Преодоление себя или вести с танзанийских полей. Ч. 2

Ровное, голубеющее над лоджем небо с условным присутствием облаков сулило хорошую погоду. Что вселяло оптимизм, ибо уезжали из лоджа на целый день, и мокнуть под проливным дождем где-нибудь в танзанийской глуши не прельщало. 

Довольно быстро оставив позади намарафеченый участок трассы, выскочили на песчано-гравийное подобие дороги, покрытой слоем пыли. Местами настолько «глубоким», что джипам приходилось «нырять» на полную высоту колёс. Забегая вперед скажу, что направление от асфальтированной трассы от Мтовамбу до национального парка Натрон — это самая пыльная и тряская дорога из всех, что существуют в посещенных нами танзанийских национальных парках.

К тому же при перегонах между национальными парками на грунтовках шатало и болтало порой похлеще, чем на американских горках, однако драмина с моей слабой вестибюляркой не пригодилась ни разу. Для пущей верности «эксперимента» протестировала все имеющиеся в джипе места.

Глотая пыль, проникающую в считанные секунды в салон, стоило лишь приоткрыть окно для фотосъёмки, пытались запечатлеть попадающиеся по ходу движения деревушки, возникающих из ниоткуда масайских детишек, или одиноких взрослых масаев, восстающих из-за кустов в неизменных национальных тогах и с длинными шестами в руках.

Пейзаж в песочно-охристой тональности был довольно однотипным, но колорита хватило всем.

Кое-где встречались жирафы, монотонно срывающие листья с разрознено произрастающих на каменистой почве акаций, коровы, стихийно переходящие дорогу, стайки зебр да резвые обезъянки, практически выскакивающие из-под колёс.

На некоторых утонувших в пыли участках дороги не просматривалось ничего. Да и сама дорога различалась с трудом. Но наш водитель Джума — мастер своего дела, аварийных ситуаций избегал.

Для первой остановки свернули с наезженной колеи и выгрузились подле огромной зияющей каменистой дыры, подпирающей конусообразную гору, с чьей вершины горизонтально тянулся по небу едва заметный белёсый дымок.

Перед нами возвышалась гора масайского Бога Енгаи, обосновавшегося по преданиям на самой макушке. Вершина, именуемая Ол Доиньо Ленгаи, по совместительству является самым активным стратовулканом Африки. Интересно, что это единственный в мире действующий вулкан, изливающий карбонатную, насыщенную щелочью, лаву, самую холодную и жидкую лаву на земле.

Очевидно, что масайские боги — создания эфемерные, но когда над вулканом появляется дым, масаи до сих пор считают, что с ними говорит их Бог.

Набежавшие к месту стоянки масайки с детишками наперебой предлагали мелочёвку hand-made, но лично для меня товары масайского ручного прома не представляли интереса.

С любопытством приглядывалась к сосредоточенным лицам детишек и их мамаш, взгляды которых, словно в подтверждение энциклопедической информации о благоговении перед божественным проявлением здешних мест, были обращены куда-то вовнутрь.

Что до каменистого провала, носящего устрашающее название «Глотка Бога» и уходящего на сотни метров вниз, то и здесь без божественного промысла не обошлось. Когда у масаев рождается малыш-альбинос, новорожденного оставляют у края пропасти и ждут, скатится ли он вниз. Если Енгаи не примет жертву, альбинос будет жить, но это будет жизнь отверженного и преследуемого…

Со столь суровыми законами живут сыны Танзании из племени масаев, но глядя на них даже мысли не возникает, что так могут поступать со своими детьми…

Ко въезду в национальный парк Натрон прибыли спустя несколько часов.

Здесь к нам в машину подсел проводник по имени Барак, чья помощь впоследствии оказалась неоценимой.

К песчано-каменистому пейзажу, сопровождавшему на протяжении утренней дороги, понемногу добавлялись оттенки зелени, а как только достигли возвышенности, откуда начинался спуск к озеру Натрон, местность изменилась до неузнаваемости.

Цветущие нежно-розовым адениумы, поразительно похожие на крошечные баобабы, цеплялись корневищами за острые каменюки, а ярко-зеленые шапки неопознанной травы распластались холмами у тонких ручейков и водоемов пошире, пересекающих местность то тут, то там.

Едва джипы остановились на склоне холма, обозначенного для спуска, тут же материализовались местные жители, раскинув на разглаженной ветрами каменистой поверхности свой товар. Детишки молча вопрошали немыми взглядами, смиренно усевшись прямо на камнях, а взрослые дамочки, обвешанные не только бусами и серьгами, но и грудными детьми, обступили нас, отличаясь излишней навязчивостью. Пришлось дать обещание купить у них хоть что-нибудь по возвращении от озера.

Несмотря на праздно шатающиеся без определенного вектора и присмотра стада горбатых коров, растительность на территории национального парка, прилегающей к озеру Натрон, не выглядела потоптанной.

Чуть поодаль на многие метры в низине растянулись соляные растрескавшиеся корки приглушенно-тёплых оттенков, простирающиеся вплоть до различимых вдали очертаний озера Натрон.

Обнаруженное в середине прошлого века озеро уникально. Его размеры колеблются в зависимости от сезона и объема воды, достигая максимальных величин в 57 на 22 километра в ширину и 3 метров в глубину. Соотношение площади поверхности озера к его глубине делает водоём похожим на солончак.

Название озера обуславливает химическое соединение «натрон», обнаруженное в составе воды, чьи температурные показатели достигают отметки в 40–50 градусов по Цельсию, а щёлочность — 9–10 единиц. Казалось, ничто живое не сможет существовать в подобных условиях «химического» водоёма, но вопреки всему здесь есть жизнь.

Испаряясь в течение сухого сезона, вода приобретает повышенную солёность и становится райским раем для солёнолюбивых микроорганизмов, что обеспечивают в свою очередь колористику озера, раскрашивая толщу воды чуть ли не во все цвета радуги. Цвет воды может иметь жёлтые, оранжевые, розовые и красные оттенки, в зависимости от сезона и численности подобных микроорганизмов в определённый временной момент.

По соседству с цианистыми бактериями обитает озёрный эндемик — щелочная тилапия, но по понятным причинам увидеть рыбку не удалось. Ни животным, ни человеку лучше не приближаться к поверхности воды, тем более нельзя ступать в воду, иначе можно заполучить серьезный ожог.

Передвигаясь по мелководью болотистых пресных водоёмов на подходе к озеру, периодически натыкались на останки фламинго и пеликанов — постоянных обитателей парка.

Источники информируют, что здесь насчитывается около 2,5 миллионов особей фламинго, а кроме них можно встретить в разное время множество видов водоплавающих перелётных птиц. Видимо, для пернатых здесь не так уж и плохо, ведь хищники обходят озеро стороной.

Единственными людьми, проживающими в этих местах, являются представители древнего племени салей (дальние родичи масаев). Они считают озеро проявлением божественной вулканической силы и всю жизнь кочуют по берегам водоёма.

После облетевших СМИ в 2012 году страшных снимков фотографа Ника Брандта, Натрон снискало дурную славу «озера-убийцы». Всё потому, что Ник изготовил пугающие фотографии, где птицы на поверхности озера выглядят застывшими и окаменевшими.

Газетчики утверждали, что птахи умирали мгновенно от контакта с водой, учёные считают, что утверждение не верно. По факту никто доподлинно не знает, как умерли пернатые. Скорее всего, это произошло по естественным причинам и вода здесь не при чём. Благодаря химическому составу она лишь стала идеальным «консервантом». Иначе как объяснить наличие полчищ грациозных розовых птах, гуляющих в нашем присутствии по глади озера в полном здравии, и довольно бодрых, дефилирующих поодаль пеликанов.

Для меня фотоохота на фламинго и пеликанов не задалась. Не имея специальных «дальнобойных» объективов, пыталась приблизить птичек зумом зеркалки, но приличных фото не вышло.

Но не зря говорят, что утро вечера мудренее, ибо к началу следующего дня созрела мысль, что животных гораздо эффективнее снимать на видео, не мучаясь с зумом. А пока довольствовалась марсианскими пейзажами Натрона, что получились объективно симпатичнее птичек. К тому же к последним отношусь с гораздо меньшим пиететом, чем, например, Nomad.

Неожиданным и приятным бонусом явилась прогулка по безымянному ущелью здесь же в парке. Не вспомню уже, кто обронил фразу: «Не хотите ли прогуляться по ущелью до водопада?», но, кажется, это был Евгений.

Подобный трекинг совершила впервые и с первых же метров пути поняла, что к аналогичным мероприятиям нужно готовиться тщательнее. Не имею ввиду физическую подготовку и выносливость, по данной части обладаю достаточной «боеготовностью», но об удобной трекинговой обуви следовало позаботиться.

На отдельных участках ущелья имеются условные тропы, но большую часть пути приходилось преодолевать, минуя массивные каменюки внушительных размеров или переходить поток, бегущий по дну ущелья, вброд.

Вот тут-то и пригодилась в большей степени сноровка Барака, знающего местные «закоулки» как свои пять пальцев.

До водопада шли около часа, не обращая внимания на подмокшие брюки и шорты и хлюпающие босоножки.

И вновь удивлялась самостоятельности и некой бесконтрольности местных ребятишек. Абсолютные на мой взгляд крохи пяти-шести лет без сопровождения взрослых разгуливали у бурлящей в ущелье реки и, кажется, купались в ней.

На финишной прямой, взглянув из-за каменной преграды на идеально-ровные вертикальные струи водопада Нгаре Серо, летящие с приличной высоты вниз, и оценив глубину потока на приближающихся к водопаду метрах, где можно было скрыться с головой, поубавили пыл.

Осмотревшись по сторонам каменного мешка, остановились на мелководье и организовали фотосессию.

Однако нашу Марину не остановило ничего. Никто и не заметил, как отважная путешественница проследовала дальше при поддержке Барака, ловко прыгающего по отвесным камням, и скрылась за каменным поворотом.

Увлеченные фотосессией, мы не заметили также, как возвращавшаяся назад Марина спикировала со всем своим снаряжением в стремительно бурлящий поток, а бросившийся спасать «утопающую» Барак потерял резиновую «туфлю».

Но, хвала Всевышнему, всё обошлось! Марина оказалась цела и невредима (если не считать имущественных потерь в виде запотевших окуляров бинокля, промокшего загранпаспорта и валюты, что впоследствии благополучно высушили), а обувка Барака со второй попытки была выловлена в потоке.

После случившегося дружно решили наречь безымянный каньон именем «Русалки Марины», ибо Танзания обязана помнить своих героев)

Продолжение следует…

Теги: Культурно-познавательный туризм, Самостоятельные путешествия, Событийный туризм, Экстремальный отдых