Пару слов о Штутгарте

Но как ни странно, при всей его стекло-бетонности он стал для меня каким-то островом неспешности и созерцательности, как офорт или черно-белая фотография, где смысл перевешивает иллюстративность. А удобство логистики и дружелюбие коренных жителей дополнили образ города-космополита, где тебе рады и готовы помочь.

Гостиницу я выбирала долго и временами склонялась к тому, чтобы остановиться в пригороде Штутгарта, но поздний прилет внес свои коррективы и я устроилась в отеле «Maritim», не так чтобы новом с иголочки, но поддерживающим форму на должном для 4-х звезд уровне.

Расположенный одинаково удобно и по отношению к центру, и к железнодорожному вокзалу, отель находится в тишайшем месте. И я бы не стала писать про это так подробно, если бы не дивный уголок в двух шагах от него, где пару раз посиживала после прогулок. Просто так. Было там невероятно покойно, как и положено… на кладбище.

Хоронить на Hoppenlaufriedhof (1626–1880) прекратили 150 лет назад. Поэтому его вряд ли посещает родня усопших, но вот таких как я «отдыхающих» каждый день было по нескольку человек.

Я конечно понимаю, что тематика на любителя, но можно относиться к месту, как к музею скульптур.

Кладбище плавно перетекает на территорию Штутгартского Университета. Там зеленеют поляны, зовущие устроить пикник на сочной траве под аккомпанемент певчих птичек средней полосы.

И, если не ошибаюсь, по средам на территории устраиваются всевозможные игрища, хождение по канату и латинские танцы на свежем воздухе.

Совсем рядом, буквально через дорогу находится Этнологический музей им. Линдена. Граф Карл фон Линден — юрист и главный камергер королевского двора Вюртемберга, выйдя на пенсию, стал председателем «Вюртембергской ассоциации коммерческой географии», под патронажем которой в 1889 году открылся этот музей.

Естественно, во время последней мировой здание сильно пострадало. И та часть экспозиции, что не была эвакуирована, сгорела после авианалета 14 сентября 1944 года. Говорят, что огонь в здании распространялся с катастрофической скоростью, а причиной этому послужила мебель, конфискованная у евреев и складированная в залах. Эдакая кармическая месть.

В музей я не пошла, хоть и порывалась. Справедливости ради хочу отметить, что в те пару дней, что я в раздумии вертелась возле входа, ни один человек в музей не вошел и не вышел. Поэтому предпочтение было отдано кладбищу, а не деталям быта аборигенов Африки, Азии и Латинской Америки.

Для прогулок по самому городу мной была выбрана суббота — рыночный день в Германии. Рынки я люблю, но развернутая «поляна» на миниатюрной площади крошечного городка скорее вызовет раздражение, а вот в большом создаст настроение чем-то близкое к празднично-карнавальному.

Обещанные служащим на ресепшен 20 минут до главной улицы города — Кёнигштрассе предполагали центральное расположение и хоть каким-то образом заполненные улицы. Шла же, казалось, по покинутым задворкам мегаполиса и ни одна живая душа не была видна в окнах странноватых зданий, чьи фасады отсылали к фантастике двадцати-летней давности: стерильный футуризм.

Тишину тревожило лишь шуршание автобусных шин, позвякивание трамвая, да всполох голубиных крыльев.

Наконец-то на подходах к Кронцпринцштрассе появилось некоторое количество народа, устраивающегося на завтрак в близлежащих кафе.

— Не многолюдно, — подумала я, но как только завернула за угол пустой пивной «Пауляйнер», выяснилось, где попряталось все население.

Нет, конечно штутгардцы не прятались, они приценялись и покупали свежие овощи, фрукты и ягоды. В цветках артишока с гулом малотоннажной авиации жужжали шмели, а я поняла, как не удобно фотографировать в юбке, особенно если приседать пониже.

Хрустя кисло-сладким крыжовником — напрочь забытый вкус,

я наткнулась на блошиный рынок, раскинувший потертые ковры не европейской расцветки у копыт лошади памятника Кайзеру Вильгельму I. Вот ведь, наверное, он в гробу переворачивается.

В таких местах, где европейскую титульную нацию теснят пришлые с востока люди, я всегда чувствую себя не уютно. Поэтому крест на Бывшем Кафедральном соборе св. Эберхарда встретила если не с ликованием, то с радостью.

С непрогулочной скоростью я пронеслась по всей Кёнигштрассе до самого железнодорожного вокзала,

совершенно его не узнав, т. к. к гостинице выходила через какие-то задворки и длинные коридоры, в которых то зажигались, то гасли люминесцентные лампы.

Сама же территория вокруг железнодорожного вокзала перерыта на несколько кварталов и понять, как в реале будет выглядеть этот долгострой, воображения не хватает. Но на картинках как-то все очень шикарно.

Развернувшись на 180 градусов и замедлив ход, неспешно отправилась в обратном направлении, поглядывая по сторонам на предмет завлекательных магазинчиков и приятного ресторана для обеда.

Никакой культурной программы я на сегодня не намечала, хотя в этом смысле в Штутгарте есть чем поживиться. В Старом замке находится музей Вюртемберга.

Есть прекрасное собрание картин в Государственной галерее, не говоря уже о музеях Порше и Мерседеса, ради которых как раз-таки люди специально приезжают в Штутгарт.

Когда я только начинала путешествовать, меня тянуло в музеи со страшной силой. Помню в Риме заплатила за выставку импрессионистов какие-то немыслимые деньги — 20 евро, будто в Риме мало что можно посмотреть за бесплатно. Сейчас пыл поугас и я гораздо лучше понимаю людей, которым интереснее глазеть на правду жизни иностранных граждан, чем на музейные экспонаты.

Центр города в тот субботний день предлагал разные варианты этой правды. Обычные семьи на скамейках, запихивающие в себя фаст-фуд, молодые девчонки, наряженные гризетками и с радужными флагами на плечах. У секс-меньшинств, которые, если такими темпами пойдет скоро станут большинством, тоже был рыночный день. Они расположились на Дворцовой площади, разложив на лотках агитационную литературу. Единение помогает преодолеть нормальные сдерживающие механизмы, а разделенная ответственность исключает чувство вины.

И флаги рядом с фасадом Нового дворца, где на данный момент расположено Министерство финансов, выдавали им карт-бланш.

Хотя статуям на всякий случай дающую руку кто-то отбил, что на немцев совсем не похоже.

Шутки-шутками, а то что мы сейчас видим в центре города, практически перестало существовать после налетов союзной авиации. Поэтому я не и пишу, что от этого здания остался фундамент, а от этого и фундамент надо было поискать. Не было ничего пригодного для мало—мальского жилья. Новый дворец даже не хотели восстанавливать. В 1957 году в мэрии на голосование был поставлен вопрос о строительстве на этом месте отеля. Перевесом лишь в один голос победил план реконструкции. За сколько его восстановили, как вы думаете? Всего за 7 лет!

Тогда как первоначально дворец возводили больше шестидесяти: с 1746 по 1807 гг.

Напротив Нового дворца, для симметрии стоит торговый центр — Королевский пассаж. Как звучит!

В центре площади Юбилейная колонна, чья 25-ти метровая устремленность с дополнительными пяти метрами крылатой богини Конкордии, уравновешивается парными круглыми фонтанами с пухленькими амурчиками.

Не смотря на докупленную к крыжовнику малину, а может и благодаря ей, т. к. после силоса всегда тянет на основательную пищу, я стала присматриваться к местному общепиту, выбирая что-то уютно-элегантное. Все-таки заключительный день путешествия нужно отпраздновать.

Но для начала зашла на местный крытый рынок, чтобы прикупить какую-никакую колбаску. Нашла итальянскую с трюфелями.

Когда мне озвучили цену за оную размером с крупную сардельку в 16 евро, я заявила, что слишком много хотите дорого.

— В Италии, — говорю я им, — это стоит евро 5–6.

— Так это в Италии, — фыркнули они мне в ответ.

— Ну и фиг с вами, — продолжила я внутренний диалог и пошла в Штифткирхе.

В общем от внутреннего убранства в ней мало что сохранилось. Надгробия,

фриз с графами Вюртембергскими.

Ботиночки у них живописные, у всех разные между прочим, как и выражение морд у львов.

Витражи современные ХХ века.

Старенький дядечка, то ли служитель, то ли просто прихожанин начал мне объяснять про барельеф (справа), изображающей Вифлеемские события, и сразу проникся ко мне видимым уважением, когда я назвала Вифлеем Бейт Лехемом.

Бродила я по Штутгарту какими-то зигзагами, пока не очутилась в Верхнем парке рядом со зданием Штутгартской оперы.

Там, на изнанке Нового дворца, где трава была припорошена гусиным пухом

и в зеленоватую воду смотрелись античные боги,

я нашла милейший ресторан. Именно такой как и искала: уютно-элегантный. Чудесное розе, зашедшее мне первый раз в жизни, т. к. розовые вина не пью, идеально приготовленный осьминог. И много-много бесподобно вкусного и, кстати, бесплатного хлеба с маслом.

— Ну, пора и честь знать, — подумала, сыто улыбнувшись.

На обратном пути наконец-то рассмотрела самое симпатичное, на мой взгляд, место в центре Штутгарта — площадь Шиллера, местного уроженца. Как же должно быть хорош был город до печальных событий.

В спешном порядке в последний грузовик составляли пустые ящики. К 2-м часа от шумевшего тут еще недавно рынка не осталось никакого следа: ни упаковки, ни раздавленной ягоды.

Так же из центра уходили «радужные» товарищи. Без шума, без пыли. Морду никто никому не бил.

Но праздная толпа не спешила покидать Кёнигштрассе.

И только то, что я вроде как во второй половине дня собиралась доехать до Эсслингена, заставило меня покинуть этот праздник жизни.

В Пауляйнере не было ни одного пустого столика. Пиво лилось рекой и никто не соблюдал социальную дистанцию.

В Эсслинген я так и не поехала. Зато зашла в церковь рядом с гостиницей.

Какой конфессии она относится я не поняла, да и не суть. Огромный светлый зал, как перевернутый галеон, белый, только что выстроганный из свежего дерева. Пустой. Все открыто. Ангелицы играют только им слышимую мелодию.

Пройдя церковь насквозь наткнулась на женщину, прикапывающую розовые кусты.

В очередной раз подивилась домовитости немцев. Блестящие на солнце окна, никакого хлама на балконах и трещин на фасадах.

Удивительное дело, но совершенно ничего не ожидая от Штутгарта, я чудесно и беззаботно провела в нем несколько часов, поймав мимолетное, божественное ощущение полноты жизни.

Теги: Культурно-познавательный туризм, Самостоятельные путешествия