Этот рассказ начинает новый цикл об Австралии, стране, в которой прожита половина жизни — почти тридцать лет… Я долго размышляла над тем с чего начать и, главное, о том, КАК рассказать о ней так, чтобы читателю «не было мучительно больно» за потраченное время. Чтобы каждый рассказ стал небольшим фрагментом, сливающимся в единую картину под названием Австралия, которую вот уже 230 лет пишут тысячи гениальных и талантливых авторов, а теперь ещё и не очень талантливых блогеров. И чтобы каждый такой фрагмент помогал понять чем живёт эта далёкая страна, столь отличная от Старого Света.
Звёзды сошлись
Кандидатов на первый рассказ об Австралии было много. Но, готовясь к недавнему путешествию на Остров Норфолк и перечитывая материалы о самой знаменитой в истории Южных Морей саге о мятежном корабле Баунти (Mutiny оn the Bounty), считающейся в Австралии величайшим приключением всех времён и народов, я поняла, что первым должен быть Норфолк.
Норфолк — это легендарные капитаны Джеймс Кук и Вильям Блай, это знаменитый Первый Флот (First Fleet) и его флагман HMS Sirius, разбившийся здесь на коралловом рифе, это первые поселения (Port Jackson и Norfolk Island), с которых и началась Австралия.
Норфолк неразрывно связан и с трагическо — прекрасной эпопеей Баунти с её почти пиратской романтикой, тропической экзотикой и кипящими страстями, которые не только переполняют страницы архивов, но не утихают среди ныне живущих здесь наследников мятежников Баунти.
Здесь навечно смешались верность и предательство, преступление и наказание, жестокость и нежность, любовь и насилие, обретённый земной рай и адовые страдания.
В Норфолке, как в капле воды, отражающей солнце, уместилась австралийская история с её сияющим фасадом и тёмным прошлым, а британские корни навсегда переплелись с корнями полинезийскими.
В каком-то смысле Норфолк — это путешествие к истокам, в Австралию пятидесятилетней давности, которую мы безвозвратно теряем (или уже потеряли). Отсюда, наверное, и его «фундаментальная» значимость для понимания австралийского уклада жизни. До сегодняшних дней Норфолк остаётся достаточно автономной «заморской» территорией Австралии, её маленьким заповедником, продолжающим сопротивляться глобальным трендам, отстаивать право решать свою судьбу и, как в добрые старые времена, создавать проблемы и головную боль Австралийским властям.
На Норфолке много своих ревностно хранимых традиций. Сюда, например, на австралийский остров из австралийских Сиднея и Брисбена летает только новозеландская Air New Zealand, a не австралийский Qantas, и к тому же не с местных, а с международных терминалов. Это, мягко говоря, не очень удобно, но ставшая сегодня редкой возможность привезти 4 литра дешёвой водки из duty-free пришлась нам очень кстати, поскольку в (летнем) январе все остававшиеся запасы этого продукта ушли на приготовление вишнёвого ликёра.
Международный терминал Брисбена в ковидной спячке. На табло - 11 рейсов на два дня. И только один, куда могут попасть обычные, т.е. пока 'невыездные' австралийцы - на Остров Норфолк.
Почему Air New Zealand а не Qantas, что получилось из нашего тщательно спланированного, но ставшего провальным путешествия, как после 30 лет в стране мы неожиданно стали «real оzzies» (настоящими австралийцами) — об этом и многом другом в рассказах о Норфолке.
Остров Ангелов и Орлов
Среди тысяч островов, разбросанных по Тихому Океану, трудно найти остров более одинокий, чем Норфолк. Наверное поэтому его символом стала Одинокая Сосна (Lone Pine).
Когда в 1774 году Капитан Кук открыл Норфолк, ей было отроду четыреста лет. Теперь ей 650, и о Норфолке она знает всё из первых рук. О ней тоже знают все, посвящая ей сотни снимков, картин и даже поэм в стихах и прозе.
Рядом с Норфолком нет ни «большой» земли, ни даже маленьких соседних островов, обычно образующих группы или архипелаги. До ближайшего соседа — Новой Каледонии — 800 км, до новозеландского Окленда — 1100 км, до нашего Мельбурна по прямой — 2400 км, а на самом деле почти 3 тысячи, т. к. прямых рейсов из Мельбурна на Норфолк нет.
Тирания расстояний диктует свои условия не только одинокому Норфолку, но и всей Австралии — единственной стране, занимающей целый континент вдали от Старого и Нового Света. Её истинные обитатели привыкли рассчитывать на себя, и чем сильнее изоляция, тем больше в цене их практичность, прагматизм, умение находить выход из сложного положения и продолжать жить. Так формируются основы австралийского «down to earth» менталитета, в дословном переводе — «приземлённого», далёкого от заносчивости и прочих ложных сущностей, но честного и открытого…
Но вернёмся к Норфолку. Откуда же взялся он посреди океана? Когда-то в очерке о Новой Зеландии я рассказывала об открытии нового континента Зеландия, который отделился от Австралии и Антарктиды 80 миллионов лет назад, a потом затонул в океане. Остались лишь выступающие над водой верхушки — острова Новой Зеландии и Новой Каледонии.
Восточная сторона континента Зеландия проходит по ушедшему под воду гигантскому горному хребту, соединяющему Каледонию и Новую Зеландию (Norfolk Ridge). Три миллиона лет назад на нём появились вулканы, вершины которых и стали сегодняшними островами Норфолк (Norfolk Island) и Филлип (Phillip Island), расположенными в шести километрах друг от друга.
Остров Норфолк- любимое фото рекламных агенств. Снимок с интернета.
Phillip Island - необитаемый остров, который когда-то соединялся с Норфолком. Его размер всего лишь 2х2 километра, здесь нет бухт и причалов. Козы, свини и кролики, завезенные первыми поселенцами Норфолка, за сто с лишним лет уничтожили всю растительность островa. Теперь свободный от одичавших животных Phillip Island постепенно приходит в себя. Снимок с интернета.
Оба острова — Норфолк и Филлип — редко выглядят столь приветливо и миролюбиво, как на этих снимках. И, похоже, Норфолк особенно не понравился Океану, обрушившему на «выскочку» всю свою мощь. Бушующий здесь юго-восточный пассат и сильные течения продолжают терзать его базальтовые берега, оставляя отвесные обрывы стометровой высоты. Великий Лаперуз, безуспешно пытавшийся высадиться в начале 1788 года на тогда ещё необитаемый Норфолк, назвал его островом «пригодным лишь для ангелов и орлов».
С тех пор обитатели Норфолка при каждом удобном случае не забывают называть себя «Ангелами и Орлами», что, может быть, не очень скромно, но, думаю, заслуженно.
Просчёт Создателя
Норфолк — остров небольшой, семь на пять километров, с береговой линией слегка превышающей 30 километров, высокой гористой северной частью, холмистой серединой и стремительно спускающимся к океану южным побережьем.
Несмотря на небольшие расстояния, пасторальные виды и роскошную растительность, Норфолк остаётся вулканическим островом с весьма сложным рельефом. Поэтому без машины здесь не обойтись.
Вершины уснувших вулканов Маунт Питт (Mt. Pitt) и Маунт Бейтс (Mt. Bates) располагаются на севере. Обе они слегка не дотягивают до 320-метровой отметки, но открывают великолепную и продуваемую насквозь всеми ветрами 360-ти градусную панораму острова и окружающего Океана.
Северная и западная стороны острова изобилуют головокружительными и совершенно неприступными с моря скалами и обрывами.
Здесь же расположен восхитительный Залив Энсон (Anson Bay), песчаный пляж которого благодарно хранит следы редких посетителей, рискнувших спуститься на него. Большинство же предпочитает любоваться ним с обрыва, особенно по вечерам, потому что закаты в Anson Bay не уступают по своей красоте знаменитым закатам средиземноморского Санторини.
Южная часть острова — совсем другая история. Смотрит она на Остров Филлип, отделённый от Норфолка неглубоким (30–40 метров) проливом.
Поселившиеся на этом «мелководье» кораллы за последние 120 тысяч лет сформировали слои известняка (калькаренита), который разрушаясь превращается в мелкий песок, образуя пляжи и даже невысокие песчаные дюны южного побережья.
Калькаренит стал строительным материалом для поселенцев Норфолка. Именно из него были построены все здания Кингстона — главного города Норфолка, расположившегося прямо здесь на южном берегу.
Южное побережье вполне могло было стать земным раем, a сам Норфолк — желанной меккой для яхт, преодолевающих тысячи миль между Новой Каледонией, Новой Зеландией и Австралией.
Три пляжа, песчаные дюны, лазурная лагуна с двумя коралловыми рифами — внутренним и наружным, защищающим лагуну от акул, идеальный (прямо с песчаного берега!) снорклинг… Всё как на интернетовском снимке внизу.
Глядя на эту идиллию трудно поверить, что именно здесь в ста метрах от берега разбился флагманский HMS Sirius, стоявший на якоре и разгружавший привезенное снабжение, людей и домашних животных для новой колонии.
Если бы только Создатель «развернул» Норфолк на 180 градусов, чтобы южное побережье стало северным, защищённым от юго-восточных ветров высокой стороной острова! И тогда всё было бы по-другому, но… получилось то, что получилось — лучшая часть оказалась наветренной, и порой проходят недели, пока утихнет ветер, выглянет солнце, и всё станет таким, как на интернетовской картинке вверху. Нам же, просидевшим под замком пять дней из восьми, достался лишь хмурый океан, а ласты и маски так и остались нераспакованными. Но об этой «трагедии» позже.
Из-за просчёта Создателя главный пирс Норфолка пришлось строить в Каскадном Заливе (Cascade Bay) на скалистой, но всё же более защищённой от превалирующих ветров северной стороне. Однако и там хватает проблем. Ветер и течения на Норфолке меняются быстро, поэтому большие суда не подходят к берегу ближе чем на километр, a маленькие катера и лодки хранятся на берегу и спускаются на воду с пирса с помощью подъёмного крана, если, конечно, позволяет погода.
Экипажам проходящих яхт, рискнувшим бросить якорь у берегов Норфолка, категорически запрещается оставлять судно без присмотра, потому что в любой момент может возникнуть необходимость уходить в открытый океан подальше от скалистых берегов и рифов Норфолка. Так что с яхтовой меккой тоже не получилось, причём не получилось совсем…
И снова Кук…
Норфолк — самый западный остров, входящий в великий Полинезийский треугольник, простирающийся от Новой Зеландии на юге до Гавайев на севере и Острова Пасхи на востоке. 1000 лет назад первые поселенцы Норфолка приплыли сюда из далёкого архипелага Кермадек и прожили здесь 400 лет. От них остались привезенные полинезийские крысы, несколько разновидностей бананов и новозеландский «флакс» (flax), который использовался полинезийцами для изготовления парусины, циновок и одежды.
Тучные вулканические почвы Норфолка пришлись флаксу по душе и он замечательно прижился на ставшем снова необитаемым острове рядом с его исконными эндемиками — норфолкскими соснами, которые встречаются почти на каждом снимке острова.
Что произошло с потомками первых полинезийских поселенцев и почему они оставили остров, ведомо лишь Одинокой Сосне, которая в свои юные годы ещё застала их последнее поколение. Потом наступили триста лет одиночества, до тех пор пока доблестный Капитан Кук не высадился на остававшийся необитаемым остров.
Место его высадки хорошо известно, на него можно смотреть с обрыва, где создан Мемориал Кука — ухоженный и бережно хранимый, без осквернительных надписей и вандализма, распространившегося сегодня и на материковой Австралии и в Новой Зеландии. От Мемориала идёт дорожка до небольшой платформы, смотрящей в Океан, где хочется посидеть в одиночестве и, глядя на бушующие волны и скалы, когда-то встречавшие Кука, в который раз задаться вопросом — КАК они смогли это сделать?! И ещё — ПОЧЕМУ об этих подвигах великих предков мы всё меньше и меньше рассказываем детям в школах, заменяя их политкорректным вздором типа того, что мама и папа могут быть одного пола, и разницы между ними нет…
Три обстоятельства — местные сосны, флакс и необитаемость — были отмечены Куком и решили судьбу Норфолка. Именно он (а не населённая маори Новая Зеландия) был выбран для второго поселения Британии в Южных Морях, которое должно было стать резервом главной колонии в будущем Сиднее. Тщательно хранимые, но редко читаемые неспециалистами архивы той поры, проливают свет на многие детали, не вписывающиеся в принятые сегодня доктрины «жестоких колонизаторов». Например, то, что Норфолк был выбран вместо Новой Зеландии не только из-за нежелания британцев конфликтовать с маори, но и потому, что они считали более правильным (сегодня бы сказали — этичным) занять никому не принадлежащий остров и «открыть его цивилизации без причинения боли и вреда его обитателям» (цитата в моём переводе с английского).
Через 13 лет после открытия Норфолка Куком в мае 1787 года одиннадцать кораблей, вошедших в историю как First Fleet — Первый Флот Австралии, покинули берега Англии для основания первых двух британских колоний. 26 января 1788 года они вошли в центральную бухту сегодняшнего Сиднея — Port Jackson. А ещё через 5 недель британские поселенцы высадились и на Норфолке, у которого тоже началась новая история.
Не тех украли!
Планы на Норфолк у британцев были грандиозными. Идеально ровные норфолкские сосны, достигавшие в высоту 40–50, а порой и 60 метров, они собирались использовать для изготовления мачт и ремонта своих кораблей, а повсеместно разросшийся флакс — для парусов и канатов.
Кроме этого благодатный зелёный остров должен был стать «продуктовой корзинкой» сиднейской колонии, которой поначалу приходилось выживать в куда более тяжёлых чем на Норфолке условиях.
Всё это, разумеется, делалось руками convict-oв (осуждённых «зэков»), получивших сроки с принудительной транспортацией в «экзотическую» страну. Однако в отличие от появившихся позже на Норфолке и в Тасмании особых исправительных колоний, где неугодных каторжан намеренно подвергали изощрённой жестокости и нечеловеческим страданиям, основной целью первых поселений было всё-таки освоение новых территорий. Поскольку на ударные комсомольско-молодёжные стройки в те времена рассчитывать не приходилось, подневольный труд зэков оставался единственной возможностью для претворения в жизнь амбициозных планов Британской империи.
Кингстон. Место высадки первых британских поселенцев Норфолка 6 марта 1788 года. За монументом - кусты флакса и пирс Кингстона, который построят через 50 лет...
Но на Норфолке всё пошло не по плану. Из флакса, несмотря на все усилия, паруса и канаты не получались. В совершенном отчаянии британцы обманом выкрали из Новой Зеландии двух маори и привезли их на Норфолк в надежде, что те раскроют им секреты обработки злополучного флакса. Каково же было их разочарование, когда оказалось, что «пленники» не имели ни малейшего понятия о текстильном производстве, ибо флакс у маори был женским уделом, a мужчины-воины к нему не имели никакого отношения. Справедливости ради отмечу, что британцы сделали пребывание маори на Норфолке максимально комфортным, расстались с ними большими друзьями и даже на прощание обменялись подарками.
«Не тех украли!» — бесстрастно резюмировал эту историю мой супруг, отчитываясь о порученной ему части экспозиции музея, который нам пришлось осматривать на бегу. Ему же принадлежит и последний снимок, явно сделанный без понимания того, что это — святыни Норфолка. Базальтовое оружие маори — pаtu оnеwа — было подарено коменданту Норфолка верховным вождём в благодарность за счастливое возвращение «пленников».
С соснами тоже не получилось.
Оказалось, что у норфолкской сосны ветви прорастают до самой сердцевины стволов, делая их древесину хрупкой и совершенно непригодной для корабельных мачт…
Так рухнули кораблестроительные надежды Норфолка. Oтсутствие защищённых бухт с удобными подходами к острову тоже не помогало. A Сиднейское поселение тем временем набирало обороты, делало успехи в сельском хозяйстве, становилось более самодостаточным и всё меньше рассчитывало на поставки продовольствия с Норфолка. Британия постепенно теряла к нему интерес, и в 1814 году с первым британским поселением на Норфолке было покончено. Остававшиеся обитатели острова были вывезены в Австралию, а все постройки разрушены до основания, «чтоб не досталось» заклятым врагам французам, тоже пытавшимся обосноваться в Южных Морях.
И Норфолк стал необитаемым в третий раз…
Doing time
Знаменитые династии Старого Света гордятся титулами лордов, принцев, герцогов и баронов. В Австралии же сложилась особая шкала ценностей, отсчитывающая число поколений, родившихся на её земле. Например, «Я — австралиец в третьем поколении» означает, что мой дед когда-то мигрировал в Австралию, а мой отец и я сам родились уже здесь.
Самая «ценная» точка отсчёта у тех, чей род начинается с Первого Флота, от одного из полутора тысяч свободных поселенцев или более многочисленных convict-ов, прибывших на берега Австралии в кандалах. Очень часто в наших музеях можно встретить экспонаты с их именами, как, например, вот эта «Стена Первого Флота» в музее Норфолка.
Сейчас уже шестое поколение «перво-флотовцев» безбедно доживает свой век, вместе с седьмым и совсем молодым восьмым. По этому поводу есть много шуток, например:
Иностранец заполняет анкету на визу в Австралию и доходит до вопроса о том, был ли он когда-либо осуждён за совершённое преступление. " Надо же — удивляется он — я и не знал, что у них для въезда в страну это до сих пор обязательно!»
И хотя нам не выпала честь стать австралийцами высшей пробы, возможность посидеть в заключении (на местном слэнге — tо dо timе) нам предоставилась, причём ни где-нибудь, а на Острове Норфолк, в одном из самых «респектабельных» мест, через которое прошло не одно поколение австралийских каторжан!
O том, что мы отсидели положенный срок, имеется официальная справка, выданная полицией Норфолка, согласно которой 17 февраля в 24:00 мы вновь обретали свободу. «Справку сохрани, будем считать, что и наш род пошёл от convict-ов!» — сказал наш сын, что я и сделала.
То, что многие основатели австралийских династий были convict-ами не принято замалчивать или утаивать. Когда приходит время, родители рассказывают об этом детям, и, как правило, с этим проблем не возникает, скорее наоборот. Такое отношение мне кажется правильным, ведь мы должны помнить, чьими руками создавалась эта страна, тем более, что многие были осуждены за не очень-то и тяжкие преступления. Примерно как мы, получившие свой срок лишь за то, что оказались… жителями Мельбурна.
Covid-ные страдания
Мне не очень хочется писать о коронавирусе. Но из песни слова не выкинешь, тем более что от песни мало что осталось.
В Австралии и Новой Зеландии вирус практически отсутствует, но наши страны страдают не меньше других. Причина — в избранной политике его полного искоренения (elimination), а не просто подавления (suppression), т. к. многие считают, что гильотина — лучшее средство от головной боли. Это значит, что если в многомиллионном городе регистрируется 1–2 случая короны с неизвестным происхождением, то сразу включается механизм отслеживания прямых и опосредованных контактов с их немедленной изоляцией и массовым целеноправленным тестированием.
Полиция Мельбурна - снимок с интернета
Если число увеличивается до 5–6 случаев, начинаются санкции — в городе объявляется lockdown (этот термин уже всем хорошо знаком), в течение 12–24 часов соседние штаты закрывают свои границы, на дорогах устанавливаются блокпосты, a иногда уже летящие самолёты разворачивают в воздухе, или просто отправляют прибывших пассажиров в карантинные отели на 14 дней (разумеется за свой счёт — 3000 $ на одного, или 5000 $ на семью).
Перед нашим вылетом на Норфолк всё было в порядке, но через два дня из-за нескольких новых случаев Мельбурн закрыли на 5-дневный lockdown, а нам пришлось отсидеть в изоляции 5 дней из восьми, отведенных на Норфолк.
Это было чертовски несправедливо — Норфолк, о котором я столько знала задолго до того, как мы туда попали, и который, наконец, был рядом, оставался недоступным! Покидать границы нашего курорта мы не могли…
Несмотря на отрицательные тесты мы понимали, что местный народ (в основном весьма преклонного возраста) боится. Это ведь не Мельбурн, и даже не провинциальный городок на материке. У них нет реанимаций с ИВЛ-ами. Если что — транспортировка на материк, 50 тысяч $ за рейс, которые, конечно, покроет наш федеральный бюджет, но потом всех — местную власть, полицию и медицину призовут к ответу.
Никто, однако, не запрещал нам пользоваться всем, что было на территории курорта, включая теннисный корт, который подобно всем кортам Австралии пользовался повышенной популярностью, пока в Мельбурне шёл Australian Open.
С веранды нашего домика открывался вид на далёкий Остров Филлип, который в разное время суток я (подобно импрессионистам!) пыталась фотографировать, поскольку рисовать не умею.
Ещё у нас был возобновляемый запас бананов с плантации владельцев курорта и подружившиеся с нами дикие куры, которых, правда, просили не кормить, а лучше забрать с собой домой.
Нас очень жалели — приезжали, звонили, привозили продукты, поддерживали кто как мог. Владельцы курорта предложили нам бесплатно остаться ещё на 5 дней, вернули оплату за 4 дня аренды машины, которая простояла всё это время перед нашим домиком. Поскольку на Норфолке не работают австралийские мобайлы, для связи с миром нам (опять же бесплатно) дали пачку интернетовских ваучеров стоимостью в 150 $…
К тому же оказалось, что хозяйка курорта Фиона — седьмое поколение Джона Адамса — последнего из мятежников Баунти, ставшего патриархом маленького острова Питкерн (Pitcairn), где девять мятежников со своими таитянскими подругами скрывались от британского возмездия с 1790 года.
Через 20 лет Питкерн нашли, последнего остававшегося в живых мятежника Адамса простили, а в 1856 году, когда маленький остров уже не вмещал несколько поколений потомков Баунти, британская Королева Виктория переселила его жителей на Норфолк. Так они обрели новый дом, и их прямые наследники сегодня составляют треть населения Норфолка. О них — следующий рассказ.
Ну, а мне от Фионы досталась одна из последних книг о знаменитом мятеже на Баунти, a от ковидной изоляции — несколько дней для неторопливых раздумий…
