Я скачу на белом коне по заснеженному полю, раскинув руки навстречу ветру — править совсем не нужно, конь знает направление, а скорость пусть выбирает удобную для себя. Мне лишь нужно не забывать пружинить на ногах в стремени. Я защищён от всех невзгод этой стеной из гор — Восточный Саян обнимает меня и не даёт в обиду врагам физическим, а Мунку-Сардык и его духи — врагам незримым. Голова чиста. Умиротворение. Единственное, ради чего можно было бы слезть с коня — чтобы станцевать танец орла.
↑ фото: Денис Лубсанов
Виднеющаяся вдали Мунку-Сардык — гора для бурят и монголов священная, там живёт Абай-Гэсэр-хан и другие духи гор. Говорят, женщинам подниматься на вершину нельзя, а мужчины должны спросить разрешения у духов. Ладно, большое лучше видеть на расстоянии — вблизи ничего не поймёшь. Да и по прямой до горы 50 километров вдоль реки Иркут, а кажется что воооон за тем хребтом всего лишь…
— Мы именно там не охотимся — широко махнув в сторону священной горы, рассказывает мне старый бурят. — А вообще когда охотимся, то всегда просим разрешения и извиняемся перед духами, и больше чем нужно для пропитания семьи никогда у природы не берём.
С духами я уже успел немного пообщаться. Только въехав на территорию Бурятии из Иркутской области, Ринчин остановил машину у большого дерева, нарядно покрытого хадаками — узкими платками, которые можно увидеть в любом месте присутствия буддистов. Здесь мы встретились со вторым экипажем, чтобы вместе поприветствовать духов.
↑ фото: Александр Андреев
Ринчин взял миску, налил туда молоко и немного местного молочного самогона, и аккуратно, поворачиваясь вокруг своей оси, оросил всё вокруг себя. Забегая вперед, скажу, что духи остались довольны — неприятностей не было, а застрявшая у самого Байкала машина лишь добавила веселья да заставила размять мышцы, разгружая и облегчая салон.
Высшие силы — многообразны и многочисленны. Поэтому, чтобы уж наверняка всё было хорошо, недалеко от села Хойто-Гол мы заехали в буддийский дацан «Бурхан Баабай». Место примечательно тем, что являлось священным еще до появления буддизма в этих землях, и местные шаманы чтили песчаный холм, у подножия которого и раскинулся позже дацан. Ламы, освещавшие его, переименовали шаманского богатыря Шаргай-Ноёна в Бурхан Баабая, и поговаривают, что тут всё ещё больше верят в древних духов, чем в Будду.
Сюда приезжают помолиться перед армией: Шаргай-Ноён является покровителем воинов, и воевавшие в Великую Отечественную хойтогольцы в боях часто видели его образ. Однако считается, что для улучшения деторождения место тоже подходит как нельзя лучше, о чем свидетельствуют куклы в молельном доме и у памятника Белому Старцу (Сагаан үбгэн). Который, кстати, среди бурят отождествляется с Николаем Чудотворцем.
— Перед убийством барана мы тоже просим прощения у духов и молимся. — Старый бурят щурится на солнце, что делает его и без того узкие глаза совсем еле видимыми щелками. Щуриться приходится часто, ведь в Бурятии 300 солнечных дней в году! — А сам процесс умерщвления максимально безболезненный: делаем небольшой надрез, внутри барана рукой разрываем аорту и всё, можно разделывать. Кстати пора бы и перекусить…
Еда в Бурятии очень сытная и питательная — когда ты кочуешь и тратишь кучу энергии, смузи и брокколи не подходят, организму нужно много калорий. Мы по-своему тоже кочевали, и поэтому с удовольствием объедались предложенными хозяйкой дома яствами. Я даже не старался запомнить все названия. Больше всего впечатлила мороженая колбаса с вкраплениями жира, нарезается тонкими кусками, почти как строганина. Очень похоже на сладкую колбасу из сгущенки и печенья, только из мяса. Ну, а буузы (произносят как бооузы) — в принципе знакомое всем блюдо, очередная вариация мяса, завернутого в тесто, столь популярная штука во всех евразийских кухнях. Казалось бы ничего необычного, но до умопомрачения вкусно.
В ресторанах Улан-Удэ совсем другая подача, но тут уж на вкус и цвет… Впрочем вкусно и там и там.
— Ну что, теперь пойдём ломать кости! — раздаётся во главе стола.
Я чуть не подавился очередной буузой. Кому? За что? Хозяин дома Гомбо Зурбаков является по совместительству президентом межрегиональной федерации «hэер шаалган». Это вид этноспорта, старинная бурятская народная игра, заключающаяся в разбивании хребтовой кости крупного животного — коровы или даже верблюда.
После теоретической части, мы оседлали коней и помчались за пределы посёлка Хойто-Гол, в поле, ближе к горам. Для практики — местные пацаны показывали мастер-класс. Казалось что кости — лёгкие и хрупкие, разум отказывался верить в то, что щуплые с виду подростки их разбивают с такой лёгкостью. Я попробовал сломать одну, но чуть не сломал свою собственную кость. Дело не в силе, а в точности удара, технике и чем-то необъяснимом. Апофеозом стало разбитие 14-летним бурятом верблюжьей кости. Это настолько популярная традиция, что кости представлены и в местном музее быта.
Попробовал снять процесс на фото, но в темноте и в динамике лучше глянуть видео.
А вот верблюжья кость, видео нет, только фото.
Краеведческий музей есть почти в каждом уважающем себя поселении, я эти штуки люблю и даже посещал такой музей в деревне, где у меня дача. Грешно было не зайти в подобного рода культурное учреждение в нескольких тысячах километров от дома — это обещает совсем другую экспозицию. Конечно кроме отдела, посвященного войне, это, к сожалению, имеется в каждом селе.
Так и есть — сёдла, национальная бурятская одежда, оружие для охоты, жернов, самогонный аппарат для производства молочного (!) самогона небольшой крепости, который мы незамедлительно продегустировали. Вообще, интерактивность музея здесь вышла на недосягаемый уровень: изучая сепаратор, я почувствовал отчетливый молочный запах. «А, так на днях кто-то брал его домой попользоваться» — невозмутимо объяснили мне.
Просто берешь экспонат и пользуешься им, почему бы и нет. После этого исполнение сотрудниками музея национальной бурятской песни уже не выглядело чем-то необычным!
Бурятия — это горы, их площадь в четыре раза больше площади низменностей. А где горы — там и источники с целебной минеральной водой. Самый известный и инфраструктурно богатый — Аршан. С бурятского переводится, не поверите, как целебный минеральный источник! Минеральные воды там разные, есть холодные, есть горячие, но все по официальной классификации химического состава относятся к первому классу.
Если сама по себе минеральная вода вам мало интересна, то просто погулять по ущелью — необыкновенный кайф! Вокруг головокружительная красота даже зимой, сложно представить какие здесь краски летом. Тропа идёт вдоль реки Кынгырга, прорезающей себе путь в ущелье. На маршруте вам попадется живописный водопад с подвесным мостом.
А в самом начале из-под земли и бьют собственно минеральные источники, порой окрашивая всё вокруг в необычные цвета. Пить можно прямо зачерпнув воду в ладонь — это лучше всего. У глазного источника можно просто умыться для профилактики. А можно и птичек покормить, они тут как ручные!
На обратном пути можно у бабушек накупить местных сувениров, местами весьма аутентичных и практичных: носки из шерсти верблюда и яка, костяные гребни, а также Саган-дайля, или рододендрон Адамса. Он конечно краснокнижный, но местным, наверное, можно его собирать, как и ловить омуля в Байкале.
Кстати в окрестностях находится множество вулканов, которые последний раз извергались ещё в мезозое. Но наличие горячих источников говорит о том, что они не полностью потухшие. И еще интересный факт: Тункинский национальный парк, на территории которого и находится Аршан, полностью совпадает границами с административным Тункинским районом, это единственный такой случай в России.
↑ фото 1 и 2: Александр Андреев
Конечно, главный туристический магнит в Бурятии — Байкал. Как мы помним из школы, это самое глубокое на нашей планете озеро. Да и по площади оно выдающееся — береговая линия составляет внушительные две тысячи километров! Но не спешите к самому озеру — большое лучше видеть на расстоянии, и я расскажу про точку с лучшим видом на Байкал.
Гора Мамай на хребте Хамар-Дабан в самой южной точке Байкала уже давно считается Меккой для фрирайдеров. Нетронутые склоны, никаких подъемников кроме своих двоих и какое-то невероятное количество снега. Денис самый высокий в группе, прошу его своими длинными палками проверить глубину — до земли не достает. И это декабрь, Байкал еще не скован льдом, в феврале—марте толщина снега превышает четыре метра.
До зимовья конечно добираемся на снегоходах, это так сказать базовый лагерь: нехитрые домики с хорошей печью, внизу кухня-гостиная, наверху, под крышей, места для сна в спальниках. Отогреваемся, облегчаем рюкзаки перед треком, переукомплектовываемся, легкий перекус, и далее — на снегоступах.
↑ фото 1: Юлия Григорьева; фото 3 и 5: Александр Андреев
Если вы лыжник, то на лыжах с камусом: это такая штука, раньше делалась из шерсти, теперь из современных материалов; смысл в том что поверхность из-за противохода ворса перестает скользить назад и вниз, но позволяет продвигаться вперёд и вверх. Если вы сноубордист, то вам нужен сплитборд — разделяющаяся пополам доска, две части которой превращаются в лыжи, а наверху перед спуском соединяются в сноуборд. При подъеме, разумеется, тоже наклеивается камус. Перед спуском, разумеется, он отклеивается.
Подниматься на снегоступах поначалу непривычно и тяжело, но без них есть риск постоянно проваливаться. Понаблюдав за более опытными товарищами, переключаю это на первый взгляд простое как три рубля устройство в режим подъема — совсем другое дело! Простой фиксатор блокирует опускание пятки до конца и существенно упрощает процесс, все гениальное просто.
Теперь уже можно, не отвлекаясь на неудобство со снегоступом, больше обращать внимания на происходящее вокруг. Главный образом на шикарнейшие виды Байкала, и если присмотреться, то видно место, где из озера вытекает Ангара.
Летом, разумеется, подниматься легче, чем на снегоступах, и виды именно на Байкал обещают быть красочнее, так что хоть Мамай и рай для фрирайда, летом он тоже пользуется спросом, и надо успевать пока там нет китайских туристов. Хотя например иностранцы из Европы, по словам основателя нашего зимовья Сергея Климова, уже полюбили это место:
— У меня постоянно до пандемии были группы из Франции и Швейцарии, для требовательных туристов я нанимаю кейтеринг и переводчика из Улан-Удэ. А один датчанин, владелец магазина со снаряжением для фрирайда в Копенгагене, как-то отправил ко мне на неделю весь персонал, чтобы лучше понимали что продают.
— Дания ладно, но разве во Франции и Швейцарии мало фрирайда?
— Девственного, нетронутого, почти не найти, пока доберешься — там уже куча более ранних райдеров, поэтому люди готовы так далеко лететь, чтобы гарантированно покататься по идеальному пухляку.
Я гляжу на поднимающихся параллельным курсом ребят на лыжах и сплитбордах с вселенской грустью в глазах — всё-таки более 15 лет я катаюсь на горных лыжах и немного на сноуборде. Однако хоть меня уже и не пугают, например, черные трассы в Церматте, трамплины или легкий околотрассовый фрирайд среди деревьев, на Мамай без инструктора соваться крайне опрометчиво: нужно слишком много нюансов учесть, особенно в части лавиноопасности.
Группа постепенно растягивается, у всех разный темп, опять же привалы с бутербродами и горячим чаем для пополнения сил. Все рации настроены на общую волну, так называемое «радио Мамай» — для безопасности, и мы периодически слышим что происходит на разных участках горы. Это мне, Маше и Денису пригодилось на обратном пути, когда мы, восхищенные красотами и без лыж с бордами, упустили нормальное время для пешего спуска и недалеко от своего зимовья натурально заблудились: кто-то (спасибо тебе, добрый человек!) нас оперативно сориентировал в прямом эфире.
Но на вершине мы не зря потратили время — и налюбовались Байкалом с километровой высоты, и устроили фотосессии, и вдоволь поснимали фрирайдеров. На первую группу я вышел как будто случайно, и даже не сразу сообразил, что я только что невольно отслеживал их по рации: парни, левее группы деревьев по пути в кулуар отличный дроп!
Другую группу райдеров я снимал уже с самой вершины. Хоть и грустно было от того, что сам не могу сейчас скатиться вниз, тем не менее процесс наблюдения за ребятами, прыгающими с очередного дропа на фоне великого озера, доставлял огромное удовольствие!
Но еще большее удовольствие ждало нас внизу. После спуска на снегоступах и блуждания по лесу в поисках зимовья, у нас был отменный ужин с глинтвейном. В таких условиях любые макароны с тушенкой кажутся пищей богов, а у нас было кое-что намного изысканнее — ну конечно же буузы.
Ну, а вишенкой на торте была баня! Правда она была до ужина, но поразила до глубины души. Я не большой фанат высоких температур, у себя на даче больше 80 парилку никогда не разгонял, некомфортно, и тут мне сообщают, что рубеж в 100 по Цельсию давно уже пройден. Не знаю как так, совсем по-другому ощущается температура. И конечно бесценно выйти из парилки в байкальский мороз да вылить на себя ушат ледяной воды, зачерпнув ее в протекающем тут же незамерзающем ручье! На фото ниже именно он и баня.
↑ фото: Бато Будаев
↑ фото: один из допандемийных европейских туристов на Мамае, Søren Rickards
На маршруте баня — буузы я обратил внимание, что помост у ручья как-то уж слишком ровно переходит к дому и тем местам, что тропили в сугробах. Сергей за ужином мне объяснил:
— Когда я только начал тут все строить, был у меня в гостях один биолог. И увидев, как я топчусь по земле, пришел в ужас: оказывается тут полно всяких краснокнижных трав. Тогда мы все проходные места сделали на мостках, чтобы растительность не страдала, просто сейчас они под снегом.
И такая забота об окружающей среде в этой местности проявляется повсюду. Например лестницы в нашем зимовье были из массивных половин кедровых стволов, и это не варварская вырубка — ветра очищают лес от старых деревьев в пользу молодняка, природа обновляется и остается прекрасный строительный материал. Люди, живущие в таких красивых местах, не могут относиться к природе иначе как к союзнику и другу.
Перед отъездом в Улан-Удэ мы заехали непосредственно к Байкалу — нельзя быть так рядом и не уважить старика! Рядом проходит железная дорога, но она остается сзади и удивительным образом не мешает созерать озеро, настолько велика его молчаливая мощь. Впрочем, и в железной дороге можно найти массу занятного, в таком-то месте. Например, если помахать проходящему поезду — он обязательно в ответ посигналит. А еще местные рассказывают, что на параллельных с автомобильной дорогой участках машинисты мигают водителям прожектором в случае скорой засады ДПС!
Мне показалось, Байкал немного был расстроен, что мы так ненадолго. Сложно чем-то еще объяснить тот факт, что опытный Ринчин умудрился при выезде от берега застрять. Ну, а красноречивее всего о настроении дедушки Байкала говорило резкое изменение погоды.
↑ фото: Александр Андреев
Впрочем, мы все пообещали вернуться, да и как можно не вернуться в такое легендарное место, способное поразить даже бывалых путешественников в абсолютно любой сезон и при любых погодных условиях? Ну, а раз обещали, то сделаем, Байкал нам поверил и сменил гнев на милость: видите? — справа уже светлеет…
Так что я еще станцую в Бурятиии танец орла!
© 2009–2024 Туристер.
При полном или частичном использовании материалов сайта прямая индексируемая гиперссылка
на www.tourister.ru обязательна.
