Махачкала и Антилопа-Гну

И вот тут-то и оказалось, что Дагестан, если верить интернету, является одним из самых красивых регионов России. Кто бы мог подумать! Ведь стереотипы говорили, что Дагестан — синоним слова «опасный». Что там криминалитет, исламисты-террористы, аферисты, и вообще там неспокойно вплоть до того, что нападают на улицах, убивают и крадут. Сразу скажу: за две недели в Дагестане — от Махачкалы и Дербента до самых глухих горных аулов — мы ни раз ни с чем таким даже близко не сталкивались, более того, даже малейшего намека на что-либо такое ни разу не замечали. Наоборот, настолько гостеприимных, добрых, открытых и готовых прийти на помощь людей мы вряд ли где-то ещё встречали!

Единственная опасность в Дагестане, о которой многие уже предупреждали, предупреждаем и мы — вас могут там захватить в гости как знакомые, так и совершенно незнакомые люди, и закормить до полусмерти. Поэтому будьте осторожны. Хотя мы советуем все же не сопротивляться — это бесполезно. А результат будет все равно приятен, как гастрономически, так и социально.

Про красоту местности я вообще молчу. Все, абсолютно все локации превзошли наши ожидания. Мы уж и не очень помним, когда такое случалось с нами в последний раз.

Но вернемся к хронологическому повествованию. Перед тем, как уехать на волю в пампасы в горы мы по плану должны были провести пару дней в столице Страны гор (так переводится название «Дагестан») Махачкале. В силу обстоятельств в Махачкале пришлось провести не пару, а три дня, но об этом расскажу позже.

Полет на самолете после полугода трэвел-голодания по пандемическим причинам уже сам по себе казался чудом. Неужели ж мы, блин, наконец-то, куда-то летим! Не верится! Соблюдая масочный и все остальные режимы, мы плюхнулись в свои кресла в салоне воздушного судна и погрузились в упоение полетом. Такая эйфория нас охватила, будто не Аэрофлот везет нас в Дагестан, а Илон Маск везет нас на Луну. Все-таки полезно иногда посидеть взаперти, чтобы вспомнить, что путешествие — это благословение свыше, а не само собой разумеющееся дело.

Не прошло и двух часов, как под крылом самолета уже о чем-то пело зеленое море тайги Каспия.

Знаете ли вы, какое это неземное в прямом и переносном смысле блаженство — после месяцев принудительной самоизоляции — просто лететь на самолете и видеть под собою море? Все-таки справедливо изречение о том, что стоит у человека что-нибудь отобрать, как его становится очень легко сделать счастливым. Его внутренняя планка счастья не просто падает, а без боя сдает одну позицию за другой. Если вчера индивида печалил мелкий жемчуг, сегодня он счастлив и жидким щам. В первый раз я летал на самолете, будучи сопливым школьником в 1979-ом году. Сопровождалось это экстатическим восторгом, сдвигом парадигмы и, конечно, пластиковым пакетом в конце полета. Так вот в этот раз, когда мне уже под пятьдесят, впечатления были практически идентичными. За исключением пластикового пакета. И парадигма сдвинулась не так сильно, но все же не устояла на месте.

Отель мы сняли идеальный для поддержания идиллии новизны восприятия — и в центре города, и на берегу моря. Выходишь на балкон — вот тебе море. Садись за столик, пей чай, созерцай полет чайки и бирюзу вод, слушай плеск волны и возгласы жены. Выходишь за дверь — вот тебе Махачкала. Иди неспешно, проникайся колоритом, созерцай девушек в хиджабах и парней в бородах, слушай пение муэдзина и скрип тормозов Приор.

Отель назывался «Лунный берег». Не очень понятно, почему лунный. Хотя вечером, когда появилась Луна, все встало на свои места. А рядом с отелем — одноименный ресторан. Туда мы сразу и пошли — ведь одним сдвигом парадигмы сыт не будешь.

Тут — с места в карьер — началось наше погружение в национальную кухню. Взяли ботишал — лепешка влажной консистенции с сыром и толокном. Это божественно! И шашлык из баранины. Самый лучший — «пистолеты».

Кстати, слово «национальный» применительно к Дагестану разбивается на мелкие кусочки. То ли на 33, то ли на 36 мелких кусочков — столько в Дагестане национальностей. И это не условность! Вдумайтесь, только официальных языков в Дагестане 14 (четырнадцать, Карл!). Люди, родившиеся и живущие в десятке километров друг от друга, бывает, не понимают языков друг друга, и общаются между собой на русском. Это НЕ преувеличение! А вы говорите, Питер-Москва, поребрик-бордюр! Это как если бы я, живущий не метро «Профсоюзная», не понимал бы Олега Номада, живущего на метро «Пражская», потому что я говорил бы на своем «профсоюзном» языке, а он на своем «пражском». Как в Дагестане так все получилось, расскажу дальше. Это очень интересно.

Правда, с представителями всех национальностей Дагестана нам пообщаться не удалось. Пообщались только более-менее плотно с кумыкам, аварцами, азербайджанцами, лезгинами и рутульцами. Общение с остальными оставили на следующие приезды.

Итак, мы планировали в первый день посмотреть основные достопримечательности (коих, будем честны, в Махачкале не так и много), во второй день встретиться с Юлей Алисовой и ее мужем Абдурахманом, поехать купаться, потом на рынок, потом забраться на Тарки-Тау и организовать пикник с видом на Махачкалу. Тем же вечером взять арендованную машину и на утро уехать на бархан Сарыкум, потом в Сулакский каньон и дальше в горы на 11 дней. Планам в этом виде сбыться было не суждено. Видимо, мы по неосторожности рассказали о них Богу, а он рассмешился и всё нам поменял. Хотя вроде ни в Джума-мечети, ни в Свято-Успенском соборе мы о наших планах не говорили. Как же тогда Бог узнал? Мы обратились к священным Писаниям, и оказалось, что Бог знает наши мысли, даже если мы о них не говорим! Вот те на! Вот пруф: «Господи! Ты испытал меня и знаешь… Ты разумеешь помышления мои издали» (Псалом 138:1–2). «Скроете ли вы то, что у вас в груди, или обнародуете, Аллах все равно знает об этом. Он знает о том, что на небесах и на земле» (Коран, сура 3 аят 29). То есть, думая о чем-либо, мы, получается, автоматически рассказываем Богу о своих планах! Выходит, отныне придется постоянно контролировать мысли, чтобы опять ненароком не рассмешить Бога.

Так или иначе, первой в списке у нас была грандиозная Махачкалинская Джума-мечеть. Построена она была в 1997-ом году прилежными последователями незабвенного Синана-аги — турецкими зодчими — оттого имеет ярко выраженные османские черты.

Внутри мечеть просторна и воздушна. Это, на минуточку, самая большая мечеть России — она вмещает 17 тысяч человек. Но когда в нее зашли мы (в разные входы — я в мужской, Аня в женский), в ней, конечно, семнадцати тысяч не было. На было даже и тысячи. Была от силы пара десятков человек. Кто-то умиротворенно молился, кто-то блаженно спал, кто-то, как мы, глазел по сторонам.

В Дагестане практически все исповедуют ислам — религию очень добрую и благочестивую. Ислам, понятно, предполагает некоторые правила — например, по дресс-коду. В первый же день Юля сказала мне по телефону: «В шортах в Махачкале? Ты что с дуба рухнул? Харам!» Правда, потом Абдурахман мне объяснил, что если ниже колен, то можно, чем я (и Аня тоже) и пользовался. Всякие майки-алкоголички (то есть, с голыми плечами) не приветствуются. Что с вами будет, если будете нарушать эти правила? Не знаю, мы не пробовали. Мы уважаем хозяев, когда приходим в гости.

Архитектура центра Махачкалы, судя по улице Дахадаева, может быть охарактеризована как «кто во что горазд» или «психоделический сон архитектора». Это совсем не значит, что нам не понравилось. Мы вообще любим психоделические сны (хотя ни разу не пробовали) и особенно любим, когда кто-то во что-то горазд.

Главная площадь Махачкалы старомодно именуется площадью Ленина. И, в общем, выглядит тоже несколько по-советски устаревше. Без какой-либо внятной архитектурной доминанты, за исключением разве что, памятника этому самому Ленину, которому, по моему скромному мнению, давно уже место на свалке истории. Поставили бы вместо него лучше бы памятник кому-нибудь достойному. Например, имаму Шамилю — бесспорно одной из главнейших фигур в истории Дагестана.

Замечательным штрихом на главной площади Махачкалы является воздвигнутые справа и слева от здания правительства Дагестана храм св. равноап. кн. Владимира и мечеть им. имама Шамиля. Яркий росчерк российского межрелигиозного либерализма.

В новом Свято-Успенском соборе мы тоже побывали (старый взорвали, чтобы поставить Ленина). Он красив и величав. Ну, и перенесли бы его снова на место Ленина. Чего с этим Лениным носиться как с писаной торбой?

А вы знаете этимологию названия столицы Дагестана? Махач — аварская форма имени Мохаммед, а «кала» — знамо дело, «крепость». Но назван город, что удивительно, не в честь Пророка, а в честь Махача Дахадаева — известного местного революционера. Хотя, возможно, современные жители подразумевают, что город назван и в честь Пророка тоже, не знаю. Такие вот перекрестки истории.

Изначально город назывался Петровск-Порт — в честь Петра Великого, который тоже имел честь тут отметиться во время своего Персидского похода в 1722-ом году. Никакого города тогда, однако, тут не было. Было только село Тарки, но выше — на одноименной горе. Говорят, Петр стоял лагерем на месте будущей Махачкалы, хотя это неточно. После того похода Петра Дагестан, кстати, присоединился к России. После смерти царя-реформатора, правда, быстро отсоединился.

Не буду пересказывать историю. Всем известно, что потом Дагестан победил Надир-шаха, снова воевал с Россией в Кавказской войне, потом к России присоединился, был основан Петровск-Порт стал главными каспийскими воротами империи. Через него шла торговля прежде всего с Персией.

Как приблизительно выглядел Петровск-Порт на рубеже прошлого и позапрошлого веков, можно увидеть на улице Буйнакского — когда-то главной улице небольшого портового города. Откровенно сказать, от того времени до нас дошло немного. Например, «дом-корабль», принадлежавший, говорят, персидскому капитану, и купеческий дом 1900-ого года постройки.

Мы не зря поселились рядом с городским пляжем. Место это живое, многолюдное, нарядное. И не только пляжное столпотворение приковывает взгляд, но даже больше — просторный и зеленый Родопский бульвар. Это пешеходная зона вдоль моря, отделенная, правда, от моря железной дорогой, что не очень удобно, но что же поделать — ее ж никуда не денешь, транспортная артерия, как никак. Тут же и Городской сад, и сквер им. Сулеймана Стальского — это уже совсем рядом с нашей гостиницей.

Кстати, о Сулеймане Стальском. Вы знаете, кто это? И я не знал. Перед поездкой изучая карту Махачкалы и найдя достаточное количество памятников неизвестным мне людям, я решил уточнить, кто это такие. Государственные деятели? Военачальники? Другие облеченные властью люди?

Знал я только Расула Гамзатова — это, знамо дело, поэт. Александра Пушкина знал — тоже поэт. А остальные кто — Сулейман Стальский, Гамзат Цадаса, Фазу Алиева, Эффенди Капиев, Юсуп Хаппалаев, Анвар Аджиев, Абуталиб Гафуров? И я был поражен, когда узнал — это всё поэты! Вы можете себе представить? В столице края грозных горцев и воинственных джигитов каждый первый памятник — поэту! Вот вам и новый стереотип: Дагестан — это не «опасность», Дагестан — это поэзия! И наш последующий опыт в Дагестане, особенно в горах, конечно, всё это подтвердил. В этих краях, кажется, невозможно не стать поэтом или, по крайней мере, не встречаться с музами на регулярной основе.

На следующий день с утреца за нами заехали Абдурахман и Юля и повезли нас на пляж. С Юлей у нас произошла замечательная «развиртуализация», так как на Туристере мы уже дружим онлайн несколько лет, а в реальном физическом мире встретились впервые. А с Юлиным мужем Абдурахманом — коренным махачкалинцем, объездившим, впрочем, кажется, пол-России — у нас произошло замечательное знакомство.

Они повезли нас купаться — а то ведь мы приехали к морю и еще ни разу в него не удосужились окунуться. На махачкалинском пляже Березка, который ребята выбрали для морских процедур, берез, вопреки названию нет, зато есть морской простор, и людей немного.

Мы взахлеб рассказывали друг другу всё обо всем, как давно не видевшиеся друзья, перескакивая с темы на тему, перемежая разговоры морскими заплывами, поглощением чуду (вкуснейших местных лепешек с мясом) и выпивание различных напитков. Мы с Аней так вдохновились и увлеклись, что забыли про солнцезащиту и, конечно же, сгорели. Но нельзя же, в конце концов, приехать на юг и ни разу не сгореть.

Пресытившись морем и солнцем, мы очутились на центральном рынке, где купили все, что могли, и прежде всего урбеч, который сразу же беззаветно полюбили. Урбеч — это тягучая сладкая масса из перетертых семечек, орехов или косточек чего угодно. Это не просто вкусно, но и полезно, и поддерживает силы. Мы взяли урбеч из миндаля — просто вкусно, из льна — Ане для женского здоровья, и тыквенных семечек — мне для мужской силы, хотя мне уже поздно вроде и не надо. Купили, естественно, и сыр — как же без него на Кавказе! Купили чай и мешок чабреца — очень чай с ним нам в Дагестане полюбился. А Абдурахман провернул целую операцию по поиску и покупке правильного мяса. Мы ведь отправлялись на пикник, чтобы там приготовить шашлык-машлык. Поэтому мы купили еще помидоры-момидоры и шампиньоны-мампиньоны.

С горы Тарки-Тау открывается чарующая панорама Махачкалы. Абдурахман и Юля повезли нас не на мэйнстримную смотровую, куда ездит всяк и каждый, а на эксклюзивную — которую знают только посвященные. Она находится значительно выше, и там можно вдали от чужих глаз приготовить шашлык и попировать всласть, наслаждаясь закатом над столицей Дагестана.

Но перед этим мы заехали на еще одну смотровую — даже уже не эксклюзивную, а совсем секретную. Ее не знают даже и посвященные, а знают только хранители тайных знаний о смотровых Махачкалы, к которым принадлежит Абдурахман.

А вечером нам должны были привезти арендную машину. И вот тут-то и начинается приключенческая часть истории. Дело в том, что аренда автомобилей в Махачкале работает только по телефону. Есть несколько фирм, которым можно позвонить и договориться об аренде машины, и есть множество частных объявлений. Так вот дело в том, что арендодатель моего автомобиля (Hyundai Salaris) в тот вечер вдруг перестал выходить на связь — то был недоступен, то не брал трубку. Завтра утром нам выезжать в горы — у нас и гостевой дом на Сулакском каньоне забронирован и предоплачен — а машины у нас нет!

В этом тревожном настроении мы пошли спать, договорившись, что Абдурахман с Юлей (спасибо им огромное!) на следующий день, чтобы у нас не было простоя, отвезут нас на бархан Сарыкум — благо, он близко.

Утро началось с обзвона контор по аренде машин. Результат был удручающий — машин не было нигде никаких! Пик сезона, все занято. В лучшем случае нас просили позвонить через несколько дней. Дело принимало катастрофический оборот — мы застревали в Махачкале. Мы, безусловно, за эти два дня Махачкалу искренне полюбили, но все же не настолько, чтобы в ней застрять.

И тут — о чудо! — позвонил Абдурахман, сказал, что тоже обзвонил все доступные источники и нашел одного частника, которому машину сегодня возвращают арендаторы, и он готов ее завтра нам сдать. Нашей радости не было предела! Есть все-таки хоть какая-то высшая глобальная справедливость! Ведь несмотря на то, что в Америке притесняют негров, курс рубля падает, Северный поток-2 под вопросом, и все политики — говнюки, для нас нашлась машина в аренду в Махачкале в разгар сезона! Все-таки есть правда на свете! Правда, не Хюндай Саларис, а старая Тойота на механике, зато всего за 1200 рублей в день. Да и, как говорится, дареному автомобилю в зубы не смотрят.

В приподнятом настроении мы поехали на бархан Сарыкум. Ехать до него из Махачкалы всего минут сорок. Абдурахман на своей Ниве повез нас эксклюзивной дорогой с нетрадиционными видами на бархан.

Сарыкум — одна из крупнейших песчаных дюн Евразии. Высота 262 метра. Как песчаный бархан сюда «забрел», до сих пор спорят британские ученые. Ведь никаких пустынь в округе нету. Можно было б предположить, что с берега Каспийского моря надуло, да там вроде нет песка в таких количествах. В общем, чудны дела твои, Господи!

На Сарыкуме частично снималось «Белое солнце пустыни». Здесь басмачи Абдуллы закопали по шею в песок бедного Саида, а товарищ Сухов его откопал. Но Саид потом отомстил, если что. Не Сухову, конечно, а Абдулле с басмачами. Если не смотрели, посмотрите — хороший фильм.

Сарыкум — заповедник. Вход платный — 100 рублей вроде. По-моему, это единственная платная дагестанская достопримечательность, за исключением дербентской крепости Нарын-Кала. По бархану проложены деревянные мостки, сходить с них нельзя, чтобы не портить экосистему, и потому что опасно — змеи, скорпионы, Абдулла, басмачи. Мы, правда, никого из них не видели.

Жара, надо сказать, на Сарыкуме была адская. И дул ветер, заносящий песком все, что встречалось на пути, в том числе и нас. Пустыня, что поделать. Хоть и маленькая.

После Сарыкума мы заехали глянуть на ещё одну замечательную махачкалинскую достопримечательность — памятник русской учительнице. А потом поехали в гостиницу отдыхать, созерцать морской закат и молиться о завтрашнем обретении машины.

В 7 утра я приехал к авто-арендодателю Мураду, забирать Тойоту, которую мы с Аней сразу окрестили Антилопой-Гну. Машина 2007-ого года, прошедшая не одну сотню тысяч километров (специально не смотрел, чтобы не паниковать), довольно побитая, зато с люком в крыше. «Ручник не работает», — буднично сообщил мне Мурад. Он, правда, не сообщил ещё о некоторых вещах, которые не работали, и проявились только в процессе автопробега. Впрочем о многих из них он и сам не подозревал. Работала она и на бензине, и на газу. Правда, на газу глохла.

Главное было одно — она ехала! Поэтому я взял бы ее, даже если у нее не хватало бы колес. В любом случае, это была, кажется, последняя свободная машина во всей Махачкале. А желание уехать, наконец, в горы, было сильно как смерть. Поэтому я готов был кинуться Мураду на шею и расцеловались его, если б это на Кавказе было принято.

Мы с Аней загрузились в Антилопу-Гну, помахали Махачкале рукой и ударили автопробегом по бездорожью и разгильдяйствау. Вперёд! В горы! Поехали! Путешествие начинается!

Бисмилляхи Рахмани Рахим!

Теги: Культурно-познавательный туризм, Самостоятельные путешествия