Зонтик в пустыне. Эфиопия-Кения-Ламу

Запас слов на амхарском был у нас невелик. Здравствуйте — тенастели, которое для запоминания мы переделали в — ты настели! Спасибо — амысыганалеу которое не запоминалось никак, до свиданья — дехнахуйну — которое и переделывать не надо, и самое главное — гензеб елем — денег нет!

Мы тронулись в путь, а вся Эфиопия выстроилась вдоль дорог с протянутой рукой.

В городке Мекеле к нам примкнула девушка шведско-американского происхождения из Израиля. Звали ее Далия, выглядела она бомжевато, оказалось, что она уже два месяца путешествует в одиночку по Африке. Распределившись по двум джипам по 4 человека, познакомившись с нашими водителями, которых звали Могаз (пришлось рассказать ему, что такое в России -магаз) и Хейли (уже не стали переделывать это «китайской имя»))) мы выехали на дорогу, ведущую в Данакиль. Асфальт кончился довольно скоро и вместе с ним закончилась территория народа тигринья. Мы въезжали на территорию афаров. Тигринья не любят афаров, афары не любят тигринья, впрочем афары не любят вообще никого. Афары — кочевники, они живут в пустыне Данакиль, где почти нет жизни, часть из них живет в Эритрее, часть — в Джибути. Афары хотят денег, независимости, прав и власти. Они создали оппозиционную партию ARDUF — Единый революционно демократический фронт Афара, которая борется за восстановление Афара в первоначальных границах. Борются они не оригинально — похищают, грабят и убивают туристов и местных солдат.

Дорога петляла все время вниз, в горах стоял туман, и слава Богу, не было видно, куда падать. До поселка Берхале мы ехали часа четыре.

Там вышли из машин и сразу же, окруженные толпой детей и помогал, пошли в местный «ресторан» поесть. Принесли инжеру, салат из помидор и типа бефстроганов. Инжера — местные блины серого цвета, из определенного сорта муки и кислого молока, подают ко всем блюдам, кои едят руками.

— Ну что, кто будет инжерку?- бодро я спросила ребят, которые тщательно вытирали руки санителем. Катя отщипнула кусок и сказала

— ну.ничего….

Ну раз ничего-то пробовать не решились, а поскольку амеба дизентерийная не дремлет, мы немедленно вступили с ней в борьбу с помощью джина из дьютика. Вторая часть дороги до Хамед Эла прошла веселей, наши водители устроили ралли по пустыне и спустя еще часа два мы приехали в Хамед Эла, место куда приходят караваны верблюдов на отдых, место, где нам предстоит ночевать под открытым небом, место, откуда мы завтра пойдем на вулкан.

Наш повар Дамиан стал готовить нам обед, а я невинно поинтересовалась у нашего гида Негаси — пардон, а где здесь туалет?

— а вот, через дорогу -Негаси махнул рукой куда-то в сторону.

Через дорогу была пустыня. На плоском пространстве не было ни одного строения, напоминающего сортир. То есть — вообще ни одного. Иногда виднелись полукруги из камушков — это видимо было обозначения сортира, правда при этом обзор твоих прелестей оставался прекрасным. Стоит только тебе присесть, как тут же в пустыне материализуются желающие то ли составить тебе компанию, то ли проконтролировать -как ты это делаешь, все ли в порядке. В общем — все сложно. Сами же местные уходят далеко в пустыню и садятся там на отдалении, поправив свои длинные юбки. Причем, ходят только мужчины. С собой берут чайничек или бутылочку с водой. Куда ходят на предмет туалета женщины — осталось неизвестным.

Разговорились с нашими поляками — имя женщины оказалось выговорить трудно — Малгожата, поэтому она предложила звать ее укорочено — просто Гоша) И Гоша и Анжей, ее муж немного говорили по русски, и совсем чуть по английски, но поскольку эмоции наши совпадали-то понимали мы друг друга прекрасно. Ужин был очень вкусным, стемнело быстро, мы составили рядышком наши «кроватки», расстелили спальники, и попытались уснуть под нереально яркой луной. Вскоре угомонился и весь лагерь. На Данакиль спустилась песчаная ночь. Изредка ветерок сыпал песчинки в лицо и доносил «аромат» кроссовок нашей попутчицы из Израиля.

Утро следующего дня началось с похода в пустыню.Мы с Катей успели посетить «благословенное» место, до того, как туда потянулась вереница желающих. После довольно быстрого для Африки завтрака мы вновь загрузились в машины и поехали в последнюю точку отсчета перед восхождением на Эрта Але, в Додом. Дорога длиной всего 80 км заняла почти 7 часов. Дороги как таковой нет, есть песок, редкие кустики, иногда какие-то вдруг оазисы с деревьями, а потом опять пустыня или лава, скалы и снова песок, потрескавшийся от солнца и отсутствия воды. Пустыня. Danakil Depression.

Конечно, будет тут депрешен, когда ни травинки зеленой, ни животинки… Иногда встречаются небольшие деревеньки с афарскими семьями. Афары — мусульмане, у афарского мужчины может быть несколько жен и с десяток детей. Нищета жуткая…Что они едят и откуда берут воду — совершенно непонятно. Вероятно основная пища и жидкость это верблюды и верблюжье молоко. В одном месте увидели как добывают воду в дырке в земле. Для верблюдов и людей. Многие люди агрессивны, даже дети, если машина проехала и с нее ничего не дали — могут бросить в стекло палку или камень. Если остановишься, чтобы дать конфет ребенку, откуда то появляется еще десяток, и начинают рвать конфеты друг у друга.

К обеду приехали в Додом, это небольшой лагерь, где было около 8–10 солдат, напоминающих наших бомжей…Несколько хижин спасали от солнца…

Пообедав и оставив лишние вещи, взяв с собой воды и джина, дождавшись, когда солнце перестало палить, благословясь -пошли на Эрта Але.

Шли вереницей — впереди полицейский, которого подстрелили, но не до конца 17 января на вулкане, затем наша пахучая израильтянка, потом шел Негаси, которому 23 года, пацан афар с ружьем 16 годов, далее все мы и замыкал вереницу ушастый солдат. С ружом тоже. Шли ходко. Где-то после трети пути я заметила отчаяние в глазах Димки — он стер ноги в кроксах без носков и фотосумка оказалась непомерно тяжелой. Отыскали Ромкины носки, сумку забрал Негаси, тронулись дальше. Постепенно Гоша, Анжей и Андрей стали сбавлять темп. Темнело. Пришлось включить фонарики, хотя свет луны был достаточно ярок. Лезли по лаве, стараясь не грохнуться и не подвернуть ногу. Вокруг не было ни души. По крайней мере нам так хотелось. Почти 10 км до Эрта Але мы прошли за два с половиной часа. Наверху Андрюхе поплохело, пришлось лить на него воду и искать сердечные таблетки в его рюкзаке. Но это было еще не все, чтобы добраться к кратеру вулкана, надо было спуститься с обрыва, пройти по теплой и потрескивающей под ногами лаве и вот он — вулкан Эрта Але.

Вулкан был зол. Он шипел и плевался. Он пожирал сам себя. Он давно не получал своей жертвы. Раскаленная лава не успевала чернеть и вязкой массой сползала вновь и вновь в открытую пасть, откуда полыхало огнем и вырывались куски пламени, выстреливали высоко над кратером и снова падали вниз, чтобы попасть в раскрытую огненную пасть. Но ему этого было мало. Он злился, и открывал новые голодные рты и кусал сам себя от ярости. Он нетерпеливо ждал новых жертв. Он хотел вырваться отсюда, со дна, вырваться и залить все огненной жижей, и закрепить смерть черным лавовым панцирем. Но его заточили в каменной чаше и ему никуда не вырваться. Пока. Его страшный голод утоляют ночные демоны, но редко и помалу.

Мы стояли на краю вулкана и не могли никак уйти. Ветер относил едкий дым в сторону и трепал наши волосы. Так же ветрено было в ту ночь, когда убийцы пришли со стороны Эритреи. Убийцы пришли ночью, чтобы забрать жизни пятерых спящих и безоружных людей и накормить вулкан.

Медленно мы тронулись назад. Залезли по тропинке по обрыву наверх, туда, где стояло несколько хижин, без окон и дверей. Сегодня ночью здесь дежурило восемь солдат. Мы распределились по хижинам, постелили матрасы, и собрались все впятером под одной кровлей. Анжею стало плохо и я поделилась с Гошей лекарствами. У нас было с собой другое лекарство. Джин, орешки и колбаска. Мы чокались пластиковыми стаканчиками и не верили, что мы все-таки сделали это, мы дошли до вулкана, мы здесь, мы вместе, мы живы и похоже, что мы счастливы!

Ночь загустила темноту, ребята разошлись по своим жилищам, снаружи доносились негромкие шаги солдат и время от времени кто-то из них наклонялся и заглядывал внутрь наших хижин. И наступил зыбкий сон.

И пришел ко мне во сне человек в черном. Его волосы блестели как свежая лава, его слова были нежны, а движения сдержанны. Но из-под полуприкрытых глаз его полыхал красный свет. Он звал меня куда-то настойчиво и нежно, но страх и злобу источал человек в черном, с волосами цвета свежей лавы. И я сказала ему нет, и тогда он протянул ко мне руки и открыл глаза. Я тоже. В проеме нашей хижины кто-то стоял и склонившись внимательно вглядывался внутрь. Черная фигура в молочном тумане. В плотной тишине громко стучало мое сердце. Человек выпрямился, сделал шаг назад и исчез в тумане.

Утро было медленным. Солнце не спешило вставать, люди черные и белые замедленно двигались в молочной мгле, солдаты с оружием шли за тобой, даже если ты шел по своим туалетным делам. Завтрак был коротким — стоя съели по кислой мандаринке, печенюшке, запили водой и пошли еще раз взглянуть на чудовище. Встающее солнце притушило огонь вулкана, черная лава застыла к утру и только по краям выстреливали языки пламени и сгустки лавы. Вулкан был голоден, но смирился с потерей еще одной ночи. Ведь их еще будет вечность.

Мы засобирались в обратный пут

Я угостила орехами наших сторожей, и вновь прежней вереницей, с верблюдом, закрывающим наш караван, мы спускались с вулкана. Почему то показалось, что шли очень долго. Стало жарко, солнце стало палить. Все чаще и чаще мы останавливались на отдых. Казалось, что этот путь никогда не кончится и когда, наконец то вдали мы увидели блеск стекол наших машин-то радость наполнила нас последними силами и остаток пути мы проделали уже в хорошем темпе. После обеда мы покинули Додом, с облегчением вглядываясь назад и прощаясь -навсегда — с Эрта Але.

Опять едем почти 7 часов. Почему то не покидает чувство тревоги. По пути раздаем конфеты и печенье детям, пытаясь дать каждому в руки, чтобы досталось всем и чтобы друг друга не убили. Дети злые, голодные, отталкивают друг друга, старшие отбирают у младших, мальчишки девчонок оттаскивают за волосы. Я попыталась отдать пачку печенья в руки одной совсем худой и пожилой женщине, но уже из рук у нее дети все-таки отобрали пачку… Не доехав буквально несколько десятков метров до Хамед Эла мы натыкаемся на два каравана, идущих на встречу друг другу. Катя выходит из машины, чтобы сделать фото. Ощущение тревоги становится все сильнее. Дальнейшее произошло в доли секунды, но как в замедленном кино. От каравана отделяется погонщик, яростно размахивая руками и что-то крича, бежит к нам. Руками показывает, чтобы мы отъехали назад. Я начинаю искать глазами Катю, не нахожу и понимая, что сейчас произойдет, начинаю кричать СТОП!!! В эту же секунду машина сдает назад и.слышится удар чего-то.обо что-то.или.кого-то обо что-то…Машина тормозит, я вырываю дверцу и бегу назад, оттуда вся в пыли и песке, с разодранным плечом и порванными штанами ИДЕТ, слава Богу, Катя. На вытянутых руках несет припорошенный пылью фотик.

-Ты с ума сошла, ты что не знаешь, что нельзя стоять сзади машины, тебя не видно- почему то ору я пытаясь отряхнуть ее от песка и ощупать ноги. У нее шок, мы быстро садимся в машину и через пять минут долетаем до Хамед Эла. Катя сама идет к хижине, мы укладываем ее на кровать, я трясущимися руками рву замок на аптечке. Главное -понять — успела ли машина наехать на ноги. Похоже, что нет, похоже, что просто столкнула ее резко на землю и затормозила у самых ног, ободрав резиновым ковриком у колеса. Вулкан все-таки догнал нас и взял свою жертву.

Пока Катя с перебинтованными ногами отлеживается, нам предлагают помыться. Вот это да, вот это чудо! По очереди мы идем в так называемый душ — железная кабинка, где уже стоят две большие фляги с водой. Чистые, отмытые, уже более-менее успокоившиеся, мы снаряжаем Димку и Андрея в поход за холодным пивом в домики военных. Говорят, там есть «бар-ресторан». Мы с братом дежурим у Катьки, в ожидании — сможет ли она встать вечером. Отужинав, спать легли рано. Начиналась песчаная буря. Ветер дул так, что срывал циновки на хижинах и заносил все песком. Мы попробовали лечь внутри в хижине все вместе, но ветер так задувал, что мы пошли искать место поспокойнее во дворе, под небом. Установили свои кровати рядом. С одного края Анжей, потом Гоша, Дима и с этого края я. Андрей устроился сбоку хижины, Рома с Катей остались внутри. Завернувшись в спальники от песка и ветра, уснули. Проснулась я от того, что меня кто-то трогает. Оглянувшись увидела, что рядом с моей кроватью стоит еще одна и лежащий на ней солдат тянет ко мне руки. Ну.мало ли чего не бывает во сне, подумала я, отодвинулась подальше, завернулась поплотнее в спальник и хотела уснуть. Через какое-то время руки опять стали трогать меня, тут я уже не выдержала и громко выругавшись, встала и стала перетаскивать кровать. Разбуженный Андрюха вскочил и помог мне перенести кровать под навес. Так и скоротала я остаток ночи в раздувающемся от ветра спальнике, вспоминая статистику изнасилований в Эфиопии. Утром очень хотелось уехать отсюда. Но у нас еще был впереди Далkол. И это чудо искупило все, что случилось раньше. Марсианские ландшафты открылись нашим глазам спустя полчаса езды от Хамед Эла. Поля «грибов» и «пеньков» из кремового цвета соли, желто-зеленые озерца, с застывшими волнами, с вырывающимися гейзерами кипятка из некоторых, бардовые кристаллы — все это разноцветное чудо — результат вулканической деятельности. Земля в этом месте Африки дышит, живет и «кипятится» по своим законам.

Это невероятная красота, но она дышит ядом и смертью. Кислота разъедает подошвы твоей обуви, окисляет металл украшений, становится живым склепом для редкой птицы или насекомого, привлеченного обманчивым блеском воды, оказавшейся ядом. Потрясенные, мы аккуратно бродили по этому невероятному месту, стараясь не попасть в лужицы кислоты и прикрывая лица от едкого запаха. Следом за нами также аккуратно бродили четверо солдат — до Эритреи было 25 километров.

Потом был соляной каньон — наверное там надо снимать очередные серии про Индиану Джонса, пещера в соляной скале со сквозным выходом, соляная скала бардового цвета со странной историей — из-за содержащихся в ней веществ, эту соль использовали в медицинских целях, но покупают люди ее только у одного старика, который колупал ее тут же, потому что, как объяснили наши проводники -люди знают, что только у него она неподдельная.

-Но ведь любой человек может прийти сюда и наковырять этой соли и продать- спросила я Негассси, разве не так?

— У него не купят — он отмахнулся от меня.

— Почему не купят то? Ведь это такая же бардовая лечебная соль отсюда?!

— Не купят, потому что покупают только у этого старика — как тупой объяснил мне Негасси очевидные видимо для него вещи.

Мда, ну ладно. Мы ждали встречи соляным озером Ассаль и добытчиками соли — везли им глазные капли. Зрелище было потрясающее — верблюды, ослики и люди — несколько десятков или сотен…копошились на гладкой блестящей поверхности белоснежного соляного озера. Это белоснежная картина ада. Мужчины кололи соль, обтесывали соляные пластины до нужных размеров, складывали их в стопки, чтобы погрузить на животных. Здесь соль добывается бесплатно, в Берхале одна пластина стоит 11 быр. Если довезти соль до Мекеле — там одна пластина стоит 30 быр. Идет караван до Мекеле неделю. Потом пустой — неделю обратно. Бутылка минеральной воды стоит 12 быр. Осколки соли летят во все стороны, на волосы, лица оседает соляная пыль, люди трут слезящиеся или пораненные глаза. Я раздаю глазные капли и через Негаси объясняю, как надо пользоваться и что сначала будет щипать. Пришлось покупать альбуцид, так как по жаре в пустыне другие капли быстро испортятся. Я испытываю огромное сострадание к этим людям, мне не удается сдержать слез — может это просто от соли, которая разъедает глаза. Капли капают из-под очков и тут же высыхают, составив одно целое с очередной пластиной соли, и теперь мои слезы повезут в Берхале, и может быть продадут за 11 быр, а может быть довезут спустя неделю в Мекеле и продадут за целых 30 быр.

В молчании возвращались в Хамед Эла. Всем, и русским и полякам хотелось уехать как можно быстрее. Но Дамиан уже приготовил вкусный ланч, который мы сожрали быстрее, чем волк ягненка, и через 15–20 минут, позакидывав матрасы, кухню и наши рюкзаки, мы тронулись в обратный путь. Поднимались и поднимались теперь высоко в горы.

Тумана не было. Было видно куда падать. Было безумно красиво. Спустя 6–7 часов мы вернулись в Мекеле. Скромный отель Милано показался нам Шератоном. В номерах был туалеты!!! Горячая вода! Чистые постели и кажется, было безопасно. Вечер закончили в ресторанчике отеля — пили привезенные с собой аккевит и джин, пили прекрасный эфиопский кофе, обнимались и лыбились как дураки, менялись адресами и телефонами с Гошей и Анжеем, благодарили Бога, и говорили друг другу, чокаясь — ну -вшисто! Что польски означало — ну все!

Утром 8 марта улетали из Мекеле в Аддис Абебу. Перелет был недолгим, на выходе, в туристической зоне нас ждал парень с табличкой в руках, на которой было написано Elena+4.

P. S. В моем рюкзаке покоился зонтик, который я брала с собой, чтобы прикрыть наши белые задницы при совершении туалета в пустыне, так ни разу и не открытый.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. «БУРЧАКО»

В самолете давали опять булочку с тертой тушеной морковкой, вызвавшую полное недоумение у мужской части нашей компании, и драгоценный спрайт, маленькую баночку, так необходимую в пустыне, для запивки лекарства, опять же необходимого в борьбе с амебой дизентерийной.

Перелет Мекеде — Аддис Абеба был недолгим, на выходе, в туристической зоне нас ждал парень с табличкой в руках, на которой было написано Elena+4. Мы загрузились в микрик и поехали в офис какого-то отеля на предмет встречи с боссом фирмы, от которой я заказывала Данакиль и Омо. Босс опаздывал. В Аддис Абебе было прохладно!!! За оградкой отеля останавливались бесконечные нищие и просили денег. Вообще в Эфиопии все просят денег — и это считается нормальным. Даже местные подают своим попрошайкам какой-нибудь черный от грязищи 1 быр. Все бы ничего, можно и дать денег человеку голодному, старому, нищему или ребенку. Тем более что 1 доллар это 17 быр. Но самый яд в том, что если ты дашь деньги одному, тут же придут десять. И что самое поганое, тот, кому уже дали — никуда не уйдет, а заховает моментально деньги и снова будет стоять и стоять перед тобой. Причем, что такое дистанция — в Эфиопии похоже не знают. И толкания, пощипывания и тыкание пальцами — это нормальный способ обратить на себя внимание. А еще прибивает, когда тебе просто говорят — сколько надо дать денег)) Просто дай мне 10 быр, просто так, ни за что, и я пошел)))

— Мы ждем твоего босса уже час, — я стала возмущаться нашему пареньку. Давай звони ему, или кому угодно, мы голодные, мы устали, и что самое главное — мы теряем время! Тадессе, так его звали, поднял на меня робкие оленьи глаза и стал нажимать кнопки на мобильном. Через пять минут к нам подъехали все боссы и ихые подчиненные, посадили меня к себе в машину, ребята поехали на микрике, и таким экскортом мы прибыли сначала в ресторацию, где плотно поели, и выпили вкусного эфиопского кофе, мы с Даниелем, помощником босса завершили наши деловые переговоры, перекроили маршрут, в соответствии с днями, когда в разных местах и в разных племенах случится базар, проверили машины, и не медля отправились вон из шумной, и грязной, и строящейся Аддис Абебы в долину Омо. До города Арба Минч, откуда начинается путь в долину Омо -550 км. Дорога хорошая. Но мы выехали поздно и было понятно, что до темноты не успеем, да плюс еще трафик. Мы с братом и Катей ехали в машине с водителем, которого звали просто — Антенна. Ну.что ж.бывают такие вот простые эфиопские имена. Антенне было лет 30, он был обладателем хриплого, как будто сорванного голоса и арабской внешности. Когда мы объяснили ему, что такое антенна — он недоверчиво улыбнулся, но глаза его потеплели. Я принялась допрашивать Антенну- почему мы должны ночевать в городке Содо, ведь от него какой-то пустяк — доехать до Арба Минча, ну и что, что стемнеет! Это что — опасно для нас?

— Опасно для всех — меланхолично просипел Антенна — К ночи вооруженные бандиты появляются на дороге, грабят и своих, и чужих, если нет денег — убивают.

— А если есть деньги? — поинтересовалась я.

— Тоже убивают — Антенна невозмутимо вписался в очередной поворот.

Ети вашу налево, да что ж это такое! В почти что целости и сохранности уехали с Данакиля, как тут опять та же история! И опять в темноте! Интересно, почему зло приходит исключительно ночью?

— Ладно, Антенна, не будем проверять, в чем тут причина, да и денег у нас уже мало, самим надо, поехали ночевать в Содо.

В это время Дима и Андрей ехали во второй машине и знакомились с нашим вторым водителем и по совместительству гидом — робким Тадессе, который оказался забавным, веселым, юморным парнишкой, и оба они с Антенной оказались обалденными водителями. На ночевку приехали в Бекеле отель, после небольшой торговли нам были предоставлены номера по цене 220, 270 и ВИП за 300 быр!!! Как обычно в Африке, где-то не было воды, где-то света, где-то не закрывалась дверь, при чем — вне зависимости от цены. Распределились по обоюдному согласию на весь оставшийся путь так — пара Рома/Катя живут в одном номере, в другом — делим пространство мы с Димкой, в виду минимизации (люблю это слово) моих и его расходов, в только Андрей пользуется благами в одиночестве, по одной простой причине — он жутко храпит))) Вечер был ознаменован ужином на веранде, по традиции -отказались от инжеры, и закончили его в нашем ВИП домике. Было 8 марта. Мужчины поздравили нас с праздником, а внимательный Дима подарил подарки! Местный джин, закупленный в Аддиссе уже ничем не отличался от Бомбея Сапфира, и мы уже вспоминали Данакиль со смехом, и впереди нас ждало много приключений и даже амеба дизентерийная уже не казалась такой уж дизентерийной.

Утром во двор нашей гостиницы лихо вкатил Тадеська. Вторая машина с вещами оставалась при нас. Сборы были недолгими, завтрак на удивление тоже, дорога вела нас в Арба Минч.

По пути заехали ознакомиться с бытом народа дорзе в одноименную же деревню Дорзе. Сделана она для туристов, но «экскурсию» проводит за 150 быр потрясающий парень — артист, шоумен, весельчак и балагур.

Просто пропадает ведь парнаяга в Эфиопии, ему надо на большую сцену однозначно! Народ дорзе строят дома в виде слоновьих голов, когда термиты подъедают снизу дома и они опускаются все ниже и ниже, семья, проживающая в таком домике строит новый большой дом, в котором живут родители, дети и коровы.

Народ дорзе — знаменитые у себя в Эфиопии ткачи — они ткут, прядут и раскрашивают свои изделия и продают их на рынках другим племенам, а на вырученные деньги покупают еду и хлопок, и опять ткут свои шарфы и полотна. Красивая девушка дорзе нам показала как они обдирают стебль банана в кащицу, затем ее, эту кашицу оставляют «бродить», затем из полученного теста раскатывают и пекут блин. И приносят тебе, белому туристу — фаранжи — на закуску, потому что к этому времени, конферансье уже накрыл столы и после исполнения танца охотников дорзе, в котором активно учавствовал наш трезвый Дима — мы были стремительно усажены за столы. При этом собралась публика поглазеть на Димку, который завел народ не хуже местного растамана)

Все, кому хватило места, уселись пить за стол, нам принесли какое-то местное вино желтого цвета….которое мы вежливо отказались пить, и местную самогонку, которую выпить пришлось — амеба там совсем распоясалась, закусывать пришлось из рук нашего шоумена, и подпевать какие-то дикие напевы. Было часов 11 утра. Пришлось это безобразие быстро заканчивать, пока не собралась вся деревня на пьянку и сматываться, пытаясь выбраться из толпы очень настойчивых продавцов. Гиду оплачено 150 быр, вход в деревню -по 100 быр с человека

В Арба Минче поселились как и все путешественники в Турист отеле. Свободных номеров было два. Один семейный,528 быр, один — дабл — 440 быр. В семейном поселились мы с Андрюхой и Димкой. На коротком совете было решено бить Андрюху тапками, в случае громкого храпа. Простившись с нашими Тадеськой и Антенной до трех часов дня, мы кинулись пользоваться благами цивилизации — горячая вода в душе, холодное пиво в кафешке, ХОЛОДИЛЬНИК!!!! в номере! После обеда поехали в нац.парк на озеро Чамо.

Приплыли к косе, где загорали крокодилы, увидели несколько птиц и ушки гоппопотама. Небогато. Платить по той же схеме, за вход, за гида, за капитана лодки и за лодку. Было очень жарко. Почему то было жарче, чем в Данакиле. Плюс еще духота в машинах, в которых мы ехали, почему то не включив кондиционеры, а открыв окна. Плюс еще духота в номерах, в которых нет кондиционеров в принципе. В отель вернулись прожаренные и пытались охладиться холодным душем. Наступило время ужина.

— Дима, разбуди пожалуйста, Андрея — попросила я Димку, надуханиваясь к ужину.

— А он не встает — растерянно сказал Дима, выйдя из комнаты.

— Как не встает? — я пошла в комнату, где спал Андрей, свалившись после прогулки на лодке. Андрей не спал. Андрей лежал, закатив глаза и хрипел. Лицо было багровым и об него можно было обжечься.

— АААААААААААААААА — заорала я, — все сюда, — Андрюха помирает!!!

Все сгрудились у Андрюхиной постели и растерянно пучили на него глаза. Я свалилась рядом с ним и орала, как в американском кино

— смотри на меня! не закрывай глаза!

Дальше все завертелось по уже опробованному сценарию — визжащий замок аптечки, нашатырь, корвалол, компрессы, я лихорадочно вспоминаю — что я знаю про тепловой удар, Дима бежит искать лед, которого почти НЕТ!!! В ресторане отеля. Рома и Катя меняют мне полотенца, намочив их в холодной воде, а я обкладываю трясущегося в судороге Андрея мокрыми тряпками и ору

— смотри на меня! не закрывай глаза!

Дима где-то в ресторане отеля надыбал доктора. Доктор пришел, посмотрел на валяющегося как баклажан на сковородке Андрюху, послушал пульс и поитересовался — а где мы были до этого. До этого мы были там, где нет малярии, ответила я доктору, если вы об этом. Он невозмутимо потрогал Андрея и сказал, что может отвезти его в госпиталь, где ему сделают тесты на малярию. Андрей покачал головой. Доктор повернулся к выходу — это его выбор. Я взяла его за руку и стала быстро лопотать про жару, духоту и тепловой удар. Он внимательно посмотрел на меня, еще раз подошел к Андрею и показал, где нужно охлаждать кровь. И сказал — я здесь, если чо.

Спустя пару часов нам удалось сбить температуру, привести Андрея в сознание и даже добиться связной речи. Первое, что сказал Андрей — идите, поужинайте. Мы почти прослезились. Пошли купили жрачки, запивки, принесли все это на крылечко нашего номера, где лежал Андрюха, и забегая в номер каждые 5 минут боролись с тепловым ударом и амебой дизентерийной.

Ночь я провела между холодильником и обжигающимся Андреем. Температура то спадала, то поднималась опять. Я клала мокрые полотенца в морозилку и смешивала аспирин с парацетамолом в надежде, что это подольше понизит температуру. К утру его стало тошнить и начался понос. В ход пошел регидрон — от обезвоживания. Температура спала. Я решила поспать часик, но тут вышел из другой комнаты совершенно красный Димка и рванул в сортир. В ход опять пошли холодные компрессы и аспирин, и энтерофурол. В 7 утра распахнулась дверь нашего многострадального номера и на пороге возникли совершенно белые с лица Рома с Катей.

— А у нас — обосрачка, — радостно заявили они, -у вас еще есть что-нибудь от дрыща?

От дрыща у нас у всех было, ибо список лекарств, необходимых в Эфиопии я лично разослала каждому и проверила на вылете))

Кроме меня никто не завтракал. Я с аппетитом съела кремового цвета вареное яйцо, выпила сок манго, ну и конечно, не отказалась от чашечки крепкого превосходного кофе. Уселись в машины, положив поближе лекарства от дрыща, и поехали в Джинку.

По пути свернули на какую-то горную тропу и поперлись среди эвкалиптов и каких-то хвойных деревьев в деревню Консо. Отдав мзду за вход и гиду, зашли в деревню — крепость.

В узких улочках крепости вдвоем не разминуться, фотографировать можно с разрешения людей, не все соглашаются. Народ Консо известен тем, что первыми стали заниматься земледелием на терассах. Дома консо накрыты горшком вместо крыши, так они спасаются от дождя, а заодно и дыма. Пока мы шли по лабиринту деревни, толпа детишек, следующая за нами увеличилась вдвое. Мы везли с собой в Эфиопию несколько килограмм конфет, тетрадки, карандаши, фломастеры — и вот наконец то настало время их раздать. Но как только я достала конфеты и попыталась каждому дать в руку, поднялся жуткий гвалт, дети толкались, отбирали конфеты друг у друга, я старалась, чтобы досталось всем и чтобы не затоптали самых маленьких. Вскоре я поняла, что мне сейчас оторвут пальцы вместе с конфетами и передала мешок нашему гиду.

Мы вновь загрузились в наши машины, проверили состояние спящего Андрея и поехали в Джинку.

Джинка — это «столица» долины Омо. В Джинке кончается асфальт. В Джинке на рынке, он же — маркет можно увидеть всех представителей племен долины Омо. Вообще мне казалось, что после экспедиции в Папуа и проживания в джунглях с короваями в течении 13 дней меня мало что удивит и испугает. Однако удивлялась и пугалась) Попадая на маркет в Джинке — попадаешь в фильм о других цивилизациях. Кого и каких людей здесь только не встретишь. 21 век… Но сделать фотографию — только за деньги — 21 век! Мы побывали в паре африканских стран Уганде и Руанде — никто не просил денег за фото….

В Джинке мы поселились в Орит отеле, новом корпусе. После недолгой торговли по 300 быр за номер. Но как всегда в Эфиопии — есть одно, но нет другого. В Орите были хорошие номера, но не было еды в ресторане отеля) да еще у них был пост, поэтому не было мяса) И самое главное, что в туалетах почему то не было дверей. Вообще. Даже занавесок. Поэтому приходилось выходить по очереди на улицу. Причем довольно часто, учитывая всеобщий дрыщ. Мы с Димкой придумали новшество — включали громко музыку. В общем, не понос, так золотуха! Ребята в виду вышесказанного остались в гостинице, а мы с братом пошли погулять по пыльному городку, сходили на маркет, надыбали кафешку, где было мясо, и лавчонку, где продавали местный джин. Вечер прошел тихо, местные допоздна смотрели телик на улице на территории гостиницы, заключенный в ящик с решеткой. В 4.30 утра стал орать муэдзин — где-то рядом была мечеть.

Утром мы поменяли гостиницу на Джинка резорт, там была еда, деревья вокруг, не было рядом мечети, но и не было воды в душе))))))))))))Воду принесли во флягах после наших настойчивых требования и мы поехали к мурси.

При въезде в долину дорожная полиция застопорила наши машины и доцепилась по поводу трещин на лобовом стекле. Наши Антенна с Тадессе что-то им втирали, но похоже, что к консенсусу не пришли. Также была запрошена бумага — пермит (разрешение, лицензия) от нашей конторы на посещение нацпарка, так как бумажка была от имени одной конторы, а на машинах -надписи других. В конце концов «шлагбаум» открылся и мы поехали по зубодробильной дороге со змеиными поворотами в долину Омо. Дорога к племени мурси отбирает около двух с половиной часов и заставляет вспомнить «Отче наш» от слова до слова. Про мурси мы уже знали, что они не носят одежду, носят тарелку в губе, что они довольно агрессивные и к ним надо приезжать до обеда, ибо после обеда мурси уже в хлам. При въезде в Магопарк мы заплатили — по 100 быр с каждого за въезд в Магопарк, 80 быр — скауту с ружьем, 200 быр — местному гиду, пацану 15–16 лет по имени Соломон, который умел говорить на языке мурси, по 10 быр — за парковку машин, по 20 быр — за наших водителей в машинах, по 50 быр -просто за машину, и по 100 быр с человека — непосредственно старейшинам в племени. Следующая группа, наверное, будет платить за воздух, которым он дышит в Магопарке.

Мурси нас уже ждали в полной боевой раскраске и роскошном оформлении.

Окружив плотной вонючей толпой, тесно прижимались, двигаясь синхронно с нами, тыкали пальцами, дети щипали за руки и все орали — ю, ю, ю — фото, камера, файв быр! Вот тебе и на! Инфляция однако в племени мурси, еще месяц назад за фото взрослого человека требовали 3 быра, за фото ребенка — 1–2 быра. Торговаться не было возможности, да и желания. Пять так пять, порой женщины хитрили и после получения денег, поворачивались спиной, за которой был привязан ребенок, не попавший в кадр, и требовали еще 2 быра. Если не получали денег — начинали орать и трясти палками. Если слышали второй щелчок на камерах, начинали орать и трясти палками. Это был какой-то сгусток вонючей и злобной энергии, который закрутил нас и наш пацан Соломон еле успевал отбарахтываться он назойливых моделей. Снять мурси на видео не получилось — надо было платить каждому в племени, а их было много, а деньги в пачках по одному новенькому быру уже истаяли. Спустя минут 10–15, мы все облапанные и грязные стали сдавать к нашим машинам. Но мурси не хотели нас отпускать так быстро, ценник стремительно падал, но тут на наше счастье подкатила следующая машина фаранжи, и мурси ринулись на абордаж.

Тадессе на обратном пути рассказывал про мурси. Это племя самое агрессивное в долине Омо, они не занимаются земледелием, ничего не выращивают, ничего не производят. Из поселений, разбросанных по Маго парку в место, куда приезжают фаранжи посылают зарабатывать деньги мурси помоложе и побоевитей. Совсем старики остаются дома. Мурси оберегают свои границы и бьют чужаков, покусившихся на их территорию. На заработанные от фоток деньги мурси засылают гонцов в Джинку, где закупают еду и выпивку. После обеда все племя пьет. Мурси не хотят уходить из долины, становиться более цивилизованными, менять свой традиционный образ жизни. Редкие мурси уходят в город, для того, чтобы выучиться и получить работу. На каком-то перекрестке в Джинке висит плакат — «Дети должны учиться»….К обеду вернулись домой. Наш пацаненок-гид пригласил нас посмотреть на народ арии, к которому он принадлежит. Что ж, раз уж мы здесь — почему бы не съездить в ари? Деревенька и народ оказались ничем не примечательны, показали как делать глиняную тарелку, где пекут инжеру, попросили за это немного денег. Как обычно количество детей к концу недолгой прогулки по деревне увеличилось вдвое или втрое, дети были не агрессивными, шли рядом и тихонько повторяли — mother…father. и тихонько брали за руку, и тихонько советовали, что им надо отдать — сережку, застежку, кроссовку, футболку, mother…father.но все это было совершенно беззлобно и застенчиво)) В руке каждого из нас оказалось по одной, а то и паре грязных ладошек. Какое ж сердце не дрогнет?

Как назло, после злобных мурси, оставили в отеле конфеты и тетради. Дети ждали. Я обратилась к нашему Соломону

— Скажи им, что мы через полчаса вернемся и привезем им подарки.

Он недоверчиво посмотрел на меня.

 — ты говоришь правду?

— Да, скажи им.

Дети недоверчиво посмотрели на меня. Я села в машину, положила руку Тадеське на плечо и сказала

— Пожалуйста, давай съездим в отель и привезем ЭТИМ детям подарки?!

— Элина, (он не выговаривал правильно мое имя) но ведь это 12 километров туда, и 12 обратно.? может быть потом?

— Никогда ничего не бывает потом. А 12 километров.ну мы же на машине, а не пешком)))

Тадессе переглянулся с Антенной и мы рванули с ветерком! В отеле нагрузив Тадессе последними пакетами, отправили его отдавать подарки и пригласили с нами поужинать, от чего у него на скулах даже проступили темные пятна волнения) Сами пошли отстирываться от мурси.

Вечером пришел на ужин наш Тадеська. Стесняясь сел за стол. Мы попросили его не стесняться и заказать, что он хочет. Но у него был пост, поэтому он заказал свою вечную инжеру с каким-то овощным комом и маленькую бутылочку пива, ради такого случая. Сказал, что его первый раз пригласили поужинать вместе с клиентами. В смысле мы первые его клиенты, кто первый раз его пригласил на ужин) За соседним столиком сидели четверо пенсиков израильтян, машина которых приехала к мурси после нас. Вечеринка стала международной. Пытались пополнить наш лексикон амхарского языка с помощью Тадессе, но запомнилось на утро только одно слово — БУРЧАКО — что означало — стакан. Вскоре это слово стало применяться совсем в другом значении — когда кто-то начинал беспокойно ерзать и искать глазами сортир — мы участливо его спрашивали — у тебя что — бурчако?

Утро 12го марта ознаменовалось тем, что мы сев в машину, спели нашему Тадессе песню — Ой Тадееееееееська кудряяяяяяяявая, белыыыыыыыыые цветыыыыыыы, Ой Тадеська Тадесечка, где гуляла ты))) Тадессе засверкал глазами и втопил. Надо сказать, что оба они с Антенной любили притопить на дороге, но при этом ни разу не подвергли нас даже малейшей опасности. Ехали мы в Турми на встречу с хамерами. После Андрюхиного теплового удара в машинах стали включать кондиционер, было очень жарко, около 40 градусов. В Турми приехали в самый разгар жары. Стали искать отель — за дабл в Эваргади лоджь хотели 60 д в общем то ни за что…еды там не было, ее надо было заранее заказывать, в сортирных дверях не было стекол, а металлические крыши раскалились от жары. Турист отель был дешев,200 быр — темная грязноватая комната с кроватью и с душем через перегородку, туалет на улице, непонятно, как в темноте туда добираться…Еще один манерный лоджь на отшибе -отель на одном холме -ресторан на другом,85 долларов за дабл. И оставался Буска лоджь, псоле торговли было предложено 65 долларов за сингл, 85 за дабл и 90 за твин. И вот тут мы повели себя не как настоящие путешественники, а как «презренные» туристы)) Народ выбрал уютный, красивый, с водой и сортиром, с рестораном, массажем и маникюром — Буска лоджь, вместо того, чтобы съэкономить и переночевать пару ночей вместе с великим эфиопским народом в водительском Турист отеле))))))))

Пока возились с выбором проживания, чуть не прозевали хамерский маркет. Пришлось бегом ехать на рынок, успели! Посимали немного людей, за деньги, естественно, и купили сувениров. Приобрели настенное украшение из шкуры коровы и стульчик, похожий немного на кармаджонгский. И шкура, и стульчик жутко воняли. Накупили хамерских браслетов на руки и поехали обедать в наш отель. Ели быстро, так как через час начиналась церемония посвящения в мужчины в племени хамеров. С нас взяли по 300 быр с человека и мы оказались в числе зрителей этого процесса.

Хамерские женщины плясали кружком, что-то подпевая, подстегивая себя выкриками, приводя себя в транс. Время от времени одна из женщин отделялась от круга, подходила к какому-нибудь выбранному мужчине, вытаскивала его в круг и практически заставляла его стегнуть себя длинной хворостиной. Спины у женщин были в рубцах, поверх которых появлялись новые, кровавые, полученные только что. Чем больше у женщин рубцов — тем больше доказательств любви со стороны мужчин. Одна девушка не упросила ее отстегать и горько заливаясь слезами вернулась в круг. В это время жених настраивался на испытание. Мужчины стали раскрашивать лица. И вот наконец пригнали быков и стали их выстраивать в ряд, держа за рога и хвосты. Жених разделся донага и стоя в толпе мужчин выслушивал последние наставления. И вот настал момент испытания — жених вскакивает на быков и начинает бежать по их спинам, срывается, падает между быками, возвращается и снова начинает свой бег, на этот раз все удачно, все кричат, выражая ему поддержку, он поворачивается и бежит еще раз и еще раз. Все, испытание он выдержал и теперь может жениться!

Мы тоже выдержали испытание вонью, вернувшись в лоджь стали отмываться от хамерского запаха))

Андрей с Димкой сходили на африкансский массаж — не впечатлились, ужин был вкусным, ценник — соответствующим, в домике Ромы и Кати под куполом сетки над кроватью был обнаружен скорпион. Было очень жарко и душно. Попробовали спать с открытыми дверьми, но в комнату тут же залетел или зашел кто-то шумный и трещал, и прыгал всю ночь.

Утром следующего дня мы поехали в Оморате, навестить племя десенечей.

Ехали недалеко, в деревне взяли гида Марту, лодку, и переплыв небольшую речку оказались у десенечей. Довольно приветливые и не агрессивные люди. Как обычно, много детей, как обычно все просят мани, фото и карамель. Я попробовала вместе с женщнами потереть зерна в муку, получалось плохо, тогда я попробовала новшество — стала камнем разбивать, а не растирать зерна, чем вызвала общий смех. Показалось странным, что люди предпочитают жить в грязище и нищете, хотя через речку люди живут в домах, и там есть еда и вода.

Остаток дня провели в отеле, стираясь, отдыхая и отмываясь.

14 марта наступил день возвращаться из долины Омо, мы выехали в Ябелло. Езе долго тряслись по грунтовке, пока однажды она не кончилась, и тогда закончилась долина Омо. По пути попадались уже не племена, а народности, все были в одежде, возле Вейто жили народ самэй — разводили хлопок, после Консо народ борано — похожи на цыган. В Консо заехали пообедать в самый лучший «ресторан» по словам наших водителей. Смогли поесть тока хлеба и пива, хлебушек был вкусный)))

По пути допрашивали Тадеську про Эфиопию, так как в некоторых чеках видели совсем другие даты года и месяца. Оказывается, в Эфиопии сейчас 2004 год, и март там седьмой месяц. Долго не могли врубиться, почему седьмой, пока не сообразили, что Новый Год в Эфиопии — в сенябре, и с него начинается отчет месяцев. А также в году по эфиопскому календарю 13 месяцев, 13й месяц состоит из 5–6 дней и называется как-то так — богми. А как он называется по английски — Тадессе не знал. Так что мы были для него — гости из будущего, а наша машина — машина времени.

В Ябелло поселились в отель с одноименным названием, 50 долларов за дабл.

За обедом кормили кошку супом, напоминающим клейстер для обоев. Кошка съела и завалилась спать прямо под столом, будем надеяться, что не отравилась. После обеда решили съездить в деревню к борано, и надо было раздобыть джина. Борано вроде встретили нас приветливо, показали дом изнутри, сказали, что будут фотографироваться, стали их снимать, Тадеська протягивает им деньги, а они не берут. Начинается скандал. Я спрашиваю — сколько они хотят? Еще 20 быр, дай им, и пойдем. Они снова не берет деньги и при этом показывают на тех, кто не снимал их, но в руках у ребят были камеры. Орут, что они снимали тоже. Собирается толпа. Тадессе меняется в лице. Я опять спрашиваю сколько они еще хотят? Дай им деньги и пошли. В общем покинули борано в испорченном настроении, по пути парень-гид тоже потребовал денег за хорошо выполненнуюработу, чем вызвал уже истерический смех. Также ему хотелось футболку и сандалии с брата)))

Приехали в городе на кукую то узкую улочку, там наш Тадеська выскочил в какую-то лавку и принес нам бутылку джина, сияя, добавил, что еесли мы сейчас вернем им бутылку, джин будет дешевле на целых 10 быр)))))))))))) мы перелили джин в бутылку из-под воды и расстались с продавцом в полном взаимопонимании.

На следующий день поехали к гиенам, которых прикормили в Арегадж лодже, недалеко от города Йяргалем. По пути купили необжареного кофе, связку ананасов и манго.

Поснимали термитники, заехали посмотреть на стелловое поле. Странное место, никто не знает, как здесь очутились эти стеллы, и почему на некоторых их них есть рисунки.

В городке Дилла все поели в хорошей кафешке-ресторанчике, наши водители — свою любимую инжеру, мы — вкусное, но перченое мясо. Прибыли в Арегадж лоджь и офигели — какое по настоящему красивое место, красивые, просто шикарные домики, и что самое интересное — все работает!!!

Цена соответствует качеству — 60 долларов за дабл. 150 быр — ланч и буфет. Рядом с рецепшеном на дереве сидели колобусы, и какие-то другие обезьянки. К пяти часам на небольшом склоне нам поставили стульчики и очень красивая девушка стала нам показывать церемонию кофеварения — обжаривала зерна, растирала их в какой-то ступе, заваривала в глиняном чайнике, затем зажигала ладан и в таком ароматном духане раносила всем попробовать. Очень вкусно.

В это время на деревья стали слетаться грифы. Солнце начало стремительно садиться. Пришел какой-то мужик с ведром и высыпал содержимое из ведра по склону. Грифы шумно приземлились и стали поедать пищу. Дядька в это время как-то низко прокричал — АМО, АМО! И из лесу раздался звук тяжелых бегущих лап. На склон мчались 3 гиены. Большие, тяжелые, пятнистые, осторожные и опасные. АМО, АМО — покричал еще дядька, и из-за деревьев показалась еще одна пятнистая морда. Растолкав грифов гиены быстро поъели остатки еды. За самыми близкими к нам кусками подходили острожно, готовые в любой момент отпрыгнуть и исчезнуть в лесу. Стало темно, и вскоре исчели и гиены, и грифы и лес стал оживать и защелкал и зашипел всеми ночными звуками.

Андрей и Рома пошли в ресторан есть, а все остальные ограничились колбаской, орехами, фруктами и джином. Спать расходились рано — стали уставать к концу путешествия. У нас с Димкой был трехкроватный номер, мы как обычно еще потрепались перед сном, и разошлись по своим комнатам. Только стали засыпать, как раздался, как пишут в романах, леденящий душу крик — начиная с высоких тонких нот, переходящих в утробное рычание. Затем последовал дикий высокий смех — ХИ ХИ.

— Димка, ты слышишь, кто это?????????

— наверное это гиены.рядом с домом…дом же почти в лесу.

-ужас, как страшно…пойдем посмотрим?

— пойдем!

В ночи голиком мы выползли на крылечко, и я шепотом позвала — АМО, АМО! Раздался крик-рычание. Мы стояли и снимали темноту леса — а вдруг там сверкнут чьи нибудь голодные глаза? Но из лесу так к нам никто и не вышел.

Утром попрощались с Арегадж лоджем и поехали на озеро Лонгано — единственное озеро в Эфиопии, не зараженное шистоматозом.

Все хвалят это место за красоту озера, за единственно возможный пляжный отдых в Эфиопии. В отель, который все хвалили — мы не попали, все места были заняты, приехали в какой-то другой. Лангано резорт вроде. Ценник впечатлил. Ну что делать — решили остаться. Очень голодные — решили сначала поесть. Поовина еды из меню в наличии не оказалось. При чем, об этом нам сказали через полчаса, после того, как приняли заказ. После этого принесли 3 стакана, а не 5. Мы начинали тихо заводиться, есть хотелось сильно. Накогец то принесли салаты и спагетти. И вот тут терпению уже пришел конец. Макароны были просто сварены в несоленой воде, в центр сваленного килограмма макарон была воткнута петрушка. Для красоты. В салатах лежили куски сырого мяса. Мы спросили — чо это? Работник отеля взял тарелку и пошел у кого-то узнать — чо это? Принес обратно — все чистое, говорит. Дык мясо то сырое! Ты что — не видишь? Оно не сваренное, не жареное, оно -сырое! Он взял тарелку и опять куда-то понес. Пришел обратно с этой же тарелкой и менеджером. Менеджер тоже не понял, почему мы не хотим есть сырое мясо. Пришлось объяснить ему, что мы не гиены и сырым мясом не питаемся. Стало понятно, что здесь будет не поесть, и последний день в эфиопии на озеле Лонгано будет испорчен. Пришлось званить Тадеське и говорить ему, чтоб он забрал нас отсюда. Спустя 15 минут в отель вихрем ворвались Тадессе с Антенной, как раз в разгар скандала, учиненного над счетом за несъетую еду. Мы расплатились, узнали, что в этом отеле сейчас нет повара, и поэтому еду готовит кто ни попало, и съехали в другой отель, то же Лонгано резорт да еще и СПА)) Ценник был вдвое дешевле, условия те же, в ресторане, после истории, расказанной Тадессе про неудавшийся обед, над нами летало три или четыре официанта и хозяин ресторана лично подходил, дабы проверить — нравится ли нам еда, чем значительно затруднял пополнение стаканов джином из бутылочки якобы с водой)

Озеро Лонгано было коричневым и не вызывало желания окунуться и поплыть к горизонту. Посему озеро Лонгано было прозвано озером Погано, но тем не менее зафотографировано и заснято для будущих поколений. На озере и в лесочке много птиц. Наверное это хорошее место, для тех, кто умеет быть ленивым и получать кайф от ничегонеделанья.

У нас как-то не очень это получилось и посему на следующий день, мы с облегчением покинули озеро Погано и поехали в Аддис Абебу. Был последний день в Эфиопии. Мы не спешили, так как вылет у нас был аж в 11 часов вечера. По пути заехали в какой-то городе в ресторанчик пообедать — место оказалось очень красивым — на озере с зеленой водой, окруженному горами.

За это время мы здорово сроднились с нашими водителями. Особенно с Тадессе — настолько он был общительный, веселый и заботливый паренек. Мы пригласили их обоих на ланч, попросили заказать что-нибудь, кроме инжеры)) А пока ждали еду — показали им на компе, кстати, в этом ресторане был интернет! разные фотографии. С остекленевшими от ужаса глазами они смотрели на фотку игуаны Люсеньки, полутораметровй ящерки, которая живет в доме у брата. С удивлением -на папуасов, с еще большим изумлением и полуоткрыв рты слушали, когда я им объясняла, где находятся Папуа, Фиджи, Самоа, Тонга и Тувалу — они никогда не видели океан.

Так в какой-то неге и беседе мы просидели часов до трех, а потом вшпились в трафик по дороге в Аддис Абебу. В городе навсетили сувенирный магазин, где были приобретены статуэтки и картины. В супермаркете — футболку с флагом Эфиопии и серебряный кулон — символ Лалибелы, последний ужин в дорогом ресторане на самой высокой точке в Аддисе, и мы едем в аэропорт. Прощаемся, я благодарю Антенну и Тадессе, за то что они были с нами 10 дней, решали наши проблемы, смеялись и огорчались, и были хорошими друзьями. Пацаны растроганы, мы крепко обнимаемся, делаем последний снимок и уходив в здание аэропорта.

Прощай Эфиопия, прощай Эрта Але, прощайте мурси, вряд ли мы когда-нибудь увидимся еще раз. Хотя. никогда не говори никогда) и поэтому мы скажем Эфиопии просто по эфиопски — дехнахуйну, что означает — до свиданья!

Кения планировалась так — проездом два нац.парка — Амбоссели и Восточный Тсаво — поскольку они находятся по пути к острову Ламу, где мы запланировали пляжный отдых.

Лететь до Найроби не так уж и долго, в начале второго ночи мы прибыли в столицу Кении. И во тут стало понятно, что я совершила организационную ошибку. Дело в том, что машина за нами по договоренности должна приехать в пять утра. Мы должны в аэропорту досидеть, долежать, доспать — до этого времени. Но в зале прилета нет вообще места, для посидеть-полежать — из зала, сразу выход на улицу. Мы немного пометались в поисках стульев. Не нашли. У Андрюхи опять был бурчако. Поэтому не отходили далеко от сортира. Ехать в какую-либо гостиницу на пару часов не имело смысла, нужно было подумать заранее, как тяжело будет досидеть до пяти утра и запланировать полтора суток в Найроби. Обнаружили второй этаж, там были стулья!!! Заперлись все туда, и разложились, как цыгане.

Ровно без двух минут пять позвонил Карлс, и ровно в пять мы загрузились в автобус. Карлса я нашла месяца за два до нашей поездки. В основном он организует пешие походы в горы на севере Кении. Многие туристы и русские и нерусские дали мне хорошие рекомендации о нем. Карс оказался высоким, степенным, невозмутимым кенийцем, непохожим на свою фотку) Несмотря на ранний выезд из Найроби трафик на дороге был ужасным. Полпути, мы измученные проспали, а когда проснулись и увидели где и как мы едем — стало как-то не очень. Мы ехали по встречной, левой полосе, в череде трейлеров, машина была праворульная, движение соответственно по левой полосе, время от времени Карлс выглядывал в окно и делал рывок, перемещающий нас на парочку трейлеров вперед. Но мы были не одни такие, кто не хотел плестись сзади грузовика, и поэтому движение на дороге Найроби-Амбоссели в точности воспроизводило какую-нибудь компьютерную игрушку в машинки.

Ехали долго. По пути закупили минеральной воды и нашли крест — напиток, типа швепса, для разбавления джина, который мы открыли в Уганде. Также нашли лимонад Стоуни с имбирем — еще одно напоминание об Уганде. На въезде в парк были оккупированы продавцами сувениров, выбравшись из машины, сходили в лавчонку посмотреть сувенирку. Были куплены бородавочник большой и маленький, из дерева, отлично сделанные, статуэтки голов масайских мамы и папы, статуэтки во весь рост мамы и папы масайских, а также небольшое панно тетки с сиськами для брата, которое ему впихнули уже в отъезжающую машину)

Первую половину дня мы мотылялись по дорогам в парке Амбоссели. Животных было немного — слоны, жирафы, зебры, обезьяны, бородавочники.

Парк был расчерчен дорогами на зоны, и с дороги нельзя съезжать, как это было в нац.парках Уганды. Килиманджаро потихоньку освобождался от облаков. Наверное, когда-нибудь надо попробовать залезть туда, подумалось. Даже отсюда, из Амбоссели вид на Килиманджаро был потрясающим.

Нафоткавшись, мы поехали на обустройство в Кимана кэмп. Пообедав, и оставив Андрея болеть дальше, мы поехали на вечернее сафари. Долго наблюдали за стадом слонов, подъехав к ним близко, да и сами слоны порой желали сократить дистанцию между нами. Ужин был коротким. Карлс был изумлен, что он прошел без обилия спиртного, так как его последние русские туристы устроили шоу с выпиваем водки с локтя, колена, и так далее)) Увы, у нас не было сил веселиться и тем более, веселить кого то, поэтому в девять часов вечера, попялившись на удивительно черное, звездное небо Кении, мы рухнули спать по своим палаткам. Утром фотографировали Килиманджаро. Да.надо бы залезть все-таки!

Долго ждали каких-то военных. Которые должны нас сопровождать на отрезке Амбоссели-Восточный Тсаво, все было по африкански медленно, в это время были снова оккупированы масаями и масайками, которые совали в окошки разные изделия из дерева, но мы уже все купили и им удалось впарить только Димке очередных папу-маму, с условием небольшой фотосессии.

Поехали, так и не дождавшись сопровождения, в Тсаво парке опять началось ожидание. Выяснилось, что нас не пускают за наличные, там оплата проходит по системе карт парков, но Карлс утверждал, что еще в прошлом месяце наличные принимали. Военных ничем не пронять, пришлось сначала ехать разбивать лагерь, Карлс отправился к другим воротам Тсаво за 27 км -там принимают наличные, Патрик готовил еду, а мы занялись помывкой и стиркой- вода была, веревки натянули, солнце пекло так, что вещи высыхали моментально. К обеду приехал Карлс, сказал, что все ок, и поев мы поехали на вечернее сафари по парку. Мы уже знали, что здесь животных почти нет, если хочешь посмотреть много животных — надо ехать в другие нац.парки, но они не были нашей целью. В парке была река, в реке, по уверениям местного гида были крокодилы и бегемоты. Поэтому искупаться нам не дали. Еще в реке устроили дом-батискаф и можно было наблюдать здоровенных рыб в удивительно прозрачной синей воде. Красиво.

Вышли к месту, где река становилась широкой и спокойной, вдруг гид другой группы протянул мне бинокль — вон, смотри, крокодил!

На другом берегу реки лежал какой-то здоровенный камень… Это крокодил, стоял на своем гид. Димка тоже не верил. Дали бинокль и ему. Я тоже посмотрела еще раз. Камень пошевелился. Блин, все же крокодил, но как он забрался по обрывистому берегу — совершенно непонятно. В это время в воде на секунду показались маленькие коричневые ушки гиппо. Да уж, искупаешься тут…делать нечего, мы повернули обратно. Пофоткав еще немного обезьян, вернулись в кэмп. Этот лагерь был совсем простой, если в Амбоссели была столовая и «бар», электричество, и даже зеркало, здесь не было почти ничего. Одно небольшое зданьице — туалеты, душевые, и натянутый тент, над местом, где можно поставить палатки. Поели в темноте, при свете фонариков на корточках, собрались все возле и внутри моей палатки, пришел Карлс, хотевший общения и коньяка. Поболтали часок, и разошлись. Я долго ползала по своей палатке с фонариком, освещая каждый угол — искала «гостей».

 — Ты спишь? — прошептал из своей палатки Димка.

 — Нет, а ты?- прошептала я.

 — Я смотрю фотки Эфиопии))

Помолчали. Потом свет в Димкиной палатке потух.

 — Ты спишь? — прошептала я ему в темноту.

 — Нет, в что?

 — Пойдем смотреть Млечный путь, позвала я Димку.

 — Пойдем!

Раздался звук — молний, открывающих палатки. Мы с Димкой в полуголом состоянии, стояли под звездным небом Кении и смотрели молча на Млечный путь. Слов не было. Только чувства.

Раздался звук молнии, открывающей палатку и голос брата

 — А что вы там делаете?

 — мы смотрим Млечный путь, — ответили мы с Димкой хором.

 — А у вас есть?

У нас было. Теперь мы втроем стояли в полуголом виде, задрав головы в марте 2012 года и смотрели на Млечный путь в Кении. Шепотом чокаясь пластиковыми стаканчиками, тихо ржали, подшучивали над Андрюхой, который в своей палатке смотрел какое-то кино, и не хотел смотреть с нами Млечный путь, из другой палатки доносилось мерное сопение Катьки, и мы опять и опять задирали головы в небо, и счастье разлилось в темноте.

Утром, по быстрому собравшись, в ожидании комфорта, простившись с парком и зверьми поехали в Малинди. Ехали недолго. Спустя часик, автобус подырчал и заглох. Карлс и Патрик с озабоченными лицами стали подкладываться под машину с разных сторон, вертя в руках какие-то проволочки. Ничего не помогало. Так они перекладывались с часик. Солнце пекло нещадно. Все проезжающие машины нам пибикали, но никто не останавливался. Мы повылезали из машины в тенек. В земле были какие-то дырки. Брат расковырял немного одну из них, и они втроем — Дима, Рома и Андрей — выудили оттуда здорового паука, устроили ему фото и видеосъемку, затем благополучно отпустили живность обратно в его дом. Меня больше заботила поломка.

 — Патрик, что там сломалось?

 — Болт, который придется купить в ближайшем магазине, но до него надо доехать.

-А нельзя ли остановить какую-нибудь машину и попросить или купить у водителей этот болт?

Почему то было нельзя.

Спустя час-полтора мы все-таки тронулись, с толкача. Остаток болта был примотан к чему-то проволокой и вызывал у меня большие сомнения.

 — Карлс, все хорошо?

 — Карлс посмотрел на меня спокойно и перекрестился, — видимо с Божьей помощью — доедем.

Поехали довольно швыдко, спустя часа два сделали остановку в Момбасе, возле какой-то лавки. Был куплен животворящий болт и вставлен туда, куда нужно. Заняло это минут 20 лежания под машиной. Дальше мы уже ехали, чувствуя себя в безопасности, насколько можно себя так чувствовать на кенийской дороге. Приехали в Малинди порядком уставшие и голодные. Заказанный ранее Пойнт Бриз отель превзошел наши ожидания. Я расплатилась с Карлсом, дала чаевые Патрику и ответила согласием рекомендовать его другим путешественникам, что и делаю прямо здесь. Только требуйте хороший транспорт)

Всем хорош итальянский отель Бриз Пойнт в Малинди, но если вы хотите поесть — придется ждать час или два, когда вам принесут еду. За это время можно выпить все, что есть и озвереть от голода) Роме и Кате достался шикарный дабл, с выходом на террасу, на которой мы и закончили вечер. Утром, после долгого завтрака, на машине отеля мы приехали в аэропорт и без проволочек улетели на Ламу.

Аэропорт архипелага Ламу находится на острове Манда.

Там нас уже ожидали носильщики и капитан с лодкой, на которой переправились на сам остров Ламу. Набережная полна людьми, осликами и кошками. Мы пробираемся по узеньким улочкам уступая дорогу людям и осликам в наш отельчик Джамбо хауз, который находится в самом сердце старого города.

О Ламу можно написать так — это пустынный остров в океане, где нет пресной воды, где песок уходит в океан, где солнце выжигает землю, скудную растительность и поджаривает людей. Старый город на Ламу — это лабиринт узких, узеньких и просто тесных улочек, где порой невозможно разойтись или пройти вдвоем. Вдоль улочек тянутся сточные каналы, с соответствующим запахом, по улочкам куда-то идут ослики…с соответствующим запахом, и разумеется никому не приходит в голову убрать за осликами соответствующие какашки. Придет сезон дождей и смоется все само. Поле-поле, что означает на суахили -медленно. На Ламу все очень поле. Еду в ресторанчиках приходится ждать от часу до двух. Везде, вне зависимости от цены и категории ресторанчика. В воде на набережной чистят лодки, рыбу, бросают мусор и купаются мальчишки. На Ламу с тобой здороваются все и везде. Приветствие джамбо раздается ото всюду, и ты тоже уже автоматически отвечаешь — джамбо и вам дорогие товарищи. Порой тебя одолевают настойчивые продавцы чего-нибудь, или капитаны лодок или просто желающие быть твоим самым лучшим другом и проводником. Порой это здорово не нравится)) Люди на Ламу живут бедно. Еще беднее на Ламу живут кошки, коих там великое множество. Кошки все почему то страшные, очень худые и очень голодные. Но еще хуже на Ламу живут ослики. На осликов нагружают столько, что становится страшно -не подломятся ли ноги у ослика. Ослики таскают песок, гравий, здоровые камни и погонщиков. Ослики едят все, что можно и нельзя есть осликам -включая картон и газеты. Осликов лупят все, кому не лень, и взрослые и дети. Ослики терпеливо ждут, когда закончится это издевательство. Иногда можно увидеть ослика стоящего на набережной и смотрящего в океан. То ли он мечтает уплыть отсюда в далекий рай для осликов, то ли он хочет утопиться от такой тяжелой жизни. Но ни то, ни другое не может сделать ослик-потому что в океане отлив.

 Нас встретил очень доброжелательный хозяин отеля Арнольд и проводил в наши номера на втором этаже гостинички. Три номера — весь этаж занимали мы. Было очень жарко, и я сделала себе спальное место прямо в коридоре нашего этажа, которое являлось же и местом встреч нашей, теперь уже пляжной компании. Первый день прошел в попытках сориентироваться в старом городе, его улочкам, ресторанчикам, и естественно в поиске алкогольного магазина. Магазин, где продают алкоголь на Ламу один. Находится он по пути через кладбище, помойку и на территории полицейского участка. Ждали в этот день приезда Абибы, нашей подруги из Уганды, с которой сговаривались встретиться здесь задолго до поездки. Абиба не приехала, и мы в 10 вечера полегли спать, под звуки муэдзинов и крики осликов.

Утром следующего дня Арнольд встретил меня за завтраком

 — Елена, к тебе вчера в 12 ночи приехала какая-то женщина из Уганды, но я не стал вас будить…

 — Где она?!! Это моя ошибка, я не предупредила тебя, не знала, приедет она или нет, где она?

 — Я сказал ей приходить к 8 утра, к завтраку. Она сейчас внизу…у крыльца…

Я свешиваюсь с третьего этажа, и вижу картину — Абиба сидит на ступеньках, рядом чемодан.

 — Абиба, — ору я в пролет

 — Елена! — задрав голову — орет Абиба. Я мчусь вниз, натыкаюсь на решетку, с той стороны в решетку сует руки мне Абиба.

 — Да принесите же кто-нибудь ключи! Слышен грохот шагов — брат бежит вниз с ключами и наконец решетка открыта и мы все втроем орем и обнимаемся, толкаясь в узких дверях!!!!!!

Абиба добиралсь к нам из Уганды два дня на автобусах, заработала сама денег на дорогу, и вот мы встречаемся третий раз в этом мире — чудеса бывают! Все лыбятся, Арнольд просит извинения у Абибы, мы берем лодку с нашим капитаном и уплываем в океан.

Целый день счастья — валяния на пляже, снорканья, поедания свежей рыбы, и просто бултыхания в воде — иначе невозможно назвать то, как мы учим Абибу плавать. Она по прежнему тонет как топор. От радости, истосковавшиеся по воде после пустыни мы забываем про солнце. В результате к вечеру почти все стали красными как вечерняя заря, чем испортили себе оставшиеся дни пляжа(((Из-за того, что сильно обгорели весь следующий день просто бродили по городу, фотографировались, лазили по разным лавочкам, присмотрели подарки и сувениры. Безостановочно что-то ели — каждый раз меняя ресторанчики, пока не остановились на одном, который назывался Хапа-Хапа, что означает — Здесь-Здесь. Вечером сходили на новый пляж, где идет стройка новых отелей — плюхались в темноте, как дельфины и радовались жизни.

Утром третьего дня взяли лодочку и уплыли на Шелу — другая оконечность острова с белоснежными песчаными пляжами, уходящими в Индийский океан. Пытались уместиться в тени хилого деревца, солнце палило нещадно. Соседями были два верблюда, на которых нас безответно уговаривали покататься пара пацанов. На обратном пути зашли в найденную ранее лавку коллекционных изделий — и закупили там понравившиеся сувениры. Брат приобрел здоровенную маску из Габона, после длительной и не очень успешной торговли) Девушкам купили красивые платья и устроили фотосессию. Абиба была звездой и самой лучшей моделью. Вечер провели в Хапа Хапе — кормили Абибу морскими продуктами, которых они никогда не видела.

 — Абиба, — смеюсь я — ну почему ты такая черная?

Абиба серьезно смотрит на меня — ну ты же помнишь историю?

Да, я помню… давным-давно, почти 800 лет назад в Уганде появилось таинственное и могущественное племя Бачвези. Их вождь Ндахура посадил дерево, его дух и по сей день обитает в нем. Дерево было названо Накаяма, поскольку именно так звали жену Ндахуры. Накаяма родила Ндахуре двойню — двух мальчиков. Один из них был черный, другой белый. Ндахару принял черного мальчика, а белого вместе с Накаямой прогнал… Теперь ты живешь в Уганде, а я в России, ты черная, а я белая, нас разделяет несколько стран и морей, но вопреку гневу Ндахуры мы все равно находим лазейку, чтобы встретиться друг с другом и побыть вместе, как тогда, когда давным давно, почти 800 лет назад…

Я няньчу ребенка хозяйки и мы вместе рисуем солнце над Ламу.

Четвертый день начался опять с лодки на Шелу. Попытались на пляже спрятаться в тени большого дерева у частного дома, но нам порекомендовали отойти подальше. Пришлось опять засесть у куста, который не спасал от солнца. К нам подвалил какой-то пацан и настоятельно приглашал покататься на ослике. Осмелились два человека — Рома и Дима. Ослик был невозмутим, когда на него взгромоздились 90 килограммов брата. Брат подобной невозмутимостью не обладал, то и дело норовил упасть с ослика и хотел слезть обратно. Димка наоборот прокатился с грацией кавалергарда, только слез не очень. Смеялись до слез.

Это был последний вечер на Ламу — мы уплыли с капитаном Патчи встречать закат, последний раз поесть свежей рыбы и последний раз искупаться в Индийском океане.

В пять утра я встала, чтобы проститься с Абибой. Мы крепко обнялись, не зная, встретимся ли еще когда-нибудь в Африке или в России. Арнольд в темноте проводил ее до причала. Затем пришла очередь и нам прощаться с Арнольдом. А затем и с Ламу. Последние фотки и начался долгий путь домой.

С подозрением мы уселись в небольшой самолет, летящий до Найроби. Принесли водичку и булочку, прошел с час, и тут началось. Видимо самолетик попал в струю ветра. Его кидануло так, что все подзависли над креслами, а затем с шумом плюхнулись назад. Дальше ветер стал ворочать и трясти самолет, как ему хотелось. Все, кто был черным — посерели, все, кто был белым — побелели еще больше. Долетели кое-как. Сразу хотелось пройти в буфет и опрокинуть стопку. Но нас ждал водитель такси, накануне заказанный через Наташу, которая живет в Найроби. С Наташей я познакомилась в 2009 году, на форуме Винского — форуме путешественников, Наташа, уже 16 лет живет в Найроби, Наташа пригласила нас пятерых переночевать у нее в доме на обратном пути и познакомиться воочию.

Спустя час езды мы приехали в дом, где нас приветил муж Наташи, Рамэш. Мы пили красное вино, когда наконец то пришла хозяйка, и мы заговорили с половины фразы, и сразу стало понятно, что такое родные люди. Вечер провели дома в разговорах, поедая вкусный ужин. Наташа говорила, что ей нравится жить в Кении, что у них очень безопасный район, что все хорошо. Отмытые, умиротворенные мы разложились спать. Часа в три ночи проснулись от дикого женского крика. Может это семейные разборки у соседей? Крики женщины стали еще пронзительнее, к ним присоединился мужской голос. Там то ли убивали, то ли грабили, то ли все это происходило вместе. Я выскочила из комнаты, в зал, где спал Андрей

 — Что происходит, ты не знаешь?

 — Рамэш только что выскочил в трусах с криками «соседи я иду» отвязал пса и ушел вон туда.

 — Отвязал пса? Мы полуголые застыли в дверях, готовые идти на помощь Рамэшу, пес был злой и громадный, приходил на нас смотреть через решетку и грозно рычал и скалил зубы.

Вышла Наташа, ждали возвращения Рамэша. Оказалось, что к соседям залезли бандиты, перепилили решетки на окне кухни, и вошли в дом, идя за кричащими хозяевами, пока те не заперлись в комнате на втором этаже.

Мда, «спокойная» выдалсь ночка. Наверное, не зря мы сегодня впятером ночуем у Наташи и Рамэша.

Весь следующий день Наташа провела с нами. Мы ездили в слонятник и в жирафник,

купили украшения на память о Найроби и Кении, и решили Карнивэл устроить дома — накупили мяса — крокодила, страуса, акулы и кого-то еще, и все это хозяева грилили во дворе дома, пес-охранник рычал из будки, сынишка Гена врубал какой-то рок концерт, а мы были в потрясении от этих удивительных людей, которые нам встретились в Африке.

Вылет в Каир был в 4.30 утра, ленивые и заспанные таможенники и пограничники не спешили нас выпускать, заставили сдать в багаж сувенирных папу-маму, бородавочников — все сувениры из дерева, и даже картины купленные и ввезенные из Эфиопии. Мы обмотали их лентой и приготовились получать по прилету в Россию щепки. В Каире час мы сидим и ждем, когда нам дадут разрешение на выезд из аэропорта и ваучер на отель. Все когда-нибудь кончается, кончилось и наше ожидание. Отель оказался тот же, что в 2009 году на обратном пути из Уганды. День прошел в ничегонеделании и поедании безумно вкусной еды, предоставленной египтянами. В 4 часа дня мы прилетели в Москву, в 12 часов ночи — в Мурманск. Шел снег, было — 16. Я зашла в темную квартиру и сняла рюкзаки. Включила свет. На моей постели лежала книжка, выписанная накануне поездки, которую я сама не успела получить — «Гориллы в тумане» Даяны Фосси. Похоже, с Африкой у нас не закончено?)

Северная Эфиопия.wmv

северная Эфиопия вулканы Даллол и Эрта Але

южная эфиопия

долина реки Омо

архипелаг Ламу.wmv

архипелаг Ламу

архипелаг Ламу.wmv

архипелаг Ламу

Теги: Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм