Охрид — родина нашей азбуки

Картинка первая, немного размытая. Мне три года. Я сижу на полу и перебираю кубики. На каждом кубике написана буква алфавита. Ко мне нагибается мама: «Доченька, это — буква „А“, а это — „Б“». В комнату вбегает старший брат и дразнит меня: «Ты не знаешь буквы! Ты маленькая!». Мне очень обидно и я старательно запоминаю букву «А» на красном кубике и букву «Б» на синем.

А вот совсем другая картинка. Мне уже много лет и я впервые еду в Сербию. Автобус пересекает болгарско-сербскую границу и въезжает в Димитровград. За окном мелькают вывески на латинице и на кириллице. Мне неясно, какой из двух алфавитов используют сербы. Попутчики говорят, что оба сразу. Проходит время и я понимаю, что из массива надписей безотчетно выбираю те, что на кириллице. Я отлично знаю латинский алфавит, но кириллические тексты я читаю на долю секунды быстрее. Кириллица прочно вошла даже не в память, а в самое мое существо вместе с маминой улыбкой и разноцветными кубиками. Может быть, что-то подобное чувствует каждый русский человек.

Причем здесь Охрид? Сейчас объясню. Вот еще одна картинка, примерно пятилетней давности. Я гуляю по болгарской провинции. Проселочная дорога ведет мимо заброшенных полей и мертвых деревень — печальных последствий вступления в Евросоюз. Потом ныряет в заросший лесом овраг. На дне оврага деревья расступаются и я неожиданно вижу маленькую церковь и родник.

Я пью воду. Ко мне подбегают ласковые, ухоженные кошки. Видимо, батюшка любит животных.

А вот и сам батюшка спешит с улыбкой. Прихожан в последнее время у него мало, а туристов никогда и не было. Батюшка мне очень рад. Показывает церковь, мы долго беседуем, а на прощание я получаю в подарок маленькую иконку. «Это — святой Климент Охридский» — поясняет священник. «Этот святой связывает славянские народы». Мне стыдно признаться, что я не слышала про такого святого, но я с благодарностью принимаю подарок.

Вернувшись домой, сразу лезу в интернет и открываю для себя действительно выдающегося человека и ученого — создателя нашей кириллицы святого Климента Охридского.

Как и многие, я считала, что наш алфавит придумали Кирилл и Мефодий. Это и так, и не так. Константин Философ (в монашестве Кирилл), полиглот и гениальный лингвист, действительно трудился над созданием славянского алфавита. В работе ему помогал брат Мефодий и группа учеников. Сложился, как бы сейчас сказали, коллектив талантливых молодых ученых, одним из которых был Климент. Этот коллектив изобрел глаголицу и перевел на нее священные книги. Через какое-то время выяснилось, что глаголица несовершенна. Некоторые буквы можно бы убрать. Начертания других, для удобства, приблизить к греческому. Невозможно сказать, кто конкретно придумал кириллицу. Ряд ученых считает, что идея принадлежала Константину. Немало специалистов приписывают ее Клименту. Но чья бы ни была идея, бесспорно одно: после смерти святого Кирилла огромный труд по составлению нового алфавита лег на плечи святого Климента.

Тридцать лет святой Климент провел в Охриде. Здесь он создал кириллицу и перевел на нее священные книги. Здесь основал «книжевну школу» — славянский университет, в котором обучил тысячи людей. Отсюда, из Охрида, кириллица пошла распространяться по свету. Сначала она попала в Сербию, а позже, в X веке пришла к нашим предкам на Древнюю Русь.

Для себя я поняла, что хочу в Охрид. В то место, где началось все: наша писменность, наша наука, наша великая русская литература.

Моя мечта близка к осуществлению. Автобус выехал из Скопья, столицы Северной Македонии, и повернул в сторону Охрида. Раннее февральское утро выдалось темным и пасмурным. Я заснула. Пробуждение нельзя было назвать приятным. Водитель резко затормозил на светофоре. Я открыла глаза и первое, что увидела — большой албанский флаг. Большой — слабо сказано. Он был просто огромный и развевался на флагштоке на городской площади. Автобус тронулся. Весь небольшой городок был увешан албанскими флагами. Некоторые висели на домах, другие — на флагштоках, третьи — возле мечетей. Я ничего не понимала. Может я села не в тот автобус и приехала в Албанию? Но мой смартфон утверждал, что мы все еще в Северной Македонии, в ее западной части вблизи границы с Косово. Проехали еще один городок, потом еще… Везде одно и то же: албанские флаги и мечети.

Въехали в Охрид. Здесь когда-то насчитывалось 365 церквей, по числу дней в году. Но сейчас я их не видела. За окнами снова мелькали мечети. Где же тот древний город, родина кириллицы, увидеть который я мечтала? Выйдя из автовокзала, я быстрым шагом направилась в исторический центр.

Наконец-то передо мной был старый город: каменные домики под красными черепичными крышами. Здесь прекрасно сохранилась средневековая городская среда. Не случайно ЮНЕСКО включила Охрид в список объектов всемирного наследия. Узкие мощеные улицы петляют по склону холма. То сбегают вниз, то круто забирают вверх. Старый город полон сюрпризов. Вот за поворотом открывается вид на долину в обрамлении невысоких хребтов.

Следующий поворот: и между домами вдалеке синеет озеро.

Еще один поворот: и улица вдруг упирается в маленький садик.

А еще здесь очень много церквей. Есть большие, как, например, церковь Святой Богородицы Перивлептос XIII века, с замечательными фресками.

Или еще более древняя церковь Святой Софии, построенная в конце IX века, при жизни святого Климента.

Но большинство церквей маленькие. Можно сказать, крошечные. Их даже не сразу различаешь между жилыми домами. Лишь присмотревшись внимательно, можно увидеть крест на низкой черепичной крыше, а иногда и небольшую звонницу рядом. Таких церквушек в Охриде очень много: Святых Константина и Елены, Святых Козьмы и Дамиана, Святой Варвары… Да все и не перечислишь. Какие-то из них закрыты, но в некоторые мне удалось заглянуть. Внутри все просто: иконы, свечи, низкие столики, покрытые кружевными салфетками. На столиках живые цветы в вазах.

Очередная кривая улочка резко пошла вверх и я перенеслась еще на несколько столетий в прошлое. Впереди появился древнегреческий амфитеатр. Возле амфитеатра собралась группа туристов из какой-то восточной страны. Туристы смотрели вниз. Я тоже взглянула вниз и увидела женщин в мусульманской одежде. Они стояли посреди амфитеатра, прямо на сцене, и молились. В античном сооружении прекрасная аккустика и слова молитвы разносились по окрестностям.

Я была возмущена. Если ты настолько религиозный, то должен знать время молитвы и заблаговременно прийти в мечеть, благо их в городе огромное количество. И вот там уже молись, сколько тебе нравится. А здесь место археологических раскопок. Музей, своего рода. И такое поведение мешает окружающим. Все это я высказала громким голосом на чистом русском языке. Мусульманские туристы повернулись в мою сторону. Мелькнула мысль, что меня сейчас побьют. Но на лицах людей было странное выражение. Мне показалось, что они меня поняли. И более того — что они со мной согласны.

Покинув амфитеатр, я направилась на холм Плаошник — исторический центр древнего Охрида. Сейчас это место масштабных археологических раскопок.

Можно увидеть, например, остатки мозаик V века.

Но главное, за чем я шла сюда — храм Святого Пантелеймона. Этот храм был построен самим святым Климентом в IX веке.

К сожалению, во времена Османской империи он был разрушен, а на его месте возведена мечеть Имарет Джамия. Лишь недавно, в 2002 году, церковь была восстановлена по древним чертежам. Сейчас этот величественный храм смотрится замечательно. А внутри покоятся мощи его создателя — святого Климента.

Для того, чтобы восстановить храм, пришлось разрушить Имарет Джамию. Это, естественно, вызвало протесты мусульманского сообщества. Сейчас от турецких построек осталась лишь гробница Синана Челеби, строителя мечети. Пока я гуляла по Плаошнику, вокруг гробницы ходили кругами и молились два молодых человека.

Я долго стояла на Плаошнике. Смотрела на озеро и горы. Более тысячи лет назад эту же картину видел святой Климент, когда создавал нашу азбуку.

Есть в Охриде и крепость. А как же не быть? Путешествуя по Балканам, крепости видишь постоянно. Я помню белградский Калемегдан, банялучский Кастел, крепости в Нови Саде, Смедерево, Нише, Скопье и Герцег Нови. Охридскую крепость, построенную царем Самуилом в X веке, я, конечно, посмотрела.

Большая. Хорошо сохранилась. Но особого впечатления она на меня не произвела. Сделав пару фотографий, я вернулась в город.

Очередная улочка изогнулась и я увидела висящий на углу дома флаг. Присмотрелась — точно, так я и думала. Это не государственный флаг, а знаменитое «Солнце Вергины». Он похож на госудаственный: на обоих изображено желтое солнце на красном фоне. Но на государственном флаге у солнца восемь лучей и они прямоугольные, а у «Солнца Вергины» шестнадцать остроконечных лучей. Этот символ был найден сорок лет назад в греческом городе Вергина в гробнице царя Филиппа Второго, отца Александра Великого. В начале девяностых республика Македония поместила «Солнце Вергины» на свое знамя. Это вызвало международный скандал. Ведь Греция не признает современных македонцев потомками античных жителей империи Александра Великого. Под давлением южной соседки Македония видоизменила свой флаг. Однако для многих людей «Солнце Вергины» так и осталось национальным символом.

Однажды я чуть не попала в неприятную историю. Гуляя по центру Скопья, наткнулась на митинг. Его участники протестовали против ратификации Преспанского договора с Грецией. Люди выкрикивали лозунги и размахивали «Солнцем Вергины». Преспанский договор запрещает использование античных символов. И «Солнца Вергины» в первую очередь. Вокруг митингующих уже начала стягиваться полиция. Один из полицейских направился в мою сторону. Каждый русский человек знает, что делать в таком случае. Я быстро убралась от греха подальше. И совершенно правильно сделала. Македонские власти считают протесты «русским влиянием», а их участников — «агентами Кремля». Не убеги я от полицейского, мне была бы уготована роль «руки Москвы».

«Солнце Вергины» я видела на домах уже много раз. Преспанский договор — крайне односторонний и очень унизительный для македонцев. Политики не прислушиваются к народу. И люди выражают свой протест хотя бы таким способом. С такими мыслями я и вышла на главную улицу Охрида.

Главная туристическая улица города представляет из себя один большой ювелирный магазин. Торгуют в этом магазине «охридским жемчугом», или «бисером», как его здесь называют. «Охридский бисер» — это местный бренд. Ювелирные изделия с этим видом жемчуга носили английская королева, принцесса Диана и жена Йосипа Броз Тито. Строго говоря, это не жемчуг. Вернее, жемчуг, но искусственный. История его создания связана с Россией. В 20-х годах прошлого века в эти края приехал русский эмигрант по имени Йован Субанович. Понятное дело, что звали его Иван. А вот какую русскую фамилию братья-славяне превратили в «Субанович», остается загадкой. Можно предположить, что это была распространенная в России и Средней Азии фамилия «Субанов». Йован-Иван был родом с берегов Байкала. Байкал и Охридское озеро, как ни странно, похожи: в обоих обитают редкие и уникальные виды рыб. Гуляя около озера, Иван разглядывал улов своих друзей-македонцев и вдруг увидел знакомый вид рыбы. Тогда он и поделился своим секретом: как из чешуи рыбы-плашицы сделать искусственный жемчуг.

Охридский бисер мне понравился. Все говорят, что он неотличим от обычного жемчуга. Может так и есть. Но мне показалось, что бисер прозрачнее и отливает серебром. Совсем как вода в Охридском озере.

Конечно, мне захотелось купить себе украшение. О чем я немедленно и сообщила мужу. И не преминула напомнить, что приближается 8 марта. Мой муж горячо поддержал идею. Теперь ему не придется ломать голову над тем, что подарить жене к празднику. И мы отправились изучать витрины ювелирных магазинов.

И по сей день секретом изготовления жемчуга владеют всего две македонские семьи. Однако подавляющее большинство ювелирных магазинов в Охриде принадлежит албанцам. Я подошла к витрине небольшой лавочки. За прилавком стояла девушка в хиджабе. Внезапно она упала к моим ногам и принялась отбивать поклоны. Я ничего не могла понять, а девушка все кланялась мне, что-то бормотала и била лбом в пол. Наконец до меня дошло, что настало время мусульманской молитвы. Правоверным полагается повернуться в сторону Мекки. Так уж вышло, что я стояла в той же стороне, что и Мекка. Комичная ситуация. Но покупать что-либо в этой лавке мне расхотелось.

Я стала озираться по сторонам, желая понять, все ли граждане молятся. К счастью, таковых больше не наблюдалось. Люди спокойно гуляли по улице. В магазине напротив за прилавком стоял бородатый албанец. Но он не молился, а перекладывал товар. Я направилась к нему и через десять минут уже примеряла новые серьги.

Оживленная улица привела к озеру. Вечерело. Уезжать из Охрида не хотелось и я снова нырнула в лабиринт улочек старого города. Неожиданно я оказалась возле большой скалы на берегу. У ее подножья, над водой проложен пешеходный мостик. Я прошла по мостику и увидела лодки, рыбацкие домики и несколько кафешек. А дальше, на фоне вечернего неба чернел контур еще одной скалы с церковью на вершине. Это была церковь Святого Иоанна Канео.

Я поднялась по каменным ступенькам. Обошла храм. Увы, он был закрыт. Но повернуться и уйти я не могла. Это место словно притягивало. Устроившись на скамейке, я принялась созерцать закат. Сквозь голые ветки деревьев смотрю на небо. Вечернее небо прочерчено полосами перистых облаков.

Солнце садится в воды Охридского озера. Последние лучи освещают кирпичную церковь. Она окрашивается в удивительный красный цвет.

Я чувствую умиротворение. Путь-лестница, который долгие годы вел меня в Охрид, окончен. В память ложится последняя картинка: этот храм и этот закат над озером.

Текст приведен в авторской редакции. Впервые был опубликован на портале "Балканист"

Теги: Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм