Морозовский городок: триумф в Париже и забвение в Твери

Идея посетить удивительный Объект накрепко засела в голове. Многие называют его одной из самых главных достопримечательностей Твери, у меня же, после его посещения, так сказать не поворачивается язык.

Приехала я в Тверь на Ласточке из очаровавшего меня Торжка ближе к вечеру, часов в 16, пока оформилась в гостинице, прошло еще с полчаса. Желание посетить Объект немедленно не ослабло и понимая, что пока я буду добираться до него на общественном транспорте, на город опустятся сумерки. Поэтому вызвала такси и уже минут через 10 стояла перед самым красивым и необычным зданием комплекса — центральным корпусом,

словно перекрывающим собой главную улицу городка — казармой «Париж», которую еще называют «Дом имени Варвары Алексеевны Морозовой». Табличка, свидетельствующая об этом, до Революции висела на фасаде дома.

Строительство этой казармы началось в 1910-м году, а название, скорее всего и было навеяно получением наивысшей награды на выставке в Париже. Настоящая жемчужина городка со множеством архитектурных украшений сооружение больше похоже на готический собор, а не обычное жилье для рабочих фабрики.

Как все начиналось

В 1857-м году сообщество московских купцов: Шибаев, Митюшин, Брызгалин, Залогин и Каулин решают построить фабрику. По разным причинам при выборе места предпочтение было отдано городу Твери, который был в то время крупным транзитным пунктом.

Со второй половины 19 века по территории Тверской области проходит Николаевская железная дорога, что однозначно облегчит подвоз сырья для будущей фабрики и расширит рынки сбыта готовой продукции. Хлопок из-за заграницы, машины и оборудование из Петербурга, через Москву можно будет экспортировать готовый товар: только слепой не увидит преимущества железнодорожного транспорта?

В Тверской губернии нет недостатка в лесе, который необходим для топлива и который можно доставлять по Волге, протекающей рядом.

Савва Васильевич Морозов, старообрядец, бывший крепостной крестьянин, работавший «пастухом, извозчиком, ткачом-рабочим, ткачом-кустарем, пешком ходил в Москву продавать свой товар скупщикам, затем ставший владельцем мелкого заведения — раздаточной конторы — фабрики», а в последствии основатель купеческой династии Морозовых, меценат, предприниматель к означенному времени уже имел несколько крупных фабрик в Москве и Владимирской области.

У Саввы Морозова было пять сыновей, четверо стали продолжателями дела отца.

К младшему своему сыну, Тимофею Саввичу, Савва Васильевич относился благосклоннее, чем к остальным детям и не скрывал причины своего особенного отношения: Тимофей родился в 1823-м году вольным, т. е. он был единственным из сыновей не ощутившем на себе тяжелых пут крепостного права.

В начале 1850-х годов Савва Васильевич доверил Тимофею управление и организацию работ на всех своих фабриках.

В список озвученных выше московских купцов-компаньонов Савва Морозов изначально не входил, но видимо мысли о новой фабрике все же имел, обсуждал эту тему с сыновьями. Вот строки из письма Абрама Саввича своему брату Тимофею Саввичу: «Места здесь под фабрику вполне пригодны… Земли у мужиков нарезано скупо, да и нерадива она, так что они больше все на стороне отходом промышляют. Строить начинать теперь самое время. Народ сильно бедствует. У некоторых купцов здешних живут вовсе без денег, за харч…».

Предполагалось, что именно Абрам Саввич Морозов будет заниматься строительством и дальнейшим производством Тверской мануфактуры, но он был слишком слаб здоровьем и в 1856 году умер.

А тем временем в феврале 1858 года купцы-компаньоны уговорили крестьян Рождественской слободы, расположенной недалеко от Христорождественского монастыря, сдать им в аренду землю около реки Тьмаки сроком на 50 лет.

28 апреля 1858 года Тверское губернское правление дало купцам разрешение на постройку на этой земле семи фабрик (бумагопрядильной, самоткацкой, ситценабивной, красильной, суконной, шелковой и чугунолитейной), среди которых были предусмотрены цеха по переработке не только хлопка, но и шелка.

И вот, в ноябре 1858-го года на сцену выходит в дело вступает Савва Васильевич Морозов, к тому времени ему было уже 89 лет! Знаменитый фабрикант выкупает паи у трех купцов — коммерсантов: Залогина, Шибаева, Каулина. Сыновья Абрама Саввича — Абрам и Давид были еще слишком молоды, чтобы браться за такое серьезное дело, поэтому их дед Савва Васильевич поручает заниматься строительством новой фабрики в Тверской губернии младшему сыну, своему любимцу Тимофею Саввичу.

Для того, чтобы обеспечить будущих своих рабочих жильем, Тимофей Морозов выкупил несколько земельных участков рядом с фабрикой, на которых стали строить городок.

Согласно плана на берегу реки Тьмаки должны разместиться все промышленные сооружения, вдоль жд полотна все остальные здания: контора дома для служащих, больница, клуб баня, лавки и прочие строения, многие из которых изначально были построены деревянными.

Строительство фабрик продвигалось быстро и летом того же 1858 года на частично отстроившиеся цеха начало поступать оборудование, закупленное учредителями в Англии: паровые котлы, прядильные машины, ткацкие станки. Красители для тканей также закупались за рубежом.

1 мая 1859 года устав «Товарищества Тверской мануфактуры» был утвержден императором Александром II,

В 1860-м был основан паевой торговый дом «Савва Морозов с сыновьями» — семейное дело вышло на новый уровень и в этом же году две построенные фабрики: бумагопрядильная и ткацкая заработали на полную мощь.

В декабре 1860 года в 90-летнем возрасте Савва Васильевич Морозов скончался, оставив своим потомкам колоссальный капитал и многочисленные фабрики.

Как все продолжалось

А тем временем основанное Тимофеем Саввичем в Тверской губернии производство набирало обороты, с качеством производимой продукции было трудно соперничать, доход исчислялся миллионами рублей.

А кто же составляет рабочую силу на фабриках того времени? Основная масса — это крестьяне из соседних деревень Тверской губернии. «Зона рискованного земледелия с малоплодородной почвой заставляла многих искать дополнительный заработок. С развитием пароходства и железнодорожных путей исчез судоходный, бурлацкий промысел или ручной гвоздарный, что также высвободило часть рабочих рук. В некоторых волостях губернии до трети и даже до половины населения постоянно находилось в отходе…" Для крестьян, которыми как и прежде владели помещики, фабричные заработки были одним из источников дохода для жизни и уплаты ими оброка.

Например, все жители села Никольское (в будущем вошло в город Орехово-Зуево), вотчине Морозовых, выкупленном Саввой Васильевичем еще в 1823-м году у коллежского советника Рюмина, трудились у Тимофея Саввича. Его вклад в экономику страны был настолько велик, что ему, первому в России, был пожалован титул «господин мануфактур-советник».

Но вернемся в Тверскую губернию.

Над планировкой огромного интереснейшего комплекса, включающего более 50 зданий, первого в России микрорайона, в разное время работали архитекторы А. Э. Эрихсон, В. К. Терский, В. Назаров, А. Федоров, А. Саламбеков и другие архитекторы и инженеры. Городок, за которым закрепилось название «Морозовский городок», строился с использованием современных на тот момент технологий по четкому плану, жилые дома и лечебные учреждения были сосредоточены в одной части кварталов, производство — в другой. Внешние фасады зданий очень интересны по своей архитектуре: краснокирпичные казармы и жилые многоквартирные корпуса выполнены в стиле эклектики и модерна. «Кирпичный стиль» подразумевает украшение фасадов из того же материала, что и стены, т. е. из кирпича.

Везде, где читала про городок, при описании зданий для проживания рабочих используется название «казарма», грубое и мрачное слово, а ведь стиль здания именно общежитский: каждый этаж его представляет собой длинный сквозной коридор с дверьми в комнаты по обе стороны.

Красный кирпич, используемый при строительстве зданий, был собственного производства и изготавливался на заводе Товарищества, который был открыт еще в 1859-м году в деревне Рябеево Тверской губернии. На каждом кирпиче ставилось клеймо М.К. (морозовский кирпич). При замешивании раствора для кирпича по старинным традициям использовали желтки куриных яиц, для этого при мануфактуре содержали птичник.

Но несмотря на стремительный рост промышленности, который наблюдался с середины XIX века, официально промышленной архитектуры не существовало. Фабрики крупных промышленников строились и существовали, а вот стиля архитектуры как такового не было. За архитектуру фабрик не присуждали премии, не давалось звание профессора или академика, такая архитектура не демонстрировалась на выставках. Но благодаря строительству Морозовских мануфактур кирпичный стиль в будущем отразился на архитектуре многих провинциальных городов.

Пришло время, когда прекрасное предприятие «Товарищество Тверской мануфактуры бумажных изделий», созданное Тимофеем Саввичем, надо было разделить между двумя его, уже достаточно повзрослевшими племянниками: Абрамом и Давидом.

Давид быстро отошел от дел, доверив все руководство брату — Абраму Абрамовичу Морозову. Именно по его имени названа «тверская» ветвь Морозовых — Абрамовичи.

С трудом разобравшись в родословной Морозовых, в этих Абрамах и Абрамовичах, да к тому же и интернет бессовестно путается в показаниях, я наконец-то подобралась к Варваре Алексеевне, чье имя увековечено в названии казармы «Париж».

В 1864 году после 3-х летних препирательств Варваре Хлудовой по настоянию своего отца пришлось выйти замуж за Абрама Абрамовича Морозова, родоначальник Морозовской династии «Тверских» или «Абрамовичей». Кстати, муж приходился жене двоюродным дядей.

Абрам Абрамович значительно расширил прядильное и ткацкое производство на Тверской мануфактуре.

В 1871-м году его жена, Варвара Алексеевна, становится одной из пайщиц «Товарищества Тверской мануфактуры.

В 1873-м Тимофей Саввич Морозов переименовал семейное предприятие в Товарищество Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и К». Спустя время она стала лучшей среди текстильных предприятий России.

Абрам Абрамович Морозов был человеком, легко идущим на риск, один из которых едва не стоил ему всего состояния- сделка сорвалась, а нервная система не выдержала испытаний.

С 1877 года его душевное заболевание сделало Абрама Абрамовича недееспособным, поэтому всеми делами по управлению огромной мануфактурой и стала руководить его жена — Варвара Алексеевна Морозова.

В 1882-м году Абрам Абрамович Морозов скончался, оставив, на мой взгляд, жестокое завещание: все свое имущество он оставлял трем сыновьям, оставив жену опекуном до их совершеннолетия. Но в случае, если она вторично выйдет замуж, то теряет все права на капиталы. А ведь из сострадания к мужу, Варвара Алексеевна не сдала его в психиатрическую лечебницу, а несколько лет до его смерти сама ухаживала за больным.

Но словно по иронии судьбы в этом же году Варвара Морозова знакомится с профессором Василием Михайловичем Соболевским, который вскоре становится её гражданским мужем.

В течение 40 лет, вплоть до сентября 1917- го года, когда Варвара Алексеевна умерла, все основные достижения в развитии производства и социальной сфере «Товарищества Тверской мануфактуры бумажных изделий» были так или иначе связаны с ее именем.

По инициативе и на средства Варвары Алексеевны в Морозовском городке были построены казармы улучшенной планировки, больница, родительский приют, аптека, «санатория», приют для сирот, ясли, богадельня, убежище для хроников, дом призрения, школа рукоделия, библиотека с читальней, училище, аптека и прочие.

В 1890-е годы при мануфактуре были открыты начальные школы для фабричных детей, воскресная и торговая школы для взрослых.

C 1895-м года в Тверь возвращается сын Иван Абрамович Морозов и разделяет с матерью управление Тверскими фабриками.

При Иване Морозове расширялось не только производство, но оставшиеся еще деревянные жилые постройки для рабочих стали заменяться на многоэтажные кирпичные не оштукатуренные общежития- казармы с использованием архитектурных деталей.

Облик Морозовского городка существенно изменился, возведены и новые административные и общественные здания.

В 1898–1900 годах по проекту архитектора В. К. Терского был построен роскошный Народный театр.

Иван Абрамович Морозов, предприниматель, меценат, благотворитель, мануфактур-советник был удивительный человек. С 9 лет он посещал художественную студию, в дальнейшем брал уроки рисования и живописи: любовь к живописи и искусству стала основной его страстью, что привело к коллекционированию предметов искусства.

Высказывание искусствоведа Бориса Терновца: «И. А. Морозов расходовал систематически чрезвычайно крупные суммы на пополнение любимой коллекции. Поток картин, направляющихся из Парижа в Москву, в его коллекцию на Пречистенке, принимает фантастические размеры.»

В 1902-м году в Морозовском городке произошел сильный пожар, после которого многие цеха и другие здания пришлось отстраивать заново, но уже по более современным проектам.

В 1910-м границы городка были расширены, старый участок предназначался для рабочих, а новый- для инженеров и служащих.

На самому берегу Тьмаки был построен корпус прядильной фабрики, перед южным фасадом которой была организована центральная площадь. Восточная была застроена зданиями общественного характера: больница, магазины, полицейское отделение, библиотека. Западная часть была застроена общежитиями для рабочих- казармами. По всему периметру городок окружили стеной с двумя воротами для входа- выхода. К началу Революции Морозовский городок приобрел цельный неповторимый архитектурный облик, не утративший своего градостроительного значения и в настоящее время.

4 сентября 1917 года скончалась мать Ивана Абрамовича- Варвара Алексеевна Морозова. Согласно ее завещания, все паи принадлежащие ей, а это 3,5 миллиона рублей, следовало перевести в Государственный банк под проценты, которые «Товарищество Тверской мануфактуры» обязано «употребить на улучшение жилья рабочих на фабрике, на постройку для них домов и спален».

Где теперь деньги-то, спрашивается в задачнике?

Как вовремя умерла Варвара Алексеевна и не видела, не знала, что согласно декрета от 28 июня 1918 года о национализации всей крупной промышленности «Товарищество Тверской мануфактуры» было национализировано, фабрика стала Пролетарской, а Морозовский городок получил новое название, согласно веяниям того времени: «Пролетарка» или «Двор Пролетарки». Почему — двор, почему не городок?

Весной 1919 года Иван Абрамович Морозов с молодой женой и дочерью навсегда покинул Россию, впрочем как и большая часть его семейства.

В эмиграции Иван Абрамович никогда не жалел о былом благополучии и утрате гигантского состояния. Самым ценным, что осталось в России было его собрание живописи, без своей коллекции жизнь Ивана Морозова утратила смысл.

Весной 1921-го года, словно что-то почувствовав, Иван Абрамович оформляет завещание в пользу жены, а буквально через два месяца по дороге на воды в Карловы Вары, умирает.

Сегодня русская коллекция Ивана Абрамовича Морозова находится в Третьяковской галерее, а французская- поделена между Эрмитажем и Музеем изобразительных искусств им. А. С. Пушкина.

По оценкам аукционного дома «Сотбис», стоимость коллекции Ивана Абрамовича Морозова на 2012 год составляла 5 миллиардов долларов США, сейчас сумма конечно же больше.

Дни сегодняшние

Я шла по Морозовскому городку, по памятнику архитектуры, по одному из интереснейших образцов российской промышленной и гражданской архитектуры и испытывала невероятные чувства, сродни с ужасом, шоком и потрясением!

Переходя от казармы к казарме, от одного дома к другому, ловила себя на мысли, что хочу незамедлительно бежать оттуда без оглядки, покинуть этот сумрачный, зловещий и чей-то чужой мир!

При очередном взгляде на забитые фанерой и заложенные кирпичами окна не только первого этажа, а двух — трех, а порой и выше, в голове пульсировало: КАК такое может быть?

Шикарные и еще довольно крепкие фасады зданий, сказывается качество кирпича, изготавливаемого рабочими вручную, хотя многим из них уже гораздо больше 100 лет и их внутренняя начинка, правильнее будет сказать — ее отсутствие!

Откуда-то вывалился мужик, явно навеселе, к нему подгребла компаньонша в аналогичном состоянии, крики, ругань, пожилая женщина кормит котенка, здесь же ребятишки кидают мяч. О, боже, да разве можно в таком месте жить детям?

Никогда прежде я не испытывала подобных чувств, волосы вставали дыбом, мурашки бегали по всему телу, но просто взять и телепортироваться отсюда сию секунду я не могла, мне, как минимум, надо было дойти до конца улицы.

Сомневаюсь, что хотя бы одна казарма для рабочих когда-то подвергалась ремонту и в ней улучшались бытовые условия, а значит как можно жить в здании, где половина комнат пустует и брошена? Конечно, обустроенные изначально они были благом для рабочих, но сейчас ведь другие времена, да и износ не мог пройти бесследно.

Я не знаю, на сколько тысяч человек рассчитаны все Морозовские казармы, но в настоящее время в них проживает около 500 семей, это примерно 1700 человек, возможно данные устаревшие.

Сейчас это общежития и жильцы, у кого нет средств вырваться из этой клоаки, вынуждены буквально прозябать в жуткой нищете.

Сейчас вы закидаете меня гнилыми помидорами, да и пожалуйста, но я до сих пор испытываю шок после посещения этого, некогда такого процветающего городка. Скажете, что не только здесь такие условия, что сколько угодно по стране, миру и прочая… Я все понимаю, но я ничего не понимаю! Видеть заброшенный один дом, особняк, усадьбу это еще куда ни шло, но целый микрорайон, это уже слишком.

Хорошо, я вдохнула — выдохнула и покажу те здания, к которым все же приложил руку человек! Ага, значит есть такие? Немного.

Замечательной казарме «Париж», с которой я и начала посещение, 1910–1913 годов постройки, необычному зданию в стиле «романтизированного модерна» можно сказать повезло: в советские годы внутри была сделана масштабная перепланировка и комнаты были переделаны в квартиры. В настоящее время это единственное здание Морозовского городка пригодное для нормального проживания людей.

Еще одна казарма была передана в безвозмездное пользование Тверской епархии. Казарму полностью отреставрировали и ее внешний вид очень даже наглядно показывает, как красиво мог бы выглядеть весь комплекс Морозовского городка, если приложить усилия по его восстановлению. Сейчас в здании размещается православная средняя школа, а меня смутила металлическая решетка, ограждающая ее.

А вот это небольшое здание — бывшее пожарное депо, построенное в 1900-м году. Частично разрушенное в годы Великой Отечественной войны, оно было реставрировано в 1950-х годах, но вплоть до начала 21 века ему не нашлось другого применения, как складское помещение. В 2013-м году собственник решил привести здание в порядок и пригласил в помощь архитектора. Из первоначальной постройки удалось сохранить лишь первый этаж, второй этаж отделали черным профлистом.

Эффект от реконструкции пожарного депо превзошел все ожидания. Хозяева коммерческих зданий, находящихся по соседству, тоже произвели ремонт своих построек и теперь в этом районе появился спрос на аренду.

Рядом с бывшим пожарным депо, вдоль центральной улицы городка, есть небольшое интересное пространство,

где выставлены информационные стенды с краткой биографией Абрама Абрамовича Морозова и его жены — Варвары Алексеевны,

а также описанием всех зданий городка.

Напротив православной школы располагается довольно интересное здание казармы для рабочих.

Здание привлекает необычной деталью, установленной на крыше — это крошечная автрономическая башня, что-то типа обсерватории для наблюдения за звездами.

Вы можете себе представить, что при строительстве казармы тогдашний хозяин Тверской мануфактуры, один из Морозовых, думал о подрастании молодого поколения, об их воспитании и образовании?

Именно в этом доме прошло детство известного шансонье Михаила Круга и в самом начале в виде эпиграфа я вставила слова из его песни как раз о Морозовском городке.

В бывшем Народном театре в настоящее время спортивный зал и бассейн, т. е. удивительно красивому зданию было найдено достойное применение. Его отреставрировали и пристроили недостающие звенья, получилось вполне красиво.

Спортивный комплекс примыкает к небольшому скверу.

За сквером вот такое здание, похожее на современную постройку, а не на ореставрированный раритет.

Слева от ТЦ одно из промышленных зданий Тверской мануфактуры.

Но с меня было довольно, напряжение гнало покинуть этот депрессивный Двор Пролетарки и по улице Большевиков (боже, куда я попала, сплошная Революция!) я отправилась к Христорождественскому монастырю, там рядом остановка автобуса.

600 метров пути показались мне вечностью: пустынная дорога, справа какие-то строительные постройки, слева река, берега которой заросли сплошным кустарником и никого! Шлейф страха преследовал, догонял и давил. Мне казалось, что вот-вот сейчас кто-нибудь выскочит из-за кустов или из-под развалившихся сараев! Давно я так быстро не летела к очередной цели!

Выдохнула лишь в тот момент, когда зашла на территорию монастыря!

PS: Вообще-то у меня не было цели так подробно писать о Морозовых, но когда начала изучать вопрос, уже не могла остановиться — и тут Остапа понесло. Спасибо, кто прочитал и дочитал. На самом деле очень интересно.

Теги: Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм