Цикл материалов «Кострома»:
Об отеле: Гостиничный Комплекс Волга, Кострома
Вообще-то на майские я собиралась в Крым, так хотелось южной цветущей весны! Билет на самолет (с частичным использованием оставшегося от Италии 20-го года сертификата) был куплен за неделю до 24-го февраля… Тогда же и отельчик был забронирован, с пятидесятипроцентной предоплатой. Сильно заранее, ага… Но праздники ведь! Опасалась, что будет аншлаг. Ну, и понятно, что в итоге все пришлось отменять. Т. к. тащиться на 4 дня поездом — увольте! Спасибо S7, что деньги после небольшой нервотрепки вернули, плюс осчастливили еще одним сертификатом, на сумму взамен использованного; никак я с ними не распрощаюсь! И тем более спасибо отелю, что предоплату возвратили мигом.
Самое интересное, что почему-то не особо расстроилась из-за несостоявшейся поездки, никаких альтернативных вариантов не кинулась искать. Нет — так нет, посижу дома. Однако за пару недель до Первомая довелось побывать на выставке живописи Олега Молчанова, и так я прониклась его пейзажами Ипатьевской слободы в Костроме, что призадумалась: а не посмотреть ли все это в натуре?..
Благо туда-то точно можно не самолетом! Вот только вопрос, что с билетами и отелями — Золотое кольцо предусмотрительные граждане на длинные выходные бронируют уж точно не в канун отъезда. Но к счастью, Кострома это не Ярославль. Не столь популярна у туристической братии. Билеты на Ласточку были, и место в отеле нашлось. Пусть и не в исторически-атмосферном.
Ласточка, кстати, порадовала: на удивление до Костромы бегают составы, где нет идиотской комплектации с сиденьями друг напротив друга. Это же тихий ужас — несколько часов сидеть лицом к лицу с незнакомыми людьми, не имея возможности вытянуть ноги. В костромской Ласточке кресла друг за другом. Правда, места могут оказаться против хода поезда (при покупке билета определить это нельзя), назад так и ехала, но для меня это не критично. Еще приятный момент — вагоны оборудованы кулерами, так что если не хотите платить за чай 100 рэ (по мне так это грабеж форменный), берите с собой пакетики, кружку (пластиковые стаканчики возле кулера есть, но кипяток они вряд ли выдержат) и будет вам счастье.
Место у окна слева по ходу поезда гарантирует весьма положительное первое впечатление от города: в Кострому Ласточка влетает по мосту через Волгу, с которого открывается роскошная панорама города, а от волжского простора и вовсе дух захватывает.
Впечатление второе было, увы, так себе. До отеля от вокзала я шла пешком, убеждаясь, что с тротуарами в областном центре дело обстоит неважнецки, и что их, если и подметают, то не часто. День выдался жуть до чего ветреным, местные жители тренированным движением поворачивались к вихрям враждебным спиной, моя же физиономия, пока я сообразила перенять сей полезный опыт, была порядком припорошена мелким песочком.
Похоже со времен П. И. Сумарокова, писавшего в 1838 году: «Кострома… расположена на гладкой равнине, при Волге. Строения благовидные, и на всех улицах хорошие мостовые, великая опрятность…», изменения, увы, не в лучшую сторону… Впрочем, стоит отметить, что на одном из участков улицы Советской (главной, само собой) красовались стенды, извещающие о начале работ по благоустройству. Есть надежда, что разбитого асфальта и песка вскоре станет на ней поменьше.
Впечатление третье снова оказалось со знаком плюс: в отель заселили сразу же, хотя до 14–00 было еще ого сколько времени, а вид с балкона номера на Волгу и купола, пожалуй, самого необычного храма города, стал наиприятнейшим бонусом. Быстренько избавившись от слоя «песчаной пудры» на лице, я к этому самому храму — Воскресения на Дебре — и поскакала.
По пути к отелю, кстати, радовалась тому, что в старом центре города вкраплений в виде стеклянных ТЦ по минимуму. А на улицах, отходящих от Советской, предостаточно и традиционных деревянных домов с наличниками, и уже современных особняков вроде вот этого:
Необычен Воскресенский храм тем, что другого столь яркого, жизнерадостного, с причудливым декором в Костроме нет. Секрет прост: построен он был мастерами из Ярославля, славящегося своими краснокирпичными церквями.
Загадочное слово «Дебря» оказалось всего лишь единственным числом вполне себе употребимых и в нашей время «дебрей»))) По преданию, когда-то на этом месте были густые заросли у реки — дебри! — в которых любил охотиться молодой костромской князь Василий Ярославич Квашня, сын великого князя Ярослава Всеволодовича. Вот он-то и повелел (около 1652-года) поставить здесь храм.
Первая церковь на Нижней Дебре была деревянной, а возведению каменного чуда, которым мы и по сей день восхищаемся, предшествовало интересное событие. В середине XVII века костромской купец из Гостиной сотни, Кирилл Григорьев, ведший крупную торговлю кожами, среди бочонков краски поставленных ему из Англии, обнаружил один не с краской, а с золотом. Богобоязненный купец решил, что такой подарок можно использовать только на постройку церкви. Так английское золото «поучаствовало» в строительстве православного храма.
Декор Воскресенской церкви настолько богат, что поначалу обмираешь от восторга, не зная, куда и смотреть! Я, шагая от отеля, вышла прежде к северо-восточному, Трехсвятительскому (в честь Иоанна Златоуста, Григория Богослова, Василия Великого), приделу и долго не могла с места двинуться, любуясь ВСЕМ, но особенно граненым шатром крыльца.
Пока не увидела и другие шатры — венчающие Святые ворота.
А какая резьба на них! Белоснежные на красном сказочные звери, диковинные птицы, травы… Есть и львы в окружении лилий, на которых рекомендуется обратить особое внимание: считается, что это отсылка к геральдическим английским львам, своеобразный «поклон» тому англичанину, который не затребовал свое золото назад (да-да, наш-то, костромской, купец письмо ведь написал поставщику краски, известив о необычном содержимом одного из бочонков), а наказал употребить его на благие цели.
Обойти храм по кругу — всенепременно и обязательно! С каждого ракурса он разный. Кокошники, наличники, поливные изразцы… И замечательно расписанные «бриллиантовым рустом» апсиды — иллюзия объемных «шашечек» полная!
Самое нарядное крыльцо храма — западное, и на его примере хорошо видно, что такое «ползучие арки». Я про такие и не слышала никогда! Оказывается, так называли арки на разной высоте. А ведь и правда — некоторая «ползучесть» наблюдается))). До чего все же меткие определения у нас умеют давать!
Порожек при входе в храм.
Внутри — тоже красота… Возрожденная, т. к. и Воскресенский храм разделил судьбу многих прочих …
Фрески в крытой галерее, ведущей в храм.
Правда, прихожанам он был возвращен еще в 1946 году, но до того более десяти лет здание служило зернохранилищем. Восстанавливали поначалу исключительно силами верующих, это уж потом опомнились и привлекли к работам профессиональных реставраторов. К счастью, самые ценные фрески, находящиеся в Трехсвятительском приделе, удалось вернуть к жизни. Автор их — Гурий Никитин.
Дивно хорош арочный вход в центральную часть храма! Такая старина…
Кстати, с незапамятных времен сохранились в Воскресенской церкви засовы дверей, выдвигающиеся из ниш в стене, даже увидала их в Трехсвятительском приделе в действии: откуда ни возьмись явился некий молодой человек, который троим туристам, бывшим там в этот момент, процесс продемонстрировал. А засов двери главного входа лежит рядышком с нею, для чего-то он еще и на цепи! По мне так предосторожность излишняя: я было попыталась его с места сдвинуть — не смогла))).
Упомянутый молодой человек еще обратил наше внимание на то, что иконостас именно в левом приделе подлинный, 1650-го года. Все иконы здесь небольшого формата, тончайшего письма… И столь же изящна резьба деревянных царских врат и полос, разделяющих ярусы иконостаса. Да к тому же полосы эти (тябла) поддерживают невероятной затейливости колонны — руки!
Капители же колонн арочного входа в центральную часть храма были украшены букетами роз и хризантем, помещенными в … бумажные формы для куличей! Нежно и трогательно…
И похоже, в Костроме традиция: главное паникадило храма на Пасху декорируют венком из цветов, подвешивая к нему на лентах расписные яйца.
Еще один уголок храма поразил просто-таки до мурашек: очень-очень темный, узкий; свет туда вообще не проникал, лишь язычки пламени нескольких свечей трепетали, мерцая на золоте окладов трех икон…
Счет времени потеряла я в Воскресенской церкви… И вышла оттуда в убеждении, что если бы в Костроме только одна она и была, и то стоило бы в город приехать!
Колокольни, кстати, в храме нет. Но совсем рядом высится колокольня Знаменского женского монастыря, который с Воскресенской церковью образует единый комплекс. Приметная, изящная, но куда более позднего периода — барочная.
Расстаться с древней красотой храма было непросто — хорошо, что напротив Святых ворот, через дорогу, начинается подъем на Волжский мост. И с этой дорожки можно еще раз замечательным видом на церковь полюбоваться.
На мосту же дух захватывает от ширины Волги и от великолепной панорамы левобережной части города: и беседку Островского разглядела, и оценила расстояния до еще нескольких храмов, возле которых хотелось побывать. Песчаные языки пляжа, кстати, тоже очень неплохо выглядят, жаль, что не лето…
На самом деле, расположение отеля оказалось идеальным для меня: пусть до центра не близко, но шагать к нему берегом Волги, глядя на воду, и чуть жалея, что побродить среди домов противоположного, правого, берега, увы, не получится, такое удовольствие! Еще бы ветер был потише, но тут уж как повезет. К счастью, на набережной все же песок в лицо не летел.
Спуск с высоченного Волжского моста несколько заморочный: прямиком на набережную, которая на удивление называется «улица Лесная», не попадешь, но может оно и к лучшему, т. к. оказавшись прежде на Нижней Дебре, заинтересовалась я белоснежным, недавно отреставрированным зданием и часовней возле него. Оказалось, это здание больницы начала прошлого века, возведенное на средства Российского общества Красного Креста и при личном участии вдовствующей императрицы Марии Федоровны. В мае 1913 года больницу посетил император Николай II. Были же времена, когда и богоугодные заведения строили а-ля дворцы!
Заметно, что набережная не так давно реконструирована. Не знаю, как тут все выглядело несколько лет назад, а сейчас вдоль улицы Лесной (нет, ну какой лес вдоль Волги среди города?!) выстроились особняки, напоминающие купеческие былых времен. Несколько аутентичных тоже сохранилось. Жаль, состояние их нередко оставляет желать лучшего… Но работы на набережной еще не завершены, есть надежда, что приведут и эти дома в порядок.
Совсем недавно возродили здесь из небытия храм Святителя Николая на Дебре. Церковка небольшая, уютная и невероятно гармоничная — хочется смотреть и смотреть: трехчетвертные колонны в углах верхнего и нижнего объемов, ритмичные рельефы, золотом сияющие пять главок, вознесенные над храмом на неожиданно высоких, небольшого диаметра барабанах.
Территория вокруг еще не обустроена; похоже, строительное ограждение только-только убрали, но судя по фото на плакате рядом — вскоре будет тут все в цветах. Дай Бог!
Кстати, прочитала недавно, что Ангел-Хранитель не отходит от Престола освященного храма до скончания века, даже если этот храм разрушен… Еще и поэтому важно храмы восстанавливать…
Совсем неподалеку — в Мельничном переулке — стоит и еще одна красавица: церковь Вознесения, «что в Дебре». Богата, однако, Дебря храмами! Третий уже! Смотришь на белоснежность, увенчанную главками цвета темной морской волны и страшно представить, что и этого совсем недавно не было…
Правда, Вознесенской церкви «повезло» чуть больше: разрушена была не до основания, в стенах ее (лишенных куполов) устроили сначала общежитие портовых грузчиков, потом столовую мельничного завода, и наконец жилой дом. Возрождение началось в 1986 году, но до начала двухтысячных шло медленно, службы здесь возобновились в марте 2016-го.
Пока я любовалась храмом, за мной из окна дома напротив, удобно устроившись на широком подоконнике, наблюдал, чуть прищурившись, бело-серый котик. Фотосессию воспринял не сказать, чтобы с удовольствием, но благосклонно)))
Извинившись за беспокойство и поблагодарив, глянула в перспективу переулка, и — вах! Еще один котик! На сей раз… на совсем европейского вида вывеске, а вернее адресной табличке одного из домов. Похоже, обитает в этом доме кто-то с чувством юмора и явно не лишенный креатива: мало того вывеска, так еще и ворота были украшены «рисунками» из металла на мотивы «Кота в сапогах»! Надо ж было додуматься так обыграть название переулка!
Еще чуть вперед по набережной, и вот уже показался один из символов города — беседка Островского. Местоположение которой меня порядком удивило, почему-то думала, что стоит она прямо над водой. И судя по старым фото, так когда-то и было.
Теперь же холм с беседкой огибает довольно оживленная дорога, что романтике не слишком способствует. Да и прежний облик беседки, а была она раньше ажурной, деревянной, в «дачном» стиле, мне нравится больше.
Точная дата постройки павильона не известна, однако Островский во время пребывания в Костроме в 1848 году записал в дневнике: «Вид из этой беседки вниз и вверх по Волге такой, какого мы еще не видели до сих пор». Та беседка благополучно дожила до 1932 года, пока, прокладывая прибрежную железнодорожную ветку, не срыли часть холма, на котором она стояла. (Вот почему нынешняя дальше от берега!). Новую беседку установили на смотровой площадке в 1956 году.
И мне жаль, что из двух вариантов выбрали типовую ротонду, а не тот, что почти повторял историческую.
Бульвар, ведущий к беседке, проложен по когдатошнему крепостному валу Костромского кремля, который был уничтожен в 30-е годы прошлого века. Долгое время на его месте существовал Центральный парк города.
Это не из беседки! Вид от несуществующих стен Кремля на Волгу
Сейчас вход на территорию парка закрыт, т. к. кремль задумали возродить, и начали работы с восстановления Успенского собора, первого каменного храма Костромы, который был воздвигнут как местопребывание великой святыни православной Руси — чудотворной Феодоровской иконы Божией Матери. (Икона сейчас находится в Богоявленско-Анастасиином монастыре, где я, конечно, собиралась побывать). Невероятно, но собор и пышная четырехъярусная колокольня строились, начиная с 1776 года по проекту ЗОДЧЕГО-САМОУЧКИ Степана Воротилова. Про которого потом благополучно забыли, долгое время приписывая авторство собора чуть ли не Растрелли.
Восстановить аж целый кремль — задача грандиозная и по масштабу вообще, и по необходимым затратам, но т. к. работы проводятся на средства и под руководством известного православного предпринимателя и мецената, Виктора Ивановича Тырышкина, верю, что в обозримом будущем Костромской кремль будет возрожден. Свято-Никольский монастырь в Переславле-Залесском тому пример! Вершиной колокольни и куполом собора УЖЕ можно полюбоваться, и это, скажу я вам, восторг!
Бог в помощь тем, кто такое великое дело затеял!
Обхожу кремлевский холм по улице Чайковского, отмечая по пути бар с названием «Дорогая, буду поздно»))),
сворачиваю на Советскую и оказываюсь в самом центре города, «здороваясь» с ювелиром-кустарем возле Музея ювелирного искусства и запечатлевая памятник основателю Костромы Юрию Долгорукому.
Музеев, кстати, здесь тьма! Есть даже Музей геральдики и фалеристики, о существовании которого большинство не только туристов, но и жителей города, думаю, и не подозревают))).
В предвкушении выхожу на Сусанинскую площадь, именуемую в народе Сковородкой, и — да как так-то?! Знаменитой пожарной каланчи, самого, наверное, известного сооружения Костромы можно сказать и нет… В лесах, в пеленах, короче — на реставрации!!! Вот же свезло-то… Все же ансамбль площади без главной его доминанты совсем не то…
Конечно, на дом Борщова посмотрела, предпраздничное убранство к 9-му Мая отметила, «бездомной собачке» денежку в копилку положила, и пошла себе восвояси, поняв, что к гауптвахте — еще одному местному must-see, аккурат рядом с «невидимой» каланчой, подходить мне сегодня не хочется.
От площади веером расходятся девять городских улиц. Одна из легенд уверяет, что веер при планировании городской застройки и в самом деле имел место быть, и не чей-нибудь, а Екатерины Второй, которая бросила его на карту местности и повелела строить «вот так»!
Самые интересные из девяти, пожалуй, проспект Мира и улица Симановского. По центру проспекта Мира устроен бульвар, причем культурно-исторический: в дорожную плитку вмонтированы пластины с именами людей, особый след в истории города оставивших, а на стендах, установленных по обеим сторонам бульвара, можно почитать о различных костромских достопримечательностях.
Собственно, некоторые их них расположены тут же, на проспекте Мира: Драматический театр им. Островского, Дворянское собрание, Романовский музей, самый престижный отель Костромы «Островский».
Дворянское собрание ныне тоже музей, и я прямо-таки разрывалась, куда прежде идти — сюда или в Романовский? Выбрала первый, и, как потом оказалось, правильно сделала. Дело было к вечеру, оба музея открыты до 19–00, на Романовский мне бы точно времени не хватило. А тут — вполне уложилась в час с небольшим.
Хотя, возможно дело в том, что не все залы музея были доступны. Либо сменилась экспозиция. Во всяком случае, ни купеческой опочивальни с несколькими перинами, ни кабинетика мелкого чиновника, о которых читала в описании, я не увидела.
Зато в подробностях узнала о том, что собственно такое Дворянское собрание. В 1785 году в Российской империи была принята «Жалованная грамота дворянству», в которой среди прочих привилегий было закреплено право дворян на сословное самоуправление. Дворяне получили право создавать свои общества — Дворянские собрания. Членами собраний становились все дворяне, проживавшие в определенной губернии или уезде. Раз в три года проводились дворянские съезды, на которых избирались предводитель дворянства, прочие должностные лица.
Съезды эти становились настоящим событием в жизни дворян губернии, вносили оживление в обыденность провинциальной жизни. На несколько зимних недель в Костроме собирался весь местный бомонд, вечерами давались концерты, устраивались балы и приемы. Самые значимые и торжественные проводились как раз в здании Дворянского собрания. Строгий и красивый этот особняк был выкуплен в 1838 году у купцов Дурыгиных. Возраст почтенный, но, к счастью, выглядит дом очень и очень достойно.
И снаружи, и внутри: одна только великолепная чугунная лестница чего стоит!
Каюсь, не слишком я вникала в тонкости процедуры выборов на дворянские должности — тему основной нынешней экспозиции музея — больше интересовало, чем занимались во время съездов дамы))) А дамы, разумеется, готовились к балам и концертам, где можно было показать себя во всей красе, подыскать дочерям женихов.
Конечно же, разные женские штучки рассматривать было куда занимательнее, чем жалованные грамоты и отчеты предводителей дворянства. Так, в одной из витрин предлагается посмотреть на ювелирные изделия, случайно обнаруженные в переданных в музей напольных часах, принадлежавших довольно состоятельной костромской семье Угличаниновых. Весьма изящные вещицы! Вполне можно было бы и сейчас носить. Колье «Рябина», которое, правда, не из этого клада, так и вовсе выглядит неожиданно современно.
В другой витрине заинтересовал утюжок для кружев (ох, не представляю, как бедные горничные многочисленные оборки разглаживали!!!), и… специальное приспособление для придерживания шлейфа, вполне логично называвшееся «паж». Настоящих-то пажей даже и у венценосных особ в 19-м веке почти не существовало. Разве что на коронациях или свадьбах.
Впрочем, на избирательную урну, все же, глянула: крайне несерьезно смотрится в наше время тотальных электронных проверок))) Всего лишь ящичек с двумя отделениями, черным и белым! И шкатулка с шарами — голосами рядом.
Восхитилась, конечно же, совершенно шедевральным буфетом — право слово, в столицах бы не затерялся!
Буфет двустворчатый с черепаховым вставками, фигурными металлическими пластинами и личинами. XIX век.
Ну, и ни в коем случае нельзя пропустить страничку стародавней газеты с объявлениями о знакомствах, почитайте:
После погружения в жизнь местного дворянства сотрудники музея приглашают пройти на выставку работ костромского художника Ефима Честнякова, о котором, разумеется, я ничегошеньки до того не слышала. Родился он в 1874 году в деревне Шаблово Кологривского района Костромской губернии в крестьянской семье. Подросший мальчонка удивлял родственников жаждой знаний и страстью к учебе. Преодолев их сопротивление, окончил уездное училище, а затем и учительскую семинарию. После чего несколько лет работал народным учителем в губернии. Но и на этом не успокоился. Была у Ефима мечта стать художником. В итоге он отправился в Петербург, и в 1899 году был принят в благотворительную художественную студию княгини М. К. Тенишевой. Наставником Честнякова стал в том числе И. Е. Репин. Позже он поступил вольнослушателем в натурный класс Высшего художественного училища при Академии художеств. Однако, жизнь в Петербурге явилась и испытанием для чистого душой молодого человека из глубинки. Непросто было не потерять себя, не раствориться в водовороте жизни столичной богемы. Честнякову это, однако, удалось.
Тем более, что из Петербурга в 1905-м году, когда Академия художеств в связи с революционными событиями была закрыта, ему пришлось вернуться в Шаблово. Родные места вдохновляли, художник стремился воплотить в своих произведениях духовный мир русского крестьянства с его православной верой, народной культурой, единением с окружающей природой. На картинах периода с 1905-го по 1913 — красивая мечта о всеобщем благоденствии в русской деревне.
А еще Ефим Честняков писал сказки. Фрагменты из них с иллюстрациями автора также представлены на выставке.
Часто на полотнах Честнякова изображены деревенские праздники со множеством персонажей.
Из подписи к одному из них узнала, почему гусли зовутся гуслями и почему иногда их зовут «звончатыми». Оказывается, первые гусли, в которых струны были сделаны из жил животных «гудели», а когда струны стали делать металлическими, они зазвенели — просто ларчик открывался)))
Картины — весьма самобытные, но, все же, такого рода живопись это не мое. Вот рисунки Ефима Честнякова мне очень понравились: тонкие, с летящими линиями, тут же хочется целую историю про людей на них изображенных придумать.
Иллюстрация к роману "Марко Бесчастный"
В первые годы после революции 17-го года Честняков попытался соединить свои представления о народном искусстве с культурной политикой новой власти, однако его идеи универсальной крестьянской культуры, тесно связанной с православием, и реалии тогдашней жизни оказались несовместимы. Умер художник в 1961 году, так и не получив признания. Музейные работники заинтересовались его творчеством лишь в 1968-м, привезя сохранившиеся работы из Шаблова в Кострому. Собрали коллекцию подлинных произведений Честнякова и в Кологривском краеведческом музее. В 2004-м в селе Шаблово был открыт мемориальный музей, посвященный жизни и творчеству художника. И, наконец, пришло признание не только в России, но и за рубежом; выставки работ Ефима Честнякова проводились во Франции, Италии, Финляндии.
И, хотя безусловным поклонником творчества этого художника я не стала, узнать о нем было интересно.
Вот такая замечательная печь сохранилась в одном из залов.
Удивительно, но в тот вечер я была единственным посетителем Дворянского собрания! С одной стороны, хорошо — никто не мешал, с другой — все же странно… Интересного ведь здесь немало!
Интерьеры, например, великолепны! Закончить рассказ о музее как раз хочется двумя парадными залами — столовой, с портретами царственных особ на стенах,
и ппрсторным двусветным бальным залом.
На вопрос, как сейчас он используется, смотрительница ответила: «Деньги платите и используйте, как хочется». Очень надеюсь, что все же некие ограничения на «как хочется» существуют)))
Из музея вышла уже порядком устав, день-то начался еще в Москве, ранним-ранним утром… Были мысли посмотреть на город в вечерних огнях, но темнеет в мае поздно и сил дождаться этого не осталось.
Между прочим, если нужно что-нибудь вкусненькое к чаю, рекомендую заглянуть в «Дом еды» тут же на проспекте Мира. Там и интерьер весьма достойный. Купленные овсяные печенья, прибывшие в Кострому из Саратова, оказались просто НЯМ! Размером и видом они напоминали миндальные пирожные, только еще с сеточкой из темного шоколада сверху.
Вот теперь точно — всё: возвращаюсь в отель, копить силы для завтрашнего дня!
Теги:
Культурно-познавательный туризм, Самостоятельные путешествия
