Алко-уикенд. Необязательные заметки из города на Неве

После пятой рюмки мы купили билеты в Питер. Вообще я давно заметил, что именно после пятой рюмки и ничуть не ранее, люди обретают необходимую трезвость мышления, а решения, принятые на временном отрезке от пятой рюмки до восьмой, отличаются особенной взвешенностью. Мозг перестает отвлекаться на несущественные детали и отметает возражения трезвого человека, например «нет денег», «слишком дорого», «времени нет», «лучше сэкономить и купить новые шторы» и прочую ересь. Алкоголь снижает чувство страха, и хоть чуть-чуть, но возвращает бесшабашность, позволяя, пусть ненадолго, почувствовать себя моложе. Ну в самом деле, разве еще лет 30 назад нас останавливала нехватка денег? Вот в Питер хочется, а финансы исполняют романс Алябьева «Соловей»? Боже, какие проблемы. Приезжаешь на вокзал, даешь проводнику три рубля, и спокойно едешь ночь в тамбуре. В юности ведь главное не комфорт, главное — процесс достижения поставленной цели. Хорошо в юности, черт побери.

На седьмой рюмке мы забронировали отель. На Невском, 74. Именно так он, собственно говоря, и назывался. Невский, 74. Потому что молодость, оно во всех отношениях замечательно, а в нашем нежном возрасте «около 50» искать бесплатную вписку, во-первых, затруднительно, а во-вторых, комфорт и негу всё-таки никто не отменял. Времена, когда в кайф было спать на надувном матрасе на кухне, ушли безвозвратно, как ни печально это признавать.

Изначально мы хотели переночевать в отеле 2 ночи, но это желание пошло вразрез с реалиями последних праздничных майских дней. В процессе возлияния, тесно переплетенном с процессом бронирования, выяснилось, что на 12 мая билеты на Сапсан из Питера в Москву закончились. Все до единого. Сюрприз. И как с этим бороться? Правильно, купить билеты на 11 мая на ночной поезд. Кстати, такое решение позволяет еще и слегка сэкономить. Номер в отеле в любом случае дороже. Нам конечно море по колено, когда мы нетрезвые, но экономия она в любом состоянии экономия, это даже и ежу понятно.

А знаете, что вообще сподвигло меня написать этот текст? Вот ни за что не догадаетесь, если я вам не скажу. А я не скажу. Источником вдохновения послужил экселевский файл, который по почте прислал мне друг, с целью уточнения понесенных в процессе поездки расходов. Каждая расходная строка была в этом файле озаглавлена так, чтобы я сразу вспомнил, о чем речь. Заглавия выглядели настолько уморительно, что я их сохранил именно для того, чтобы ни в коем случае не забыть, что с нами происходило в те замечательные два дня в майском Санкт-Петербурге. При этом писать о поездке в Питер скучно-протокольно, это, конечно, глупость. Во-первых, город на Неве мы посещаем не в первый раз, не в десятый и даже не в сотый. Во-вторых, лучшими представителями думающей части человечества о Петрограде написано столько книг хороших и разных, но непременно вдохновенных и исполненных любви, что обижать наш любимый город России протокольными заметками в духе «слушали-постановили» «видели — дальше пошли» мне совершенно не хочется. Питер в любом случае заслуживает большего, чем я могу ему дать. Но я, пожалуй, всё-таки рискну. Итак, необязательные заметки на полях файла excel.

Сырные шарики. ₽ 600.

Почему они всегда предлагают мне выпить? Элементарно. Потому, что я редко отказываюсь, а выпив, становлюсь душой компании. Иногда обременительной и хмурой душой, но чаще всё-таки широкой, хлебосольной и улыбчивой. И всё-таки начинать возлияния в 8 утра, пусть и в выходной, это даже для меня несколько чересчур. Я не Черчилль, который, говорят, первый бокал виски выпивал перед тем, как чистить зубы, аристократические замашки мне чужды, так что я, взяв на вооружение завет одного официанта, стараюсь не употреблять раньше 17.00. История об официанте сама по себе замечательная, где-то я уже её рассказывал, однако хорошую хохму не грех повторить и еще раз.

Итак, дело было несколько лет назад в Лондоне, напротив магазина Disney Store, куда нас затащили дети с целью «просто посмотреть». Знаю я это «просто», проходили. Очень, знаете ли, обременительная для бюджета процедура. Ах говорю, посмотреть? Ну вот и смотрите, а ваш покорный кошелек в магазин не пойдет, останется снаружи, да вон хоть за столик в кафе присядет. Во избежание излишних трат на то, что и так в доме класть некуда. В общем, они пошли, я сижу. Лето, солнышко, тепло. Никаких хмурых мыслей, никаких неприятных ощущений. Подходит официант. Смотрит вопросительно. А мне как-то ничего не хочется, но сидеть просто так, видать, не очень здесь принято. ОК, говорю, принесите мне «Пиммз». Если коротко, это довольно популярный британский алкогольный коктейль. Вот как итальянцы повсеместно пьют свой шприц-аперол, так бритиши — «Пиммз». Глядит на меня халдей, как ученый в микроскоп на инфузорию, и отвечает

— Сорри, сэр. Мы до 17.00 «Пиммз» не подаем.

Ах ты ж ешкин же ты кот! Умыл, значит, приверженный традициям европеец неотесанного туриста. Хотя с другой стороны… Это здесь они не подают, а где-нибудь в Айя Напе в 10, даже в 8 утра увидеть брита на рогах — обычное дело. Ладно, нет проблем, говорю, давайте тогда кофе. Только в том случае, если это хороший кофе…

Итак, до 17.00 я стараюсь не употреблять. И при этом курощать и низводить я позволяю себе строго по выходным. Как бы я ни хорохорился, какие бы небылицы вам ни рассказывал, большую часть жизни я всё-таки предпочитаю проводить в трезвости. И тут с соседних кресел поступает предложение, подкупающее своей однозначностью. «Портвейн, спрашивают, будешь?» Имейте, говорю, совесть, мы ж еще в «Сапсане». Вроде ж едем мы культурно отдыхать, а не вот это вот всё. Давайте, короче говоря, отложим пьяные бесчинства хотя бы до вечерних сумерек… Первый отказ всегда дается мне без труда, даже голос звучит убедительно.

Каждый раз, выходя в Питере из поезда, я жалею, что не могу пойти сразу на все четыре стороны. Потому что, когда я нахожусь в городе трех революций, мне хочется, в общем-то, везде. Это означает, что идти-то на самом деле совершенно всё равно, куда. Here, There and Everywhere. Такая вот философская загогулина. А может, в лесу поискать монетку бросить?

В случае, когда решение приходится принимать четверым людям, у каждого из которых есть по любому поводу свое мнение, монетка — не самый плохой способ избежать длительных и бесплодных споров. Кстати, я же не представил наших попутчиков. Впрочем, они довольно часто упоминаются в наших рассказах, потому что последнее время мы периодически путешествуем вместе. Вот в Мюнхен, например, ездили. Итак, питерский вояж разделили с нами мой одноклассник и закадычный друг на протяжении уже более 40 лет Серега, и жена его Наталья. Уживаемся мы в поездках замечательно, хотя порой и высекаем искры, не без этого. Самая выдержанная из нашей четверки — любезная моя Маргарита Николаевна. Она мудро предпочитает в споры не ввязываться, чего об остальной троице не скажешь.

Каким образом при таком раскладе мы за все годы общения не перессорились в хлам- непонятно, но факт. В целом взаимопонимание на уровне. Тем не менее, иногда монетку приходится-таки бросать.

В этот раз жребий указал нам на Александро-Невскую лавру. А что, и замечательно. Я там был ну очень давно, Рита вообще не помнит, бывала ли, в общем, активных протестов такое начало пребывания в Питере никого не смущает. Идти от Московского вокзала не так, чтобы далеко, к тому же глядишь и погодка разгуляется. А то этот периодически срывающийся с небес дождик нам не очень-то нужен.

Людей вроде нас, я имею в виду атеистов, в лавре более всего интересуют кладбища. Если конкретнее, Лазаревское и Тихвинское. Здесь похоронено очень много известных людей, что ни надгробие, то произведение искусства. Вот вам и резон. Тем не менее, заглянуть на территорию Лавры нам тоже кажется не лишенной смысла идеей. Тем более, с 1996 года здесь снова функционирует мужской монастырь. Интересно, привели ли они в порядок подведомственную территорию?

А вот не сказать, чтобы кардинально. Единственным значимым изменением выглядит свеженький ларек с надписью «монастырская сыроварня». О, а вот это любопытно. С тех пор, как наше собственное правительство наложило на население Российской Федерации епитимью «импортное не жрать», к нашим повседневным заботам добавились уж совершенно ненужные. В частности, где взять качественный сыр. Благодаря санкциям всякие разные частные сыроварни плодятся в наши дни, как кролики, но само их наличие совершенно не гарантирует удобоваримости производимого ими продукта. Может, здесь нам повезет?

Подходим к витрине и начинаем задумчиво её изучать, как вдруг, словно чертик из табакерки… мммм, не совсем корректное сравнение в контексте церковного учреждения, да? Пусть будет, как ангел с небес. Итак, вдруг, как ангел с небес, к окошечку, за которым интуитивно угадывается продавец в рясе, спикировала бабушка-божий одуванчик.

— МОЙ (со значением так произнесено) сыр еще не разобрали? Уф, успела. (В нашу сторону) Ехать-то издалека приходится.

Эка… Надо же, какая популярность у тутошнего продукта. Пока мы стоим и вроде как присматриваемся, мадам заводит с продавцом неспешный диалог в лучших традициях необязательного трепа интеллигентных людей. Как погода, всё ли слава богу, все ли здоровы (благодаренье Господу) и далее в таком ключе. В конце-концов из недр ларька появляется рука с пакетом, в ларек перекочевывает некоторая сумма денег, и дама откланивается. Ну что, попробуем и мы, что в буквальном смысле бог послал?

— И что вы, любезный (не представляю, как принято к монахам обращаться, не «святой отец» же…) нам порекомендуете взять на пробу?

Благообразное лицо монаха за прилавком светилось живым интересом к нашим приблудным персонам, однако где-то в глубине серых его глаз мерцала некая искорка, свойственная всем предпринимателям, с целью наживы рекламирующим результат своего труда.

— Всё у нас качественное, уважаемый. С божьей помощью.

Пришлось нам, в точном соответствии с правилами хорошего тона, испросить краткого экскурса по предлагаемым монастырским сортам. Из него мы вынесли, что, а) что бы мы ни взяли, всё будет отличным выбором б) брать надо больше, чем мы в состоянии унести, потому что, едва мы всё доедим, нам непременно захочется вернуться в) не должно жалеть денег на богоугодное дело, ибо скаредность есмь смертный грех всякого православного, г) когда мы приедем в этом году на Истру (а мы должны, да?), мы будем гордиться обретенным сегодня знанием, потому что на ежегодном конкурсе юных сыроваров России именно продукции Лавры будет несомненно выдан главный приз. Буковки сыпались изо рта у сырослужителя округлые, как он сам, ладные, как его ряса и бесконечные, как питерский дождь.

Ох. Уболтал. Подавленные грамотной речью сырного батюшки, мы конечно набрали слегка больше, чем хотелось изначально, однако всё-таки в рамках бюджета. Кредит кардс аксептед, кстати. Сверток с твердым сыром тут же лег на дно рюкзака для истребления в домашних условиях, а пара коробочек с мягким козьим сыром, расфасованным в виде шариков, усыпанных разнообразными приправами, осталась в руках для немедленной дегустации. Присесть бы…

Гробики-склепики. ₽ 1200.

А вот самое логичное место для присесть у нас как раз на кладбище. Лазаревском, стало быть, или Тихвинском. Не столь важно. Почему бы нам, скажем, для начала не примоститься на лавочке возле фешенебельной, как по рангу положено, могилы Куинджи, Архипа-свет-Ивановича?

— Может, помянем? Под сырок-то?

Надо сказать, что ближе к 12 дня такое предложение не казалось мне уж настолько кощунственным, как четырьмя часами ранее.

— А не стремно? Нынче вроде распитие в общественных местах у нас карается?

— Нынче у нас карается всё, — воздев к небесам указательный палец, вещал Серега, — а что не карается, будет караться в ближайшем будущем. Вот что. Если возникнет мент официальное лицо, облеченное полномочиями, ты — внучатый племянник покойного, а мы — широкий круг родственников, помогающих тебе изживать вековую скорбь.

Не знаю, как подобное заявление подействовало бы на ментов официальных лиц, но меня такая нехитрая версия убедила. Не помогло даже осознание того, что наверняка таких детей Куинджи лейтенанта Шмидта на этом кладбище каждый день сачком можно ловить. Явленный из рюкзачка Массандровский портвейн сулил новые горизонты, монастырский же сыр обещал во славу Господа гармонировать вкусом.

— Ну, за искусство!

Никто не забыл, что вся операция затевалась ради дегустации сыра, нет? Так вот, сыр оказался гадостью. Ну не так, чтобы гадостью-гадостью, но без него спокойно можно жизнь прожить, не зная ничего о его существовании. То-то мне в батюшкиных глазах изначально виделось желание нас мальца объегорить… Да и бабушка, ангел-которая-с небес, поди подсадная была… Вот же…

Мать, мать, мать… Привычно повторило эхо. И коли бы не портвейн, на раз-два примиривший нас с действительностью, я бы точно пошел выяснять отношения. А так мы просто доели не самый лучший в мире сыр, отхлебнули еще по глотку божественного напитка и занялись, чем собирались, то есть, осмотром надгробий. Благо, посмотреть здесь конечно есть, на что. Если задаться целью всех здесь присутствующих помянуть, ни портвейна, ни здоровья не хватит. Но у нас не было такой цели.

Мама, вы лазанью попутали. ₽3588

На последнем глотке первой бутылки включили солнце. Это, конечно, замечательно, но и пополнить запасы чудодейственного напитка было просто необходимо. Благо, чего-чего, а недостатка в винных магазинах на Невском точно не ощущается. Да кстати и время уже обеденное, правильней наверное будет закусить до заселения в отель. Чтобы, значится, потом уже гулять в направлении ужина. О, а вот и Мама Рома. Одна из мам-ром, если быть точным.

Любим мы эту сеть нежной любовью. Возможно, даже существенно более нежной, чем она того на сегодняшний день заслуживает, но… тут уж мы ничего не можем с собой поделать. Ходили мы в этот ресторан, когда их в Питере было всего два, заглядываем и сейчас. Ностальгия, помноженная на любовь к итальянской кухне. И не сказать, чтобы дорого, соотношение цена-качество выдержано. У нас даже скидочная карта есть, мы, как в Питер едем, всегда берем её с собой. Присядем же, братья и сестры, воздадим должное аперолу. Здесь его готовят совершенно аутентично, что дополнительный плюс. Вот прямо даже и не знаешь, чего еще можно от жизни хотеть… Полная и окончательная гармония… Солнце светит, аперол на солнышке играет, люди вокруг кажутся добрее и роднее, чем на самом деле, жизнь прекрасна и удивительна…

Эйфория продолжалась до тех пор, пока из недр ресторана нам за столик не доставили еду. Эммм, я просил 400 капель, а здесь 402! В смысле, я другую лазанью хотел! Нет, болоньезе не хотел, хотел, как-её-там? О, точно, «Бьянко ди Ринато», в смысле, с лососем. Да, я лучше подожду.

Да вот нет, голубчик, лучше б ты сразу слушал свои «Валенки» сожрал свою болоньезе и не выёживался. Время бы сэкономил, как минимум. Потому что, раз ты настаиваешь, ты, во-первых, будешь долго ждать, а во-вторых, эта самая «Ди Ринато» будет очень и очень так себе. Дома мы над лососью так не издеваемся. Точнее, издеваемся, но у нас гораздо более удобоваримо получается. Ай, ладно. Маме Роме в нашей семье открыт огромный кредит доверия, одним неудачным блюдом он точно не исчерпывается. Как говорила в давние времена одна моя подруга, «никто-и-ничто-не-испортит-моего-хорошего-настроения-сегодня».

Иностранец.

— Велкам ту Раша!!!

На меня, раскрыв объятия, аки крылья, орлом налетел какой-то чрезмерно доброжелательный питерский гопник.

— Да ладно, говорю. Ну вот просто не нашелся, что сказать. Вообще я очень не люблю, когда посторонний человек лезет обниматься, тактильный контакт для меня приемлем только с очень близкими людьми.

— Ой, прости, браток. Что-то ты на русского не очень похож!

— Это почему ж?

— Да вот не знаю. Загорелый, одет не по нашему как-то…

Загорелый? В начале мая? Откуда бы. Хотя мы конечно месяц назад были на Кипре, всё возможно. Однако, удивительно. К тому, что во мне за границей частенько не видят русского, я уже привык и порой даже этим бравирую, но чтобы в Питере… Самом европейском городе страны, где, к тому же, туристов визуально в разы больше, чем в Москве… Я на себя с утра в зеркало смотрел, ничего подозрительного. Однако на питерских улицах за иностранца меня в этот раз принимали пугающе часто, на плохом английском предлагая мне любые из возможных смертных грехов. Чаще всего курнуть, массаж и девочек. Один раз даже превзошли себя, в припадке толерантности предложив girls, boys… На мой вопрос «ничего, что я с женой здесь иду?», нимало не смутившись отвечали «а мы думали, вы не из этой компании». Слава богу, никто не сделал комплимента «как хорошо я говорю по-русски», это бы было совсем лишнее.

Невский, 74. В гостях у Цветаевой. ₽ 10325.

Местоположение. Всё, как я люблю, и даже более того. Жить на Невском, в двух шагах от набережной Фонтанки — это ли не пижонство? И даже приставка «мини» перед словом «отель» нас не настораживала. Живали мы в мини-отелях, и в Риме и много еще где. Как правило это несколько квартир в жилых домах, выкупленных и переоборудованных в известных целях. Первые впечатления, между прочим, были самые положительные. Идешь-бредешь по Невскому, доходишь до зарешеченной арки, долго ищешь нужный звонок, — опа, и ты уже во дворе. Милый ресепшн, довольно толковая девушка производит необходимые манипуляции. Но кто мог предположить, что номера, названные именами известных писателей и поэтов, тоже будут мини, на сей раз даже без никаких кавычек? В нашей комнате имени памяти Марины Цветаевой над кроватью красовалось изречение поэтессы «Крылья — свобода, только когда они раскрыты в полете… «, так вот, в данном номере-пенале растопырить крылья не представлялось возможным в принципе.

Даже просто развести руки в стороны и то было не очень просто. Короче, в этом номере на двоих если один хочет разобрать вещи или переодеться, второму лучше подождать в туалете. А ведь мы вечером во исполнение ритуала «последняя рюмка субботы» набились в Цветаеву вчетвером, аки Иона в чрево кита. И даже не спрашивайте, как нам это удалось. Я всё лелею мечту как-нибудь распечатать на принтере определенное количество денежных знаков, только оооооочень маленьких, размером с этикетку на спичечном коробке, и рассчитаться за такой номер, буде что-то подобное нам впредь попадется. Впрочем, может, оно и к лучшему. В комфортном номере нам бы еще полежать, того гляди, захотелось, а так — волю в кулак и гулять!

Сакура.

Долгие годы поездок в Питер приучили меня к тому, что в этом во всех отношениях благословенном городе найтись может вообще всё, что угодно, причем в самый неожиданный момент. Но когда идешь себе-идешь, и случайно на противоположной стороне дороги видишь что-то вроде храмов в японском (или китайском) стиле… Мама, не допился ли я наконец?

Нет, всё было взаправду. Просто мы именно сюда по каким-то причинам раньше никогда не доходили. И наверное бы так и не дошли, если б не отправились на поиски одного забавного ресторанчика. Всему виной, кстати говоря, неконтролируемая склонность Маргариты Николаевны к чтению. Хорошо мне, ухи наушниками заткнул, глаза прикрыл, дремли себе. Любимая же моя спокойно спать в Сапсане не могла, всё искала вокруг буковки. Поискала, нашла и вычитала в прилагаемом Сапсан-журнале про любопытный ресторанчик, на который мы и отправились посмотреть, как только расправили крылья при выходе из нашего микро-отеля. И ресторанчик этот совершенно точно заслуживает пары слов, пусть эти слова слегка уведут нас со столбовой дороги нашего повествования.

Итак, ресторан на Кирочной, 3, носил не самое привычное для Питера название «Birch». Питерские названия и вывески это конечно отдельная песня, город точно год за годом получает от нас приз «за креативность бытия». И тут какой-то Birch. В смысле, Береза. Никаких съедобных ассоциаций, кроме каши из топора. Тем не менее, в ресторан этот мы не попали. Ни сразу, ни потом, никак. Заведение совсем небольшое, ввиду этого ближайшие два дня, имевшиеся у нас в наличии, расписаны буквально по минутам. Довелось в сети прочесть, что порой люди бронируют одно место за общим столом НА 40 МИНУТ, настолько всё плотненько. На наш вопрос, за какой срок есть смысл начинать что-то искать, работники призадумались, потом посветлели челом и ответствовали: «за неделю». Ух, вот это популярность!

Комментарий 2020. Сейчас утверждается, что очередь брони в Birch растянулась на две недели.

Как тут кормят, я, понятное дело, сказать не могу. Все прелести здешнего меню логичнее обсуждать с теми, кто их ел. Что означает в приложении к Birch словосочетание «авторская кухня» — бог его знает, однако отзывы, скажем, на Tripadviser, внушают уважение, а ресторан уже второй год подряд признается лучшим в Петербурге. В общем, у нас теперь есть цель — попасть сюда во что бы то ни стало и упробоваться до помрачения рассудка.

А что там сакура? Не завяла еще, пока мы слюни глотаем? Да и вообще, откуда она, такая красивая, здесь взялась? Сакура на брегах Невы — это звучит гордо абсурдно!

Самое забавное, что это прелестное японское дерево (как и все составляющие «сада дружбы» — так называется это местечко) приехало в Питер… из Китая. Не знаю, сильны ли в Китае традиции пристального наблюдения за цветущей вишней, но факт остается фактом. И беседка, и статуи и стена с дракончиками — всё оттуда. Подарено городу Питеру городом Шанхаем в честь 300-летия северной столицы.

Сильный человек. ₽ 1900.

Очередной пароксизм Ерофеевщины застиг нас на набережной Мойки. В том смысле, что нам захотелось немедленно выпить. Для сего богоугодного дела нам была явлена целая уличная веранда ресторана «Мейерхольд». Заведение, судя по меню, ценам и внешнему облику официантов, более похожих на городовых, пафосное, но нам было пофиг. Нас вообще внешний пафос заведений редко останавливает, особенно если мы ненадолго. А и правда, углубляться в основное меню нам было ни к чему, нам бы кофейку, да по коктейльчику. Что называется, снять усталость ног. Хотя Мейерхольдовское меню отдельная песня, вызывает уважение пополам с восторгом. Или наоборот. Неважно. Во всяком случае, винную карту хотелось утащить с собой, чтобы перечитывать долгими осенними вечерами, а может даже попытаться приготовить в домашних условиях что-нибудь из их авторских коктейлей. Какой аперол шприц, какая текила санрайз??? Чушь это всё и полное отсутствие фантазии. Не желаете ли вкусить «Список благодеяний»? Или может чокнетесь «Венецианским купцом»? Дамам особо рекомендован «Сильный человек», — коктейль из ржаного самогона, ежевичного ликера, пюре из малины и лимонного сока. Офигеть, дайте два. Туда же пиво, два кофе и Джек Дэниэлс со льдом, вот такой у нас благодеянный список получается.

Старик Мейерхольд был гениальным театральным режиссером. И, как положено в хороших спектаклях, как только закончился пафос увертюры, началась комедия положений. Вот ей богу, если бы мы не пребывали в приподнятом с утра «Массандрой» расположении духа, мы бы свалили, не дождавшись нашего заказа. Но мы же сильные человеки, при этом с неплохим чувством юмора. Пригревшись под майским питерским солнышком, мы с любопытством ждали, чем дело кончится. Потому что четыре бокала и две чашки нам несли примерно минут 20, а самой сложной задачей оказался не коктейль и не кофе, а банальное бельгийское пиво. Которое сначала не несли вообще, потом принесли бокал 0,3 вместо поллитрового, потом собирались принести еще один 0,3, но эту задачу так никто и не осилил. Зато в итоге принесли счет, который я, спеша уже ретироваться, хотел оплатить не глядя, и, как быстро выяснилось, зря. Потому что в счете нам отчего-то предлагалось заплатить за бутылку водки, борщ и селедку под шубой. М-да. Любопытно. На террасе мы сидели одни, ни одного борщееда в обозримом пространстве. Мы затеяли было с официантом дискуссию о том, что в нашем заказе должно считаться борщом, а что сойдет за селедку, но в итоге махнули рукой и еще минут 10 ждали, пока нам принесут верный счет, потом сдачу, с которой официант расставался явно неохотно, как будто делился с нами своими кровными… Увы, к Мейерхольду мы больше ни ногой, да и вам не советуем.

Новая Голландия.

Если идти по набережной Мойки от Михайловского замка в направлении Адмиралтейства, никуда при этом не сворачивая, неизбежно попадешь в Новую Голландию. Мы бы, конечно, предпочли вдруг, ни с того, ни с сего, оказаться в старой; в Амстердаме, например, или в Делфте, но мгновенного перемещения в пространстве еще не изобрели, так что за неимением горничной будем пользовать дворника. Тем более, что взглянуть на сей популярный в Питере остров хотелось нам достаточно давно, но у нас всё как-то не было времени. Самое время исправиться.

Каждый уважающий себя город просто обязан в какой-то момент обзавестись «общественным пространством». И ничего, что далеко не все чётко представляют, что это такое, с чем его едят и зачем оно нужно. Народ в процессе разберется. Как правило, для таких пространств используются старые-заброшенные фабрики и заводы, а наполняют их молодые дизайнеры, художники, фрики от кулинарии, словом — экспериментаторы всех мастей и оттенков. Характерно, что практически все подобные места, которые нам доводилось видеть, либо толком не работают (как квартал Спикери в Риге), либо заполняются дорогущими и никому, по большому счету, ненужными магазинами (как наш Артплей). Интересно так же, что такие кластеры, — достаточно серьезный бизнес.

В частности, Новой Голландией, как выяснилось, владеют структуры Романа Абрамовича, и явно не из альтруистических побуждений. Конечно, сей островок еще в процессе обустройства, выводы делать рановато. Как минимум, Новой Голландии нужно дать время достроиться и развиться, а на том этапе, что застали мы, там можно было очень квалифицированно, с удовольствием выпить и закусить. И это, пожалуй, всё. Ах да, еще поваляться на траве ввиду хорошей погоды и поиграть с детьми на замечательной детской площадке. Выставочные залы, концерты и прочие любопытные мероприятия предполагаются, будем считать, что нам просто не свезло их застать. И да, есть повод заглянуть сюда еще раз.

Гога-меняла. ₽ 5170.

Последние годы у нас появилась благоприобретенная традиция: если в городе, где мы по каким-то причинам оказались, есть Хард Рок Кафе, мы непременно туда заглядываем. Где-то выпиваем, где-то еще и закусываем, а если вдруг не хочется ни того, ни другого, просто пополняем свою коллекцию значков. Беда только в том, что рестораны этой сети, всё больше напоминающие эдакий McDonald’s для взрослых, есть уже практически в каждом мало—мальски крупном городе, начисто растеряв некий свойственный им ранее флер эксклюзивности. Меню у них всё короче, цены всё выше, народу, как следствие, всё меньше. И тем не менее, в питерское HRC мы заглянули и решили остаться. Солнце неумолимо катилось к закату, где-то в районе солнечного сплетения уже начинал сонно ворочаться аппетит в ожидании ужина, да к тому же на афише у входа нам клятвенно обещали live music в исполнении какой-то рокабилли-группы. О, будет нам нежданная разминка перед Stray Cats, — подумали мы, и оккупировали столик неподалеку от сцены.

Очень мне нравятся в Хард рок кафе официанты. Пусть их поведение это всего лишь результат корпоративного тренинга, меня их манера держаться, принятая за аксиому в любом ресторане сети, более, чем устраивает. Дружелюбный тон, пара шуток, открытая улыбка и самая капелька панибратства — вроде как ты уже и не лишний на этом празднике жизни. Значками HRC из разных городов обвешаны опять же. Спонтанный урок географии получается. Кстати, тут же и выяснилось, что все значки, которые носят официанты на работе, — их личная коллекция. Работаешь в HRC? Будь добр, собирай. И как этого, стесняюсь спросить, добиться? Мы, скажем, довольно часто ездим по миру, сомневаюсь, что молодым ребятам на зарплату (пусть даже с чаевыми) официанта по плечу путешествовать 5–6 раз в году. А мы, говорит словоохотливый официант, меняемся. А и правда, отчего бы нет. Мне, например, очень приглянулся значок с Фредди Меркури. Буду, говорю, в Питере, привезу свой обменный фонд. Честно говоря, мне за значок с Фреддиком ничего не жалко. Всё отдам, и даже в двойном размере. Меня Олег зовут. А меня Гога. Очень приятно. Так и запишем.

Между тем еда была заказана, приготовлена и съедена, дошло дело, наконец, и до концерта. Питер и рок-н-ролл — синонимичные понятия, при этом питерская школа рока от московской выгодно отличается особенной расслабленной отвязностью. Вот и рокабильщики, призванные скрасить вечер посетителей HRC, нам попались вполне замечательные. Да и публика, явно пришедшая на группу, ряженая под стиляг и с удовольствием отплясывавшая классический парный рок-н-ролл, была очень кстати.

Прекрасное начало нехарактерного для Питера безветренного и теплого вечера… Такими вечерами портвейн кажется особенно вкусным.

Чебурейшн. Завтрак, девочки и пиво. ₽ 500.

Логика завтрака, который предлагался в нашем микро-отеле, была мне ранее не знакома. Каждому заселенцу в момент прибытия предоставляется на выбор два дружественных кафе неподалеку, в которых можно откушать, чем бог послал, в пределах определенной отелем суммы. В нашем случае выбор был между каким-то заведением здорового питания и чебуречной. Здоровое питание, это, конечно, хорошо, но чебуречная с похмелья на завтрак выглядит привлекательнее. По-крайней мере, неожиданно, так что мы, пожалуй, рискнем.

Аккординг то олд Сейнт Питерсбург традишнз, заведение носило исконно русское название «ЧебуRoom», а ритуал поглощения чебуреков именовался здесь «Чебурейшн». Хотя на самом деле, стоит только заглянуть внутрь, как становится ясно, что главный процесс, ради которого здесь с утра заняты практически все столики, совсем не чебурейшн, а вовсе даже «похмелейшн». Или, по-нашему, по-старо-московски, афтепарти.

Честно говоря, большинство посетителей производило впечатление гопников не спавших всю ночь, и нашедших, наконец, после бурной вечеринки, себе последнюю рюмку и тихий стол в качестве подставки под буйну головушку. Девчонки с поплывшей от слез косметикой допивали пиво, парни за соседним столиком чокались водкой. Нет, как хотите, а атмосфера этого места располагала к тому, чтобы срочно выпить и никуда не торопиться, а вот на это мы пойти не могли. Одной из особенностей более — менее почтенного возраста, в котором я пребываю в настоящий момент, является полное нежелание пить поутру. Во-всяком случае, представить себе, что я начинаю алкоголизацию организма в 8 утра, мне сложно. К тому же, у нас еще будет на это время. Все погодные сайты обещали нам комфорт и сухость примерно до часу дня, после чего в городе на Неве должны были разверзнуться хляби, что, как вы понимаете, предполагает ограниченные возможности передвижения по улицам, зато очень даже располагает к сидению где-нибудь в уютном кафе. Лет-с гоу, дорогие мои, лет-с гоу.

Дамская сумочка. ₽ 1435.

Между тем, чебуреки и яичница, ворочаясь в желудке, оставляли ощущение некоторой недосказанности. А потому что, при всех прелестях утренней опохмелочной, главный компонент пробуждения, то есть, кофе, был там на редкость дерьмового качества. Что, в свою очередь, диктовало необходимость всё-таки, не откладывая в долгий ящик, восполнить нехватку кофеина в организме. Сетевой «Кофе-Хауз», попавшийся по дороге, откровений не сулил, но и разочаровать не должен был. Заходим; осторожно, чтобы ничего не снести, располагаемся в видавших виды креслах, и с любопытством, сгубившим кошку и мифологическую Варвару, оставшуюся без носа на базаре, оглядываемся по сторонам в ожидании официанта.

Должен признаться, самая удивительная для меня деталь женского гардероба, это дамская сумочка. Во-первых, данная вещица есть ярчайшая иллюстрация выражения «впихнуть невпихуемое». Как при небольших, в сущности, объемах, дамы умудряются иметь при себе СТОЛЬКО всего важного и вот-прям-щаз необходимого — тайна сие великая есть. Во-вторых, по содержимому этого предмета можно многое, порой неожиданное, узнать о её обладательнице. И ведь вроде я давно и более-менее успешно женат, должен бы был уже привыкнуть ко всему, однако и на старуху бывает проруха, как говаривала Инга Зайонц. Вот короткая жизненная картинка. Милая, ничем не примечательная, девушка за соседним столиком. На столике кофе и какая-то утренняя выпечка. На мой взгляд, вполне законченный натюрморт, но мы же в Питере, а здесь чудеса не просто возможны, они встречаются на каждом шагу. Так вот, девушка открывает свою небольшую сумочку, достает оттуда банан, меланхолично очищает его до половины, меланхолично откусывает, бережно (впрочем, меланхолично) заворачивает края шкурки и аккуратно убирает фрукт туда, откуда только что достала. Вау. Как хотите, а абсурда в этой сцене было не меньше, чем у Кафки. Интересно, а оловянная фигурка индейца у неё в сумочке есть? Впрочем, неважно, вот уже и кофе принесли…

Лысый Петр. Бесплатно.

Долго ли, коротко ли, а дошли мы в итоге до Невы. Ну, а если мы, находясь в Питере, дошли до Невы, мы непременно окажемся возле Петропавловской крепости. Почти как Венечка, который, куда бы ни шел, всегда оказывался возле Курского вокзала. Этим нам он наиболее близок, мы и сами, отправляясь из своего подмосковного городка в Москву, всегда перво-наперво оказываемся там же. В Питере же Курского вокзала нету, поэтому, хоть трезвые, хоть не очень, мы рано или поздно оказываемся у шпиля солсберийского собора Петропавловки.

И не из великой любви к этому, в целом лапидарному фортификационному сооружению, а совершеннейшим образом просто так. Любим, знаете ли, выпитьпрогуляться по песчаным брегам без определенной цели.

Хотя летом и ноги можно помочить. Песчаный пляж в самом центре города очень этому способствует. Но не сегодня, дорогие мои, точно не сегодня. майская погода в Питере непредсказуема похлеще примадонны из Мариинки, совершенно не знаешь, что от нее ждать буквально в следующую минуту. Поэтому есть предложение, в сотый раз пройдясь по территории крепости, начать неспешно искать крышу над головой. Кажется, дождь собирается.

Ой, а это, простите, что? На одной из аллей собралась немаленькая толпа. Решили полюбопытствовать и мы. Выяснилось, что толпа осаждала, пожалуй, самый спорный памятник Петру I из всех, что нам когда-либо попадались. Диспропорциональная фигура, располагавшаяся в кресле, лишь отдаленно напоминала канонический образ самого европейского из всех русских императоров, и производила впечатление скорее отталкивающее. Честно говоря, подумалось, что именно таким легендарный художник Остап Бендер изображал своего знаменитого «сеятеля». Да, я понимаю, что Шемякин, да, я знаю, что он использовал посмертную маску Петра, да, читал, что пропорции выдержаны в канонах русской иконы… Всё я знаю и при этом считаю, что это редкое уродство. Не понимаю я такого искусства, не хочу понимать. Кому нравится, так и ради бога, а у меня никакого желания, кроме выпить водки, созерцание данного тараканоподобного прорубателя окна в Европу, не вызывает. А так как водки у нас с собой не имелось, так и нечего нам тут делать. Пошли, говорю, отсюда.

Хм… Лишь только я это произнес, начался дождь. Весомо начался, грубо, зримо. Без прелюдий, вероломно, раз, и всё. Как из ведра.

Корюшка с аперолом. ₽ 4563.

Кафешка в прямом соседстве с Петропавловкой нас не вставила совершенно. И вроде всё неплохо, близко, — промокнуть не успеешь, и места есть, но цены и общая направленность… Русская кухня в её самом безжалостном варианте. Печень Stroganoff и прочий-де воляй за баснословные деньги, словом, известный аттракцион «купеческий шик», столь популярный у туристов. Спасибо, нет. Дорогой Maps.me, может, что-то иное у нас есть в непосредственной близости?

Ох… Как говорится, а ху-ху не хо-хо? В смысле, разнообразных кафе и ресторанчиков на Петроградской очень много, но все они почему-то довольно далеко. Относительно недалеко от нас разве что… очередная Мама Рома, но ведь мы там не далее, как вчера, уже пообедали.

Всё-таки скучные мы ребята, когда трезвые. Наверное, вот так и становятся люди консерваторами. По чуть-чуть, по-слегка. Потому что в ответ на мои опасения, мол, хочется чего-нибудь оригинального, все присутствующие посмотрели на меня, как солдат на вошь, и сказали, что против еще одной Мамы Ромы ничего не имеют, особенно, если удастся добежать до нее, не утонув окончательно. Ну что ж, раз так, рванули?

Ну и мы рванули. Надо понимать, что, если наши прекрасные половины шлепали по лужам хотя бы под зонтами, то нас с Кузьминым, известных раздолбаев, в наличии этого, пожалуй, самого необходимого в Питере аксессуара, упрекнуть было тяжело. Не озаботились мы. Мне в поездках как-то всегда хватает дождевика с капюшоном; люблю, чтобы руки были свободны. В общем, до оазиса итальянской кухни мы добрались, изрядно подмочив себе всё, кроме, может быть, репутации, хотя и в этом я не столь уж уверен. Лило с нас так, что можно было подумать, будто мы купались в Неве, а не танцевали под дождем.

Надо отдать должное персоналу «Ромы», наш вид их никоим образом не шокировал. Нас моментально подогрели, обобрали, усадили за свободный столик у окна, рядышком образовалась вешалка, на которой мы развесили для просушки свои макинтоши, а на столике почти без нашего участия моментально материализовался сколь сакральный, столь и привычный в контексте итальянского ресторана Аперол Шприц. Так вздрогнем же, синьоры и синьориты, аминь!

Чем хороша итальянская кухня — в её каноны совершенно запросто можно вписать блюда, отражающие местный колорит. Предупреждая возражения, — нет, борщ не впишется. И нет, сельдь под шубой тоже. Не стоит даже и пытаться. А вот корюшка, вполне традиционная для Питера в это время года, очень даже. Дайте две. В смысле, на всех. И вообще несите всего и побольше. После Аперола очень кушать хочется.

И знаете что? Совершенно замечательная оказалась рыбка-корюшка. Вот только по внешнему виду, комплекции, а главное, вкусу, это оказалась совершенно обыкновенная, вполне привычная мойва. Ну может, какие-то вкусовые различия и были, если основательно поискать, но в целом нам показалось, что корюшка от мойвы отличается, как поребрик от бордюра, или парадное от подъезда. Вопрос диалекта. Вы, главное, питерцам об этом не говорите, обижаются. Утверждают, что корюшка пахнет огурцом — конечно, пахнет, какие могут быть вопросы. Я вот тоже пахну, когда съем огурец… К тому же, вне зависимости от названия, вкусно ведь! Приятного всем питерского аппетита.

Куда ходит умирать Иосиф Бродский.

Ни страны, ни погоста

Не хочу выбирать.

На Васильевский остров

Я приду умирать.

Бродский.

Пожрать получилось, выпить получилось, даже обсохнуть получилось. А вот переждать дождь — не получилось. Заканчиваться он не собирался. И было это печально, потому как мы всего лишь добежали до метро, и снова промокли насквозь, будто и не просыхали. В метро хорошо, не капает. Однако это точно не самое лучшее место в Питере, без цели здесь находиться совершенно точно не за чем. А значит, надо срочно принять какое-нибудь, устраивающее всех, судьбоносное решение. Так, необходимо поехать куда-то, где нет дождя. Кипр не предлагать. Варианты? Нууу, скажем, станция Василеостровская. Всего три станции с пересадкой.

Самое любопытное, что никто из нас не смог точно припомнить, когда последний раз бывал на Васильевском острове. А район, между тем, ничуть не менее приятный, чем весь питерский центр. Бродский очень его любил, даже грозился именно здесь расстаться с земной жизнью, а то, что приняла его Венеция — так человек предполагает… Сфинкс, опять-таки, на набережной. В общем, поехали.

И была в этом толика волшебства. Потому что в метро мы пробыли всего каких-то 10 минут. Вышли — а дождь-то, оказывается, закончился. И настроение предсказуемо пришло в норму, и город, умытый весенним ливнем выглядел приветливей и ярче, и прогулка по дружелюбным улицам Васильевского удалась, и даже дождик, то и дело срывавшийся с неба, не стал тому ощутимой помехой. А еще мне удалось почувствовать себя Велюровым. «История, леденящая кровь! Под маской овцы скрывался лев!»

История с «Географией». ₽ 5500.

Однако мы увлеклись. В отличие от дня предыдущего, прогулки под дождем совершенно не предполагали употребления спиртного на открытом воздухе, так что ближе к 5 вечера наши организмы стали ощущать некоторое смутное томление. И мы решили сделать то, что рано или поздно неизбежно совершает каждый оказавшийся в Питере — отправиться в гости к Довлатову, на знаменитую улицу Рубинштейна. Причем, несмотря на то, что цитировать Довлатова в свое время я мог страницами, не до литературы нам было. Бары. Бары, и еще раз бары. Вот то, что было жизненно необходимо в час, когда ужинать еще рано, а присесть куда-то хочется.

Баров на Рубинштейна десятки. При ближайшем рассмотрении с полным погружением, возможно, ближе к 100. Обойти их все за один вечер не представляется возможным, здоровья не хватит, к тому же, нам ведь еще за штурвал как-то до поезда надо доползти. Выбирать бар по отзывам, это как спутника жизни по описаниям незнакомцев. Глупо. Поэтому выбирать пришлось вприглядку. Название нравится? Интерьер визуально неплох? Заходим и садимся, что-нибудь по нраву в меню всегда отыщется, мы ребята не привередливые.

Вот таким образом мы и оказались в баре «География». Показавшееся немного пафосным при входе (мы даже слегка засомневались, опыт «Мейерхольда» еще был свеж в памяти), заведение в итоге оказалось совершенно замечательным, пусть и немного более дорогим, чем хотелось бы. Впрочем, под стать цене оказалось и качество, коктейли и закуски были безупречны, а подача по-хорошему удивила. Так что через час с небольшим расставались мы с «Географией» в состоянии сколь приподнятом, столь и восторженном. Начало вечера сложилось на редкость удачно. Чего мы от всей души и всем желаем.

Кстати, памятник Довлатову нам понравился существенно больше шемякинского памятника Петру.

Входит в стоимость билета.

К поезду мы подошли без задних ног, зато с бутылкой портвейна, вискарем и двумя бутылками сухого. Не то, чтобы мы надеялись всё это выпить в пути, но после «Географии» было трудно остановиться. В любом случае, запас карман не тянет, собраться вместе и допить можно в любой момент, а вот «два раза бегать» это совершенно не про ситуацию в поезде. Дальше вагона-ресторана не побежишь, да и цены там уж точно мало похожи на магазинные. Для начала в любом случае нужно с каким-то подобием комфорта разместиться.

Даааа, ребята, давно мы не пользовались поездами дальнего следования. С тех давних пор на маршруте Москва-Санкт-Петербург и обратно явно многое изменилось, и, что приятно, в лучшую сторону. Спать нам предстоит на втором этаже в двухэтажном вагоне, в купе чисто и наличествует много полезного — от тапочек и зубных щеток до бутылок с водой. Позднее в вагоне обнаружилось аж 3 туалета и даже душ. Вай ме, так можно жить. Однако, у нас много дел. За недолгую ночь пути нужно успеть выпить, поспорить и выспаться. Поэтому к черту прелюдии, наливай.

Практически в момент поднятия первого тоста «за проезд» дверь нашего купе открылась (черт, стучать же надо) и в проеме возникла кудрявая голова со здоровенной торбой.

— Сэндвичи. Курица, буженина, рыба, -окинув вожделеющим взором батарею бутылок на столике, молвила голова.

— Спасибо, уважаемый, нам вроде ничего не нужно, — отвечаем.

— Входит в стоимость билета.

Хорошая фраза. Лаконичная. И главное, не предполагающая отказа. В самом деле, кто ж отказывается от бесплатной закуски? Ну и что, что мы вроде как за нее уже заплатили? Никто же не счел нужным предупредить, что за 2 с небольшим тысячи нас еще и слегка подкормят. В общем, давайте-ка сюда, милейший, две курицы и две буженины, спасибо-пожалуйста.

А вот проводницу, заглянувшую на огонек минут через 10, наш чад кутежа слегка расстроил и не слегка шокировал. Кстати, проводницы за время нашего увлечения самолетами, тоже сильно изменились. В пору, когда трава была зеленее, мы бы не преминули столь милую девушку обаять, пригласить, уговорить и угостить, не обращая внимания на её в некотором смысле официальный статус, но… те времена давно в прошлом, а обаяние пришлось таки включить, чтобы убедить девушку, что гости мы не шумные, оргий устраивать не собираемся и вообще с этого момента закроем дверь на висячий замок щеколду, чтобы никто ни в жисть не дай бог не вломился и не углядел наши запасы.

Вот так вот, на достаточно безалаберной, но всё-таки в целом мирной ноте и закончился наш питерский алко-уикенд, посвященный немножечко Дню Победы, побольше — общению с друзьями и совсем много — общению с любимым российским городом. И оставалось только, засыпая, пожелать себе — «до новых встреч, Питер».

Ну, на здоровье!

И немедленно выпил.

Теги: Культурно-познавательный туризм, Лечебный туризм, Самостоятельные путешествия