Ожидание Байкала

Путь был неблизким, да еще и не скорым, хотя ехала скорым поездом. Выбор был осознанным — когда еще увидишь, как велика страна. Правда, начало путешествия не обошлось без нежданного приключения.

В каком-то полудрёмном состоянии 1 января, уже в поезде, который вот-вот тронется в путь, вдруг обнаруживаю полное отсутствие связи с внешним миром. То приспособление, без чего человечество уже себя не представляет, благополучно осталось лежать дома вместе с нужными номерами! Зато зарядка к нему при себе. Только никакого толку теперь в ней, разве что с горя повеситься:)

Смешение чувств, доселе незнакомых, разом охватило меня, словно невидимые стенки куда-то вдруг исчезли, оставив наедине с огромным, почти незнакомым миром. Но этот мир, как говорится, не без добрых людей. Пришлось цепочкой сообщать о своей оплошности встречающему меня гиду Антону. Цепочка со свалившейся неожиданно на нее задачей справилась успешно, и к радости всех заинтересованных сторон встреча состоялась, а, значит, состоится и моё путешествие в компании таких же желающих увидеть Бурятию с Байкалом зимой.

А вот и славный парень Антон, оббегавший весь вокзал и нашедший меня, всегда готов не только радушно встретить, но и показать Бурятию с лучших сторон.

Кому-то выбранное байкальское направление покажется хоженым-перехоженым, но для меня было внове, неизведанным, как терра инкогнита, а потому вдвойне интересным. Хотелось не просто поставить галочку на Байкале, но пережить уже забытые чувства чего-то духоподъемного, о чем не раз слышала от тех, кто наяву видел его. И тихо, на ухо, прошептать ему — Ну, здравствуй, Байкал! Вот и я. Давненько тебя поджидала!

А сможет ли реальная действительность превзойти эти ожидания, какие обычно сопутствуют путешествию, наверное, зависит не только от нас, от нашего визуального восприятия. Влияет и погода, и окружающие нас люди, да мало ли что способно отшлифовать эту реальность.

Начало нашего пути к Байкалу проходит по трассе 438 или Баргузинскому тракту, как его называют в народе. Дорога интересная, многогранная, поэтому решила перемежать рассказ дорожными иллюстрациями, дающими лишь малое представление, что же предшествует Байкалу и промежуточным остановкам, посмотреть на окружающую трассу природу, меняющуюся с каждым километром, а заодно, насколько возможно на скорости, мельком заглянуть в историю этих мест. Поэтому заранее прошу прощения за качество этих иллюстраций, сделанных на ходу.

Убегающая под колесами дорога, как связующая нить между остановками, придавала настроению щемящее чувство первооткрывателя, что, в сущности, от истины не так далеко. И впрямь не знаешь, чего ждать за каждым новым поворотом, какие можешь сам сделать открытия, пусть простые и наивные, не претендующие ни на что — только что была зима, и вдруг почти поздняя осень.

Но будут это мои открытия! Вот и на перевале Пыхта горы Дрязговитой открылось нам культовое место, а не просто дорожная остановка на вершине горы, где можно перекусить и размять засидевшиеся ноги. Хотя смотрелось оно не очень  опрятно и несколько непривычно.

Для иных, кто здесь останавливается, это — бариса, место подношения угощений лесным духам, что открывают отсюда к Байкалу ворота. А ключ от ворот в руках каждого — как только бросишь на землю монетку, привяжешь ли ленточку к замерзшей ветке, сразу и время течет по-другому, начиная новый байкальский отсчет.

Действительно, время свой ускорило бег, не давая монотонности движения взять вверх, и меняло за окном, как в калейдоскопе, картинки, одна живописнее другой. Теперь нам предстоял постепенный спуск в долину, неразрывно связанную с русскими поселениями, исчисляющими свою историю с давних пор.

Сопки-горы отступили на окраины, поля раздвинулись, дав возможность людям в долине реки Итанца, бегущей через реку Селенга к Байкалу, обживать эти места с основания в 1679 году Итанцинского острога — обрабатывать и засеивать землю, отвоеванную у леса с неимоверным трудом.

Не всем появившимся в долине селам повезло, многие исчезли, не оставив никакого следа. За последние сто лет их число сократилось вдвое. А история любого здешнего села, сохранились они или нет, это, прежде всего, людские судьбы, оставшиеся в этой истории для нас, потомков, в большинстве безымянными.

Долина выглядит, как огромное открытое пространство, которую пересекает дорога, достаточное для того, чтобы построить целый город, не только село. Только вот кому его заселять. И все же освоенные места есть.

Одно из таких обжитых, интересных мест в долине — село Батурино с четырьмя десятками пенсионеров на двух улицах. Чем же оно интересно. В конце 17 века поселение, с годами разросшееся, здесь основали несколько семей, включая с фамилией Батуриных, и к 1736 году возвели Сретенскую деревянную церковь. Как без веры жить-то в этих удаленных от всех центров, забытых богом местах.

Торговлей богатело село, кабаками и дворами постоялыми ширилось, и спустя столетие вместо деревянной церкви твердо стояла уже белокаменная. Здесь и упокоился мало кому известный декабрист Иван Шимков, отбывавший ссылку в Батурино. По преданию надгробная плита на его могилу была заказана самой княгиней Марией Волконской. В 20-м веке всё рухнуло в одночасье. Стала клубом церковь, несмотря на все чувства и слёзы верующих, разъехавшихся по разным отдаленным местам. И жизнь в некогда большом и богатом селе замерла.

Потихоньку река времени попыталась снова развернуть свои воды вспять. Начало 2000-х ознаменовалось проектом «Сретенское подворье». Одним из инвесторов стала любимая супруга бывшего московского мэра — Елена Батурина. Но здание первого коттеджа сгорело, и интерес инвесторов быстро угас.

Повезло лишь той самой белокаменной церкви, превратившейся в этом тихом месте в обитель — единственный православный женский монастырь в Бурятии с десятком числом насельниц. Кораблём белым, жизнеутверждающе, проплыл он мимо нас, очаровывая строгими изумрудными куполами и сдержанным рисунком деталей.

Счастливей ли доля других здешних сел? Да как сказать. Вот, к примеру, соседнее, в 6 улиц и полтысячи жителей, известное с 1766 года как деревня Плюснина село Нестерово без щемящей душу истории.

Хотя, как без истории. Была до 1917-го года здесь мельница, а в советское время гремела бравурными маршами несбывшегося коммунизма центральная усадьба колхоза имени Молотова, наверняка, со своими сибирскими Нагульновым, Лушкой, Щукарь-дедом и остальными, кто поднимал вместе с Шолоховым литературную целину. Колхозы давно канули в Лету, но потребность в сельском хозяйстве у нынешних селян в душе, покорной судьбе, сохранилась.

Более счастливой оказалась судьба следующего по трассе села Горячинска. А все потому, что до Санкт-Петербурга докатилась молва о горячих источниках на ручье Горячем рядом с Байкалом. Одобрительные отзывы о лечебных свойствах этих источников еще в 1755 году дал этнограф и путешественник Иоганн Готлиб Георги, совершавший путешествие к Байкалу. И понеслась депеша в Иркутск тамошнему губернатору — организовать в тех местах бальнеологический курорт. Этим курортом «Горячинск» сейчас и знаменито село.

Правда, мы заезжать погреть кости не стали, а зашли в придорожный местный магазин «Титан» купить омуля, где он и вкуснее, и дешевле, чем в Улан-Удэ. Недаром Горячинск еще в советские годы считался самым рыбопромысловым районом, а рыболовецкий колхоз имени друга всех рыболовов — передовым. Колхоза, правда, уже давно нет, но рыба успешно продается.

Или вот село Турка в полторы тысячи жителей, где у нас будет длительная остановка. Возрастом помладше, известно с 1813 года, с трудовой историей леспромхоза в советские годы. Но не этим оно интересно, село как село, с деревянными домиками вдоль дороги и не спешащими никуда жителями.

Из-за всё возрастающего наплыва туристов оно обошло другие своим непосредственным соседством с Байкалом и начинает понемногу приобретать городской вид.

Интересно его название, схожее с финским Турку. Но к финнам вряд ли оно имеет отношение, скорее к эвенкам, у которых это слово означает… омуль. Правда, в забайкальском русском говоре встречаются и другие значения турки. Например, устье реки, пригодное для жилья. И, действительно, и река есть Турка, а в ней омуль.

Вот, кстати, о речках. Какие поэтические и странные названия у речек долины: Итанца, Кика, Хаим, Цивлей, Турка, будто и не Россия вовсе, а что-то заморское, иностранное. Считается, к примеру, что слово «итанца» означает «осетр», но царь-рыбу в насыщенной железом речке никому поймать до сих пор еще не удавалось.

Названия эти разносились по долине веками. Местность не была безлюдной, когда в 1675 году молдавский боярин Николае Милеску-Спэтару, вошедший в историю как русский ученый и дипломат Николай Спафарий, направляясь с посольством в Китай, проделал огромный путь по Сибири и Забайкалью. Он и оставил интересные записи для будущих поколений, обрисовав в стиле своего времени и эти реки, и озеро-море Байкал.

«…выше заимки на левой стороне река Итанца, а впала в Селенгу, а вытекла из озера, а дощаниками и каюками не ходят для того, что зело мелка, а ходят подле ней сухим путем в острог Баргузин; и по той речке по Итанце степь великая, пол 2 днище ход, а места добрыя и хлебородныя…».

Вторая остановка — на реке Хаим, где когда-то был пункт отдыха для ямщиков. Для современных их собратьев здесь тоже оборудованы площадка, кафе с вкусными пирожками, торговые точки с травами, ягодами, орехами и прочей съедобной снедью.

Многие спорили о происхождении названия реки: то ли от эвенкийских «хайн» — медведь или «хеюм» — выход теплых ручьев в реку, то ли от еврейского имени Хаим.

Мол, по легенде, звали так поселенца, пострадавшего со всей семьей за то, что указывали беглым каторжанам лесные тропы к Байкалу. Тоже имеет право на жизнь, как и медведи, которые и вправду могут сюда забрести ненароком, а сама река считается очень холодной, в которой, говорят, водятся окуни, хариус и таймени.

Живенько пробегаем последние километры от Горячинска до Турки, где Байкал не укрывается скромно за деревьями, а предстает во всю ширь. Вот теперь-то точно громко можно сказать: Ну, здравствуй, Байкал! Спасибо, нас ты дождался…

От удивления, что озеро в начале января еще не замерзло, широко распахнулись глаза, перемещаясь на лоб. Водная синяя ширь простиралась до едва видимого в дымке противоположного берега, дыша под ярким солнцем ледяным до мурашек спокойствием. Чем не лето, если бы не эти огромные наплески, застывшие на набережной ледяными буграми, да замороженные немногочисленные туристы в зимней одежде.

Сколько прежде, на фотографиях, видела туристов, рассекающих со счастливыми лицами по байкальскому льду, чуть ли не целующихся с ним, что мысленно представляла и себя такой же. Видно, не суждено этому быть. Но фотосессию никто не отменял!

Если б заранее знать описание Байкала тем же Николаем Спафарием, то крайне не изумлялась бы, что ранее Крещения озеро льдом не сковывает, о чём предупредительно упоминалось дипломатом почти четыре столетия назад.

Было ли разочарование от увиденного? В какой-то мере легкое, но не такое горестное, чтобы от досады расплакаться. Да и плакать нельзя — слёзы замерзнут. Остается радоваться тому, что воочию видишь, и получать от этого положительный заряд просто хорошего настроения. Все-таки не следует забывать: мы — на эмоционально зарядном Байкале. А зарядиться было еще от чего.

Весь берег закован льдом, но не ровным, как на залитом водой городском катке, а шишковатым, волнистым, с высокими ступенями перекатами, что перемещаться по нему, с трудом удерживая равновесие, не так-то просто, скорее, совершенно невозможно, а местами, где устрашающе чернели дыры, совсем опасно.

Даже приходилось переползать в полуприседе, опираясь руками на лед, буквально на корячках, вызывая смех сотоварищей, карабкающихся, впрочем, таким же нелепым образом.

Кто не хочет преодолевать эти ледяные препятствия, может просто пройтись по красивой набережной, где высится не менее красивый, ладный маяк, и с высоты полюбоваться незакованным льдом Байкалом.

Монументальный вид Байкала с его огромными ледяными сугробами, однако, настраивал на задумчиво-рассудительный лад. Хотелось размышлять также масштабно, почти по-научному, вглядываясь пристально слепым взором в неподвижную гладь и задаваясь глобальным вопросом, а меняет ли время озеро?

И самой по-простому себе отвечать. Со временем всё меняется, не исключение и Байкал. Он и шире становится, как отмечают иные исследователи, меряя берега, разбегающиеся друг от друга на сантиметры, и, возможно, глубже, создавая основу для будущего океана. Нравится мне эта теория, которую проверить, увы, никому.

Вероятно, и точка замерзания меняется. Читала, что в последние годы период полного замерзания Байкала сместился на 2–3 недели, Вот и наш гид Антон усомнился насчет замерзания озера к февралю — большими морозами с конца истекшего года погода Бурятию не баловала. Ну, а как будет на самом деле, покажет быстротечное время, склоняющее этот первый байкальский день к своему логичному завершению — солнечному закату.

Зимний день короток. Только солнце вышло, как не заметишь, оно закатилось, оставив у горизонта с нежно-розоватым оттенком еле видимый след.

В таком приглушенном свете с пастельным отливом ледяные сугробы на другом конце села уже не вызывали того страха, как на прежнем месте, что поскользнешься и укатишься в воду, а со стороны казались надежными, застывшими на века.

Застыла и обросшая льдом скала, даже в таком упакованном виде контуром похожая на вытянувшую из панциря голову гигантскую черепаху. За эту поразительную схожесть с медлительной рептилией валун и получил название — скала Черепаха.

Может и вправду жила когда-то здесь черепаха, спасшая Байкал от Черного шамана и его жемчужины тьмы, которую в жестокой схватке с шаманом черепахе удалось разбить.

Вот за это черепаха и поплатилась — подводные жители Байкала спаслись, а сама навечно осталась на берегу, превратившись в камень. Не верите старой легенде?

Тогда есть возможность проверить это в первое весеннее полнолуние, а будет это 16 марта, когда Черепаха единственный раз в году оживает. Тоже не верите…

В отблесках уплывающего за горизонт солнца, бросавшего последние закатные лучи, вода светилась умиротворением, четко отражая безмолвие лесной гряды.

Прозрачный до хрустальности воздух наполнялся таким спокойствием, передавая его частичку и мне, что хотелось задержать мгновения этих невероятных ощущений навсегда.

Вот тогда-то и стало мне ясно — это же здорово, что Байкал не замерз! И пусть прежние ожидания не сбылись, но я дождалась моего неожиданного Байкала — Байкала в ожидании точки своего замерзания!

Продолжение следует…

Теги: Автопутешествия, Культурно-познавательный туризм