометры в этих городах, отстоящих друг от друга на тысячу километров, показывали одинаково тёплую погоду, но в Тоскане ощущалась осень, а на Сицилии царило лето. Видимо Палермо, которое согревало «солнце — номинально — той же солнечной системы», располагалось к светилу чуточку ближе. Картину юга усиливало плещущееся рядом со взлетно-посадочной полосой бескрайнее море и хоть не обильная, но яркая вечнозеленая растительность.

Руководствуясь указаниями квартирной хозяйки, в аэропорту мы легко нашли автобус в центр, благо аэропорт маленький, а автобус единственный. Доехали до остановки Вуччирия (Vucciria) и не заблудившись дошли до своего дома в узеньком переулке около площади Четырёх углов.

Четыре угла (Quattro Canti) — это точка, где пересекаются две главные улицы города — корсо Витторио Эммануэле и виа Македа, деля при этом историческую часть Палермо на четыре района: Кальса, Альбергерия, Капо и Лоджа.

Упомянутые улицы выглядят пешеходными, по ним почти нет движения и гуляют туристы, заглядывая в бесчисленные магазинчики и заведения общепита. Наша попутчица из Флоренции, русская женщина Наташа, чей муж родом из Палермо, рассказывала, что ещё недавно, лет пятнадцать назад, Палермо выглядел совсем иначе. По вечерам центр пустел, бизнесы закрывались, случались мафиозные разборки. Помимо стрельбы на улицах, на государственные деньги мафия строила отвратительные многоэтажки, в то время как большая часть заброшенного исторического центра разрушалась.

Сознательно или неосознанно свернув с главных на боковые улицы, сразу попадаешь в настоящий средневековый город. Во время прогулки, ведомые программой maps.me, которая не очень уверенно себя чувствовала в Палермо, мы попали в квартал, населённый, похоже, выходцами из Бангладеш.

Многие из брошенных домов в центре города власти Палермо отдали иммигрантам. Такой способ и людей устроить и здания от полного развала уберечь нам встречался и в других европейских городах, но нигде этнические кварталы не теснились прямо в центре.

В глубине кварталов сохранилось что-то напоминающее восточные базары. Вечером мы выпили за знакомство с Сицилией в популярном у иностранцев ресторане I Cucci, но уже на следующий день проложили дорогу туда, где покупают провизию местные, на древний рынок Вуччирия (Vucciria). От исторического базара у церкви Сан Доменико, правда, мало что осталась, всего одна улица, заполненная рыбными и овощными прилавками, остериями и барами.

Там, в забегаловке Mina, мы нашли своё счастье огромное разнообразие блюд, продуктов и вкусов. Любимые баклажаны, перцы и помидоры повар каждый день готовил по-разному, неизменно подчеркивая лучшее в них. Перцы фаршировались хлебными крошками, кедровыми орехами, изюмом и неведомыми специями, имени которых в русском языке может быть и нет. А на другой день паслёновые встречались в овощном рагу капонате или каком-нибудь салате.

Нам полюбилось всё рыбное, все морские гады и ракушки, каким бы способом они не были приготовлены.

Сицилийская еда, впитавшая влияние многих средиземноморских культур, оказалась изумительно вкусной, причём не только в дорогих ресторанах, но и на улице, где она ещё и дешевая. Дёшево и вкусно! Так же не бывает. Оказывается, есть город, где такое случается.

Византийские мозаики

Палермо известен миру великолепными византийскими мозаиками XII века, которые сохранились в четырёх местах. Это кафедральный собор в городе Чефалу, церковь Марторана, Палатинская капелла Нормандского дворца и собор в Монреале- пригороде Палермо. Все перечисленные объекты включены в списки Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Прежде чем начинать осмотр культурных объектов, очень желательно представить себе Сицилию времени их создания.

Сицилию, остров в Средиземном море с благословенным климатом и выгодным географическим положением, постоянно завоёвывали различные народы и правители.

В VIII веке до н. э. там появились греческие колонии. Шесть веков, с III века до н. э. до III века н. э. Сицилия была под римлянами. Потом пришли варвары, потом, уже в VI веке — византийцы. В 965 году арабы основали там Сицилийский эмират.

В X — XII веках нормандцы начали проникать и обосновываться в Средиземноморье.

Они, мелкие дворяне из далекой Нормандии, поступали на службу наемниками к местным властителям, а затем, пользуясь их слабостью и своим военным превосходством, завладевали графствами на юге Италии.

В конце XI века Робер и Рожер Гвискары из семейства Отвилей завоевали Сицилию, находившуюся в течение 250 лет под властью арабов. Замечу, что большая часть населения острова исповедовала тогда ислам.

Рожер I основал там династию, которая правила около ста лет, до 1189 года. Среди правителей этой династии особо выделяется Рожер II (1095–1154), сын Рожера I, который объединил в 1130 году южную Италию и Сицилию в единое Сицилийское королевство, ставшее при нем одним из самых могущественных государств Средиземноморья.

После Рожера II правил его сын Вильгельм Злой, потом внук — Вильгельм Добрый.

Вот «к этому веку, к этим царствованиям относятся все главные исторические и художественные памятники Палермо».//Павел Муратов.

Важнейшим памятником построенным Рожером II в. первой половине XII века считается собор Преображения Господня в городе Чефалу. С него и начнём, заглядывая по ходу осмотра в книгу Джона Норвича «Расцвет и закат Сицилийского королевства. Нормандцы в Сицилии. 1130–1194»

ЧефалУ.

Встав рано поутру, мы добрались из Палермо до Чефалу на электричке и, слившись на станции с горсткой приезжих «культурных» туристов, двинулись по направлению к храму.

Собор появился перед нами неожиданно, как только узкая улица вдруг раздвинулась, превратившись в просторную площадь.

Очень удачное место выбрал Рожер II для постройки собора, не иначе как оно было указано ему свыше. Согласно легенде корабль Рожера, убегающий от страшной бури, прибился к берегу в бухте Чефалу. В благодарность за спасение Рожер дал обет построить здесь церковь и обет исполнил. Собор, основанный в 1131 году, был возведен на его средства и при его непосредственном участии.

Как все столь древние сооружения, собор в Чефалу не раз достраивался и перестраивался. Тем не менее считается, что внешне он сохранил свой арабо-нормандский облик в гораздо в большей степени, чем другие сицилийские церкви того же периода.

На первый взгляд это собор в романском стиле с характерными массивными башнями, обрамляющими портал. Но стоит присмотреться внимательнее и выявляются детали, каких не встретишь в романских церквях. По фасаду выложены переплетающиеся арки — определенно сарацинское влияние. Двойные окна на башне с узкой колонкой посредине, называемые бифории или бифоры, тоже, вероятно, имеют арабские корни.

Собор стоит приподнятый над площадью. Поднявшись по ступеням мы вошли в слабоосвещённую церковь, а когда глаза привыкли к темноте…получилось все так, как описал Джон Норвич:

«вскоре ваши глаза привыкнут к полумраку собора; ваш взгляд устремится вдоль многочисленных колонн к высокому алтарю и скользнет вверх по рядам святых, ангелов и архангелов и, наконец, высоко в конхе большой восточной апсиды встретится с глазами Христа.

Он Вседержитель, повелитель всего. Его правая рука поднята для благословения; в левой он держит книгу, открытую на тексте, начинающемся со слов „Я — Свет миру“. Текст написан по-латыни и по-гречески, ибо эта мозаика, главная достопримечательность романской церкви, чисто византийская по стилю и работе. О мастере, создавшем ее, мы не знаем ничего, кроме того, что Рожер, вероятно, пригласил его из Константинополя и что он, безусловно, был гением. И в Чефалу он создал самое великое изображение Вседержителя — возможно, самое великое из всех изображений Христа — в христианском искусстве. … Христос из Чефалу, при всей своей силе и величии, не забыл, что его миссия — искупление. В нем нет ничего мягкого или слащавого; однако печаль в его глазах, открытость его объятий и даже два отдельных локона, спадающие на лоб, говорят о его милосердии и сострадании.

Византийские теологи настаивали, что художники, изображая Иисуса Христа, должны стремиться запечатлеть образ Бога. Это нелегкое требование; но в данном случае эта задача была с блеском выполнена…»

Норвич обращает внимание зрителя на растрепавшийся локон на челе Спасителя. Запомните этот выбившийся из прически двойной локон. Мы увидим его ещё не раз на других изображениях в других соборах Палермо.

Ниже Пантократора изображена Богородица, окружённая архангелами. Ещё ниже — ряды апостолов.

Дождавшись ухода организованных туристов, мы устроились поближе к алтарю и долго смотрели на изображение Спасителя в кирхе апсиды. Оно встроилось в длинный ряд лиц и ликов с мозаик, фресок и икон, которые накопились в памяти за двухнедельную поездку по Италии. Мысленно сравнивая божественные лики мы не смогли вспомнить другого изображения, которое производило бы такое же сильное эмоциональное воздействие, как сострадающий Христос из Чефалу.

«Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни» написано на страницах Евангелия по-латыни и по-гречески.

На выходе бросились в глаза яркие, гнущиеся от собственной тяжести кисти плодов финиковой пальмы. Маловероятно, что современные устроители площади, сажая эти пальмы, связывали дерево с создателем собора. Я же, начитавшись перед поездкой про славного Рожера, вспомнила, что именно финиковая пальма печаталась на реверсе тройного фолларо (монета) Рожера II сицилийского. А на аверсе был изображён лев, с которым себя ассоциировали воинственные нормандцы. Лев и пальма — символы силы и процветания очень верно отражают характер правления Рожера II, который остался в истории не только и не столько воином, сколько мудрым правителем, отличившимся чрезвычайной веротерпимостью и любовью к наукам и искусствам.

Марторана

Сначала было слово и слово это было «Марторана». Так были подписаны яркие фрукты на витрине кондитерской лавки. Привлеченная красотой изделий из марципана, я набрала целую коробку персиков, яблок, клубники…Потом оказалось, что купила я знаменитые сицилийские пирожные «марторанские фрукты», в самом деле близкие к марципанам по составу теста, но лучше, и с историей, и испечённые по особому поводу. Их готовят к дню поминовения усопших (2 ноября) по рецепту 16 века, изобретенному монахинями монастыря Марторана.

Вкусив марторанских фруктов, мы пошли смотреть одноимённую с ними и, пожалуй, самую интересную церковь Палермо — Санту-Марию-дель-Аммиральо (она же Марторана).

Домовая церковь Санта-Мария-дель-Аммиральо была построена в 1143 году блистательным флотоводцем короля Рожера II Георгием Антиохийским и могла бы носить его имя, но в XV веке её передали бенедиктинскому монастырю Марторана, название которого закрепилось за церковью.

О красоте этого сооружения в момент постройки остались воспоминания арабского путешественника Ибн Джубаира, посетившего Палермо в 1184 году. Он писал: «Мы видели самое замечательное строение, которое нам не под силу описать, и потому мы вынуждены молчать, ибо это самое красивое здание в мире…»

Внутреннее убранство «жемчужины среди сицилийских церквей» не уступало её внешней красоте:

«Стены внутри позолочены — или, скорее, сделаны из одного большого куска золота. Плиты из цветного мрамора, подобных которым мы никогда не видели, покрыты золотой мозаикой …большие солнца из золоченого стекла …сверкают огнем, который ослепил наши глаза и породил в нас такое смятение духа, что мы молили Аллаха сохранить нас. Мы узнали, что основатель, который дал свое имя этой церкви, пожертвовал много квинталов золота на ее строительство»./ Джон Норвич

За отделившие нас от того момента 900 лет Марторана изменилась значительно. В XVI–XVIII веках церковь перестраивалась, снаружи ее переодели в барочный декор, да и внутри сейчас не все так, как было. Некоторые мозаики утеряны. Так «мозаика главной апсиды была утрачена вместе с самой апсидой» :) // Википедия.

Кампанила неплохо сохранилась со времени постройки. У неё был купол, но провалился во время землетрясения в 1726 года. Компанила имеет характерные для арабо-норманнского стиля окна-бифоры и полихромную инкрустацию.

К счастью, ни беспощадное время, ни беспокойные обитатели полностью чудесную церковь не разрушили и многие ее великолепные мозаики дошли до нас в оригинальном виде.

Хотя мозаичные работы в Марторане, Чефалу и Палатинской капелле начались в одно время, известно, что в Марторане они завершились в 1151 году, в то время как в двух других соборах продолжались ещё столетиями. Это обстоятельство позволяет считать мозаики Мартораны самыми древними на Сицилии.

Единого мнения кто мастера-мозаичисты, по-моему, нет. Некоторые исследователи считают, что тут работали местные ремесленники и по неопытности слегка «накосячили» в мозаиках купола. Другие специалисты, глядя на высокохудожественные картины той же церкви полагают, что трудилась тут артель талантливых художников из Константинополя.

Запомнилось, как из яркого утра мы вошли в темную церковь и первые минуты блуждали по стенам плохо видящим взором. Глаза ещё не видели, но ухо уже слышало чеканный голос «чужого» экскурсовода: «when I say gold, I mean gold. It is 24 carat gold (когда я говорю золото, я имею в виду золото)». Мы подняли глаза и, вправду, золотое сияние играло под сводами.

В куполе изображён сидящий на троне Христос Пантократор, держащий в руке закрытое Евангелие. Слова «Я свет миру…», которые мы читали в соборе Чефалу на открытых страницах, здесь присутствуют вписанные в кольцо, окружающее трон.

Нет сомнения, что работающие в Марторане мастера видели Пантократора в Чефалу и повторили двойной локон на челе Христа.

«Ай, где-то мы опять ошиблись
и снова что-то сделали не так. А это жаль…" // М. Щербаков

Там же в куполе мы увидели странных, коротконогих, поклоняющихся Христу архангелов. Эксперт по византийским мозаикам Отто Демус пишет, что «тела четырех архангелов, изображенных в позах, которые не имеют параллелей в византийском и вообще в средневековом искусстве, столь фантастически искажены, что граничат с карикатурой.»

Хотя мозаика купола и вызывает легкое недоумение и вопрос, почему же архангелам места к куполе не хватило и их пришлось сплющить, ей не откажешь в оригинальности. Группа «калек и карликов», как их назвал тот же Отто Демус, запоминается сразу и на всю жизнь.

Оставив «карликов», мы обратились к тем картинам, где «умельцы, украшавшие церковь, … достигли самого совершенного очарования, какое только можно обнаружить среди сохранившихся образцов средневекового декора на итальянской земле." //Отто Демус

На восточной стороне арки в центре нефа изображена сцена Благовещения. Архангел Гавриил и Богородица размещены по разные стороны от центра арки. Гавриил (прямо по-русски:), простирает руку к небесной сфере, откуда, двигаясь по световому лучу, летит в сторону Марии голубь.

На сводах в центре церкви две мозаики — Рождество Христово и Успение Богородицы

Особенно проникновенна и трогательна сцена Успения Богородицы. Христос держит в руках запеленутую душу своей матери. Усопшая Мария окружена апостолами, которые должны перенести ее душу на небеса.

Изучив мозаики на арках и стенах, счастливые и просветленные, мы двинулись к выходу и тут я вспомнила, что ускользнуло от нас если не самое главное, так уж точно самое известное — изображения короля Рожера II и его сподвижника Георгия Антиохийского.

Мозаики эти легко не заметить, они выложены в маленьких капеллах у входа, справа и слева от нефа.

Необычность мозаик в капеллах в том, что они располагаются на уровне глаз и на расстоянии вытянутой руки и потому рассмотреть их можно в мельчайших деталях. Можно даже прикоснуться к кусочкам золотой смальты почти тысячелетнего возраста. Это оригинальные изображения XII века, хотя, скорее всего, переложенные из-за перестроек в церкви. Искусствоведы сходятся на том, что перед нами подлинные (не лишенные психологизма) портреты, а не выдуманные «обобщенные» лица государственных мужей.

Монреале

В Монреале мы добрались на автобусе 389, в существовании которого многие туристы сомневаются. Мы, почитав отзывы, тоже решили, что автобуса можно не дождаться и следует взять такси. Однако во время пешеходной прогулки по Палермо накануне поездки, покружив около Кафедрального собора и осмотрев Новые ворота, мы оказались на пьяцца Индепенденца рядом с остановкой того самого 389 автобуса.

В нескольких метрах от остановки обнаружился киоск, продавец которого развеял все сомнения, продав нам билеты. Спросив, откуда мы, воодушевился и рассказал, что его братья давно имигрировали в Баффало (штат Нью Йорк), где и он бывал однажды.

История семьи старого киоскера — это история миллионов итальянцев из Сицилии, в разные годы навсегда покинувших цветущий, но бедный остров в поисках лучшей жизни. «Исход» прорезал в судьбах южных итальянцев глубокий след, чуть ли не записался в их генетическом коде и отразился на их характере. Сицилийцы терпимы к переселенцам в их страну из Азии и Африки, и отношения между «своими» и «чужими» в этой части Италии отмечены наименьшим по стране числом конфронтаций

Подъем от конечной точки на маршруте автобуса к шедевру греко-арабо-нормандского искусства дался мне с трудом. Я не сразу поняла, что ломота во всех суставах означает начало болезни, думала, что проявляется усталость от трудовых туристических будней.

Но нет худа без добра, чем медленнее перемещаешься, тем больше видишь. Восходя по склону горы мы с упоением созерцали дивный вид на долину, на дне которой в окружении серо-голубых гор лежит столица Сицилии.

Взяв высоту, но не доходя до площади на которой стоит собор, важно не пропустить узенькую улочку налево, ведущую к восточному фасаду. На восток обращены три прижатые друг к другу могучие апсиды, опоясанные сложным каменным узором из переплетающихся арок и полихромными инкрустациями из серого вулканического туфа и рыжей лавы.

К сожалению, изумительные апсиды очень тесно зажаты окружающими зданиями. Нам удалось рассмотреть их получше позднее, высунувшись и почти выпадая из окна верхнего этажа епархиального музея. Но и этот «с риском для жизни» вид был ущербным, наполовину закрытым строительными лесами, приставленными к южной апсиде.

На запружённой народом Piazza Guglielmo II готовилось какое-то мероприятие. Сбитая с толку празднично настроенной толпой, я растерялась и забыла сфотографировать главный фасад.

Итак, собор Монреале

В 1174 году на горе Монте-Капуте над Палермо двадцатилетний король Вильгельм II Добрый, внук Рожера II, заложил собор в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Согласно легенде, Богородица указала ему место для строительства и намекнула, где зарыты золотые монеты, которые Вильгельм раскопал и впоследствии употребил на возведение храма.

Главный западный фасад собора напоминает ранее виденный нами в Чефалу. В верхней части над ренессансным портиком мы встречаем уже знакомые нам переплетающиеся арабские арки, а на правой романской башне — окна-бифоры. Под портиком «прячутся» романские бронзовые ворота XII века работы Бонанно Пизано.

Справа от изящного мраморного портика — кассы. Там туристам предлагают несколько вариантов билетов. Чтоб не разбираться, мы купили тот, который включает всё и приступили к осмотру. Хотя, кажется, мозаики можно обозревать бесплатно. Плату берут за вход в барочную капеллу Крочефиссо (Распятия), подъем на крышу, клуатр и епархиальный музей.

Мозаики являются главной достопримечательностью собора, они, как роскошный ковер, покрывают все внутренние стены огромного сооружения. «По площади и целостности замысла мозаики Монреале являются одним из крупнейших мозаичных циклов мира»// Википедия.

Кто выкладывал эти мозаики неизвестно. Исследователи склоняются к тому, что апсиду украшали мастера из Константинополя, а картины нефов были созданы местными сицилийскими умельцами.

Центральная мозаика собора — это изображение Христа Пантократора. Грандиозная фигура в золотом хитоне и синем гиматии полностью занимает конху большой апсиды. Христос такой огромный, что ему, кажется, тесновато в конхе.

Не комильфо оценивать искусство в линейных и квадратных метрах, не размерами оно впечатляет…Но и размерами тоже. Как вам, для примера, мизинец Христа длиной в один метр?

Сосредоточенный взгляд Вседержителя и жест сложенных для благословения пальцев правой руки достигают даже самых далеких (в прямом смысле) от изображения зрителей.

Под образом Христа находится Богоматерь на троне с Младенцем в окружении архангелов и апостолов, а в самом нижнем ряду представлены святые.

Повествовательные мозаики центрального нефа подробно рассказывают истории Книги Бытия. Сцены из Нового завета изображены в боковых нефах.

Чтобы «читать» их без экскурсовода, желательно сделать домашнюю работу и повторить библейские сюжеты, если, конечно, Библия не ваша настольная книга.

Не помню откуда взялась у нас схема с разъяснениями мозаичных картин, может быть её дали в кассе вместе с билетами. Творца мира и прародителей человечества мы легко вычленили без подсказки. С реже встречающимися в жизни ветхозаветными персонажами помогла разобраться схема.

За многие столетия существования собора прославленные мозаики приезжало смотреть несметное количество людей со всей земли. Среди них были венценосные особы и политики, историки и художники. О своих впечатлениях гости оставили многочисленные и противоречивые воспоминания, от восторженных до уничижительных.

Так, например, Ги де Мопассану и императору Николаю I собор приглянулся, а вот уважаемый искусствовед серебряного века Павел Муратов, к оценкам которого в других городах Италии я всегда охотно прислушиваюсь, мозаики изругал.

Чтобы составить своё мнение, стоило приехать и посмотреть на византийский декор своими собственными глазами.

Мозаики апсиды нам понравились, но не произвели такого сильного впечатления как в Чефалу. Здешнему Пантократору действительно не хватает, как написал Джон Норвич, «особых таинственных чар». О достоинствах мозаик главного нефа однозначного впечатления не сложилось. Можно было бы похвалить их наивную простоту, если бы по времени создания они не совпали (и не соседствовали географически) с выдающимися образцами мозаичного искусства комниновского периода.

Христианский собор в Монреале запомнился ещё и организацией центрального нефа — главного «зрительного зала» для верующих, на стенах которого проиллюстрированы сюжеты из Книги Бытия, которая является священной не только для христиан, но и для мусульман и иудеев. Так что, как сказал кто-то из пишущей братии: «В самом большом пространстве храма никто не чувствует себя чужим».

Византийскими мозаиками богатства собора не ограничиваются. Прежде чем уйти стоит взглянуть на деревянные потолки работы арабских мастеров, полы XII века из полированного натурального камня (в северном трансепте они оригинальные), барочную капеллу и чудесный монастырский двор, который «наполняет душу таким чувством красоты, что вы охотно остались бы в нем хоть навсегда».//Ги де Мопассан

Заключение

На последний день в Палермо нами была запланирована Палатинская капелла, но из-за болезни капеллу мы не увидели. Не увидели мы и многое другое, но особенно обидно было уезжать не посмотрев «самую прекрасную в мире и самую удивительную религиозную драгоценность, порождённую человеческой мыслью и выполненную рукой художника»// Ги де Мопассан. Впечатление о мозаиках получилось не совсем полным.

On the bright side, в путешествии было много хорошего: мы побывали в Тоскане и приоткрыли для себя Сицилию. Солнце везде нам светило яркое, архитектура громоздилась величественная, мозаики сияли византийские, поезда приходили скорые, попутчики встречались душевные, вина лились терпкие, болезни настигали несмертельные и мы увидели Пантократора из Чефалу, без которого, говорят, жить просто невозможно.

P. S. О церкви Марторана и о соборе Монреале на Википедии на русском языке есть великолепные, подробно-детальные статьи. Я отсылаю к ним всех будущих путешественников, а также тех, кто видел соборы, но был плохо подготовлен, спешил или не знал на что внимание обратить.

Теги: Самостоятельные путешествия