Байкал

Как и почти все, путешествующие на теплоходах по Байкалу, стартовали мы от Листвянки и на самом деле это ещё не Байкал, а исток Ангары. В Байкал впадает 330 рек, в том числе Малая Ангара — на самом севере. Вытекает же только одна — Ангара, почти на самом юге, быстрая и своенравная. А быстрая она потому, что уровень Байкала находится выше уровня моря аж на 456 метров! А в этом году — ещё на один метр выше! Исток Ангары в 60-ти км от Иркутска.

Теплоход наш называется «Ровлан». Что-то такое скандинавское слышится. С капитаном часть нашей команды путешествует не первый раз. Им всё здесь знакомо, я же на Байкале практически первый раз, хотя над «кривым озером», как называли его наши штурмана из-за именно такой конфигурации на картах, пролетал не единожды. Перед стартом — закупки всяких вкусных напитков и, конечно, рыбы — знаменитого Байкальского омуля в разных видах — солёного, копченого, свежего… Как выяснилось, всё это рыба браконьерская, ловля омуля запрещена. Просто так его и не поймаешь- омуль глубоководен. А чтобы поднять его с глубины, браконьеры опускают в воду фонарь, а так как с мозгами у омуля, как и у всей рыбы, туго, то всплывает он, бедняга, на свет и это его светлое будущее превращается в листвянский рыбный рынок. Водится ещё в Байкале хариус, которого здесь ещё называют Байкальской форелью. Рыбка эта чистую воду любит, а уж что может быть чище Байкала? Гонит теплоход своим винтом воду из-под себя, создавая поток — вроде как бы река бежит, а народ в речку эту спиннинги забрасывает. Называется это винтить рыбу. В общем, уже вечерком парочка свежезасоленных хариусов появилась на нашем столе. Ненадолго.

Мы идём на север. Именно идём, а не плывём, ибо плавает что-то несколько иное, а моряки не плавают, а ходят. Аналогично у лётчиков- летает ворона, а лётчики пилотируют. Шутки это, конечно.

Подходим к Ольхону. Это самый большой остров на Байкале. Крутые скальные берега почти вертикально уходят в воду. На самой северной оконечности острова находится мыс Хобой. С бурятского переводится, как клык или коренной зуб. И действительно острая скала очень похожа на клык. Но если посмотреть на неё с определенного ракурса, можно отчетливо увидеть профиль женщины.

Старая бурятская легенда рассказывает о том, как Байкал влюбился в женщину, но она оказалась сродни старухе из Пушкинской сказки " О рыбаке и рыбке» и требовала от Байкала невозможного. Долго терпел Байкал капризы своей возлюбленной, но когда она захотела полной власти над ним, гордый Байкал превратил ее в скалу, завещая ей вечно первой встречать все северные ветра, в том числе знаменитый Баргузин. Как выяснилось, это не единственная легенда об этой скале, но мне понравилась именно эта.

Женщина-скала ещё долго смотрела нам вслед, а нас ждал Ушканий архипелаг. Ушканий — это с бурятского Заячий. На самом деле это обратный перевод, т. к. название архипелагу дали русские северные поморы, морскими зайцами называвшие тюленей. А тут увидели байкальскую нерпу — и название готово. Архипелаг состоит из четырёх островов — Большой Ушканий, Долгий, Круглый и Тонкий. Все они входят в Забайкальский национальный парк.

Самый большой остров — это, понятно, Большой Ушканий. Он и самый высокий. Мы же подходим к острову Тонкий, на котором самые большие лежбища байкальской нерпы. Деревянная дорожка через весь остров ведёт к противоположному берегу, где на небольшой площадке выстроена стенка с амбразурами для наблюдения за нерпами.

Разговаривать можно только шепотом, уж больно нерпы чувствительны. В этом году на Байкале большая вода и несколько больших камней, на которых обычно можно увидеть нерп, не видны, но один, самый большой прямо напротив просто облеплен нерпами.

До чего же они смешные! Толкаются, хлопают друг друга передними лапами, крутят головами на все 180 градусов, сползают в воду и тут же карабкаются на камень. Часть из них плавает… Вдруг к камню приближается чайка — мгновенно вся эта толпа бросается в воду, а чайка по-хозяйски расхаживает по камню и никто из нерп не смеет её оттуда согнать. Боязнь птиц у нерп генетическая. Вороны и чайки — злейший и даже смертельный враг для беспомощных новорожденных бельков. Белёк — это на русском. На бурятском детенышей нерп называют хубунками — дословно «детенышами дикого зверя».

Одна крупная нерпа пытается заползти на камень, но один поворот головы глупой птицы — и нерпа снова в воде.

Удовольствие посмотреть на нерп через амбразуру недёшевое — две с половиной тысячи. Ладно, мы хотя бы их увидели, а бывает так, что плавают они где-то по своим делам и на заплативших зрителей им абсолютно наплевать. Зимуют нерпы подо льдом. В воде теплее, да и еда есть. Но, несмотря на то, что в воде они могут находиться не дыша до сорока минут, воздух им всё же нужен. И для этого они своими мощными когтями во льду делают так называемые продухи — конусообразные отверстия. Продухи застывают, а нерпы снова их выцарапывают — это, кроме добычи пропитания, их постоянное занятие зимой. А как рушится лёд, так вылезают они на льдины и катаются на них по Байкалу. А уж после возвращаются к лежбищам на свой любимый остров Тонкий. И тут внезапно возник вопрос — а где же зимуют враги нерп — чайки? Великое дело Интернет! Не зимуют они на Байкале. Улетают на Тихий океан к берегам Японии и Китая, но всегда возвращаются для выведения потомства на Байкал.

Однако, вернёмся «к нашим баранам», то есть к нерпам. Как появилась нерпа на Байкале — загадка. Есть, конечно, предположения, что пришла она с Северного Ледовитого океана через Енисей и Ангару. Так это или нет — доподлинно неизвестно, но есть ещё более смелые предположения, что путь нерпы лежал оттуда же, но через Лену, потому как раньше Байкал соединялся каким-то образом и с истоком Лены. Работайте, господа учёные, а мы будем наслаждаться, удивляться и беречь.

Четвёртый день не принёс ничего нового — всё тот же туман. Или дымка. Или дым. Вроде чуть-чуть дымком тянет. Местные говорят, что перед нашим приездом сменился ветер и вот потянуло. Ничего удивительного. В Якутии горит тайга.

Мы в самой северной точке нашего путешествия — бухте Змеёвой.

Это Бурятия и уже Забайкалье. Хотя, как писал мой знакомый поэт Владимир Гавриков: «Лондон — это тоже Забайкалье, если из Хабаровска смотреть». Слева чуть выше проходит Баргузинский горный хребет, здесь и зарождается знаменитый ветер Баргузин,  безжалостно пронизывающий холодом сверху донизу весь Байкал.

«Эй, Баргузин, пошевеливай вал…»

Справа причудливой формы полуостров с таким же причудливым названием — Святой нос. Здесь уникальные горячие источники и специально построенные купальни, обшитые брёвнами из лиственницы.

Одновременно и не толкаясь в купальне — это три-четыре человека, а как селёдки в бочке — все восемь. Дебет воды небольшой — всего двенадцать литров в минуту. Песок под ногами горячущий, из него и прибывает горячая вода — 42 градуса, попахивает сероводородом. Говорят, обладает она чудодейственными свойствами заживлять раны, ожоги — садятся лежащие, встают сидячие, стоящие начинают ходить, бегать, прыгать… Постоянно подходят теплоходики, пристают катера, лодки, лодочки — страждущих исцелиться много — и туристов, и местных. За два дня пребывания в Змеёвой бухте мы не только лежали в купелях, но и катались на водных лыжах, собирали грибы на соседнем острове и, конечно, общались, ибо, как говорил Антуан де Сент-Экзюпери, нет в мире роскоши больше, чем роскошь человеческого общения.

* Через пару дней от тех самых сотрудниц, атакованных медведем, нашему капитану пришла ссылка, открыв которую на Ютубе, мы полюбовались на этого самого агрессивного медведя и убедились в правильности своего решения. И вы полюбуйтесь.

https://youtu.be/XzmblvwHYM8

Снова пересекаем Байкал, забираясь ещё выше, севернее. Остановились около мыса Южный Кедровый. Это уже север Иркутской области и Байкало-Ленский заповедник. В пятидесяти метрах от Байкала маленькое озерцо — мелкое и тёплое, но сходить на берег нельзя. Только выбросишь трап, как появятся инспектора, штраф — будь здоров!

Раз на озере Байкале
Мы такое увидали.
Слава Богу, не проспали.
Утро. Часиков так шесть.
Вдруг неведомо откуда
Появилось чудо-юдо:
Подставляй скорей посуду.
Я ответил четко: «Есть!»

Это дело мы в охотку,
Залезай скорее в лодку,
Наливай, дружище, водку,
Нету рюмок? - Ну и что ж?
Из стаканов можно тоже -
Хочешь сидя, хочешь лёжа!
Ну, а змей, гляжу, о Боже!
На Петровича похож!

Это ж чистая загадка,
То ль от водки недостатка,
То ли просто так с устатку
Я тебя и не узнал.
Мы за это дело старки
Опрокинули по чарке.
Вот такие вот подарки
Преподносит нам Байкал.

Полюбовались красотой берегов, покидали (неудачно) спиннинг и вдоль западного берега двинулись вниз на юг. Перед мысом Заворотный естественная и очень уютная гавань, отделенная от Байкала косой, на которой птичий базар, периодически взрывающийся оглушительным гомоном чаек и бакланов и взлетом по тревоге всей этой армады.

Раз Заворотный — значит надо завернуть. Сюда заходит много теплоходов, больших и малых катеров. Места волшебные! Несколько домов, на двускатных крышах которых установлены солнечные батареи. Стационарного электричества здесь нет, от генераторов дорого, а так как солнечных дней в году здесь не то, что в Москве, то несмотря на дороговизну самих батарей, использование их вполне рентабельно.

В восемь вечера у нас баня, с дровяной печью, большой парилкой, помывочной с тазиками и комнатой отдыха, обшитой срезами лиственниц, большим деревянным столом и такими же скамьями. После парилки — святое дело, в Байкал.

Перед баней солнечные часы с черепом медведя и деревянной бурятской женщиной, вырезанной из доски, выловили которую в Байкале. Хозяйка утверждает, что доске этой не одна сотня лет. И это оценка, якобы, не ее, а француза — специалиста, который эти часы и делал. Точность часов проверить мы не смогли, ибо и в это день солнышком избалованы не были.

Перед баней группа наша разделилась. Двое решили побаловать нас рыбкой и с местным рыбаком на его лодке и его снастями наловили хариуса аж двадцать три штуки!

Тариф здесь интересен! Не поймаешь ничего — ничего и не платишь, а поймаешь — по 300 р. с головы. Заметьте, рыбка-то не рыбака! Это же не частное форельное озерцо, где разводят и растят рыбу! Да и налоги платят или патент какой. Логично бы было бы заплатить за время и использование всего, что тебе предоставлено- лодка, снасти. Ан нет! Тут вот так!

Вторая и большая группа отправилась в пеший поход в горы. Перед выходом инструктаж — идти непременно группой, так как медведей и здесь предостаточно, а от шумящей компании медведь, как правило, предпочтёт по-тихому свалить. Забегая вперёд, замечу, что следы пребывания медведя мы видели, причём свежие и пахучие.

Здесь всё байкальское. Не исключение и горы — Байкальский хребет. Он достаточно высок. Вершины 1700, 2000, 2200 … метров. Где-то на северных склонах можно увидеть снежные проплешины. И это несмотря на то, что сейчас август. Никаких туристских маршрутов или троп здесь нет. Это потусторонний мир!

Идём по дороге, хотя назвать это дорогой язык не поворачивается. Среди тайги пробито «направление», отсыпанное природным камнем и полузаросшее кустарником. Когда-то высоко-высоко добывали какой-то уникальный шлифовочный камень, но потом стало это нерентабельно и дорогу забросили.

После горного ручья, до которого нас всё-таки довезли на УАЗике-буханке (а ничего другое сюда просто не доедет), дорога становится круче, под ногами то и дело попадаются огромные валуны.

Слева и справа низкорослый кедрач с маленькими шишками, однако, в них настоящие, вкусные и сочные орешки. Они молоденькие и легко грызутся. Под ногами море брусники, чуть выше — чабрец, который ещё надо умудриться увидеть — маленький и невзрачный на вид. Добираемся до смотровой площадки, вид с которой должен быть потрясающий! Но, как говорил бравый солдат Швейк, «опять вмешался генеральный штаб», а в нашем случае туман тире дым. Горы выше видны хорошо, а то, что внизу — в густой дымке. Байкал не просматривается. Богатое воображение как-то помогает дополнить красоту того, что нам всё-таки удаётся рассмотреть — только это и спасает.

За Байкальским хребтом начинается равнина, непроходимые болота. Где-то там берёт своё начало одна из трёх великих сибирских рек Лена. Вспомнилась шутка Владимира Малешина: «Они славно провели отпуск: он — на Лене, она — под Владимиром».

Спуск у нас получился чуть ли не дольше подъема, а всего вместе согласно айфона мы прошли 9 км, поднявшись вверх на сотню этажей.

Не побывать на Ольхоне равносильно тому, что и на Байкале не были. Поэтому наш путь лежит именно сюда. Ольхон — самый большой остров на Байкале, вытянутый с севера на юг аж на 71,5 км. Он обитаем. Народу здесь живет немного — всего 1700 человек- русские, буряты. Сообщается с материком в самой южной своей части паромной переправой через двухкилометровый пролив — Ольхонские ворота, соединяющий Малое море с Большим Байкалом. После переправы по западной части острова где-то на две его трети идёт грунтовая дорога до основного поселения — Хужира.

В Хужирский залив мы вошли ночью. Выйдя утром на палубу, ахнул.

Стояли мы на якоре прямо напротив Шаманки — знаменитой скалы неописуемой красоты, уходящей отвесно в воду. Причалить здесь к берегу мешает ветер и мы, огибая Шаманку, перемещаемся в Сарайский залив, где причаливаем прямо к песчаному пляжу, на котором в утренний час пока никого нет. На «разграбление» острова у нас часа четыре-пять. Поднимаемся вверх и на стенде читаем: «Остров Ольхон является главным святилищем и культовым центром общемонгольского и центрально-азиатского значения. Издавна шаманы Предбайкалья и Забайкалья проводили здесь молебны о благе для всех на Земле, о просветлении и избавлении от зла». Для всех — значит и для нас. Что ж, пусть проводят. Мыс Бурхан — самое высокое место Хужира. Здесь всё священное — и Священный лес, и Особо почитаемая зона, и столбы сэргэ. На шестах перед входом в «Особо почитаемую зону» — изображения тотемных для Ольхона животных — волка, оленя и главного защитника Ольхона — Орла.

Поднимаемся к столбам сэргэ. Вообще-то, означают они «коновязь», то есть к таким столбам, устанавливаемым около каждой монгольской или бурятской юрты, привязывали коней — к средней части. Нижняя часть предназначалась для обитателей подземного мира. А верхняя предназначалась богам. Сам столб означал, что у места есть хозяин. Такие столбы устанавливаются также в местах, где шаманы производят свои ритуальные действия, а также на могилах шаманов. Все тринадцать столбов на Ольхоне плотно обвязаны разноцветными ленточками. Как оказалось потом, что не только на столбах, но и на многих деревьях повязаны такие ленты. Что это? Откуда такая традиция? Что означают цвета? На самом деле к шаманству это не имеет никакого отношения. Пришло это из буддизма и означает просьбы к богам. И вот тут уже в зависимости от того, что просишь, и имеет значение цвет.

У столбов шаманские ритуалы проводят шаманки-женщины, а шаманы-мужчины — у подножья скалы Шаманки, куда во время ритуальных действий спускаться женщинам и детям строжайше запрещено.

Здесь же на мысе Бурхан есть ещё Шаманский лес, в котором нельзя было не то, что рубить деревья, но даже охотиться! Но в 30-к годы все эти шаманские запреты посчитали блажью и деревья мягко говоря изрядно проредили. В итоге — эрозия почвы и образование оврагов, которые мы и наблюдали.

Всё же остальное на мысе Бурхан, к чему не прикоснулась рука человека, безумно красиво! Что же касается самого поселения — ничего, в общем-то, примечательного, за исключением трёх, на мой взгляд, вещей. Первое — безумно широкие и неасфальтированные улицы. Представляю, какая пылища здесь стоит, когда начинают завывать северо-восточные ветра! Второе, что бросилось в глаза — неимоверное количество позных. Позы — это что-то, вроде мантов или хинкали. Во всяком случае, так они выглядят на картинках, Я о позах до этого никогда не слышал, а вот одна симпатичная девушка сказала нам скромно потупив глаза, что позы она может делать эксклюзивные! На на наш вопросительно-восхищённый взгляд последовал томный ответ: " В  мантоварке ". Что называется, не мыльтесь, бриться не придётся. Ну, и третье — наличие на окраине Хужира целого китайского городка. Кто им дал разрешение, зачем, в каких целях? Ничего хорошего острову с населением 1700 человек это не принесло. От китайских туристов, приезжающих сюда, деньги получают  не островные жители, а китайцы, живущие на Ольхоне - и гостиницы у них там свои, и магазины. Все сувенирные лавки на острове забиты китайскими поделками. Впрочем, это не только на Ольхоне, не только в России, но и по всему миру.

Четыре часа пронеслись. Вдоль огромного оврага спускаемся к теперь уже очень оживленному пляжу — купающихся нет! «Настоящих буйных мало — вот и нету вожаков!» (В.Высоцкий) Ан нет! Среди наших же и нашёлся! Браво! Я попробовал — вода ноги сводит! Но в итоге, после четырехчасового непрерывного хождения — приятно.

Отходим. По пути к Ольхонским воротам прошли мимо острова Замогой и заглянули на небольшой островочек Огой. Замогой, если читать с паузой после «Зам», слышится, как заместитель Огоя.

По размерам он гораздо больше, но главным является всё же Огой. И вот почему. Относительно недавно, в 2005 году, на острове появилось уникальное сооружение — Буддийская ступа, построенная по традициям тибетского буддизма на самой вершине острова. На доске, вмурованной в стену надпись золотом: «Всеблагая Ступа Великого Просветления, дарующая освобождение через видение». Буддисты посчитали, что именно здесь, на этом острове идеально сочетаются четыре стихии: огонь, вода, ветер и земля. Внутри Ступы находятся буддистские реликвии, мощи, книги на санскрите и тибетских языках, вода из всех океанов, минералы из всех уголков Земли и даже осколки бомб времён Второй Мировой войны.

Вокруг Ступы камнем выложена дорожка, и если совершить по ней нечетное количество кругов, то, якобы, исполнятся задуманные желания. Если верите — немедленно поезжайте! А мы, конечно же, обойдя Ступу по 3-5-7-9 и так далее раз, вернулись на наш теплоход и уже вскоре, покинув Малое море и пройдя через Ольхонские ворота, снова вошли в Большой Байкал.

С дымом стало как-то получше. В том смысле, что стало его поменьше и берега наполнились удивительно свежими красками — как будто сейчас май, а не август. Смеркается и уже в полной темноте причаливаем к одному из самых красивых мест на Байкале — бухте Песчаная, которую называют Байкальской Ривьерой. Солнечных дней в году здесь больше, чем в Сочи, не случайно и место для своей загородной виллы выбрал Иркутский губернатор. Теперь уже бывший, но не только сохранивший, но и преумноживший свои владения.

Несколько лет назад на горных склонах бухты горела тайга. Никто ее особенно и не тушил до тех пор, пока не подобрался огонь к губернаторской собственности. Этого и знать особенно не надо, просто посмотреть с корабля на берег и всё становится ясно. Людей почти нет. База отдыха на сказочно красивом берегу проходит реконструкцию. Недалеко от прогулочной тропы стоит пианино — не играющее, конечно, но какие-то звуки всё же издающее.

Ну, кто же не присядет за клавиши, проходя мимо? И я ударил пару раз, изобразив из себя Ференца Листа, Святослава Рихтера и Раймонда Паулса в одном лице.

Однако, главной достопримечательностью Песчаной, причём исчезающей, являются так называемые ходульные деревья.

Это сосны и лиственницы, растущие на песчаном склоне. Из-под корней деревьев ветром выдувается песок и корни при этом обнажаются всё больше и больше. Создаётся впечатление, что само дерево начинается где-то в воздухе, а корни напоминают ноги или ходули. Конечно, это не может продолжаться бесконечно. Знаменитое дерево «Олень», действительно напоминавшее оленя и стоявшее на корнях-ногах в два с половиной метра, к сожалению, упало. Помните, в «Кавказской пленнице»? «-Часовню тоже я развалил? — Нет, это до вас, в 17-м веке». К сведению читателей — дерево уронили не мы! Было это в 1982 году. Но всё равно очень жаль.

В этот же день нас ожидал ещё один сюрприз — пешеходная прогулка (ха-ха!) по берегу Байкала по Большой Байкальской тропе.

Просто так прогуляться по этой тропе нельзя. Только-только мы причалили к берегу, как откуда не возьмись нарисовался егерь с собачкой. Но у капитана всё было. Всё- это заранее полученное разрешение — подпись, печать, всё, как надо! Пошёл бы я, если бы точно знал, сколько нам предстоит идти до Больших котов — не знаю. Так, говорят, вон за тот крайний мыс, а там ещё немного! В общем, «безумству храбрых поем мы песню». Храбрыми, оказались не все.

Тропа, между тем, поначалу достаточно комфортная. То чуть вверх, то чуть вниз. Красота! Воздух изумительный. Какашки попадаются. Думали, медвежьи, к которым уже и попривыкли, ан нет — лошадиные. Тоже неплохо. Через пару пройденных километров видим столб с указателями — глаза не верят, но белым по чёрному: Большие коты — 14 км! Кстати, в слове «коты» ударение надо ставить на первый слог, потому что это не то, что вы подумали. Не кошки это, не коты, а высокие ботинки, которые здесь носят из-за большого количества змей.

Тропа между тем становится всё сложнее, круче подъемы, круче спуски, осыпи, по которым в обычных кроссовках лучше бы и не ходить. А дальше ещё круче — в смысле сложнее. Справа отвесная, а то и нависающая скала, а слева от тропы скальный обрыв, не берусь сказать, сколько метров, но в общем, хватит. На одной из таких полок встречаем группу немцев — все в годах, но в войне явно не участвовали. Рюкзачки у них фирменные, да и ботиночки хороши. Вот чего нам не хватало. По-русски ни бум-бум, но на английском как-то объяснялись. На вопрос, как им Байкал, защелкали языками, кулаки показывают с большим пальцем кверху. Я-я! Попробовали бы они сказать что-то другое! Между тем немцы поведали, что скоро нам придётся идти по воде. Так и оказалось. Из-за повышения уровня воды в Байкале тропа оказалась под водой. Прошли не разуваясь и даже вода холодной не показалась.

На десятом километре, когда и скорость наша явно снизилась, да и энтузиазм подъистощился, увидели наш теплоход, который на всех парах шёл к этим Большим котам и вот-вот уже окажется на траверзе с нами, а нам до этих котов ещё идти и идти.

О сотовой связи на Байкале я, кажется, уже писал, но «у нас с собой было»!!! У нас была рация! Женскому голосу с нотками отчаяния «заберите нас, мы хотим домой!» отказать было нельзя! Капитан резко повернул судно и пошёл к берегу, а нам пришлось возвращаться метров пятьсот — разные берега на Байкале, везде не пристанешь. Так что в Большие коты мы пришли уже на корабле. А там и до Листвянки, начала нашего большого путешествия по самому величественному озеру Мира, было уже рукой подать.

Группа у нас была замечательная, консенсус достигался легко, истина рождалась без всяких споров, выпивали умеренно, красиво и интеллигентно. Проблема была одна — повариха наша готовила так вкусно, что сопротивляться было невозможно, и, наверное, кроме ярких впечатлений от путешествия, каждый привёз с собой пару лишних килограмм.

Теги: Культурно-познавательный туризм, Круиз